Читать книгу Мора - Мара Зорич - Страница 7

Я успел вернуться в Янгалу до начала сражения.

Тучи сгустились и опустились ниже, почти касаясь шлемов наших воинов, выстроившихся на стенах замка, с оружием наготове. В нескольких лигах от них на земле сидели пять драконов, грациозно изогнувшись и сложив крылья. Хотя они и были в досягаемости выстрела и являли собой прекрасные мишени, никто не решался стрелять первым. Вместе с воинами на стене стояла Фула. Видимо приказ открыть огонь должен был поступить от нее, она нервно кусала губы, не сводя глаз с ящеров.

Все это отдавало театральщиной, что вызвало во мне смутное беспокойство, но ни к какому выводу я прийти не успел, ибо меня прервали.

– Где ты был?! – услышал я рев Рейгнлева и едва успел обернуться, как он схватил меня за плечо и потащил через внутренний двор в чертоги.

– Ты разве не должен сейчас командовать внутренней армией? – буркнул я, отчаянно перебирая ногами, чтобы удержать равновесие и более или менее достойный вид, пока брат волочил меня за собой.

– Ты ходил к нему? – взревел брат мне в лицо, предварительно приперев к стене во внутренней колоннаде. Он держал меня за горло и приподняв над землей так, чтобы наши глаза были на одном уровне. А он выше меня почти на полголовы, так что вести диалог было довольно трудно.

– Что на тебя нашло? – только и смог прохрипеть я, чувствуя, как лицо принимает синеватый оттенок. Рейгнлев видимо понял, в чем дело, и поставил меня на землю, однако держал меня все еще крепко.

– Ты был у него? У Кром Круаха? – спросил он тихо, но от его тона у меня мурашки по коже поползли. А когда суть вопроса добралась до моего лишенного кислорода мозга, глаза сами вытаращились.

– Да с чего ты взял? Зачем?!

– Тогда где ты был?!

– Я прятал своих детей!

Это был единственный логичный ответ, который пришел мне в голову, ввиду отсутствия времени на раздумья. Брат буравил меня взглядом еще некоторое время, потом все-таки отпустил.

– У тебя есть дети?!

Заводить детей наследникам престола запрещалось категорически, но в данной ситуации я был готов рискнуть, солгав о нарушении этого закона. Это в любом случае лучше, чем позволить Рейгнлейву узнать правду.

Я кивнул, и брат поверил.

– Кром Круах не собирался нападать на Янгалу. Он же знает, что не сможет с нами тягаться.

– Ты разве забыл, что здесь находится что-то, что он очень хочет вернуть? – раздраженно ответил я, сиплым голосом.

– Но ему не пробиться внутрь, если только кто-то не показал ему путь через лазы. А их лучше тебя никто не знает.

– Но их же нет в… – я осекся, поскольку пол под нашими ногами задрожал от сильного взрыва где-то в тоннелях. Рейгнлейв снова смерил меня грозным взглядом, и мы оба бросились вниз.

На третьем уровне, как раз у входа в темницы, где совсем недавно находилась Мора, уже разгорелась схватка. В стене виднелись последствия взрыва: дверь снесло с петель вместе с каменными глыбами, в которые она была вмурована. Прочную древесину, из которой ее вытесали, разнесло в щепки. Небольшой отряд наших людей сцепился с тремя высокими людьми, вооруженными лишь длинными клинками, облаченными в рясы жрецов. Что-то было не так в этой картине.

Я затормозил и вцепился в Рейгнлейва, рвущегося в бой. Кончено, удержать брата было равносильно попытке остановить буйвола на полном ходу и, честно говоря, с буйволом я бы справился лучше. Рейгнлейв отмахнулся от меня и, выхватив меч, пронзил им одного из жрецов. Сталь прошла через мягкую плоть, как сквозь масло, но кровь не полилась. И когда брат вытащил лезвие, тело жреца осталось нетронутым. Судя по дырам в рясе, сегодня его протыкали уже с десяток раз. Пытаясь не допустить смерти брата, я ударил жреца боевым заклинанием. Оно опалило Рейгнлеву брови, а жреца отбросило на несколько футов прочь – и только.

Тем временем, два противника, оставленные нами без внимания, перебили оставшихся воинов и поспешили внутрь, к темницам. Тот, что был ненадолго оглушен моим заклинанием, торопливо поднялся и бросился за ними. Нам с братом не осталось ничего, кроме как следовать за противниками, чтобы, хотя бы, увидеть, чем дело кончится.

Я узнавал выбранную ими дорогу и лихорадочно пытался придумать, что скажу, когда выясниться: Моры нет ни в Янгале, ни у Кром Круаха.

Жрецы вбежали в почему-то открытую дверь бывшей темницы Моры и растерянно остановились посреди нее, ибо она была пуста. Спустя секунду дверь, с которой были сняты все маскирующие заклятия, захлопнулась за ними. Еще спустя секунду у двери появился Отец и его вид не сулил ничего хорошего. Апогеем стала фраза жреца, донесшаяся из-за двери:

– Ты не знаешь, что натворил. Нельзя было ее выпускать.

Дела мои были плохи.

Драконы опалили стены чертогов, покружили над головами воинов, разрушили одну из северных башен и улетели. Надо отдать должное нашим солдатам – улетели они уже вчетвером.

Отец не собирался выносить мою экзекуцию в массы, поэтому на пиршестве, устроенном после боя, я сидел на своем прежнем месте, но мрачнее тучи. Рейгнлеву и телохранителям Отца было велено следить за мной и возможности улизнуть не представлялось. Воины вместе с моей родней веселились, напивались, а я все больше осознавал прискорбность своего положения.

Уставшие воины понемногу расходились, Эйр незаметно исчезла сразу после начала пиршества, с первыми лучами рассвета и Бьерн, наконец, удалился, нетвердой походкой.

В зале остались трое: я, Отец и Рейгнлейв.

– Ты можешь объяснить мне, что случилось сегодня, Лейф? – тихо спросил Отец, безо всяких прелюдий.

– На Янгалу напали драконы Кром Круаха, – осторожно ответил я.

– Мой родной сын, практически у меня на глазах, объединяется с моим врагом и отдает ему единственное оружие, которое было у меня против него, – Отец говорил все так же тихо, будто не слыша меня.

– Это не так! – возмутился я. Меня обвиняли в том, что я мог бы сделать – но не сделал.

– Отец, позволь ему объяснить! – вступил Рейгнлейв. От его раскатистого голоса задрожали столы.

– Ты всегда слишком любил своего брата, Рейгнлейв! – голос Отца был не менее мощным, чем голос брата. – У меня достаточно доказательств! Лейф, – он обратил взгляд прищуренных глаз на меня. – Я не стану держать в своем доме предателя.

Раньше мне не доводилось гневить Отца и о том, насколько он скор на расправу знал лишь понаслышке. Но сегодня убедился на своей шкуре.

Едва я успел вскочить на ноги, чтобы как-то защитить себя, зал перед моими глазами закружился, ноги оторвались от пола, и я оказался в сияющей пустоте. Моего тела не стало. Мысли рассыпались в разные стороны, и я не смог уцепиться ни за одну. Знание кто я и как оказался здесь, кем был до этого, таяли, словно утренний туман. Лишь ужас осознания того, что сделал Отец, удержал мое распадающиеся сознание вместе. После ужаса пришла злость, а с ней способность пусть и медленно, но соображать.