Читать книгу Кангюй. Парфяне - Марат Байпаков - Страница 5

– Простые воины учинили бы дознание стратегам и командирам? С ножами обвиняли бы? – Кассандр в отсутствие Клеона занимает место возничего, берётся за поводья. Лицо друга выражает крайнее недоверие. – Шутишь надо мной, как прежде? Признавайся, Аргей! Нет? Ну, тогда недовольные наивные глупцы. Про последствия стасиса заговорщики подумали? Суд базилевса строг, по части приведения наказаний в исполнение непреклонен.

– Ещё рвёшься обрести славу подвигов, товарищ мой? – смеётся Аргей, достаёт из чехла двойной авлос. – Склоки средь скуки – будни армии. Не веришь мне? Элефантерия Сирии перед тобой! Стратегов легче найти, чем погонщиков слонов. Кто только не бывал в стратегах! – Считая, Аргей складывает пальцы. – Устроители пиров-ристалищ, откупщики, магистраты, менялы, о, и не перечесть сгинувших стратегов. Слон умён, капризен, любит обхождение. Заговорщикам та истина прекрасно известна. Уверен, именно привилегированные корнаки взбунтовали отряд. Возничий Клеон, да где он? И тот, обозный житель, готов козни строить. Всё дурное проистекает от скуки. Слова моего родителя.

– Напрасно стратеги распри ведут. Им подчинённые будут подражать. – Кассандр умело правит лошадьми. – Формион победит в интригах только самого себя. Осрамятся оба стратега во взаимных кознях. Н-да, прав ты, странные подвиги меня поджидают в восставшей Гиркании.

– О том и я, мой друг, тебе вещаю. – Аргей замолкает. Пробуждается авлос в старинной горделиво-ритмичной лакедемонской боевой мелодии. Юноша посреди песни резко обрывает пение. – Кассандр, два дня всего-то миновало, я уже грущу о нашей славной эфебии! Помнишь борьбу? Кулачные бои? Наши беспроигрышные ставки? Бега на олимпийский стадий? Судейство неподкупное над младшими эфебами? Как мне не хватает учёных бесед! А помнишь самое ненавистное в эфебии? Неразрешимые философские парадоксы от Апполодора, да ещё заданием урока до следующего утра. Ночь, светильник, исписанные задники папирусов, болит спина, и спать давно пора. Мечтаю получить новую головоломку от него. Мудрец Диоген? С кем мне теперь спорить о логосе в мироустройстве? Эфебия Селевкии – мой очаг. – Возничий Кассандр тяжело вздыхает в ответ. – Хорошо, что хоть ты здесь. Тоска бы задушила меня. Кругом невежды-солдафоны.

Появляются солдафоны. Сияющий радостью Клеон бежит с огромным свёртком, ему помогают двое таких же, как он, возничих из обоза.

– Вельможа, прими благодарность от воителей, – кричит вне себя от радости возничий. Свёрток укладывается поверх амфор с вином. – Элефантерия обожает вас.

– Что это, Клеон? – Аргей ворошит плотную конопляную ткань свёртка.

– Ваша новая палатка от башен слонов. Не спать же другу базилевса под открытым небом? – Клеон грубовато локтем отстраняет Кассандра, занимает утраченное было место возничего. – Кормить вас отныне будет наша лучшая кухарка Гликерия. Говорят о ней: «Из малого способна сотворить значительное». Люди в отряде не будут врать. Гликерия, по имени своему, сладости отлично готовит. Фиги в нашей телеге ей пригодятся. Пробовал как-то на товарищеской пирушке её наваристую ячменную похлёбку, а-а-ах! – Клеон закатывает в блаженстве глаза. – Угощение роскошное к поминальному столу…

Два друга по эфебии громко смеются.

– Когда Гликерия нас будет кормить? – Кассандр спрыгивает на землю, перебирается к Аргею ловко через борт.

– При вечерних звёздах, – блаженствующий Клеон твёрдо обещает. – Недолго осталось – через полдня.

– Наш список военных развлечений пополнился новой забавой. – Кассандр язвителен в насмешке. – Ожиданием еды.

– О, да и разговоры о еде туда внесите, – без обид дополняет Клеон. Серьёзно продолжает: – В отряде пересуды, вельможа. Доложу не таясь, вас обсуждают.

Возничий выжидающе молчит.

– Вот как! Порицают меня? Не мучь. Продолжай, Клеон, раз начал. – Аргей нетерпеливо постукивает ладонью по борту телеги.

– Воинство решительно уверовало: базилевс Селевк вас, вельможа, отрядил в Гирканию заботиться о нас. – Клеон оборачивается, качает головой. Шёпотом добавляет: – День вчерашний – свидетельство тому. Предполагает базилевс нерадение стратегов над самым лучшим отрядом в армии. Вы попечитель воинства. В ваших свитках, верно, спрятан важный указ военной канцелярии? Это ваша тайна. Можете мне, возничему, ничего не говорить, чужие секреты, а тем более дальние замыслы самого… – Клеон указывает рукой на небо, – …базилевса я не выдам.

– Возничий, ты определённо хитроумен. – Аргей хлопает пальцами по ладони. – Ничего не скажу тебе. Кассандр, а ведь прав Клеон. Проверим свитки?

– Есть хочется невыносимо. До похлёбки Гликерии не доживу, – Стыдливо жалуется друг, но с готовностью выполняет просьбу Аргея.

Свитки осторожно разматываются. И, о чудо, во втором обнаруживается ещё один, короткий и с рисунками. Рисунки растений, как и текст, выполнены рукой Апполодора.

– Лекарская книга? – удивлённо восклицает Кассандр, вчитываясь в рукопись. – Возможно, это перевод Апполодора с собрания неизвестных вавилонских храмовых архивов?

– Учителя эфебии хотят, чтобы я проверил рецептуру снадобий? – Найденный свиток остаётся в руках Аргея. – Узнаю давешнюю привычку Апполодора, ведь только поминал о ней! Апполодор дал мне в дорогу ученическое задание! Головоломка, как всегда, трудное задание…

– …А и рискованное тоже. – Кассандр пытается забрать свиток у Аргея. Безуспешно, впрочем. – Забудь, не стоит за проверку браться. Неужели ты в самом деле будешь варить магические вавилонские микстуры? Апполодор мог ошибиться в переводах. И что тогда? Лекарство обратится в яд. Ты же попечитель воинства.

– Ты подсказал мне, чем пополнить список занятий. – Аргей хлопает по борту. – Клеон, вижу, у тебя на спине рана гноится. Болит рана?

– О-о-о! – Кассандр в ужасе закрывает глаза руками.

– Рана не болит, однако беспокоит – сильно зудит. Как бы не разрослась та хворь. – Клеон, не оборачиваясь к вельможе, рукой находит воспаление. – Видел во сне мышь64, Аполлон-врачеватель меня предупреждает.

– Возничий, у меня таинства вавилонские. Проверим на тебе лекарства из храмов Вавилонии? – Аргей рассматривает рисунок из описания микстуры. – Жрецы обещают полное излечение от твоего недуга.

– Нет-нет, только не на возничем. – Кассандр протестует. – Клеон – эллин. На пленных или ойкетах смертельно больных проверь. Одумайся, Аргей, прошу!

Клеон оборачивается. Увидев свиток, расцветает в улыбке.

– Безобразно гной людям показывать. Как мне пресечь унижения, вельможа? Надо сыскать магические растения? – Клеон в отчаянии готов рискнуть. – Их ведь нет у вас? Сыщу! Ведь впереди много поселений. Уж для себя-то я постараюсь! – Клеон трёт рану. – Саднит! Увеличилась вдвое против вчерашнего. Вот досада! Сегодня на ночлеге будет старинная цитадель при македонском гарнизоне. Чиновники там проживают: писцы, нотариус, землевладельцы и сборщики налогов. Когда фураж будем получать, у местных эллинов могу выменять.

Друзья погружаются в чтение свитка. Клеону перечисляют названия. Возничий знает и вавилонские имена, и их синонимы на койне65. Едва закончив с заучиванием многосложного состава лекарской микстуры, трое обитателей повозки оказываются в страстях непонятного конфликта. Повозку с обеих сторон окружают отчаянно ругающиеся меж собой всадники. Пыль облаком накрывает Кассандра и Аргея.

– Он шулер! – кричит слева молодой зоарх.

– Тебя никто не принуждал к игре! – ему отвечают справа.

– Нечестной игрой он разорил меня! – слева иной голос негодует.

– И меня, – вторят сразу два голоса.

– Вы оба проиграли честно, – угрожают справа.

– Хочет расписок долговых! – жалостливый вопль слева.

– То истинное право победителя! – справа нагло хриплый бас.

Обе стороны замолкают и смотрят на вельможу. Аргей недоумевает, воздевает руки.

– Друг базилевса, рассуди нас. Играли в кости, – слева мольба к Аргею. – Сегодня, от скуки, ставки на камешки. Теперь выясняется, играли не на камни, а на жалование.

– Кто играет на камни? – глумятся справа. – Камни, всем известно, означают оболы66.

– Про оболы не было ни слова в уговоре. – Проигравшие слева, зоархи, корчат оскорбительные рожи, показывают языки.

– Зачем уговор, коли любому играющему в кости правила известны. – Разгневанные рожи справа, эпитерархи67 по дорогим бронзовым фибулам, не уступают в выразительности рожам оппонентов. Кассандр наклоняется к амфорам, закрывает лицо полами одежд, словно ища укрытия от палящего солнца. Клеон напуган ссорой игроков – старших и младших гегемонов.

– Не было словесного уговора принимать камни за оболы. Вы обманщики! – Отчаянный вопль привлекает внимание и соседних телег обоза.

– Стратеги как рассудили ваш спор? – Аргей вежлив.

– Стратеги отправили нас к вам, – слева ответ.

– Вельможа сведущ в мирских спорах. Их слова, – справа подтверждение.

– И что я должен вам? – Вельможа рассматривает обе стороны. Слева четверо, а справа трое игроков.

– Не должны им ничего, – слева жалобные голоса зоархов.

– Нет и нет! Не будет прощения долга. Пусть платят по игре, – победно раздаются справа голоса эпитерархов. – Проиграли не мы, а они! Составим долговую! Вельможа, вы свидетель в долговой.

– Рассуди нас, вельможа, по справедливости, – с мольбой стенают слева.

– Какой долг у вас? – интересуется Аргей.

– Сто придорожных камней, – честно признаются проигравшие игроки.

Зоархи хватаются за ксифосы. Благо, что не обнажают оружие.

– Нас больше числом!

– Сто придорожных оболов серебром, – язвительно следует справа, и справа эпитерархи ухватывают покрепче рукояти, парируют угрозу отважно-браво: – Умелость не в числе сокрыта!

– Отдали им долг? – вельможа строго вопрошает четверых всадников.

– Нет, долг не отдали, – чуть не плача раздаётся раскаянье слева, и слова тонут в ликовании всадников справа.

– Они перед игрой клялись нам – играем честно, долг отдадим, – настаивают справа.

– Отдайте, раз клялись. Клятвы надо сдерживать. – Друг базилевса выносит приговор. Справа чуть не победный клич по битве. – Но отдайте камнями по уговору клятвы. Вы помните камни, на которые играли? Найдите и отдайте их владельцам.

– Вельможа, камни проигранные остались позади, – радуются слева зоархи.

– Вернитесь за проигрышем, – порицает суровым голосом Аргей. – Сто камней долга за вами. Отменяю впредь все игры в походе. И на камни интересом также. О вас, отъявленных спорщиках, возмутителях спокойствия, сообщу сатрапу Гиркании немедля, как прибудем.

Друг базилевса властно оглядывает и победителей, и проигравших. Семеро игроков, злясь, кляня последними словами «игру в кости с подлецами», покидают повозку. Четверо убывают в хвост колонны, а недовольные трое в голову, к боевым слонам.

– Какие у них были рожи! – хохочет Кассандр. – А языки как у змей!

– Вновь у списка армейских развлечений прибавление, – подводит итог разбирательств Аргей. – Игры шулерские на жалование…

– …И лицедейство злое. – Кассандр гогочет сквозь складки одежд. Насмеявшись вдоволь, утирая слёзы, неожиданно оглашает: – Мой самый лучший друг, хочу породниться с тобой через сестру свою. Ты встречался, у меня будучи в гостях, с Ией68?

– Встречался ли я с красивейшей благоуханной фиалкой у тебя в гостях? – не в шутку уточняет удивлённый Аргей. – Твоя сестра непорочна и в помыслах, она не эмпус69!

– Ты её находишь красавицей? Что ж, и в этом суждении ты прав. Сестра моя благородно красива. Ия подошла к брачному возрасту. Соискатели её сердца осаждают наш дом. Отважу их. – Кассандр обнимает друга. – Отец после твоего возвышения в вельможи не будет возражать. Ия будет дорожить твоим обществом. Тебе ль не знать? Говорила сестра мне перед музыкальным соревнованием, с тебя бога Диониса художникам писать красками на доски. Тогда ты был лишь скромным эфебом. А ныне ты, мой товарищ, друг базилевса, евпатрид70 из Бактрии, известный своей кифарой полисным магистратам, аристократ от Селевкии-на-Тигре при дворе Селевка в Антиохии. Кто из отцов тебе, Аргей, откажет? Какая дева устоит перед тобой?

– Если вернусь из Бактрии живым, – угрюмо шепчет Аргей. – Буду рад составить сестре твоей Ии супружество.

– Вернёшься. – В голосе Кассандра нет сомнений. – Я, отец и Ия, мы будем за тебя молиться богам. Когда ты вернёшься в Селевкию? Хочу доставить радость Ие.

– Год или два года странствий испытание мне. Вернусь через два бесконечных года, – с грустью озвучивает предположения Аргей. – Будешь ли ты ждать меня два года, верный друг? Переселишься в Антиохию, быть может. Узнаешь ли меня по возвращении?

– Антиохия? Зачем мне царский двор? Селевкию родную я люблю. Два коротких года, – похлопывает подбадривающе Кассандр. – Конечно, тебя я узнаю. Что для нашей крепкой дружбы какие-то два года? Горжусь дружбой с тобой. Нет, вернёшься ты через год. Селевк щедрый. Базилевс наградит тебя за храбрость. Ждут тебя заслуженные почести по прибытии в Антиохию. Что до меня? Поумнел я. Честно скажу тебе, Аргей, охладел я к приключениям. Хотел податься в башни на слонах – не буду запрашивать в них зачисления. Сопровожу тебя до Гиркании и поверну назад. Понял: бранное дело не для меня. Вернусь к знакомой торговле благовониями.

Видел у отца в приёмной схожие лицедейства. Должники-деньги, игры-интриги, скука-склоки, заискивания-и-обман. Мечтал сбежать в армию, мечта сбылась! Сбежал счастливо – и тут, гляжу, гнусности творятся. Всяк тянет свой интерес. Советы стратегов и советы магистратов в буле71, братья-близнецы, ну только что отличьем – в элефантерии скверно словно и при оружии – бряцают железом, стращают им друг друга. Едины по духу: и магистраты, и гегемоны ловчат при клятвах! Святотатствуя, призывали в свидетелей тех соглашений богов. Кругом подлог коварный. Нет средь магистратов и гегемонов любезных пустяковин. И не товарищи они тебе, хоть заверяют в дружбе. В милых беседах на ловлю простака расставлены капканы – обмолвишься, поймают за неловкое словцо. А как поймают, так толпой над несчастливым простаком безжалостно глумятся. В травле нечестивой им равных нет: магистраты из буле разоряют до нищеты, гегемоны из стратегий отбирают честь.

Горе простаку! Искать в своре хищников преданных друзей – опасное занятие. Братья Диоскуры72, покровители благородной кавалерии, увидь бы сегодня наших всадников-игроков, стыдом бы запылали. Про Сирию, про базилевса, про эллинов, про боевое братство в элефантерии никто из воителей не поминает.

Вновь прав ты, товарищ, уже в который по счёту раз! Люблю и я теперь зануд-честняков-педотрибов. Когда учился, над заданиями корпел, полагал, эфебия – тюрьма, а я в ней несправедливо заключённый. Мечтал: свободу, славу, братство обрету в армии. Эх-эх, заблуждался я, не там искал я утешения! Милая сердцу эфебия – лекарство ты от гнусностей людских.

– Памятую про лекарство. Вытверживаю наизусть магические названия. – В разговор неожиданно входит возничий Клеон, чем вызывает у товарищей приступ хохота. Клеон грубовато продолжает, нахваливая себя самого: – Грамоте обучен, писать умею, чрез розги ученические прошёл и я с честью. Вельможа, не сомневайтесь, у меня память крепкая на имена.

Невесёлое молчание двух товарищей надолго не затягивается. От головы колонны к телеге прибывает иная процессия. То стратег Архелай с гегемонами. В руках элефантарха небольшой свёрток. Товарищи переглядываются. Аргей поправляет складки одежд, надевает пурпурную кавсию. Стратег первым начинает речи:

– Хайре, вельможа! Друг базилевса, знакомство наше вышло по ночи. Как ты помнишь, сразу после награждения тебя… – Архелай говорит с юношей тоном почтительным, как говорят с чиновником высокого ранга. – …Потом отправились в поход, и потому в заботах об отряде упустил я положенные обряды вежливости. Досадную оплошность в ритуалах теперь намерен я исправить. Прими от меня дар во дружбу.

– Приветствую тебя, элефантарх! Приму твой дар. – Вельможа осторожно принимает свёрток. Приняв, открывать не спешит. – Что скрыто в нём, стратег?

– Любимая вещь родителя. – Элефантарх не раскрывает содержимого. Видом мрачен Архелай. – С детских лет со мной пребывает. Связано у меня с вещью родителя много воспоминаний, оттого она для меня бесценна. Вотив, достойный храма.

Аргей передаёт свёрток товарищу. Кассандр разматывает верёвку с опаской, так, словно бы в свёртке гремучая змея, держит толстую воловью кожу свёртка на вытянутых руках от себя. Внутри свёртка оказывается раскрашенная вырезанная из кости фигура некого божества, с ладонь размером. Божество царственно восседает на дикой пятнистой кошке, по окрасу – леопарде. Кассандр демонстрирует дар стратега Аргею.

– Стратег, у твоего божества утрачен атрибут? – Вельможа указывает взглядом на воздетую руку наездника леопарда.

– Золотой тирс надломили по отступлении в сражении с латинянами при Магнезии, – тяжело выдыхает элефантарх. – В той утрате ещё одно моё отроческое воспоминание. Не стал восстанавливать, дабы и далее помнить раны родителя.

– Во остальном великолепный Дионис. Кассандр, ты видишь венок из плюща? – хвалит дар вельможа. Целует фигуру божества. – Стратег, мой ответный дар тебе ещё не готов. Заказал для лекарств необходимые растения. Растения нужны редкостные. Потребуется время для приготовления целебных пилюль. Старинный вавилонский состав.

– Будем считать обмен дарами свершившимся ритуалом! – Архелай наклоняется, прикасается правой рукой к фибуле с ликом базилевса.

То было прощание. Процессия со элефантархом молча воздевает правые руки и убывает по правой стороне. Спустя короткое время слева показываются всадники.

– К нам шулеры спешат. У них прибавление. Их не трое, их четверо. Кого они опять ловко обставили? – Кассандр рассматривает всадников. Трунит: – О-о-о! И шулеры с дарами. Неужели выигранные одеяла везут? Товарищ мой, ты прирастаешь богатством прямо на глазах. Платка, изваяние, теперь и одеяло тебе в достаток.

Четверо сравниваются с повозкой. Кассандр замолкает.

– Друг базилевса, не гневайся! Благодарить тебя пришли. – Старший по возрасту из игроков в кости, эпитерарх с косым шрамом от ножа на левой щеке, протягивает скрученное одеяло. Кассандр принимает подношение. – Забыли мы по ссоре с нечестивцами про вежливость с достойными людьми. Мудро ссору пресёк ты. Хоть поспорили с подчинёнными про игру, но не в игре обида заключалась. Уладили бы и сами конфуз. Жалкий приз не стоил перебранки. Не сдержались из-за нескончаемых ругательств обидчиков. Рассудил ты нас, рассудил справедливо, и более обиды меж нами нет. Заверяю тебя, друг базилевса, замирение обязательно свершится по возвращении обидчиков. Прими от нас, пострадавших в споре, вещь, нужную тебе в походе. Право, вельможа милосердный, не стоит сообщать сатрапу о недоразумении.

– Рад видеть в вас знаменитую выдержанность старших гегемонов элефантерия. – Аргей поглаживает изнаночную поверхность добротного одеяла. Одеяло новое, чистое, свалянное из шерсти белой тонкорунной овцы. – Ныне вы являете образчик для подражания.

– Вы не ответили на нашу скромную просьбу… – Один из игроков явственно терзается страхом.

– Какое прошение? Кассандр, я что-то не услышал? – недоумевает искренне вельможа, пристально смотрит в глаза товарища. Кассандр лишь разводит в стороны руки.

– Просьба не доносить на нас сатрапу Гиркании упоминанием про спор мелочный, случившийся по раздору из-за камней придорожных. – Старший из всадников чуть не вымаливает пощаду. – Слух приписывает сатрапу нрав крайне мстительный. Впереди нас ждут бои с варварами-кочевниками. Как нам сражаться, опасаясь и варваров в засадах, и мести от сатрапа? Перемени суждение, вельможа.

– Переменю суждение после вашего прилюдного заключения мира, – зло шипит сквозь зубы вельможа. Интонации устрашения никто из четверых старших командиров от беспечального юноши не ожидал. Всадники смущённо прощаются с другом базилевса и рысью удаляются прочь от повозки, в хвост колонны.

– Вынужденный подарок – это не подарок, – смеётся Кассандр.