Читать книгу В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника - Марат Габидуллин - Страница 11

Тамок лежал на спине, а возле него, пытаясь остановить вытекающую из разорванных сосудов кровь, суетился Манук, один из медработников легиона. Те, кто находился рядом, оказывали посильное содействие: один держал над раненым эластичный пакет с физраствором, другой помогал Мануку с инструментами, несколько человек готовили раскладные носилки.

Взгляд Тамка, мутный от воздействия обезболивающего, выражал боль и недоумение. Как же так, еще несколько минут назад он был подвижен и полон жизненной энергии, перемещался по склону, принимал активное участие в бою, то выпуская короткие очереди из своего АК в сторону духов, то помогая спускавшимся с высоты раненым, забирая у них оружие и подставляя плечо. И вот он уже лежит, а вместо левой ноги у него лишь торчащий из гнезда тазобедренного сустава обрубок кости…

Район боевой операции, где оказался Мартин с группой разведчиков, был ему знаком еще по первой командировке. Тогда Мартин, исполняя обязанности старшего группы, немало побродил со своими парнями по местным горам. За прошедший год расстановка сил в северной Латакии практически не изменилась: правительственная армия так и не смогла продвинуться здесь ни на шаг вперед. На этот раз на данном направлении было принято решение задействовать русских легионеров и сирийских «Соколов пустыни». Обеим ЧВК была поставлена общая задача – сбить противника с горных оборонительных позиций и оттеснить его дальше к границе с Турцией. Русским в предстоящих операциях отводилась вспомогательная роль – сопровождать «Соколов» в наступлении и при необходимости оказывать им огневую поддержку.

Союзники готовились к утренней атаке в привычном для себя бестолковом режиме: полное отсутствие светомаскировки, крики, шум мотоциклов, хаотичное передвижение отдельных заплутавших групп. Как только небо на востоке приобрело окрас мутной серости, отряды наступающих садыков, а с ними и русские наемники двинулись на высоты, занятые противником.

Подойдя вплотную к оборонительной линии духов, легионеры неожиданно для себя обнаружили, что большинства «Соколов», которые должны были стать основной ударной силой, впереди не оказалось. Те же, кто все-таки достиг рубежа атаки, при первых же выстрелах откатились назад, оставив солдат удачи один на один с врагом. Если бы на месте русских оказались американские или европейские наемники, то они наверняка вернулись бы на исходные позиции. Они четко знают границы допустимого риска и умеют их соблюдать, что на самом деле разумно и правильно. Но на высоте перед передним краем противника были русские, а для них пределов нет, и они никогда не откажутся от хорошей драки. К тому же отступать было поздно, и легионеры не задумываясь пошли в атаку. Перемещаясь короткими перебежками на подъем, подавляя сопротивление духов огнем, штурмовики быстро достигли первой линии вражеских окопов. Обработав их гранатами, бойцы устремились к следующим поясам укреплений. Духи, не выдержав напора, начали спешно покидать свои позиции. Отбегая в сторону тыла, они попадали под прицельный огонь легионеров, только увеличивая свои потери.

Группа управления, в которую входил Мартин, к моменту начала штурма подошла к подножию плоской возвышенности, на вершине которой завязался бой. Ратник вел радиообмен с командирами групп, определялся в ситуации и одновременно пытался через переводчика вразумить командиров союзников, чтобы те навели порядок в своих формированиях и отправили людей в наступление.

Мартин, разместившись за каменным валом рядом с позицией снайпера, внимательно всматривался через окуляры бинокля в склоны высоты, пытаясь разглядеть, как действуют его разведчики. Рядом с ним Шунт методично расстреливал из дальнобойного «корда» скатывающиеся с высоты черные фигурки, не давая им перебежать к соседней гряде гор.

Сообщения, поступавшие от Иностранца и Зодчего, внушали надежду на скорое завершение штурма. Казалось, что бой подходит к концу. И тут все пошло наперекосяк. Иностранец, срывая голос от крика, сообщил о разрыве прямо перед линией наступающих ПТУР, выпущенной с позиций союзников. Этим дело не ограничилось: «Соколы», которые так и не пошли в атаку, укрылись у подножия высоты и, не глядя, выставив из-за камней автоматы, начали стрелять в сторону линии окопов противника, где уже находились русские штурмовики. В результате наступающие бойцы оказались под перекрестным огнем: с фронта – духов, с тыла – сирийцев. По рации прозвучали первые тревожные сообщения о раненых.

Ратник, матерясь в эфир, требовал через своего взводного и переводчика, которые находились среди «Соколов», чтобы садыки прекратили стрельбу, а их командиры подняли остановившихся у подножия солдат и заставили их идти вперед. Но все усилия были тщетны: сирийцы в атаку не шли, а какие-то уроды продолжали вести огонь по высоте, прижимая наемников к земле и лишая их возможности маневра. Взводный и переводчик, подгоняемые Ратником, метались от позиции к позиции, от одного командира «Соколов» к другому, но все было тщетно. Как они потом сами рассказывали, «все равно находилась какая-нибудь блядь, которая производила выстрел в сторону высоты из миномета или ПТУР. Что же до требования расшевелить своих людей и заставить их идти вперед, сирийские командиры только разводили руками и скороговоркой пускались в настолько длинные и туманные объяснения, что даже переводчик переставал их понимать».

Тем временем слева на склоне горы появились духи, собирающиеся атаковать русских легионеров с фланга. Шунт сразу перенес огонь на них. Но едва он успел сделать несколько выстрелов, как с громким гулом совсем рядом пролетела пуля, выпущенная из вражеской снайперской винтовки. Шунт оттолкнулся руками от камней и мгновенно сполз в укрытие: «По ходу, засекли, надо переждать маленько». Чуть позже он сдвинулся немного в сторону и продолжил свою работу.

Ситуация на высоте стремительно ухудшалась. Духи усилили натиск с фронта и подтянули резерв, да и огонь со стороны союзников не прекращался. Вот уже спустился вниз Зодчий с забинтованной головой – пуля раздробила челюсть. Вслед за ним с перебинтованной голенью, опираясь на подобранную длинную палку, ковылял Самарец. Иностранец сообщал о все возрастающем количестве раненых. Ратник после короткого раздумья дал указание отходить, обеспечив прежде всего эвакуацию раненых.

Мартин, находящий рядом и слышавший все переговоры в эфире, понял, что наступил момент для более решительных действий с его стороны. Не было никакого смысла дожидаться приказа Ратника, который мог и не включить его в состав выдвигающейся на высоту резервной группы штурмовиков. Мартин понимал: его место только там, наверху, где оказались в критической ситуации его парни, и им сейчас хреново. Он их командир, он в ответе за них, и прежде всего перед своей совестью, да и как руководить бойцами, если потеряешь доверие и не сможешь смотреть им в глаза.

Он встал и, согнувшись, пошел в сторону засевших за укрытием сирийцев, рядом с которыми уже стоял Неман, пытавшийся отборным матом заставить союзников двигаться вперед. Подойдя к ним, Мартин извлек из набедренной кобуры «стечкин» и направил ствол пистолета на ближайшего к нему «сокола» с твердым намерением пристрелить его, если он откажется подняться. Глаза сирипута мгновенно округлились, и он вскочил, а вслед за ним поднялось и еще несколько садыков, находившихся рядом. Оглядываясь с опаской на Немана и Мартина, они двинулись вперед. К группе присоединилось и несколько легионеров: всем, кроме сирийцев, было очевидно, что своих на высоте нужно срочно выручать.