Читать книгу Как я разлюбил дизайн - Марцин Виха - Страница 12

Андреа и Стефани из набора «Пляжный домик»

Я не поступил в академию, поэтому слушал всех художников, которые были готовы мне что-нибудь рассказать. Знакомый типограф и книжный дизайнер отправил меня в типографию, в которой еще практиковался ручной набор с помощью металлических литер. Сам-то он уже редко там бывал – мир вступил в эпоху desktop publishing, настольной издательской системы, – однако при виде наборных касс впадал в эйфорию.

– Знаешь, что самое лучшее в типографии? – спрашивал он. – Что все ко всему подходит. Можно взять любую литеру и вставить в любое место. С этого началась стандартизация. Раньше был только хаос. Пока не пришел Гутенберг и не придумал подвижные литеры. Понимаешь? Именно благодаря ему лампочки подходят к патронам, крышки к банкам, шины к колесам. Именно печатники стали упорядочивать мир.

Эти слова претендовали на непогрешимость. Упорядочивание хаоса – прерогатива Бога и Европейской комиссии, и все же речь, произнесенная среди ящиков с литерами, отпечаталась в моей памяти. Я поверил, что в этом-то и состоит задача дизайнеров – в наведении порядка.

* * *

«Проект – он как „Лего“». На презентации нового лейаута или логотипа, как только появлялись модули, сетки, постоянные элементы, я не упускал возможности ввернуть свою любимую фразу. В ключевой момент я объяснял клиенту: «Проект – он как „Лего“».

Довольно быстро я обнаружил, что мои собеседники не любят порядок. Никого не интересует упорядочивание мира и рассказы о формальной дисциплине. Зато все обожают конструкторы. «Лего» оказалось идеальной метафорой ненавязчивой гармонии.

* * *

Мой отец тоже любил конструктор «Лего». Особенно его базовые элементы: прямоугольные «восьмерки» с двумя рядами выступов, квадратные «четверки». Желтые и красные, черные и белые кирпичики. Ему также нравились тонкие рейки и платформы, из которых делались перекрытия. Зеленые газоны. Он не возражал против окошек в красных рамах, зато спокойно мог обойтись без колючих зеленых деревьев (шаро- и конусообразных).

– В «Лего», – говорил он, – все ко всему подходит.

В Народной Польше производили сотни копий этого конструктора. В магазинах встречался грязно-серый продукт социалистической промышленности, но отечественные кирпичики то болтались, то их было не разъединить. Сцеплялись мертвой хваткой или тут же рассыпались на части.

Зато настоящее «Лего» олицетворяло мечту о мире продуманном, рациональном, построенном из идентичных модулей.

В этом фантастическом мире был и свой житель. А на самом деле – два: среднестатистический Адам и такая же среднестатистическая Ева. Мужчину можно было узнать по кепке. Для женщин предусмотрели парички с торчащими пластмассовыми косичками.

Безликие, не обремененные никакими чувствами, вытянувшиеся по стойке смирно – они не делали ничего особенного. Попросту были. Пластиковое воплощение человеческих фигурок с рисунков отца.

* * *

В тридцатые годы Герд Арнц (37) придумал систему пиктограмм для оформления статистических данных. Арнц был социалистом, гражданином красной Вены, позднее – политэмигрантом в Голландии. В начале тридцатых он какое-то время проработал в Москве, способствовав популяризации методов визуальной статистики в нашей части Европы.

Я ужасно любил графики, созданные подражателями Арнца. Неважно, на какую тему – доступности прививок, количества жилых помещений, уровня образования, отпусков, каникул или социального страхования… Принцип был один и тот же. На первой картинке изображалась кучка фигурок в шляпах или шапках. Несколько целых граждан и какой-то бедолага, прищемленный дверью (скрупулезный рисовальщик учитывал дроби). Это до войны. Потом пробел, тишина с подписью «нет данных», освобождение – и вот мы уже восхищаемся, как с каждым годом пополняются ряды отдохнувших, привитых, осчастливленных бесплатным образованием… Как множатся баррели нефти. Вагончики с углем. Колосья пшеницы, какао-бобы, стиральные машинки и автомобили.

Трудолюбивый Арнц оставил после себя архив с сотней пиктограмм. Там есть статистические нацисты со свастиками, статистические большевики в буденовках. Статистические семьи за столом. Статистические отцы с газетами. Продавцы. Крестьяне. Директора, диктующие текст статистическим секретаршам (платья клеш, узкие талии, в руках блокнот для стенографирования). Все эти одноцветные человечки лишены лиц. Из их широких плеч растут черные или белые овалы. Иногда обрамленные волосами, заключенные в ремешок от шлема или просто обведенные черным контуром. Встречаются варианты с нарисованным ртом. Черточкой усов. Изображение в профиль – редкость.

* * *

Сначала «лего»-человечки были трехмерной версией таких универсальных фигур. Ноги вместе. Руки по швам. Желтый шар головы. Конструктивист, вытянувшийся по стойке смирно, – ни дать ни взять крестьянин с ранних картин Малевича.

В 1978 году в «Лего» появился новый тип фигурок. Помню свое изумление, когда увидел их впервые (где-то после военного положения). У них двигались ноги и руки, а из рукавов вырастали цепкие желтые лапки. Ну и наконец им нарисовали лица: две точки и улыбающуюся скобку.

Это был переворот. Человечек перестал быть дисциплинированным рабочим, готовым встать в любое место социальной конструкции. В игре началась эпоха специализации. Желтые лица улыбались из-под фуражки полицейского или каски пожарного. На выбор также предлагался шлем космонавта или рыцарский шишак с пластиковым плюмажем на макушке.

Космонавты были шикарные. В восьмидесятых освоение космоса все еще будоражило воображение. Шаттлы возили на орбиту американские телескопы и спутники. Русские строили ракеты и космические станции… В следующем десятилетии всему этому суждено будет только стареть, разваливаться и ветшать.

У рыцарей были лошади и пики. А также мини-мечи из серой пластмассы. Мой отец – ортодоксальный пацифист – возмущался, видя, как ловко компания «Лего» вошла в мир военных игрушек. Раньше, чтобы построить танк, приходилось переделывать бульдозер или самосвал. Теперь средневековые орудия убийства лежали в готовых наборах. А вскоре к ним добавили аркебузы, пушки и световые мечи.

В 1989 году появился пират с перевязанным глазом и щетиной. Губы женщин покраснели. Из черной полоски превратились в красное пятно – как след от поцелуя или логотип группы «Роллинг Стоунз». Лица перестали быть ярко-желтыми и приобрели более естественный оттенок. В продаже появилась первая фигурка с именем и фамилией – некий Джонни Гром, датский Индиана Джонс. В одежде песочного цвета, в шляпе и с кнутом, он уподобился Харрисону Форду настолько, насколько это позволяло патентное право.

В 1999 году компания предприняла следующий шаг. Купила лицензию и выпустила на рынок миниатюрного Люка Скайуокера из «Звездных войн». В скором времени мир «Лего» заселили киборги, роботы, джедаи, не говоря уже о джа-джа бинксах.

Больше всего мне нравились пилоты-повстанцы. В своих оранжевых комбинезонах они выглядели как работники коммунальных служб. Воспоминание об ином мире, населенном поварами, сотрудниками бензоколонок и пожарными.

* * *

В 1996 году Збигнев Либера (38) представил свое «Лего. Концентрационный лагерь». На коробке была надпись: «This work of Zbigniew Libera has been sponsored by Lego»[6]. Жизнерадостные охранники (из набора «Полицейский участок») вели колонну скелетов (из набора «Пираты»). Были бараки, аппельплац, колючая проволока под напряжением.

В дизайне, в архитектуре, в систематизации действительности, в упорядочивании мира скрывалось что-то тревожное. Герои рисунков Арнца с пустотой вместо лица, улыбающиеся пластмассовые фигурки – вот кто был идеальным жителем фашистского или коммунистического государства.

* * *

После падения Берлинской стены в мире «Лего» возобладал индивидуализм.

Универсального рабочего сменила кинозвезда. Множились рок-гитаристы. Мутанты. Супергерои. Ученики Хогвартса. Дементоры. Среднестатистический обыватель обзавелся чертами героя реклам и комиксов.

Это был урок капитализма: ты можешь стать кем захочешь. А хочешь ты стать знаменитостью или героем сериала.

Реклама объясняла: «Стефани и ее подружки проводят время в пляжном домике. Отправься с Андреа во фреш-бар в Хартлейк Сити и насладись вкусными напитками!» (в наборе блендер и кассовый аппарат!).

* * *

Параллельно с этой развивалась другая тенденция, начавшаяся с появления лошади, катапульты и кареты для перевозки рыцарей. Классические кирпичики уходили на второй план. Новые наборы включали все больше специальных элементов, предназначение которых определялось раз и навсегда. Спидер повстанцев, «Звезда Смерти», тропический остров с пальмой и баром требовали все меньше сборки. Для приличия производитель оставлял возможность окончательного монтажа. Соединения нескольких готовых частей.

Для равновесия создали серию «Техник», предназначенную для будущих инженеров НАСА, а также аскетичную коллекцию «Архитектура», предлагавшую построить Виллу Савой Ле Корбюзье.

И все же главная идея была безнадежно искажена. Дна достигли, выпустив серию с диснеевскими принцессами. А потом еще и «Лего „Подружки“».

Это невозможно простить.

* * *

Поразительно, но всю эту историю – эволюцию от простого конструктора до коллекции киногаджетов, мрачный рассказ о своем предательстве и падении – компания превратила в чистое золото, сняв в 2014 году мультик «Лего. Фильм».

Главный герой – пластмассовый человечек в оранжевой одежде, вкалывающий на стройке простой парень, несчастный обладатель славянской фамилии. Каждое утро Эммет Блоковски ходит на работу, не подозревая о грядущей катастрофе. Тем временем демонический Лорд Бизнес решает склеить все кирпичики. Раз и навсегда зафиксировать дома. Обездвижить фигурки. Заморозить мир в единственно возможной форме, предусмотренной сопроводительной инструкцией. Эммет Блоковски поднимает восстание. Его соратники – группа фигурок-мастеров: Бэтмен, Супермен, Чудо-женщина и так далее. Проводник и духовный наставник всей компании – некий (а как же) Витрувиус.

Сценарий похож на плод воображения десятилетнего ребенка, поручившего главные роли всем своим любимым героям: Супермен встречает розовую кошечку-единорога, Гэндальф размахивает посохом, а «Тысячелетний сокол» принимает на борт Бэтмена.

Гимн безудержной детской фантазии соткан исключительно из заимствованных сюжетов и разыгран героями кино и комиксов.

В этом суть современного «Лего». Кирпичиками стали отрывки историй, фрагменты игр и фильмов. Происходит стандартизация воображения. Все подходит ко всему.