Читать книгу Психологическое рождение человеческого младенца. Симбиоз и индивидуация - Маргарет С. Малер - Страница 7

Так сложилось, что, начав с наблюдения нормального развития, мы постепенно переключились на изучение патологических феноменов, включая детские психозы. Конечно, проблемы нормального развития не остались совсем без внимания. Несмотря на то, что данная работа непосредственно основана на исследовании симбиотического психоза в раннем детстве, мы бы хотели проследить, каким образом из этого исследования естественно вытекает пересмотр нами некоторых соображений по поводу нормального развития.

Гипотеза о нормальной фазе сепарации-индивидуации

В нашем предыдущем исследовании естественной истории симбиотического детского психоза (совместно с Фюрером) мы достигли предела понимания, когда пытались выяснить, почему такие дети-пациенты были не способны развиваться дальше за пределы искаженной симбиотической фазы, почему им приходится даже возвращаться назад к причудливым механизмам поддержания жизни, имеющим вторичную аутистическую природу (Mahler, Furer, 1960; Mahler, 1968b). Чтобы понять это, нам показалось необходимым узнать больше о последовательности этапов, ведущих к нормальной индивидуации, и в особенности о сенестетическом, довербальном и раннем границеобразующем опыте, превалирующем на первых двух годах жизни.

Мы задавались разнообразными вопросами. В чем состоит «обычный способ» стать отдельным индивидуумом, который был недоступен этим психотичным детям? На что похож «процесс вылупления» у нормального ребенка? Как понять все аспекты влияния матери на эти процессы? Почему подавляющее большинство детей оказываются способны достичь этого протекающего постепенно переживания второго психологического рождения, которое, беря начало в симбиотической фазе, продолжается в процессе сепарации-индивидуации? И каковы генетические и структурные характеристики, не позволяющие препсихотическому ребенку пережить опыт второго рождения, вылупления из симбиотической «общей границы» мать–дитя?

К 1955 г. мы (Mahler, Gosliner) смогли сформулировать концепцию нормальной фазы сепарации-индивидуации.

Позвольте из соображений лаконичности назвать [этот] период… фазой сепарации-индивидуации в личностном развитии. Мы отстаиваем ту точку зрения, что данная фаза сепарации-индивидуации является ключевой по отношению к Эго и развитию объектных отношений. Также мы убеждены, что характерным страхом данного периода является сепарационная тревога. Данная сепарационная тревога не является синонимом страха аннигиляции в связи с ощущением покинутости. Эта тревога является менее резко затопляющей, чем тревога предыдущей фазы. Она является, тем не менее, более сложносоставной, и в дальнейшем мы надеемся детально исследовать эту сложность. Также необходимо изучить мощную побудительную силу, которая дает импульс к сепарации6 вкупе со страхом сепарации, если мы желаем понять тяжелую психопатологию детства, которая так часто начинается неявно или проявляется резко, начиная со второй половины второго года жизни.

Данная фаза сепарации-индивидуации является как бы опытом второго рождения, который описывается как «вылупление из симбиотической материнско-детской общей мембраны». Такое вылупление является таким же неизбежным, как и биологическое рождение (Mahler, Gosliner, 1955, р. 196).

И далее:

С целью понимания нашей точки зрения, мы предлагаем сфокусироваться на защитной позиции ребенка в возрасте от 18 до 36 месяцев, желающего защищать свой находящийся в становлении, приносящий удовольствие и ревностно охраняемый образ себя от посягательств матери и других важных фигур. Это клинически важный и бросающийся в глаза феномен в период фазы сепарации-индивидуации. Как указала Анна Фрейд (Freud A., 1951b), в возрасте двух и трех лет у тоддлеров можно наблюдать квазинормальную фазу негативизма. Это является характерной поведенческой реакцией, отмечающей процесс освобождения от материнско-детского симбиоза. Чем менее удовлетворительной или более паразитической была симбиотическая фаза, тем более заметной и преувеличенной будет такая негативистическая реакция. Угроза репоглощения вызывает страх, и необходимо защитить недавнюю и едва начавшуюся индивидуальную дифференциацию. По достижении возраста 15–18 месяцев первичный этап объединения и идентификации с матерью перестает быть конструктивным для эволюции Эго и объектного мира (Mahler, Gosliner, 1955, р. 200).

В настоящее время мы считаем, что начало сепарации-индивидуации происходит гораздо раньше, и готовы значительно расширить эти ранние формулировки.

Гипотеза о возникновении тревоги в связи с осознанием отдельности

Была выдвинута гипотеза (Mahler, 1952), что у некоторых тоддлеров созревание двигательной и других автономных эго-функций сопровождается отставанием в эмоциональной готовности функционировать отдельно от матери. Это приводит к панике во всем организме, психическое содержание которой пока что не может быть определено, поскольку ребенок (все еще на довербальной стадии) не может об этом сообщить (ср. также: S. Harrison, 1971). Такая паника никогда не проявляется в виде сигнальной тревоги, но сохраняет свой характер острого дистресса на фоне неспособности ребенка использовать Другого как внешний стабилизатор или вспомогательное Эго. В дальнейшем это препятствует структурализации Эго. Дело в том, что процесс созревания продолжается, в то время как психологического развития не происходит7, что приводит к чрезвычайной хрупкости рудиментарного Эго. За этим может последовать дедифференциация и фрагментация, что в результате приводит к хорошо известной клинической картине ранних детских психозов (Mahler, 1960).

Такой взгляд на внутрипсихические события остается, конечно, гипотетическим – особенно в свете довербальной природы обсуждаемых феноменов. Тем не менее он кажется вполне соответствующим наблюдаемым клиническим данным, которые не гипотетичны, а описательны, в том, что касается потери уже достигнутой автономности функций и остановки дальнейшего развития. Такая фрагментация может произойти в любое время с конца первого и на протяжении второго года жизни. Она может последовать за болезненной травмой, но чаще происходит в связи с событиями, которые не кажутся значимыми, такими как непродолжительная разлука или незначительная утрата. Это подтолкнуло нас к изучению маскированных «приступов паники» у нормальных младенцев и тоддлеров во время сепарации-индивидуации и способов, при помощи которых мать и ребенок как совместно, так и индивидуально с ними справляются. Наши умножающиеся знания о задачах развития, с которыми сталкивается нормальный младенец и подросший ребенок во время фазы сепарации-индивидуации, о злоключениях и трудностях и временных регрессиях, наблюдаемых в поведении этих детей, обеспечили нас основой для формулирования теоретических рамок нашего понимания как доброкачественных кратковременных нарушений и невротических расстройств, так и редких случаев более тяжелых и длительных реакций, демонстрируемых психотичными детьми в раннем возрасте или позже.

Гипотеза о развитии чувства идентичности

Согласно третьей гипотезе (Mahler, 1958a, b), нормальная сепарация-индивидуация является важнейшим предварительным условием развития и поддержания «чувства идентичности». Интерес к проблеме идентичности возник в связи с наблюдением озадачивающих клинических феноменов – а именно неспособности психотичного ребенка удержать чувство целостности, индивидуального существования, не говоря уже о «чувстве человеческой идентичности». Аутистические и симбиотические ранние детские психозы рассматривались как два в высшей степени тяжелых расстройства чувства «идентичности» (Mahler, 1958а): было ясно, что такие редкие состояния были вызваны тем, что с самого начала что-то пошло не так, в частности, в самых ранних взаимодействиях внутри диады «мать–дитя». Кратко говоря, основная идея центральной гипотезы такова: в случаях первичного аутизма существует замороженная, неодушевленная преграда между субъектом и человеческим объектом, а в симбиотическом психозе имеет место слияние, отсутствие дифференциации между Я и не-Я – полное размывание границ. Эта гипотеза, в конце концов, привела нас к изучению формирования чувства отдельного существования и идентичности в норме (ср.: Mahler, 1960).

О катализирующей функции нормального материнского отношения

Четвертая гипотеза возникла на основе впечатляющего и характерного наблюдения, состоявшего в том, что симбиотические психотичные дети были не способны использовать мать как реальный внешний объект в качестве базы для развития стабильного чувства отдельности от реального мира и связанности с ним. Работа с нормальными диадами «мать–дитя» пробудила наш интерес к модальностям контакта между матерью и ребенком на разных этапах процесса сепарации-индивидуации – к модальностям, в рамках которых поддерживается контакт, даже несмотря на идущий на убыль симбиоз, и к особенной роли матери не только в поддержании чувства отдельности ребенка, но также и в специфическом формировании черт его стремящейся к индивидуации личности посредством взаимодополнения, противопоставления, идентификации и разотождествления (Greenson, 1968).

Так развивались основные идеи работы с симбиотическими психотичными детьми, естественным образом постепенно трансформируясь в идею организации работы с нормальными диадами «мать–дитя».

В конце 1950-х годов в Детском Центре в Нью-Йорке Фюрер и Малер начали систематизированное исследование «Естественная история детского симбиотического психоза»8. Это было исследование терапевтического воздействия, в котором мы использовали так называемую трехчастную структуру (мать, ребенок и терапевт), примененную впервые доктором Паулой Элкиш (Elkisch, 1953). Мы пытались установить то, что в своих поздних работах Августа Олперт (Alpert, 1959) назвала бы корректирующими симбиотическими отношениями между матерью и ребенком, при помощи терапевта, исполняющего роль моста между ними. Одновременно с вышеуказанным проектом началась пилотная фаза наблюдения-исследования нормальных пар мать–дитя. Последнее явилось двухфокусным наблюдением-исследованием (т. е. в центре внимания были и мать, и ребенок) более или менее случайно выбранных диад «мать–дитя», в ходе которого детско-материнские пары сравнивались друг с другом и с самими собой по прошествии времени. Эти исследования раннего детского симбиотического психоза и нормальных диад «мать–дитя» проводились параллельно в течение около четырех лет и продолжались по отдельности еще в течение семи лет.

Исследования среднестатистических диад «мать–дитя» велись более систематично и широкомасштабно с 1963 г.9 Вопросы, которыми мы изначально задавались, соотносились с двумя основными гипотезами: (1) что существует нормальный и универсальный внутрипсихический процесс сепарации-индивидуации, которому предшествует фаза нормального симбиоза; и (2) что в определенных предрасполагающих к этому, но крайне редких случаях созревание двигательной и других автономных эго-функций в случае одновременного отставания в эмоциональной готовности функционировать отдельно от матери дает толчок к возникновению паники, охватывающей весь организм. Такая паника вызывает фрагментацию Эго, что приводит к формированию клинической картины ранних детских симбиотических психозов (Mahler, 1960).

С тех пор мы выяснили, что существует неисчислимое количество форм и степеней нарушенности процесса сепарации-индивидуации.

Метод изучения процесса нормальной сепарации-индивидуации схож с методом, используемым в исследовании «Естественная история детского симбиотического психоза» (трехчастная структура), и характеризуется длительным присутствием матери, физической обстановкой, специально созданной и в высшей степени подходящей для наблюдения за готовностью маленького ребенка к активному экспериментированию с отделением и воссоединением, а также возможностью наблюдать реакцию ребенка на переживание пассивной сепарации.

Работа по изучению фазы нормальной сепарации-индивидуации, в свою очередь, обеспечила значительную обратную связь для более ранних работ по детскому симбиотическому психозу. Благодаря нашим описаниям субфаз процесса сепарации-индивидуации мы смогли предвосхитить и осмыслить некоторые перемены к лучшему, наблюдаемые у нарушенных детей в течение курса интенсивной терапии (ср.: Bergman, 1971; Furer, 1971; Kupferman, 1971). Даже сами по себе формулировки относительно симбиотического психотического ребенка (приведенные выше) несут на себе след нашего понимания процесса сепарации-индивидуации (Mahler, Furer, 1972; Mahler, 1969b, 1971).