Читать книгу Тайна Паучьей Лилии. Большая игра - Маргарита Шульц - Страница 4

***

Звон колоколов раздается эхом в голове молодого человека, насильно заставляя каждую часть его тела напрячься. Казалось бы, сегодня наступил долгожданный счастливый день, и нужно отбросить тоскливые мысли, оставив их позади пройденного жизненного этапа, но почему-то его душа изнывает от необъяснимого волнения, которое перерастает в дисфорию. «Может быть весь этот пышный бал смешанных чувств, по большей части состоящий из тревоги, лишь непринятие страха перед неизведанным…», – мысленно спрашивал он себя, не находя ответа. В очередной раз нервным движением он поправляет галстук. Вот медленно и торжественно распахиваются инкрустированные двери, и вид входящей особы заставляет его затаить дыхание. Белоснежное платье, украшенное жемчугом, сверкающая тиара в каштановых волосах. В её ясных янтарных глазах читается счастье. Она торжественным шагом следует к мужчине. Гости шумно и радостно приветствуют невесту, отмечая при этом изысканный наряд, который подчеркивает ее непревзойдённую красоту. Священник церемониально призывает скрепить их союз поцелуем. Приподняв кружевную вуаль фаты, молодой человек напряженно всматривается в лицо девушки, будто ища в нём что-то… Вдруг его охватывает смятение, на лице появляются удивление и ужас одновременно. Он резко отпускает из своих ладоней хрупкие руки девушки, и быстрым шагом устремляется к выходу из храма. На ходу срывая галстук и пиджак, он бежит сломя голову, будто пытается скрыться от чего-то ужасного и необъяснимого. Добегает до моста, под которым отчетливо слышны ритмичные всплески воды. Переводит дыхание, успокаивая бушующий огонь в сердце. «Это не она!» – и лишь вода слышит его негодующий крик, унося слова на тёмное дно…

***

Николас проснулся от собственного крика, пытаясь перевести сбившееся дыхание. В ночной тиши комнаты слышен тихий ход часов. Рядом, положив голову ему на грудь, спокойно спит Ева, на её безымянном пальце поблескивает в лунном свете обручальное кольцо. Всё как обычно…

Николас провел руками по голове, убрав назад светлые волосы, и вновь прикрыл глаза в попытке уснуть. Но при таком внезапном пробуждении его разум стал работать только усерднее, и надежда заснуть растворилась как дым. Нашему герою вновь приснилась его свадьба, нет, наяву он вовсе не сбегал с церемонии, как обезумевший. Торжество прошло так, как они планировали с Евой. Церемония бракосочетания была наполнена радостью и счастьем. Необъяснимо, почему ему часто снился этот кошмар, он не понимал, как ему вообще может сниться нечто подобное, почему он всякий раз бросал свою невесту, кого он видел вместо неё…

А собственно, что такое сон для человека? Сон – наступающее через определённые промежутки времени физиологическое состояние покоя и отдыха, при котором полностью или частично прекращается работа сознания, именно с таким определением знакомо большинство людей. Отнюдь не отрицаю, так оно и есть, но зачем нужны сновидения? Предостережения? Переработка тревог и сомнений, нерешённых проблем… Версий много, и все они как одна верны.

Николас с нежностью перебирал длинные каштановые волосы девушки. Его душу наполнило тепло, отозвавшееся на лице почти счастливой улыбкой. Но даже такие светлые, нежные чувства не могли побороть его беспокойство. Он ощущал, что забыл, забыл что-то важное…

И пока наш герой приходит в себя, давайте вспомним, каким мы его знаем и получил ли он то, ради чего всему миру пришлось рухнуть… Нет, нет, я никого не обвиняю, люди наивны, и это лишь придает эйфории в мой спектакль. Помните, как эти двое шли к мечте? Сколько душевных страданий и боли они испытали, прежде чем обрели друг друга! Но счастливы ли они? Возможно… Потрясённый трагической утратой Алессы, находясь под гнётом вины, что когда-то отчаянно служил свету искусства, которое, как он считал, сделало несчастными всех, кто был ему дорог, он потерял веру в творчество, в силу фантазии. Его внутренний поэтический свет померк. В следующий виток жизненного обновления Николас вошел совершенно другим человеком. Пытаясь найти покой, ценности в реалиях нынешнего мира, он приобрёл качества прагматика. Теперь он стал серьёзным, довольно успешным и респектабельным взрослым мужчиной. Но где-то глубоко-глубоко в душе, за девятью замками спрятался образ всё того же мечтательного юноши с разбитым сердцем… Но об этом Ник не догадывался, потому что не помнил ни дня из своего прошлого мира… Вот только сон…

По его мнению, все индивидуальные особенности человека от внешних данных до эмоционально-психической функции обусловливались ДНК – макромолекулой человека. И ни в какие чудеса он не верил, считая свой повторяющийся сон «техническим сбоем» организма, не заслуживающего особого внимания.

Но от нерешённых вопросов не укрыться. В конце концов всё равно возвратишься в начало. Все они изменились… Все, кроме одной. Паучья Лилия осталась прежней, она пример стойкости, её не сломил поток негативного опыта, оставив при ней то детское счастье, которое люди со временем теряют. Может, ей это удалось, потому что её истоки не такие как у всех?..

Что-то я заговорился, а между тем, Николас раздвинул шторы, впуская в комнату первые утренние лучи низкого солнца. Привычным движением причесал волосы. Облачившись в классический костюм-тройку – образец подлинного вкуса, он прошёл в свой кабинет. Дубовая мебель, тёмно-синие стены свидетельствовали об основательности и сдержанности. Сам Николас и все принадлежащие только ему вещи были воплощением серьезности. С годами он всё больше посмеивался над людьми, отчаянно вверявшими свои заветные мечты падающим звёздам. «Твоя судьба в твоих руках», вот главный принцип, по которому он строил свой жизненный путь. Так же он никогда не загадывал желания в свой день рождения. Он гордился тем, что не обманывает себя, что если человеку чего-то хочется, то нужно для этого приложить усилия, а не просить желаемое у неведомых сил. Я уверен, если бы Николас вспомнил свои прошлые жизни, вспомнил каким он был неисправимым романтиком, его постигло бы глубочайшее потрясение… В новой жизни Николас стал тем, кем никогда не хотел быть в прошлом – серьёзным взрослым.

Но вернёмся в кабинет. В центре довольно просторного с высокими потолками помещения владычествовал письменный стол – квинтэссенция стиля и респектабельности, на котором главенствовал безупречный порядок. В кабинете не было ни одной вещи, находившейся не на своем месте. Как, впрочем, и во всей жизни Николаса. Он быстрым уверенным шагом прошёл к столу, взял свой излюбленный чёрный кожаный дипломат и, не задерживаясь, вернулся к выходу. Он почти закрыл дверь, но остановился, окинув хозяйским взглядом кабинет, удовлетворённо отмечая его идеальность. Спустившись в столовую, он застал там Еву. Жена как всегда выглядела свежей и безумно красивой.

– Доброе утро, дорогой, – сладким голосом почти пропела Ева, едва заметив мужа.

Ник с нежностью легко коснулся её щеки и заглянул в глаза:

– Как ты?

– Чудесно… У тебя сегодня важный день?

– Да, Лилит ещё спит?

– Для неё время раннее.

Ева налила в чашку кофе и подала газету.

Всё как обычно…

Закончив утреннюю трапезу, Николас поспешно накинул пальто и обмотал шею шарфом. Его ждал утренний город, который можно было увидеть сквозь лёгкую бледную дымку зимнего тумана. Яркие огоньки праздничных гирлянд и тематические фигуры пестрили перед его взором, напоминая о приближающемся празднике. Ник равнодушно отвёл глаза от очередной яркой рекламы и погрузился в свои мысли. Скрип снега под ногами лишь добавлял энергии его мышлению. Всё дело в том, что Николас не жаловал праздников, поскольку находил их пустой тратой времени, которое он очень ценил как всякий деловой человек. Дорога в офис занимала сорок минут и служила своеобразной подготовкой к рабочему дню. Ник намеренно не пользовался по утрам автомобилем, совмещая быструю ходьбу с анализом и планированием текущих дел.

В чем же заключается работа Николаса? Семейный бизнес, сеть отелей «Розенфилд». Но Николасу никогда не льстил тот факт, что он всего лишь продолжатель дела отца, поэтому он так упорно старается вывести бизнес на мировой рынок. В начале своего карьерного пути он подал идею «доступной роскоши». Годами развивая её, он тратил много времени и сил, отрабатывал выгодные схемы приобретения изысканной интерьерной мебели и аксессуаров для оформления гостиничных помещений. И через время эта трудоёмкая работа принесла плоды в виде собственных инвестиций в новые отели. По мнению Ника, всё должно быть безупречным, а что бы оно таковым являлось на самом деле, нужен строгий контроль, чем он сейчас и занимался. Чем тяжелее ноша, тем больше ответственность. И Николас это прекрасно понимал. Отдел по информационному развитию сообщил новость: сеть отелей самого крупного конкурента в шаге от разорения. Неудивительно, в своем большинстве гости города предпочитали останавливаться в респектабельных, но доступных по цене отелях «Розенфилд». Поэтому сегодня он назначил совещание по дальнейшему распределению капитала. Ник уже знал, где он будет строить самый великолепный отель, осуществляя свою давнюю мечту.

Время было позднее, когда уставший, но довольный переговорами, Николас входил в свой дом, где его ждала Ева, демонстрируя платье изумрудного шёлка, очень гармонирующего с её великолепными каштановыми волосами.

– Я покорён… – Ник протянул руки, и она оказалась в его объятьях.

– Как всё прошло? Я заждалась… – она мягко освободилась, помогая снять пальто.

– Такими темпами мы станем единственной большой сетью отелей в округе. Пора бы уже выйти и на внешний рынок…

Николас, увлеченный рассказом о достигнутых результатах в бизнесе, употреблял непонятные для Евы термины, упоминал незнакомых ей людей, но он искренне надеялся, что она его понимает и разделяет его отраду. Ева осознавала, что ему нравится говорить о бизнесе так же, как ей о живописи, поэтому с вниманием продолжала слушать мужа, часто кивая головой в знак согласия. А если он что-то спрашивал или советовался, то отговаривалась общими фразами, а советы были непротиворечащими мнению мужа. Ева считала, что таким образом она показывает, насколько уважает Николаса как человека, и на что готова ради его счастья. Это была их общая игра.

Ева провела мужа в столовую, где был накрыт стол.

– Думаю, это стоит отметить, – весело предложила она.

– А Лилит? – оживленно посмотрев на жену, спросил Николас.

– Для нее уже время позднее, поэтому спит.

Николас тяжело вздохнул, он чувствовал себя ужасным родителем. Кто же бросает шестилетнюю дочку без внимания почти на неделю…

– Извини, я слишком увлекся работой…

– Ничего, правда. Ты не забыл, что завтра у нас гости? – Ева сделала лёгкий глоток вина.

– Нет, – сухо отозвался Николас.

Она пристально посмотрела на мужа и, понимающе улыбнувшись, попыталась скрыть разочарование. Конечно, она догадалась, что он не помнит о приезде родителей, да и не слишком желает, чтобы они приезжали…

В холле струнный бой антикварных часов оповестил, что уже полночь. Думаю, будет уместным уделить особое внимание этому произведению инженерного искусства. Достались часы Николасу от его отца, а ему от деда. Их смастерил прапрадед, Ричард Розенфилд ещё в те времена, когда на наших землях правили короли. Он рассказывал своим потомкам, что у этих часов есть своя история и своя тайна, хотя никто до сих пор не нашел ничего необычного в них, кроме витых колонн по бокам корпуса, между которыми располагалась бронзовая птица, отчасти напоминающая феникса, а под ней – интригующая замочная скважина. Возможно, она хранила в себе секрет, но без ключа ничего не узнать, ключ утерян. Над головою птицы в лунном отблеске сиял бронзовый небесный свод с надписью: «Cum campana sonat duodecim…»2 Фраза была то ли не дописанной, то ли вырвана из какого-то текста. «Да и могут ли часы пробить тринадцать?» – с иронией прагматика думал Николас. Всю свою жизнь его предок посвятил изготовлению часов, и все они были со своей историей, но секрет в себе таили только те, что сейчас стоят в доме Николаса. Смею заметить, что в доме имеется достаточно антикварных вещей, все они так и манили Николаса в своё время приобрести их, как часть истории той поры. Ева не питала страсти к антикварным вещам. А Николас не разделял её тягу к коллекционированию всевозможных полотен: от самых знаменитых художников до простых карандашных набросков. Уверяю вас, если бы этот дом посетили незнакомые люди, не зная их странностей, то посчитали бы, что оказались в музее.

Николаса уже почти забрал Морфей, как вдруг тишину комнаты пронзил сигнал смартфона. Нажав на кнопку «ответить», Николас услышал громкое «Немедленно приезжай!» и долгие гудки.

– Лютер? – сонно спросила Ева.

– Он самый. И что ему нужно в такое время? – негодуя, Николас вернул смартфон на прикроватную тумбу.

Вновь откинулся на подушку и закрыл глаза. Перспектива на сон испарилась, порождая нервозность. Он стал воспроизводить в своей голове образ старой вазы, приобретённой недавно, мысль о потертых ручках вазы успокаивала его.

– Поедешь? – спросил нежный голос, возвращая мысли Николаса к внезапному звонку.

Молодой человек глубоко вздохнул:

– Мне ничего не остаётся, обидится же… Постараюсь вернуться как можно скорее.

Ева понимающе кивнула головой. Она прекрасно знала Лютера, а также знала, что это лучший друг Николаса. Блондин стремительно собрался и рванул машину к лаборатории своего друга.

Лаборатория Лютера располагалась в одном из престижных институтов по исследованию физических свойств времени, здесь он и работал, имея степень доктора физико-математических наук. Но даже с напряжённым рабочим графиком он находил время, обычно это были поздние вечера, на свои личные творческие научные исследования. В жизни молодого профессора действовал лишь один девиз: «Всё во имя процветания науки!» Он был приверженцем неподтверждённой эмпирическим методом теории о мириадности3 миров, существующих параллельно друг другу. С беспощадным рвением он хотел найти доказательства, подтверждающие данную теорию. Для этого создавал сложные установки, приборы, которых свет не видывал, но пока они никак не приближали его к заветной мечте.

Войдя в беломраморный вестибюль института, Николас встретился взглядом с охранником, и тот его пропустил, бросив вслед слова: «Опять чудит». Охранник знал Николаса в лицо, и знал, к кому он направлялся. Открыв дверь, Николас ощутил, как на него обрушился яркий белый свет, к которому он через пару секунд привык и уже мог различить фигуру, быстро надвигающуюся на него.

– Наконец ты пришел! – восторженно произнес высокий, стройный брюнет в надетом поверх одежды белом халате.

На него смотрели лучистые и дерзкие синие глаза Лютера.

– Я сделал это! Ты понимаешь, я нашёл!

У Лютера в лаборатории было правило, каждый сюда входящий должен надевать белый халат, что незамедлительно и сделал Николас. Он знал, Лютеру льстит, что все выполняют его правило, тем самым давая ему возможность чувствовать себя великим ученым, имеющим свою команду.

– Да успокойся ты, радуешься непонятно чему, как дитя малое, – Ник сразу дал понять своё недовольство.

– Сам посмотри!

Лютер подошёл к одной из громадных установок и нажал определённую комбинацию кнопок на кодовой панели, после чего сработала защита от перегрузки в линии электросети, оставив двоих в кромешной тьме. Николас хотел воспользоваться моментом и съязвить: «Ой, кажется я ничего не вижу», но в следующий миг свет появился, а на ранее незамеченной им алюминиевой платформе появилась дверь из белого массива со странным орнаментом, который будто бы от силы времени стерся в некоторых местах, оставив после себя бессмысленные черные линии. От увиденного в глазах Николаса появился неподдельный интерес к диковинному предмету.

– Ты видишь это! Я нашел её!

Лютер словно обезумевший тряс Николаса за плечи и то и дело указывал пальцем на дверь, а потом хватался за голову и начинал ходить кругами. Николас заглянул в синие глаза своего друга и подумал про себя: «Безумные люди повсюду!» Затем оценивающе посмотрел на дверь.

– Дверь как дверь, – скептически отметил он, выпрямившись.

– Неужели ты не видишь, это не просто дверь. Посмотри!

Лютер присел рядом с дверью и провел рукой под ее основанием, и лишь тогда Ник заметил, что рука профессора свободно перемещается. В эти минуты Николас пытался объяснить сей феномен, но «безумный» ученый вновь заговорил:

– Она парит, представляешь, парит в воздухе! Это очень сложно объяснить! Этим я занимался последние годы! Попробую вкратце: наш человеческий глаз заточен под определенную спектральную частоту видения, это примерно как радио на определённой волне, ты можешь послать звуковое сообщение, но другой человек, не зная условий радиоволны, никогда не услышит отправленную информацию. Если сканировать все волны, то можно услышать лишь радиошум. Я очень долго искал спектр частот для восприятия зрением видения предметов параллельных действительностей. И эта дверь – сенсация!

– А что за ней? – спросил блондин, удивленно подняв брови, стараясь хоть как-то логически объяснить себе явление парящей двери.

– Могу предполагать… ещё рано делать заявления и выводы, нужно провести ряд исследований, собственно для этого я тебя и позвал.

– Хочешь, чтобы я вошёл? – скептически спросил Николас, строя в голове возможные варианты развития событий за порогом странного объекта.

– Ну да! – всё так же восторженно отозвался ученый.

– А сам почему не пойдешь? Да и зачем мне рисковать?

– Да, я бы с радостью, но должен вести в реальном времени контроль над установкой, анализируя данные со сканирующих устройств. За безопасность не беспокойся, я всё подготовил.

Лютер протянул некий браслет.

– Надень, так я смогу контролировать твоё состояние. Если что-то пойдёт не так, то нажми эту кнопку на браслете, и ты вернёшься в модуляцию пространства до порога, то есть назад.

Николас с обречённым видом надел на руку браслет и ещё раз окинул взглядом парящий в воздухе предмет. Открыв дверь, первым что он ощутил, был хаотичный бег мурашек по шее. Там, за дверью, зияла темнота, отдаваемая жутким холодом. Воображение до того разыгралось в голове Николаса, что ему казалось, будто сама тьма смотрит прямо в его глаза… «Если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть на тебя» – Ник непроизвольно процитировал Ницше. Поборов в себе страх, он сделал короткий шаг вперёд и закрыл глаза. Николас почувствовал, как падает вниз, он сравнил себя с Алисой из сказки Кэрролла. Он уже пожалел о том, что согласился на эксперимент, как вдруг ощущение падения пропало. Он вновь почувствовал опору под ногами. Неожиданно для себя, Николас оказался в роскошной комнате, уставленной дамастовыми пуфами, секретером с хрустальными ручками, рельефной софой, дорогими вазами с цветами, известными, наверное, только его сестре. Изысканные драпировки тафты портьер придавали экстравагантности помещению, а ленты и бахрома привносили утонченность и гармонию. Переведя дыхание и осмотревшись, Ник обратил внимание на канделябры из светлой полированной латуни, освещающие большую картину, обрамленную в восхитительный серебряный багет. Изображение на картине было не менее ошеломляющим: девушка, сидящая в кресле напротив зеркала. Николас не считал себя любителем искусства, но сейчас его яркие голубые глаза горели от интереса и пытались уловить каждую мелочь в картине и запечатлеть её в памяти. Он заметил в отражении нарисованного зеркала силуэт девы, но не той, которая сидела в кресле, мирно прикрыв глаза. В зеркале силуэт стоял, как бы наблюдая за спящей девушкой. Рядом с зеркалом гармонично вписалась керамическая, покрытая бежевой глазурью, ваза, в которой грациозно царили чёрные розы, верхняя часть лепестков которых была окрашена в красный цвет. Казалось, художник указывал на трагедию, что прячется в цветах. Далее пристальный взгляд Николаса приковала изящная кровать, отделанная шёлком, с резным изголовьем из серебра и лёгким прозрачным балдахином. Там, среди роскоши, лежала девушка и мирно спала. Ужас охватил Николаса. Он был здесь не один… Невзирая на страх, он подошел ближе, дабы разглядеть спящую. Его лицо побледнело, застыв в ужасающей гримасе…. Там в белых постелях спала его жена! Я говорю «его жена», с оговоркой. Девушка отнюдь не имела точного сходства с той, с которой он попрощался час назад. У этой девушки были длинные красные волосы, да и выглядела она моложе, но Николас сердцем чувствовал, что это Ева. Вдруг его посетила мысль о том, что Лютер прав, и эти его параллельные миры существуют. Но вскоре он вновь пришёл к мысли, что такого быть не может. Но тогда что перед ним? Николас почувствовал, как его голова начинает раскалываться от такой алогичности и, заставив себя не думать о том, где он находится, а просто всё осмотреть, направился дальше бродить по загадочному пространству. Открыв очередную дверь, он оказался в длинном коридоре. На полу простиралась ковровая дорожка, а по сторонам обоих стен стояли различные скульптуры человеческих изваяний. Слева находились исключительно мужчины, они протягивали руки скульптурам-женщинам справа.

Коридор был широким, но всё равно казалось, что эти каменные руки вот-вот дотронутся до него. Вскоре скульптуры закончились, а сам коридор сузился. Николас увидел ещё одну дверь, и открыв ее, он почувствовал легкий ветерок с нотами аромата вишни. Эта комната была с выходом на террасу, куда распахивались стеклянные двери. На полу опавшие лепестки цветков вишни заменяли ковер. Он заметил, что стены комнаты были увешаны портретами юной девушки, вновь похожей чертами лица на его жену. Лишь одно место у стены оставалось свободным от портретов, поскольку там стоял массивный книжный шкаф. Ник провел рукой по стопке книг: ни пылинки. Краем глаза он оценил небольшую библиотеку, книги по философии и прочим наукам. «Могу с уверенностью сказать, что обладатель этой комнаты и я стали бы хорошими друзьями» – решил про себя Николас. «Но если бы этот некто стал рассказывать мне об искусстве живописи, то мы бы стали хотя бы собеседниками», – продолжил он свою мысль. Ник заметил среди этих нескончаемых картин неприметную дверь, уже почти повернул дверную ручку, как почувствовал в сердце ту самую, изводящую его тревогу. Решив, что на сегодня открытий достаточно, Николас возвратился в самую первую комнату, откуда начал своё путешествие. Неизвестная девушка всё так же мирно спала. Беспокойство и тревога заставили уверенным движением повернуть ручку двери и вернуться в свой собственный мир.

– Ну, что ты там видел? – нетерпеливо выпалил Лютер.

– Думаю, надо ещё раз как-нибудь пойти туда и всё хорошенько осмотреть. А сейчас я возвращаюсь домой.

На удивление, Лютер и слова не сказал, видимо пытался осознать правдивость слов Николаса. Странно и маловероятно, но его друг-скептик изъявил желание отправиться ещё раз в неизвестность!