Читать книгу Кошки-Мышки. Каникулы - Маргарита Смирновская - Страница 4
КОШКИ-МЫШКИ. КАНИКУЛЫ
ГЛАВА 1. ПОДРУГА
ОглавлениеШура сидела на полу в темноте и глядела в окно, как ещё нераспустившиеся ветки деревьев качались от лёгкого дуновения ветра. Она бесконечно вспоминала последние слова Германа и его поцелуй в горячке…
Как обидно, а ведь могло это случиться на настоящем свидании в его комнате при зажженных свечах…
Шура не видела его целых две недели. Германа положили в больницу с воспалением лёгких… Хотя как? Волшебники не болеют от таких простых заболеваний. Болеют они, если ранены, если нет душевных сил, и защитная аура ослабла…
«Что же с ним случилось? Почему он был расстроен?», – постоянно спрашивала себя Шура. Она смотрела на его рисунок и поняла одно – это должна быть их встреча у дерева… Договоренная еще в детстве. Только деталей Шура никак не могла вспомнить. Она увидела четкую дату. Двадцать седьмое июля. Получается, Герман собирался там с ней встретиться после ралли… Но теперь… Шура очень надеялась, что после его выздоровления все встанет на свои места.
Но ее к Герману не пускали. Даша говорила, что сыну надо восстановить силы. Макс так и не объявился. Шура понятия не имела, знал ли Макс о болезни друга или находился в неведении. Девушка чувствовала себя брошенной. Она каждый день расспрашивала родителей Германа про его самочувствие, и как вообще он справляется в одиночестве. Они отвечали расплывчато и успокаивали:
– Что станет с ним? – отвечал дядя Марк, не отрываясь от газеты. – Сидит и с «сонькой» тебе изменяет.
Даша смеялась и объясняла слова мужа:
– В приставку играет. Ещё экзамены сдает. Учителя сами к нему приходят. Так что от скуки он там не помрет.
– И сдал? – с грустью спросила Шура. Ведь она всегда по нему скучала, где бы не находилась…
– Все отлично у него, – заверил крестный. – Как ему простые предметы не сдать? Он же нашего рода.
Шура успокаивалась, но все же знать хотелось ей больше. Из-за внутреннего волнения магия толком не подчинялась. Она не могла собраться, чтобы прочитать заклинание, и ревела. Ей так хотелось навестить его, а у нее ничего не получалось. Почему его родители не пускают к нему? Что они скрывают?..
Ответ пришел ранним утром. Шура уснула прямо на теплом покрывале. И сквозь сон услышала щелчок замка входной двери. Затем шепотом заговорила Даша:
– Да, она здесь и никуда не уедет.
– Ты обещала, – рыкнул Герман.
– Сынок, она – наша семья…
– Я – твоя семья, а она… Подброшена нам с раннего детства.
– Герман, она переживает. Ты должен с ней поговорить, а не выгонять ее. Пожалей…
– Ты ее оставила, вот сама и разбирайся, – он захлопнул свою комнату.
Сердце Шуры сжалось. Слезы сами полились из глаз. Она кусала кулак с одеялом, пытаясь заглушить рыдания.
Ничего не изменилось… Он зол… он ее не простил! На что зол? Почему рассказать не хочет?..
***
Спать уже она не смогла. Шура встала завтракать в полусонном состоянии. Она надеялась, что Герман присоединится к ним, но он, видимо, показываться не спешил. Вкусные блины Шуре в рот не лезли. Слезы наворачивались на глаза, но девушка терпела и заглатывала их горьким кофе. «Он знает, что я его жду! Но не желает видеть меня», – терзалась она. Даша делала вид, будто ничего не происходит, и так у них было всегда.
Наконец Шура не выдержала и попыталась войти в комнату друга. Она дернула ручку и поняла, что он закрылся! От нее!
«Что же он прячется?! Неужели стало стыдно за тот вечер?! Почему?!», – изводила себя Шура и постучала ногой в дверь.
– Герман, открой! – потребовала уже она со слезами.
Но вместо ответа она услышала тяжёлый депрессивный металл.
Одно и то же действие. Он не хочет ее слышать.
Шура поникла и вернулась в спальню, обдумывая, как с ним поговорить. И стала караулить его, ведь туалет дома один! Ждать долго не пришлось. Он вышел из спальни, и Шура тут же преградила ему дорогу.
– Надо поговорить, – заявила она.
Он взглянул на нее тяжёлым взглядом и спросил:
– Кому? Тебе?
– Нам.
– Нас – нет, – он ее попытался сдвинуть с места, но Шура, словно гранитная колонна, вросла в пол.
– Мы – есть! И ты это знаешь! – отчаянно прокричала она.
В ответ он гневно фыркнул и приказал:
– Вали, я сказал!
От неожиданной грубости Шура отошла. Он закрылся, а ее ещё трясло: «Да что с ним?! Он меня ненавидит?.. Ненавидит!».
Она вернулась в комнату и, прорыдав там добрых два часа, решила сделать ещё одну попытку.
Шура слышала, как мама Даша занесла сыну обед. Затем ушла по магазинам. Как только дверь за ней закрылась, Шура побежала к комнате Германа. В этот раз она не стала долбиться. Она открыла дверь заклинанием и тихо вошла. Он сидел за монитором и смотрел какой-то сериал, допивая остывший чай. Шура стояла сзади и вдыхала его аромат. От него всегда так вкусно пахло…
Она не выдержала и обняла Германа, положив подбородок на его голову. Он замер, видимо, думал, что сказать. Но Шура начала сама:
– Прости меня, если я тебя обидела! Я не хотела, я не знаю…
Тут он вырвался и, поднявшись, закричал:
– Вот именно ты не знаешь, что делаешь, что говоришь… Что пришла тогда, если ты даже ничего не знаешь?!
– Как я могу знать, если ты молчишь?! Ты гонишь меня, хотя сам пригласил меня на свидание…
– Даже не вспоминай, – предупредил он, и его скулы на лице дернулись.
– Как мне это не вспоминать? Мы были вместе с самого детства. И ты любишь меня.
Последние слова Шуры его, словно ножом, пронзили, он гневно зыркнул на нее:
– Че-го?! – Герман задёргался. – Тебя?!
– Да. Ты поцеловал меня, – Шура следила за каждым движением его лица.
Под давлением ее взгляда он отвернулся и психанул:
– Не было этого. Я тебя никогда не поцеловал бы!
– Но поцеловал! Ты был другой… – Шура дотронулась до его руки. – Что с тобой? Герман…
– Я?.. – он запсиховал еще сильнее и, убрав руку, забегал по комнате. – Я был другой? А может, кто-то хорошо басни рассказывает?! А? Знаешь, уходи, пока я пинками тебя не выгнал!
– Я ничего не придумываю. Я тебе правду говорю!
– Хорошо, – Герман сел в кресло и развернулся к ней. – Говори. Рассказывай, с кем ты встречалась там в школе? Я слушаю.
– Ни с кем!
Он ей показал на выход.
– Правда, ни с кем! – прогремела Шура. – Только ты у меня…
– Я у тебя? – перебил он Шуру. – А ты уверена? Да я с такой жирной, как ты… Сколько ты там наела кг?
– Это неправда! – Шура отказывалась его видеть и слышать таким. – Ты не такой… Ты готовил свидание…
Герман победоносно заулыбался:
– Не для тебя.
– Ты пригласил меня! – хваталась Шура за соломинку.
– И передумал, – он поднялся и поволок ее за дверь. – Пузо наела… Не вытащишь… Все выметайся! – и захлопнул дверь. – Скоро дверь от тебя не придется запирать, сама в дверной проем не поместишься…
Шура стояла и не понимала, как он за один вечер мог стать совсем чужим? А Герман продолжал кричать:
– Я влюблен! Ха-ха! Смеши своих пауков!
Шура дрожала. Она в самом сердце ощущала нож: холодный и острый. «Жирная… Не верю! Это не он!», – Шура едва дошла до коридора, когда в дверь позвонили. Она открыла и удивилась. За ней стояли какие-то девушки. Они тоже не проявили радости. Одна из них сказала:
– Страшила вернулась!
– Я не Страшила! – прокричала Шура и захлопнула перед их носом дверь.
И тут же услышала голос Германа:
– Они ко мне, – он накинул ветровку и выглянул к девочкам – Подождите, я сейчас! – и стал обуваться.
Шура еще не оправилась от разговора с ним. Но она взывала к… своему другу, ведь перед ней стоял ОН:
– Они назвали меня Страшилой, а ты с ними куда-то уходишь?!
– Страшилой? – он хладнокровно рассмеялся. – А в этом что-то есть! И, правда, Страшила, не веришь – посмотри? – он подвел ее к зеркалу, и там Шура увидела свое красное, заплаканное и слегка чумазое лицо.
Герман разглядывал подругу в зеркале.
– К тому же грязнуля! – добавил он.
Шура старалась не обращать внимания и не сдаваться, она преградила ему путь:
– Кто они такие?! Почему ты с ними уходишь?
– Потому что не твоего ума дела. Куда хочу, туда хожу. А ты лучше отмойся. Может, красивее станешь, – Герман ее отодвинул и хлопнул дверью.
– Кто они?! – крикнула она вслед. Но он не ответил. Шура стояла и смотрела в зеркало. Испачкан подбородок. На джинсах пятно от кофе. Она облилась сегодня утром… Фигура вроде нормальная. Почему толстая? Почему он, как девчонки в Валинтоне, считает ее толстой и страшной?.. Он просто ее ненавидит, считает, что она ему врёт. Да… она с детства ему лжет! Но она не может по-другому. Говорят, нельзя… Может, он что-то узнал?
Шура сунула ноги в кеды и рванула за Германом. К счастью, он стоял недалеко в компании Юрки и его команды. Девочки с ними смеялись, угощали мальчишек леденцами. Одна из девчонок схватила Германа под руку и прижалась к нему. Он хохотал. В душе Шуры почернело, и поднялся ураган.
– Чтоб твои кроссовки порвались! – пожелала она сопернице.
Кто-то оглянулся, видимо, услышал голос Грозы, и Шура спряталась за деревом.
– Не ходи за мной, – протрубил Герман в ухо Шуре. Она почувствовала его запах, и на сердце тронулся лед и пролепетала:
– Почему? Мы всегда ходили вместе, – она постаралась сделать ещё одну попытку.
– А там ты об этом не думала.
– Где «там»? Герман, я не звонила… – Шура подумала, что он, возможно, обиделся на ее вечную недоступность, но гонщик тут же перебил:
– И теперь не звони. Я тебя внёс в черный список, чтобы ты знала.
– За что?!
Но вместо ответа она получила тяжёлый, наполненный ненавистью взгляд.
– Герман…
Он ушел с друзьями. Смеялся… Шура смотрела вслед, а затем окольными путями кралась за ними. Она смотрела на Германа с девчонками и чувствовала, как душу заполняла темнота. Темнота омрачала все, но и одновременно давала магическую силу. Другую. Плотную, мрачную, залитую болью.
Шура поняла, что сейчас может использовать магию и перенеслась с воздухом за Германом. Она мчалась ветерком и видела все. Он шел с компанией в кино. Как только отошёл от дома лицо его стало хмурым. Он не говорил, не смеялся. Редко бросал острые реплики ребятам. А с девушкой даже поспорил, оскорбляя ее любимого героя фильма. В кино он не смотрел фильм, а думал о своем. Шура по его лицу это точно могла сказать. После фильма Герман не пошел в кафе, стал прощаться с друзьями, и тут у его подружки порвался кроссовок. Герман посадил ее на спину и понес домой. Жила она совсем рядом. Но Шуре резко захотелось его убить. Он нес другую девушку на себе, как ее когда-то в детстве!
«Убить, вырвать сердце и съесть!», – шептал ветер с ней…
Она потянулась к нему и едва не тронула за плечо… И в этот момент осознала, что стоит перед ними в теле.
– Ты?! Что ты тут забыла? – закричал на нее Герман, сбрасывая с себя девчонку. Шура ничего не смогла придумать. Она его со всей дури ударила по щеке и закричала:
– Ты – мой парень! – потом ударила по второй щеке. – Мой друг! – третий раз. – Единственный человек! – четвертый. – Моя любовь!
Герман схватил ее руки и больно сжал. Он с такой злобой на нее посмотрел, и Шура подумала, что даст сдачи.
– Не ври! – прорычал он.
– Вы встречаетесь? – спросила девушка.
Герман ответил:
– Нет.
Шура в унисон с ним:
– Да!
– Нет! – опроверг Герман.
– Да! Ты меня целовал!
– Ты ее целовал?! – девчонка попятилась назад, словно Германа заразили птичьим гриппом.
– Нет, она лжет, ведь врушка от рождения. Она привыкла к моей опеке, теперь жить мне не дает. Быстрее бы уехала домой. Домой! – крикнул он Шуре.
Но она не двигалась и смотрела на друга, словно перед ней стоял двойник любимого человека. Герман из кожи лез, чтобы доказать какой-то подруге Юрки, что между ними ничего никогда не было.
– Ты целовал меня… – прошептала Шура. – Тогда ты был настоящим… Моим Германом.
– Я же говорил?! Совсем не понимает, что с такой девушкой, как она, я не стану встречаться. Я – не твой и никогда твоим не буду, – холодно он обратился к Шуре.
Больно. Очень больно. Шура бежала по улице, пока не увидела в парке фонтан и рухнула на него. Слезы текли рекой. Ей казалось, что на всей планете вырубили свет. Ночь ворвалась в ее сердце и отравила душу.
Германа, ее Германа больше нет. Она его не узнавала, он стал совсем другой. Он с ней разговаривает, как Ветер с феями.
Ветер… Шура вспоминала слова Германа… Ей показалось, или она имя Ветра от него слышала?..
– Нет, этого не может быть, – приговаривала она. – Герман не знает дороги в Амазонию. У него ключей нет. Он просто стал другим. Стал чужим, холодным и жестоким. Стал похожим на дебилов из Валинтона… – Шура вытерла слезы и пробубнила: – Я все равно верну тебя. Я найду моего Германа. Я убью в тебе этого монстра!
Тут она вспомнила его слова и опять зарыдала.
Она одна. Теперь она на Земле Врат одна… Рядом с ним, но одна. Совсем одна…
– Ты плачешь?
Перед Шурой стояла красивая девушка с лицом ангела. Шура даже на миг не могла поверить, что на нее кто-то может смотреть по-доброму, и она с неприязнью спросила:
– Ты тоже хочешь сказать, что я грязная и толстая Страшила? – Шура уже хотела от нее убежать, но девочка засмеялась:
– У тебя прекрасное чувство юмора.
Это вогнало волшебницу в ступор. Этот смех и голос… Сквозь слезы Шуре привиделась Грация. Лучи солнца придавали золотистый цвет темным волосам незнакомки. Она улыбалась, как… Грация.
– Будешь конфеты? – девушка села рядом на край фонтана и протянула ей две большие конфеты в красивых фантиках. – Меня зовут Ирина.
Шура глаз не сводила с лица Ирины. Такое милое лицо, а глаза зелёные с миндально золотым оттенком. Они, словно живая вода, залечивали раны ауры. Голос мягкий, руки нежные…
– Идём со мной, я тебе кое-что покажу… – Ирина схватила Шуру за руку подвела к цветущим клумбам. – Смотри, сколько бабочек! Они такие красивые!
– Не люблю их, – заметила Шура.
В детстве она нечаянно раздавила одну такую красавицу и вся перепачкалась. Противные ощущения, да и Герман ругался, словно оборвали жизнь ему, а не насекомому!
Ирина на слова Шуры рассмеялась:
– Да, их трогать нежелательно. Они красивые и хрупкие, как душа любой девушки. Но они ведь не всегда были красивыми, – Ира взяла маленькую палочку и достала с листика из клумбы гусеницу. – Сначала они такие. Как и мы… Подростки.
У Шуры навернулись слезы:
– Издеваешься?! Ты вон какая красивая!
Ирина засмеялась, словно не поверила словам Шуры и сказала:
– У каждой девушки свой период взросления. Я пережила его в десять лет. У тебя он позже. А у кого-то может в двадцать лет гормональный фон подскочить, а с ним и полнота появиться не в тех местах, – Ирина обняла Шуру. – Пойдем, меня проводишь? Мне на танцы надо.
– Ты танцуешь? – Шура глядела на нее, как на героя Судейства.
Ирина смущённо улыбнулась:
– Я много чего умею.
– И ты, правда, полной была?
– Ещё прыщавой. И сейчас у меня противные веснушки, – показала Ирина на нос.
– Не вижу!
– Потому что я знаю, как с ними бороться.
– Заговоры знаешь?! – Шура уже заподозрила в ней волшебницу.
– Нее, я в это не верю! Простые травы…
– Травы… – юная волшебница задумалась: «Она точно из наших… Похожа на нас».
По дороге Ирина ей рассказала, что учится в одной школе с Германом, в параллельном классе с Шурой. Ира оказалась отличницей и посещала много различных кружков, так что времени у нее на отдых не хватало.
– А ты где учишься? – спросила она Шуру.
– Уже отучилась. Я закончила этот год.
– Экстерном сдала! Ты такая же, как и я! – Ирина ее обняла. – Давай обменяемся номерами. Как я буду свободна, погуляем вместе или в гости ко мне зайдешь, хорошо?
Шура боялась радоваться. В последнее время ей так не везло, что в удачу страшно было поверить. Но и отпускать новую подругу ей не хотелось. Ирина уходила в здание «Спортивная молодежь», а у Шуры сердце разрывалось. Пока Ириша шла с ней рядом, Шура напрочь забыла о Германе и его обидных словах. Вместе с улыбкой этой девушки боль Шуры ушла, а на сердце распустилась весна. Как Ирина скрылась за дверью, все вернулось назад. Шура представить не могла, как ей возвращаться домой. Герман… Его она видеть не хотела. Не могла. Теперь любая встреча с ним для нее стала мукой.
***
У порога дома Шуре сразу бросились в глаза кроссовки Макса. «Пришел! Или помирились?», – догадалась она. Шура тихонечко прокралась к двери Германа и услышала:
– Не встречаюсь я с ней! – трубил Герман.
– Она сказала всем, что у вас роман, а ты ей про Шурку не рассказал, – доказывал Макс.
– И какой, интересно, роман? Я и с тобой в кино хожу, у нас с тобой роман? Я ее даже номера телефона не спросил!
– А на руках нес. Это все видели.
– У нее подошва отвалилась! Стал бы я ее переть!
– А что тогда с ней пошел? Не пришлось бы переть. Мне мог бы позвонить!
– Она сама захотела, – отмахнулся Герман. – Больше не пойду. А то романы себе насочиняют, а потом объясняй, что ничего не было.
У Шуры внутри все возликовало! У него ничего с той девочкой нет! Она ему не понравилась!
– Подслушиваешь? – Герман стоял перед ней.
От радости Шура потеряла бдительность. Как она не услышала шаги? Увидев его взгляд, хорошее настроение Шуры пропало, и она грубо ответила:
– С Максом хотела поздороваться.
– Ему некогда, – за него ответил Герман. – В свою комнату марш!
– Я не к тебе, а к Максу пришла! – отталкивала Шура гонщика, чтобы увидеть друга.
– Он с тобой не может говорить, – не сдавался Герман.
– Может! Не отвечай за него. Ты ему не хозяин!
– Шурк, извини, мне, правда, некогда, – подошел покрасневший Макс. – Я ухожу.
– Я тебя провожу! – рванула Шура за рыжим другом, но ее поймал Герман.
– Это я его провожу, у нас дела! – гонщик дотащил Шуру до двери ее комнаты и добавил: – Не смей меня преследовать, – и закрыл ее в комнате.
Шура слышала, как ребята обулись и вышли из квартиры. Она так надеялась, что с появлением Макса все наладится. «Нет… Ничего не изменилось… Все хуже с каждым днём…», – грустно осознала она.
Шура упала на свою кровать и заревела. Она не заметила, как к ней вошла Даша.
– У него сложный характер, – мама Германа присела на край кровати.
– Его заколдовали… Это не он!
– Мы проверили, нет на нем проклятий, – Даша гладила Шуру по волосам. – Это дурной характер. Он всегда был таким.
– Нет, он никогда не был таким!
– Он вырос и требует свободы. Мстит за пропущенное пати с каким-то гонщиком… Ты же знаешь, каким он может быть жестоким.
– Но не со мной! – хлюпала Шура.
– Все скоро наладится. Он к тебе привык, скучал очень сильно, ждал тебя, волновался…
Шура резко села и добавила:
– И вдруг решил, что я ему вру! Почему?
Дашу это, видимо, тоже волновало, и она предположила:
– Может, кто-то ему из волшебников повстречался, и вышло недоразумение?
– Кто?! Меня ведь никто не искал? Никто ничего не оставлял…
– Подумай. Узнай. И не переживай. Долго он дуться не сможет. Ему ты нужна, как и он тебе. Вы же с детства вместе, – Даша поцеловала Шуру в лоб. А она спросила:
– Я толстая?
– Ты красивая, самая красивая, – заулыбалась мама Германа, поглаживая волосы девочки.
Но Даша так говорила всегда. С самого детства Шуры. Поэтому Шура не поверила, когда девочки называли ее Страшилой.
***
Герман пришел около восьми вечера. Шура вся извелась: куда он пошел, зачем и чем теперь занимается?.. Она тихо приоткрыла дверь и подглядывала, как хмурый гонщик разувается и складывает свои вещи у зеркала. По его вещам трудно было определить где он пропадал… Хорошо, хоть с Максом… Если с ним, то, скорее всего, в гараже. Шура размышляла и не заметила, что Герман увидел ее в отражении зеркала.
– Ты что-то хотела? – спросил он ее.
Шура резко закрыла дверь, а он закричал:
– Не смей за мной следить. Может, ещё в туалете будешь за мной шпионить?
– Я не шпионю!
«Черт! Зачем я отвечаю? Сейчас начнется…», – Шура досчитала до трёх и…
– Утром что сегодня было? В комнате, в коридоре, на улице, у дома моей подруги, а сейчас! Если тебе нравится смотреть на меня, то повесь мою фотку и любуйся! Хотя зачем? У тебя же есть кем любоваться!
– Что? – Шура открыла дверь и вцепилась в Германа. – Кем любоваться?
Он сжал челюсти, запыхтел и затем сквозь зубы выдавил:
– С кем провела прекрасные деньки! – он ударил по рукам Шуры. – Не трогай меня, испачкаешь! – и быстро закрылся в комнате.
– Какие деньки?! С чего ты взял?! – Шура рванула за ним, но он заперся в спальне и включил музыку на всю громкость.
В чем он ее подозревает? Может, правда, кто-то из волшебников приходил?..
Шура вернулась в комнату. И стала думать, кто мог бы ее искать. Кроме Чайника и Шафрана, никто в голову не приходил. Никому она не нужна. Даже Лиза получила, что хотела. Шура заметалась по комнате, обдумывая, каким образом связаться с Чайником и вообще как найти Шафрана. И тут она вспомнила про подарок Рамми. Она достала книжечку и прочитала: «Простая связь ведьмы».
– Я не ведьма, зачем мне это дарить?!
И откинула подарок. Как же узнать, где живёт этот Чайник. И как его там фамилия? Шура помнила, что на соревнованиях Диана называла учеников по настоящим именам и фамилиям. Но ей тогда было абсолютно плевать, как звали волшебников. А без имени заклинания Шуры не работали. Она не могла перенестись к Чайнику.
Шура ещё раз взяла книгу Рамми и открыла. «Простая связь ведьмы. Возьмите обычный овощ и наделите его всем негативом, что собрали за весь день»…
Шура поняла, что это так просто. Внутри нее собралось столько боли и ненависти, обиды, что она могла бы наделить им весь супермаркет.
«И скажите: нагнетаю, нагнетаю, с (вставьте имя) связи я желаю. Повелению Рамми!».
«Ее собственное заклинание!», – Шуру тронул подарок соседки из поселка Отшельников.
Уже не сомневаясь, Шура достала высушенный гриб и прочитала заклинание:
– Нагнетаю, нагнетаю, с Чайником связи я желаю, – Шура чувствовала, как ее сущность темнела. Из рук выходила черная энергия. Голос при этом звучал шипяще и ниже, чем обычно. И она уверенно добавила: – По моему велению!
И спохватилась, уверенная в том, что заклинание она провалила. Но гриб зашевелился и раскрыл виртуальное окно, за которым она увидела Чайника. Толстяк сидел на своей кровати в голубой пижаме. На голове его висел смешной колпак гнома. Увидев магическую связь, он удивился и слегка испугался.
– А… Это ты? – Чайник пыхтел, но вел себя уже более спокойно.
– Ты меня искал? – бесцеремонно спросила Шура.
– Когда? – повар сонно протирал глаза.
– Недели две с лишним назад.
– Две недели… – парень совсем не соображал.
– Очнись! – гаркнула на него Шура. – Был ты у меня или нет?!
– Подожди, – Чайник снял колпак и «включился». – Зачем мне у тебя быть?
– А кто был?
– Не знаю, – честно ответил повар.
– Кто знает?
– Ты кого-то ищешь?
И тут Шура сообразила:
– А скажи, Ветер меня искал?
Чайник улыбнулся. И Шуру это взбесило:
– Да не нужен он мне! Скажи, искал он меня или нет?
– Да нет, вроде… Просто спрашивал, кто ты и где браслет Вихря взяла. Его же тогда в школе не было. А тебе он нужен?
– Нет, мне он вообще не нужен!
– Зачем тогда спрашиваешь?
Шура не ответила, просто отключила связь. Ясно одно – Чайник ее точно не искал. Оставался Шафран и сам Ветер. Вот в последнем Шура почти не сомневалась. Если Ветер – Вихрь, то, возможно, он и искал ее из-за браслета и попал на Германа…
– Небесные силы! Что он Герману наговорил?! – представила Шура. Она быстро прочитала заклинание, вызывая Ветра. Но почему-то с ним связаться оказалось невозможным.
– Где его носит?! – разозлилась она.
Шура не могла поверить, что ее сила подвела. Она схватила книгу Рамми и прочитала ссылки: «Если заклинание связи не работает, значит, маг установил защиту от обнаружения. Но ваш вызываемый объект оповещен, о том, что вы его ищите».
– Отлично! – Шура ещё раз прочла заклинание, но добавила своё: – Ветер, я жду тебя.
Шура не ждала его быстрого ответа. Она понимала, что Ветер – парень из спецотряда, миссионер и наверняка занят. Поэтому вспомнила про Шафрана, но ей помешал телефонный звонок. Сердце Шуры забилось. Ей звонили только Герман и очень редко Макс. Она жаждала увидеть имя дорогого человека…
На экране зажглось «Ирина». От этого имени ей стало радостно и тепло. Она сняла трубку:
– Привет!
– Как твоё настроение? – спросила Ирина.
– Пока не очень…
– Я придумала для тебя устроить девичьи посиделки.
– Но ты же занята… – напомнила Шура.
– Я так хочу отдохнуть! И у меня творческий порыв! Давай завтра после уроков пройдемся по бутикам?
У Шуры ёкнуло сердце. У нее не имелось столько денег. Но она ответила:
– Конечно.
– У тебя голос… Неуверенный. Что-то случилось?
– Да… – Шура не могла сказать ей о своем материальном положении, поэтому рассказала о том, о чем болело. – Я с близким человеком поругалась. Не знаю, как все изменить. Как наладить отношения…
– Когда я обижу маму… Иногда мы не сходимся во мнении… Такое тоже бывает, – Ирина, смеясь, хлюпнула. – Если я ее обижу, то утром варю ей кофе и блинчики пеку. Это помогает.
– Правда?! – обрадовалась идее Шура. – А можно без блинчиков?
– Можно. Сделай приятное от души.
– А что сказать?
– Иногда поступки говорят больше слов…
Шура разговаривала с Ириной около сорока минут. Ирина рассказала рецепт отличного вечернего чая. Даже посоветовала с каким тоном разговаривать с мамой. Ирина подумала, что Шура поссорилась именно с ней. Шуре в новой подруге нравилось все. И в то же время она боялась радоваться. Сейчас Ириша стала для нее лучиком солнца. Тем человеком, за которого держатся на плаву.
Мама Даша давно ушла из кухни, и Шура спокойно заварила тот самый Иришкин чай. Вместо блинчиков Шура нашла шоколадную пасту и намазала ее на булочки, которые испекла мама Германа. Собрав все на поднос, Шура отправилась к другу. В его комнате стояла тишина. Шура подошла и с помощью магии открыла замок. Дверь ей отворил вызванный сквозняк.
Герман тут же почувствовал ее появление. Сначала он состроил недовольство, но увидев поднос, удивился и промолчал. Шура поставила ему чашку с чаем, тарелку с булками на стол и ушла. Ничего не сказала. Уже за дверью остановилась и взмолилась: «Ну, давай же! Скажи!». Она знала, что он должен что-то выпалить и в этот раз от души. Пусть прогонит, нагрубит, но скажет, что думает…
– Этого слишком мало! Я тебя ещё не простил!
Но душа Шуры от счастья поднялась на седьмое небо…
Лёд тронулся. И она знала, что ей надо делать…
Ночью Шура спала, как младенец. Душа успокоилась. Она по тону Германа поняла, что он теплеет. А значит, скоро все встанет на свои места.
***
Утром, под чутким руководством Ирины, она сама сварила ему кофе и, сделав бутерброды, отправилась в комнату Германа. Проделав свои коронные магические трюки, Шура вошла к нему в спальню. Он как раз переодевался и, заметив Шуру, закричал:
– Как… Как… Как ты вошла?! Я же сказал, за мной не подглядывай!
В этот раз тон Германа был без злости. Шура оставила поднос на журнальном столике и, покрасневшая, вылетела, как ошпаренная. «Блин! Надо было его проверить, прежде чем переться», – ругала она себя.
– Там футболка висит… Ты меня слышишь? – до Шуры не сразу дошло, что Герман к ней обращается.
Она неуверенно ответила:
– Слышу.
Он выглянул в дверной проем и сказал:
– Погладь.
– Й…я?!
Шура была крайне растеряна. Ведь он отлично знал, как она прожигает вещи…
– Ты, – он захлопнул дверь, а Шура глядела на белую футболку с эмблемой его гоночной команды.
– Она и так глаженая! – заметила Шура.
Да, ее выглаженные вещи, казались мятыми на фоне футболочки Германа!
– Ты не болтай, а гладь. Я жду… – ответил он из комнаты.
Шура не стала пререкаться, поставила гладильную доску и чуть не со слезами стала гладить вполне нормальную футболку. Она старалась. Правда, старалась. Вспотела. Но услышала около уха цоканье языка.
– Ты что делаешь? Ты ее загладила, – нервничал Герман. – Стой! Ты специально ее мнешь? – Герман отнял у нее утюг и стал исправлять заглаженные складки на футболке.
– Как умею, так и глажу! – надулась Шура.
– Ты не умеешь! В этом твоя проблема.
– У меня нет проблем! – взорвалась она.
– Что ты сказала? – в глазах Германа зажегся недобрый огонек.
И Шура сразу тихо пролепетала:
– Я научусь.
– Сегодня мама тебе даст мои вещи. Ты их погладишь, а не загладишь. Поняла? – девушка молчала. – М?
Шура утвердительно мотнула головой, а потом спросила:
– А почему я?
Он нервно вздохнул:
– Потому что. Ты мне должна.
– Что-о?
– Желания. Первое мое желание, чтобы ты научилась гладить мои вещи как следует.
– Что я теперь буду всегда гладить твои вещи?!
Герман нахмурился, а затем ехидно спросил:
– А ты против?
– Да, я против, – Шура встала в позу. – Тебе все не понравится. Тебе не угодишь.
– Тогда ты будешь переглаживать, пока мне не понравится, и я не приму твою работу. – Герман натянул футболку и вышел из зала.
А Шура между тем приходила в себя. «Что? Почему он так со мной? Он меня своей служанкой решил сделать?! Это все из-за чая с кофе. Ему понравился мой поступок… и он придумал новое наказание», – размышляла она.
Но, по крайней мере, теперь Герман ее не отшвыривал от себя. Шура решила послушаться, лишь бы все стало как раньше…
А он вновь добрым, мягким и своим…
***
Мама Даша долго смеялась, когда узнала наказ сына. Смеялась до слез. А Шура потратила полдня, чтобы выполнить его желание. Она мечтала, чтобы потом сходить с ним в кино. Наверняка Герман с ней помирится после этого…
После обеда Шура побежала на встречу с Ириной. Выйдя на улицу, у подъезда она увидела Германа с незнакомой высокой девушкой. Он держал ее за руки, девушка что-то ему шептала на ухо, из-за чего Герман краснел, смеялся… Зрелище смотрелось таким интимным… что ревность тут же завладела Шурой. Она, позабыв все, подошла к Герману и дала ему ногой поддых.
– Ты дура?! – заорал он корёжась.
Но Шура вся мрачная, разъярённая пошла на девушку и ужасающим голосом ей приказала:
– Сваливай от него. Немедленно!
– Не трогай Раю! – выдавил Герман.
Разогнуться он ещё не мог. Рае стало страшно. Она просто убежала. Шура с разочарованием смотрела на Германа и со слезами крикнула:
– Дебил! Придурок!
– Ты совсем?.. Ты забыла с кем разговариваешь?!
Но Шура ударила кулаками по его груди со словами:
– Ненавижу тебя!
И убежала прочь.
– Взаимно! – крикнул он ей вслед, но прозвучало это без злобы. Герман улыбался.
***
С первого взгляда Ирина догадалась, что у неё опять проблемы с близкими. Шура не хотела раскрывать тему. Она боялась показаться слабой девчонкой, бегающей за парнем. Ведь как объяснить новой подруге, что она Германа всю жизнь любила. И неважно, что сейчас у них все очень сложно… Он был и остаётся ее Германом, единственным человеком, которого она будет любить до последнего вздоха.
Ирина не стала расспрашивать Шуру. Просто сказала:
– Попробуй ещё. Старайся не отвечать, даже если не согласна. Просто молчи. Все люди разные. Это нормально, что у вас разногласие. Со временем нас родители примут, они поймут, что у нас тоже есть свои интересы и личное мнение. Когда-нибудь они признают, что мы выросли…
Шура тоскливо смотрела на подругу. Если бы Ирина знала, сколько у нее тайн?.. Смогла бы она ее принять такой, какая она есть?…
Ирина улыбалась и носилась по магазинам. Она заставляла Шуру примерять одежду разного стиля. Гуляли по бутикам они до вечера, а купили всего лишь одну юбку для Ирины. Зато перемерили кучу вещей. Шуре эта забава пришлась по душе. Она увидела, что не такая она уж и толстая. Просто носит вещи совсем простые, а иногда не те… В магазине пришло это осознание. Когда наглядно есть с чем сравнить, сразу приходит понимание, что тебе идёт, а что просто кошмарно смотрится.
Дома у Ириши Шура запаниковала. В ее комнате все настолько было мимишным, что она заподозрила в подруге скрытую фею. Она тайком тысячу раз сверяла энергию. Ирина издавала неведомые волны, но пока Шура не могла понять, к какому виду относится сила этой девушки.
Между тем Ирина раскрыла свой гардероб и достала совсем новые вещи.
– Вот это тебе должно подойти. Они широкого покроя и всем подходят.
– Ты хотела сказать «на меня налезут».
– Нет, – Ирина приложила черный лёгкий свитер с блёстками к телу Шуры. – Именно «должно подойти». Ты не толстая ещё…
– Е-ще?! – прогремела Шура.
– Да, ещё. Тебе следует заняться собой, чтобы не располнеть. Ты делаешь зарядку?
– Терпеть их не могу!
– Можешь на танцы записаться, – предложила Ирина. – Я знаю хороший фитнес-клуб. Зумба три раза в неделю – и ты стройняшка!
Ирина насела на ее, и Шура сдалась, пообещав, что будет с ней ходить в этот клуб. Хотя денег у Шуры на эти прелести жизни не имелось… Шура подумала попросить у мамы. Боялась, но других вариантов она не видела. Ирина также показала, как можно украсить себя при помощи дневного макияжа. Она преобразила Шуру и похвалила ее волосы. Хотя волосы Шуры всегда ложились, как хотели, но Ирина искренне позавидовала ее волнам, ведь она кучу времени тратила на укладки, чтобы добиться такого эффекта.
Домой Шура вернулась обновленной в модных шмотках и ухоженной. Герман с родителями ужинали на кухне. Когда Шура вошла, все резко замолчали. Первым заговорил Герман:
– Ты куда ходила? На свидание?
– Нет, – Шура села рядом и схватила со стола булочку. – С подругой по магазинам бегали.
– Хорошие вещи… Качественные, – потрогала свитер мама Германа. – Тебе очень идет.
Но Герман перебил мать:
– С подругой? Опять врешь?!
– Герман! – крикнули родители хором.
– Она постоянно нам врёт!
– Нет! – Шура бросила недоеденную булку на стол. – Я не вру тебе!
– У тебя нет подруг, что я не знаю?! Ты всех пугаешь с детства!
– Есть одна! – Шура подошла к другу и показала на мобильнике совместные фотографии с Ириной, когда в магазине они мерили новую одежду. Герман тут же заулыбался и взлохматил Шуре волосы:
– А ты молодец. Где с такой красавицей познакомилась?
– У фонтана… Она на Грацию похожа… – сказала Шура с болью. Родители быстро вышли из кухни, словно боялись помешать детям помириться. – Такая же улыбчивая… – добавила Шура.
– И не испугалась тебя? У нее хорошее зрение? – засмеялся Герман и получил локтем Шуры по животу.
– Отличное, не то, что у тебя, – Шура собралась отойти, но Герман поймал ее за талию и обнял. – Пахнет хорошо. М-м-м… Ты так всегда ходи.
Шура понадеялась, что он сейчас ей предложит сходить в кино на ночной сеанс ужастиков или…
– Что встала? – спросил он. – Понравилось обниматься?
Из его уст это прозвучало так грубо, что Шура готова была спрятаться в аду. Она вырвалась и почти сбежала. Голос Германа ее остановил у порога:
– Шучу! Иди вещи переглаживай, – он взял кружку с чаем, блюдо с печеньем и направился в комнату. Затем на полпути обернулся и со смехом добавил:
– Чай вечерний не забудь принести. В одиннадцать!
***
Вечерняя глажка в планы Шуры совсем не входила. Она ещё дулась на Германа из-за некой Раисы. «Что за стриженая дылда с ним стояла? Почему он так краснел рядом с ней?», – Шура боялась, что Герман в ту девушку влюбился.
Этого Шура даже в мыслях не хотела допускать. Поэтому, как только Герман закрылся в комнате, Шура сделала магический ритуал по нахождению девушки… Ее имя она хорошо запомнила…
Магия сама привела Шуру к большому частному дому. Раиса оказалась девушкой из богатой семьи. Шура заметила у ворот две машины. На одной из них чувствовалась энергетика Раи. «Столько общего у них», – с болью подумала Шура. Она стояла у закрытых ворот и размышляла, как попасть внутрь, не применяя волшебство?
Когда она потянула руку к кнопке звонка, дверь сама открылась. К ней вышла Раиса в красивом, домашнем костюмчике серой кошки.
– Я уже спать собралась, когда тебя заметила в окне, – сказала Рая, заметив удивленный взгляд Шуры.
Шуру шокировала пижамка Раи. «Если бы ее сейчас увидел Герман… Он бы от радости завизжал…», – подумала она.
– Ты что-то хотела? – спросила Рая.
Шура опомнилась:
– Не звони ему и близко к Герману не подходи, – голос Шуры звучал крайне злобно.
Лицо Раисы напряглось, и Шура видела, как девушка совладала с собой. Она спокойно ответила:
– Ты ему подруга детства, а не хозяйка. В нашем государстве рабства не существует.
– Подойдёшь к нему хоть на шаг – твоя тачка сгорит. Позвонишь или на сообщение ответишь – сломается телевизор, затем компьютер, потом потеряешь айфон…
– Я не верю в сглазы! Это чушь! – засмеялась соперница.
– Я предупредила. Дотронешься до него хоть пальцем – ногу сломаешь и больше к нему не придёшь!
– А если он ко мне придет? Я ему нравлюсь. В отличие от тебя я взрослая, – засмеялась Рая. – Он не будет всю жизнь с тобой за ручку ходить. Прощайся с болезнью младшей сестры…
– Он мне не брат! – прогремела Шура, и окно в доме лопнуло.
Рая испуганно взглянула на трещину в стекле, а затем на Шуру.
– Совпадение, – с легким страхом она взглянула на Шуру. – Ты стреляла?
– Чем? – Шура показала пустые руки и пошла домой. А Раиса ее догнала и развернула к себе:
– Мы обе взрослые девушки. Пойми, он тебя не любит. Отпусти его. Он относится к тебе, как к сестре.
– Он меня целовал! – сквозь зубы ответила Шура.
В ее тёмно-серых глазах горел красный огонек. Заметив его, Рая отстранилась и, отпустив плечи Шуры, сказала:
– Он был пьян…
– Не был он пьян! Он… Любит меня! – Шура выкрикнула это и со слезами убежала, осознавая, что сама не верит в это. Она хотела, чтобы было так… Но сейчас Герман… Словно лёд, издевается…
***
Когда Шура принесла Герману вечерний чай, он встретил ее, выразив недовольство:
– Где ты была?
Шура придумывала, что сказать.
– Не вздумай мне соврать. Я знаю, куда ты ходила, – он отпил чая и въедливо не сводил с нее глаз.
– Позвонила все-таки, – догадалась Шура и встала в позу буквой «ф».
– Не лезь в не свое дело, – Герман отвернулся к монитору. Голос его не отдавал холодом, как раньше, но говорил он… – Я с ней встречаюсь…
Словно кинжал вонзил Шуре в грудь.
– Она длинная, как уличный фонарь!
– Ты хотела сказать, высокая и стройная, как модель?
– Она старше тебя! Она старая! – не сдавалась Шура.
Герман повернулся к Шуре и, прищурившись, спросил:
– Может, умная и опытная?
– Старая кляча!
– Ей ещё не исполнилось восемнадцати лет… Это, по-твоему, старая?
– Она врёт, у нее машина есть!
– У меня тоже есть! Мне восемнадцать?
Шура схватила с его кровати подушку и бросила в Германа со словами:
– Ты дурак!
– Я дурак?! А сколько лет твоему парню?
Шура взвыла:
– Да что ты заел?! У меня нет парня!
– Хочешь сказать ты ни с кем не встречалась там? Не целовалась и не фотографировалась?
– Нет же! – Шуру уже трясло. – С чего ты взял?!
Он отвернулся и фыркнул:
– А я не буду врать. У меня есть девушка. Смиряйся с этим как хочешь. И не угрожай ей. Ещё раз к Рае подойдёшь, дома тебя запру. Поняла?
– Ты мне не отец!
– Мне не надо быть твоим отцом. И так будешь слушаться. Иди, вещи переглаживай.
Наглость Германа просто взбесила Шуру, и она прокричала:
– Я не обязана это делать! – Шуру огорчал не факт глажки вещей Германа, а его тон, с которым он с ней разговаривал.
Гонщик снова повернулся к ней и положил ногу на ногу.
– Ты отказываешься исполнять мое первое желание?
Шура вспомнила, что это желание – часть его подарка в день рождения. Как волшебница, да и просто она не могла отказать ему.
– Я выполню твое желание. Но в последний раз! – она хлопнула дверью.
А он крикнул ей вслед:
– Ты будешь гладить, пока не научишься! Это мое желание, а не глажка.
– Дебил!
Шура поставила доску, вытирая слезы: «Он назло мне с ней встречается. С чего он подумал, будто у меня кто-то есть?! Почему он мне не верит? А она… Такая стерва! Я же ясно дала понять, что с ней может случиться! Я же прокляла ее! Дура! Сама виновата! Лезет в наши отношения, старая карга. Пусть ищет себе парня по возрасту!».
Шура нервничала, поэтому оставляла складки на вещах. Приходилось переглаживать. В итоге она поклялась себе в следующем году взять заклинание у Тисы по уходу за вещами. И почему не спросила в этом году? Кто же знал, что ее жизнь так изменится…
***
Утром Герман заставил Шуру три вещи перегладить. В целом, одобрил ее работу. А вот кофе велел переделать. Шура забыла сахар положить.
С каждым днём ей становилось все тяжелее слушаться Германа. Он назло ей болтал по телефону с Раей. Называл ее своей девушкой и добавлял:
– Я не скрываю, что мы встречаемся…
Это обстоятельство Шуру угнетало. Она знала, что долго его «любовь» с каланчой не продержится. Однако Герман собрался на свидание. Шура стояла и провожала его взглядом темнее тучи.
– Это твоя последняя встреча, – сказала ему она.
– Что? Тебя это вообще касаться не должно, – он сжал нос Шуры пальцами и добавил: – Сиди тихо и не шпионь.
Шура ударила по его руке.
– Ты не будешь с ней! – оттолкнула она его и закрылась в комнате.
– А вот и буду! Я иду на свидание с красивой девушкой. И буду целоваться! – гудел он в щель.
Шура упала на кровать и положила на голову подушку.
– Поцелуешься с ней, тебя рвать целый день будет, – тихо пробубнила она в ответ.
Дверь входная захлопнулась. Он ушел.
В комнате Шура тоже сидеть не смогла Она вышла на улицу. Вечер. Но ещё не темно. В июне темнеет поздно…
Шура гуляла по улицам и думала, до чего же здесь все знакомое и родное… Каждая тропа наполнена их общими воспоминаниями…
Неужели ему ничего не жалко? Что такое с ним?
Ведь даже если бы он видел ее с ребятами, то она ничего плохого не делала. Герман это понял бы… Выходит, он ничего не видел… Откуда такие мысли и подозрения?
Внезапно Шура заметила в кустах тень, затем несколько теней, которые преобразовались в человеческий облик. Шура поняла, что это маги. Она отошла на два шага назад, а затем рванула домой что есть мочи.
Шура неслась, а сердце бешено стучало. В голове мелькали вопросы: «Почему я? Зачем им я? Я думала, что смерть одна…».
***
Дома Шура обдумывала, что вокруг происходит? Почему за ней охотится смерть с темными духами? Зачем она им?
Герман задерживался, и Шура ревела. Неужели ее заклятье не сработало? Может, опять ее энергия ослушалась? Или Герман разрушил ее заклинание своей накопленной магической силой?
Шура грызла пальцы и продолжала реветь. Она сидела в темноте, осознавая, что ее жизнь пошла под откос… Но в то же время не представляла, что в этот раз останется совсем одна, без Германа. Его она ни за что не хотела отпускать!
– Побрыкаешься – все равно вернёшься! – крикнула она ему.
Небо за окном прогремело, и ливанул дождь. Началась сильная гроза с порывистым ветром. За окном бушевала непогода. Шура смотрела, как сгибались деревья, как обрывались ветки, и этим успокаивалась… Внезапно щелкнул замок входной двери. Шура прислушалась. Это явно объявился он…
Она стояла у входной двери, не решаясь выглянуть. За дверью девушка чувствовала сильную угнетающую энергетику. Настроение Германа точно можно было сравнить с Шуриным…
Она взялась за ручку двери и поняла, что он тоже стоит, и держится за нее с другой стороны. Шура замерла и ждала, когда же он откроет дверь…
«Ну же…», – молила она.
Но он ушел в свою комнату.
***
Шура долго не спала. Она ждала его… Надеялась, что он придет с ней мириться… Просить прощения Герман не умел, но хотя мог бы как-то сгладить свою вину. Шура готова была ему простить все выходки: Раю, Наташку и эту девчонку, что каталась на его спине…
Шура ещё верила, что он ей просто мстил из-за какого-то недоразумения. Если бы он пришел и рассказал все!..
Герман не пришел. Под утро глаза Шуры сами слиплись… В тумане она увидела Ирину, которая варила элексир Аниксии.
– Я дам тебе много светлых сил, – говорила она. – Со мной ты не пропадешь. Мы же светлые Рыцари, защитники правды!
Шура услышала смех Грации:
– Мы создадим свой отряд и будем защищать справедливость! Махаону это понравится, – улыбалась Грация. Потом она таяла, а вместо нее проявилась Ирина и сказала:
– Махаону понравится… – смотрела она на склянку с Аниксией, которая светом своим слепила глаза. – Он ждёт справедливости…
Шура проснулась и услышала, как ее будильник стрекочет. Надо было нести Герману кофе. Она лениво поднялась. В глазах все ещё стояла Грация. Шуре стало невыносимо грустно. Как ей хотелось все вернуть и не ехать на двадцать третье февраля к Герману. Сейчас ее «свидания» кажутся такой глупостью. Одна задержка нисколечко не испортила бы отношения с ним. Сейчас это хорошо видно. «Хуже некуда…», – подумала она. В полусонном состоянии Шура вошла в ванную и сразу услышала:
– И что ты тут делаешь? – Герман хитро выглядывал из-под клеенки, висевшей над ванной. Шура стояла и не могла окончательно проснуться:
– Я мыться…
– Присоединиться решила?
Шура распахнула глаза и резко выбежала из ванны.
– Я говорю, что ты вконец испортилась! – кричал он вдогонку.
– Закрываться надо! – злясь, ответила она.
– Вари кофе! – приказал он.
Ну вот! Совет Ирины превратился в ее обязанность. Шура сделала Герману кофе и ушла в комнату. Через минуту услышала, как тот ворчал на всю квартиру, что разбудил родителей, которые поспешили узнать, что происходит.
– Она меня отравить решила. Как ты можешь это пить? Я о том же…
– Ты знал, что она плохо готовит, – ответил отец и, судя по шагам, ушел к кабинет.
– Это не дает ей права травить меня! – ответил ему Герман.
– Она неспециально, – вступилась мать.
– Ты уверена? Она меня ненавидит… – Герман подошел к спальне Шуры и крикнул: – Ты меня этим не напугаешь! Иди и переделывай! Хватит спать! – ударил он кулаком ее дверь.
Шура вяло вышла. Она не слушала, как он ворчал под ухом и контролировал каждое ее действие…
– А бутерброды? – остановил он ее, когда она захотела уйти.
Шура думала, как вообще так получилось, что теперь она обслуживает его вместо Даши?
– Что не спрашиваешь, как прошло свидание? – спросил ее Герман.
– По твоей морде видно, – огрызнулась Шура.
Еще его хвастовства ей не хватало.
– И что там видно? – уточнил он.
– Сынок, оставь Шуру в покое, – заступилась Даша.
– Да? Сначала пусть меня оставит в покое. Знаешь, что она сделала? Она мою девушку напугала так, что у той паранойя началась. Теперь везде проклятье видит. То в говно наступит, то телек в ее комнате сломался… И все – проклятье! То дождь вчера ей помешал. Молнии она, видите ли, испугалась… Мне самому уже Шурка стала мерещиться. Я даже услышал ее голос… Это заразно.
Шура обрадованно поднялась. Заклинание работает! Он не разрушил его…
– Что лыбишься?! Я переубедил ее…
– Идиот, – сказала Шура и пошла в ванную.
– Зато я тебе не врал! И сейчас не вру в отличие от некоторых, – крикнул он ей вслед.
Шура хотела ответить: «Врешь! Ты меня любишь!». Но неуверенность поселилась уже глубоко. Все так изменилось…
– Шура не стала бы тебя обманывать, сынок, – снова заступилась Даша.
– А ты вообще молчи! – ответил Герман. – Все это из-за тебя. Забрала бы Шурку себе, ничего этого не было бы!
– А что случилось? – Даша пошла за сыном следом в комнату.
Но тот мать не пустил.
«Как всегда, молчит…», – подумала Шура.
***
Весь день Шуре чудилась Грация. И когда позвонила Ирина и напомнила про танцы, сказав:
– Мы создадим свою компанию девушек самых весёлых, красивых и счастливых… – Шуре стало дурно.
Ирина не была волшебницей. Она не знала о Рыцарях Света, ни про спецотряд. Она жила обычной жизнью арийца и мыслила также. Но при этом сильно напоминала Грацию…
Шура поняла, что сегодня она обязана воспользоваться оригами.
– Провести обряд «отшельников», – вспомнила она слова мамы.
Шура на чистом полу нарисовала круг и зажгла свечи, создав треугольник. Сама встала в центре и зашептала:
– Сила родной земли, помоги мне! Дай подсказку на поиск правды. Да будет враг найден и наказан… Пришли ключ…
Один угол оригами раскрылся, и Шура узнала знакомый цветок Шафрана. Ее это так испугало, что она выронила бумажку, которая чуть не упала на огонь свечи. Юная волшебница успела ветром оригами отправить в свой ящик гардероба.
– Почему Шафран? Неужели это он сдал ребят? – спрашивала она себя.
Шура не могла в это поверить. Шафран мыслит, как допотопный волшебник, старомоден и этим ценен, как товарищ. С ним она уже не боялась идти на самую серьезную битву. И на соревнованиях он хорошо проявил себя. Однако поговорить с ним Шура очень хотела. Она потушила свечи и ещё не успела их собрать, как дверь в комнату с шумом открылась. В нее влетел Герман, у которого на лице отражалось бешенство.
– Ты что наделала?!
– Ничего, – Шура не понимала его.
Сейчас ее беспокоил круг, нарисованный на чистом полу, и свечи, которые она не успела спрятать. Она как могла загораживала атрибуты законченного ритуала.
– Ты запугала Раю, она меня бросила!
– Ах, вот оно что! – Шура не могла сдержать радости на лице. – Я не виновата, что она у тебя такая впечатлительная и послушала мелкую девчонку. Ты же говорил, что умная она. Так где ее ум?!
– У нее машина сгорела! Твоих рук дело?
– Я тут не при чём. Я дома была, – и Шура сразу пожалела: «Зачем я это ему сказала?..».
Герман тем временем посмотрел, что творится вокруг.
– Это что? – скулы на лице парня напряглись. – Ты колдовала? Ты серьезно?! Ты могла комнату спалить!
– Не спалила же!
– Я с Максом еще поговорю. Забил тебе голову всякой ерундой. Верни все обратно! Объясни Рае, что это все случайность. Твои вот эти… Не работают.
– Ничего я ей объяснять не буду, – Шура встала в позу.
– Ведьма! Верни все, как было!
– Нет, потому что я не ведьма! – Шуре больно слышать эти слова из уст дорогого человека.
– Ты – ведьма! Посмотри на себя! Страшна, как смерть вампира! И колдуешь здесь…
– Ты же не веришь в это…
– Я? Не верю, но ты – ведьма. Ты не испортишь мне жизнь. Рая все поймет. А тебя инквизиция сожжёт на костре! И знаешь, я там буду предводителем!
Шура быстро убирала свечи, пытаясь за делом угомонить свой гнев. Герман сел на ее кровать.
– Я жду, – сказал он.
– Что?
– Звони немедленно Рае.
– Сам звони! – рыкнула она. – Ведьмы появляются внезапно, им телефонная связь не нужна.
– Звони, я сказал!
– Тебе надо, сам и звони!
– Я не могу. Она внесла меня в черный список.
– Ого, в черный! – подтрунивала над ним Шура. – Ты теперь темный маг! Мы снова пара…
– Мы не «снова пара». Мы и не были парой, – глаза Германа потемнели. – Я тебя хоть раз своей девушкой называл, м?
Шура хотела расцарапать его красивое лицо. Она, видимо, побледнела, потому что Герман ядовито улыбнулся и продолжил:
– Звони ей, или я тебя сюда больше не пущу.
– Сюда? Это моя комната.
– Это моя комната. Я – единственный ребенок в семье, забыла?
Сердце Шуры наполнилось болью. Задыхаясь, она привела единственный аргумент:
– Ты – не глава семьи.
– Нет, я – не глава. Но мой голос имеет значение. Звони или хочешь проверить? – он протянул телефон.
Шура по нему ударила, и мобильник упал на пол, а экран треснул.
– Ты дура?! – крикнул он.
– Это ты дебил! Тормоз! Ненавижу тебя!
– Взаимно! Ты мне жизнь испортила! Девушки лишила! Легла на душу черным пятном, хрен, смоешь!
Шура швырнула в него свой рюкзак.
– Купи пятновыводитель, а можешь в комнате очищения искупаться, если не сдохнешь там!
Герман увернулся.
– Где искупаться?
Шура швырнула в него учебник, и парень не успел увернуться.
– А-а-а! Сдурела?! – завизжал он.
– Ты дебил! Тормоз!
– Кто я? – глаза Германа стали чернее ночи. – Тормоз? Это ты – ведьма! Езжай к своей мамочке! Тебя больше здесь никто не держит! Учись там, где ты учишься… Зачем сюда вернулась? Жизнь мне портить? Порть тому… Возвращайся к маме!..
Шура выбежала на улицу в домашних шлепках, забыв прихватить ветровку.
Она бежала и не смотрела по сторонам. «Уйду, уйду, уйду… Больше не могу… От него ничего не осталось. Он – монстр. Он изводит меня… Кто ему эту глупость сказал?.. Я же ему тысячу раз говорила, что нет у меня там никого! Что я должна сделать, чтобы доказать ему?.. – Шура села на лавку и заревела. – Я не вернусь к ним… Поеду домой. Мама примет… Я ей все расскажу…».
Вдруг кусты зашевелились. И Шура заметила горящие глаза. Затем увидела волка, превращающегося в высокую фигуру человека в плаще. Шура услышала жуткий и смердящий запах. Она испугалась так, что страх помешал ей сдвинуться с места. Но вдруг до нее кто-то дотронулся. Шура вздрогнула и оглянулась. Герман сидел рядом. Он молча ее обнял. Шура тут же забыла про смерть в кустах… Она зарыдала так громко, забыв, что находится на улице… Она понимала, что рассчитывать, будто он изменится, глупо. Что-то утеряно навсегда. А что теперь ей делать – она не знала.
Он ее крепко сжимал. Дождался, когда она успокоилась, и сказал:
– Ты такая дурочка. Зачем сбежала?
– Сам выгнал.
Герман тяжело, со скрипом вздохнул и тихо добавил:
– Я пошутил…
Шура поняла, что он имел в виду «не хотел». Извиняться Герман не умел с рождения. Вину он даже под страхом смертной казни не признал бы. Пока парень ее обнимал, Шура чувствовала, что ничего между ними не изменилось. Он ее… как раньше. Герман все тот же, просто обиженный. «Понять бы его обиду и наладить все…», – с грустью подумала она.
Он коснулся щекой ее волос. Шуре показалось, что он целует ее голову… Возможно, так играло девичье воображение…
Обнимаясь на лавочке, они молча просидели целый час.
Ночь стояла ясная. Шура никогда не видела подобного звёздного неба. И казалось, что ее сказка только начинается…
