Читать книгу Рождённая любить - Маргарита Зирен - Страница 11

Горал давненько оплеухой с ног не сваливал милашку.

Но поднявшись шустрой мухой и на груди порвав рубашку,

Она бросилась в атаку, всех лупя перед собой.

И тут же страх погнал ватагу, предвидя их жестокий бой.

Удары сыпали обильно вперемешку с грязной бранью.

А затем, присев бессильно, упрекая своей рванью,

Шишкой, ссадиной, порезом, простонала Грета тихо:

– Жить с тобой – одна лишь мука. И с каким же интересом

Мне терпеть такого психа?

Горал

– За что ударила супруга!? За что глотать заставила песок?

И не лень же было злюке показать ума заскок!

Сама ты псих, жена дурная!

Грета

– Уж час, как мы с тобой в разлуке. Ты перегрелся что ли, муж?

Откуда мысль в тебе такая? Иди головке сделай душ.

Горал

– Твоя сгубить хотела жадность, свели уж камешки с ума!

Грета

– Всё, Горал, ступай в сторонку, уже наслушалась дерьма.

Горал

– Ещё какую ждать мне гадость?

Грета

– Убирайся вместе с бредом! Я учила непрестанно,

Здесь коварную девчонку! У детей спроси об этом!

А вернувшись детки в грот, посмотрев на них печально,

Стали бегать без забот.

Грета

– Тихо! Муки нас терзают, прекратили все шуметь.

Не то плети покарают. Я сказала, не греметь!

Гай

– А нужна ли к детям строгость, дабы слушались они?

Ты же видишь, что суровость их не делает овечкой.

Не видя ласку от родни, ожесточилось уж сердечко.

Но всё ж науку не забудет дитя в стремлении учиться.

Вот только зло в нём мать осудит, когда оно к ней возвратится.

И на кого ж тебе пенять? Коль ты пример сынкам своим.

Чему же им-то подрожать? Как не поступкам твоим злым.

А отомстят они жестоко, рождая голод в твоем брюхе.

И будет очень одиноко этой немощной старухе.

Грета

– Того не будет никогда! Велю молчать тебе, щенок!

Гай

– Пройдут немалые года, но возвратят тебе должок!

Но Грету речь его задела, из них никто ж не возражал.

Как будто Гай в умах читал, коль взгляд потупили не смело.

В миг исчезла её вялость, заорала, взяв и плеть:

– Так вот, что в жизни мне досталось! На груди змею пригреть!?

Гай за ручку дернул Талу, запрещая детке видеть,

Как достанется их жалу. А пришлось ему озлиться.

Оттого что видел лица, когда смела мать обидеть

Человеческое чадо. Сколько ж было в них злорадства!

Ну а, как пришла расплата, то прикрылось братом братство,

Подставляя под удар спины младшеньких братишек.

Но предвидя сей кошмар, вывел Талу на простор

Собирать, как-бы, дровишек, слыша долго ещё ор.

Одно не сносно было принцу, напал-то он из-за угла.

Хоть месть была эта с крупицу, колола совести игла.

Не по душе были интриги особе этой благородной.

«В кармане спрятанные фиги» в кругу общения не модной

Отвагой были под водой. И он подумал, собирая:

«Всего лишь это тайный бой и неизбежен он для Гая.»