Читать книгу Сиротка. Книга 1 - Мари-Бернадетт Дюпюи - Страница 7

Валь-Жальбер, Mardi gras[7] 1916 года

Второй день шел снег. Жизнь в поселке Валь-Жальбер, казалось, замедлила свое течение, утопая в вихре пушистых снежных хлопьев. Но никому и в голову не приходило жаловаться, потому что дни и ночи стали не такими холодными. В домах гудели водонагревательные котлы, и большинство женщин в это утро смазывали жиром сковородки, чтобы напечь к празднику блинов.

Элизабет Маруа стояла на монастырском крыльце. Она уже трижды постучала и решила было, что сестры куда-то ушли. Наконец за дверью послышались шаги.

– Мадам Маруа! – удивленно воскликнула сестра-хозяйка, открывая одну створку двери. – Скорее входите!

В руке молодая женщина держала корзинку с крышкой. Она указала на нее монахине.

– Я принесла вам оладий, они еще теплые. Мне так и не выпало случая сказать вам спасибо. Карантин закончился, вот я и пришла.

Элизабет говорила тихо и немного стеснялась. В присутствии монахинь она робела, да и опасалась, что ей откажут в просьбе, с которой она к ним явилась.

– Занятия начнутся завтра, – уточнила сестра-хозяйка. – И нам много еще предстоит сделать. Желаете ли вы поговорить с настоятельницей?

– Да, если это удобно. Конечно!

Сестра Викторианна проводила гостью наверх. Элизабет навострила уши, надеясь услышать детский смех, но в монастыре царила абсолютная тишина.

Сестра-хозяйка постучала в одну из дверей, доверительным тоном сообщив:

– Это наш актовый зал. Иногда сестра Аполлония уединяется здесь, чтобы написать письмо или подсчитать расходы.

Мать-настоятельница встретила Элизабет доброжелательной улыбкой. Сестра-хозяйка удалилась.

– Что ж, дорогая мадам Маруа, вы выглядите совершенно здоровой. Прошу вас, садитесь!

Молодая женщина присела на стул, успев окинуть взглядом просторную, окрашенную в серые тона комнату. Из мебели там был стол, пара стульев, три скамьи и книжный шкаф. На одной из стен висело большое распятие.

– Здесь будет повеселее, когда молодежь из поселка устроит спектакль, – сказала настоятельница. – Это будет настоящая пьеса, так сказал наш дорогой кюре. В поселке Валь-Жальбер театрализованные представления стали доброй традицией, и я предложила провести ближайшее в нашем актовом зале.

Элизабет кивнула в знак одобрения.

– Мне хочется поблагодарить вас, матушка. В ту ночь вы спасли мне жизнь. Вы и другие сестры… Я не могла дождаться, когда же наконец смогу выразить вам свою признательность. Муж сейчас дома, поэтому я оставила с ним сына и пришла к вам. Мы соседи, и наш дом стоит ближе всех к монастырю. И как только я умудрилась тогда заблудиться? Мне стыдно за то, что я совсем потеряла голову. И я до сих пор оплакиваю ребенка, которого потеряла по собственной вине…

Сестра Аполлония внимательно всмотрелась в милое лицо Элизабет Маруа. Молодая женщина выглядела смущенной. Поэтому она сочувствующим тоном произнесла:

– Доброта Господа безгранична, и скоро он дарует вам радость снова стать матерью. А мы, спасая вас, лишь выполнили свой долг.

– Я принесла оладий, – тихо проговорила Элизабет. – Мой муж любит их больше, чем блины.

– Очень любезно с вашей стороны, моя дорогая мадам.

Настоятельница умолкла, положив ладони на стол, отделявший ее от посетительницы.

– Еще я хотела предложить вам свои услуги, – вдруг сказала молодая женщина, заливаясь румянцем. – От соседки я узнала, что вы ищете добропорядочную женщину, которая могла бы присмотреть за девочкой во время занятий в школе. Я живу совсем рядом и умею обращаться с детьми. Мой сын всего на полгода старше Мари-Эрмин. Они смогут вместе играть. Я знаю, что ее хотели доверить мадам Гарро, но до ее дома далеко, ведь он стоит у самой фабрики. И там очень шумно. Жозеф рассказал, что рабочие, занятые разделкой древесины на волокна, очень быстро глохнут, такой там шум.

Сестра Аполлония почувствовала, что за пламенной речью молодой женщины скрывается мольба. А Элизабет показалось, что тусклые глаза пожилой монахини видят ее насквозь.

– У меня были только младшие братья, – пояснила она. – И сын растет непоседой. Мне бы очень хотелось позаботиться о девочке.

– Не сомневаюсь, дорогая мадам Маруа, – ответила настоятельница после паузы. – Я принимаю ваше предложение, оно говорит о доброте вашего сердца. Во время занятий малышка могла бы доставить нам немало хлопот, несмотря на то, что сестра-хозяйка, которая занимается с самыми маленькими, могла бы за ней присмотреть. А ваш супруг согласен?

– Да, конечно, – пробормотала Элизабет, краснея еще сильнее. – Иначе я бы никогда не решилась просить вас об этом.

Сестра Аполлония сдержала вздох. Отец Бордеро в красках расписал ей все семьи поселка. И чета Маруа заняла в этой картине достойное место. Жозеф, по словам кюре, держал жену, что называется, «под башмаком». Смягчившись, монахиня добавила:

– Разумеется, вы получите небольшое вознаграждение. Будьте так любезны, приходите за Мари-Эрмин завтра в восемь утра. Привести ее обратно можно в четыре пополудни, к концу уроков.

Элизабет задумалась. Кто же заплатит ей это вознаграждение? От мужа она знала, что родители платят за обучение по полдоллара за каждого ребенка. В этом году на занятия ходит больше восьмидесяти детей. Она быстро подсчитала в уме, как это обычно делал Жозеф, и тут же этого устыдилась. Ей было важно одно – чтобы малышка была с ней.

– Предупреждаю вас, мадам, – начала мать- настоятельница, – Мари-Эрмин послушная и веселая девочка, но спит она плохо. Не думаю, что вам удастся уложить ее после полудня. Возможно, это добавит вам хлопот.

– О нет, что вы, матушка! – отрицательно помотала головой Элизабет. – Я могу на нее посмотреть?

– Конечно! Я провожу вас, мадам!

Мгновением позже Элизабет вошла в кухню. Трое других монахинь сидели вокруг стола. В посудном шкафу красовались цветастые тарелки и фарфоровые чашки. Гудела печка.

– Мадам Маруа! – воскликнула сестра Люсия. – Как приятно вас видеть здоровой!

После обмена приветствиями Элизабет отдала сестрам металлический судок с посыпанными мелким сахаром оладьями. Сестра Мария Магдалина, на чьих коленях сидела Мари-Эрмин, первой попробовала угощение. И дала кусочек малышке.