Читать книгу Место первых - Мари Лоуренс - Страница 6

Лаура сидела на солнечной скамье, и проходившие мимо люди любовались ее ярко-алым коротким платьем, легко облегавшим ее стройное тело, но внутри себя Лаура боролась с далеко не мирными чувствами! Она знала, что причинившая ей столько страданий итальянская женщина была еще жива! И Лаура боролась с мыслью о том, чтобы все-таки однажды встретиться с ней с глазу на глаз и высказать ей всю ту боль, которую она проживала годами, а теперь уже и десятилетиями, постоянно проживая все один и тот же сценарий «брошенности»!

Лауре казалось, что эта женщина одарила ее каким-то вселенским проклятием за то, что Лаура посмела тогда безумно влюбиться в ее мужа, и два года длилась эта сумасшедшая страстная история. Женщина ничего не простила тогда. Нет, не своему мужу, Лауре! Она сделала все тогда, чтобы профессиональная карьера Лауры пошла под откос. Чтобы ее лишили не только возможности дальше работать, но и возможности видеть плоды своего уже сделанного труда – это тогда ее имя исчезло полностью с афиш оперного театра, и ее, как Герострата древности, предали забвению за «сожженный Храм любви»!

Лицо этой женщины никогда не покидало мыслей Лауры, и каждый раз, когда ее кто-то из мужчин «бросал», это лицо всплывало перед ней! И хотя Лаура ее никогда в жизни не встречала, образ этой женщины, соперницы, победительницы, жестокой карательницы постоянно всплывал в ее сознании и тревожил ее муками «чувства вины» перед этой женщиной! Да, Лаура чувствовала именно чувство вины! Ей казалось, что это именно она сама во всем виновата – в том, что этот уже давно немолодой мужчина соблазнил ее, влюбил в себя, сделал ее своей интеллектуальной рабыней и подчинил своей небывалой силы воле в течении двух лет! Лаура была уверена, что она была влюблена в того мужчину! Она и правда испытывала и страстную привязанность, и восхищение его талантом, и открывающимися через него возможностями, и жажду научиться у него всему тому, что он сам умел! Это был один из самых успешных и известных художников его поколения! Он работал с самыми-самыми лучшими, он был один из первых! По сути, он и был первым! В глазах Лауры, в его стране, во всей европейской культуре того времени. По силе таланта и престижу в театрах Европы он не уступал никому. И это «место первых» очень льстило самолюбию Лауры – она хотела во что бы то ни стало быть среди них равным членом их «тайного сообщества» первых!

И самое интересное, что это ей удалось! Она взлетела в считанные недели и месяцы неустанной работы, напряжения всего ее юного ума и способностей на такую головокружительную высоту, куда редко кому удавалось попасть из «простых смертных»! Она сразу попала на Олимп театрального оперного искусства того времени. Деньги лились рекой, никто не жаловался на «ужатие бюджетов» для культуры, творить можно было широко и ни на кого не оглядываясь.

Все восхищались тогда Лаурой. Она с легкостью и природной элегантностью влилась в это достаточно претенциозное общество и заняла там причитающееся ей место! Лауре казалось тогда, что все, она выиграла! Она больше никогда в своей жизни не окажется «внизу общества», ей никогда уже не придется страдать от голода и нехватки денег на еду, у нее всегда будет любимая работа, восхищение и уважение других людей.

Но как же она ошиблась, думая, что ее талант всегда ее вынесет из пучин страстей и всегда ее защитит! Оказалось, что были силы и подводные течения посильнее таланта и необычайных ее способностей! Это была зависть, ревность и жажда мести «брошенных женщин»! А именно, одной отдельно взятой женщины! Жены! Чужой жены! Лаура возненавидела тогда само слово «жена» и решила никогда ею не становиться!

Сколько судьбоносных разрушительных решений приняла для себя тогда Лаура, когда на самом пике взлета своей карьеры, когда ей рукоплескал весь Париж, да и весь мир был наслышан о ее необычайных способностях, Лаура сама себя тогда взяла и уничтожила! Чтобы сделать приятное той, так мучающей ее чувства и сознание женщине! Лаура и подумать тогда не могла, что эта вроде бы «обычная» история любви с ее звездным шефом обернется для нее таким разрушительным землетрясением всей ее жизни!

Самое интересное, что и коллеги, и работодатели, и толпы почитателей тогда все дружно промолчали, наблюдая ее «падение» в глубокую пропасть отчаяния и безысходности – в одночасье ее необычайный талант стал никому не нужен! Он обесценился! Стал мешающим балластом, который нужно было побыстрее выкинуть за борт жизни!

И Лаура выкинула его – она в тот момент отказалась от своей исключительности, своей оригинальности, от своего истинно причитающегося ей Места Первых! Она отдала это место другой женщине, почти без боя, почти без сражения не на жизнь, а на смерть! Так как сил у нее на тот момент для борьбы не было! Ее пожирало тогда чувство стыда и вины! И она совсем не понимала тогда, что эти чувства были ей навязаны извне – обществом, «моралью приличного общества», а на самом деле просто цинизмом и лживым лицемерием «сильных мира сего»!

Ею попользовались и выкинули за борт! За эту историю она заплатила своим талантом, своими бессонными ночами над чертежным столом, своими бесконечными разработками и переработками сотен и даже тысяч эскизов, в ожидании того, что вот, наконец, придет ее свобода и истинное признание! Но вместо этого она получила презрение и порицание того мира, которому она, как она думала, безвозвратно принадлежала! Нет, не получилось избежать разрушения, и вся выстроенная ею «постройка ее жизни», весь Ксандрийский стометровый колосс ушел под воду! И даже не оставил обломков в назидание потомкам! Обломки эти были скрыты навсегда волнами ее Души!

Милена сидела в окруженном душистыми розами внутреннем дворике. Она ожидала встречи с правителем города Ксандрии в ее эпохе XIV-го века нашей эры, в которую она вернулась, чтобы разрешить мучающие ее вопросы – «почему она тогда спаслась бегством, бросив свое Место Первых»? Почему отдала его без боя, без борьбы, почему помогла этим безжалостным людям себя убить? Смерть тогда стала ей спасением от гложащих ее Душу чувства стыда и вины перед ее современниками! Сейчас Милена это очень отчетливо понимала и решила найти истоки этой фатальной тогда для нее ситуации. Почему-то она ждала ответа от этого правителя Ксандрии, с которым у нее уже установилась сильная духовная связь.

Нет, это было не влечение к мужчине. Это было нечто другое, более масштабное и вселенское. Что-то, что могло принести облегчение всей их Душе!

Правитель не замедлил появиться в одной из окружающих дворик аркад. Он мягкой поступью прошел по вымощенному мрамором полу галереи и вышел на середину дворика. Прильнув лицом к одной из благоухающих белоснежных роз, он насладился почти удушливым ароматом цветка и только после этого улыбнулся Милене и поздоровался:

– Ну, вот мы и встретились, дорогая моя Милена! – Милена вздрогнула, услышав свое имя:

– Как, разве мы с вами знакомы? – она поклонилась правителю Ксандрии.

– О, нет-нет! Не кланяйся мне, дорогая Милена! Ты – вечно Первая! Я с удовольствием уступлю это место тебе! – и он поклонился Милене в свою очередь.

Милену этот его жест и слова необычайно заинтриговали, и она широко улыбнулась правителю.

– Я прекрасно знаю, кто ты, Милена! Ты – одна из женщин-ученых нашего вечного «зеркального треугольника»! Мы с тобой в вечной повторяющейся связке событий! Если ты в этой новой твоей жизни погибнешь, то рано или поздно опять станешь мной! – Милена посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

– Теперь я совсем ничего не понимаю! Объясните мне, пожалуйста, что все это значит? – рассмеялась она, но тут же приняла серьезный вид, так как правитель не смеялся и даже слегка насупился.

– Милена, меня зовут Андвил! Я – ученый! Ученый-анатом, не так давно я был простым ученым-теоретиком и практиком. Я занимался разработкой косметических средств для правительницы этого города. Но вспыхнувшая между мной и правительницей страсть возвели меня в ранг ее мужа и правителя этого города. Но я не из этого мира! Я – перевоплощенная Душа убитого и казненного в XI-ом веке нашей эры другого ученого-мыслителя! Я – врач и философ Авигерон! Меня спалили на костре мои же современники, за то, что я пытался примирить философию востока с философией запада! Я умер за свои идеи страшной смертью мученика и отвергнутого всеми мыслителя! За то, что я всеми своими силами старался предотвратить неминуемый раскол двух учений нашего единого Храма! Но смерть моя помешала мне завершить начатое – я не удержался на Месте Первых, и Храм распался! На две враждующие между собой философии. Причем, навсегда. Никому уже, даже нашим последователям в поздние века, не удалось примирить эти два философских течения. Эти два взгляда на жизнь, на смерть, на смысл существующих событий! Дело не в ритуалах, а в сути самой человеческой мысли! В мысли человеческой цивилизации произошел раскол! Он и привел к нынешним событиям этого XIV-го века нашей эры. Ты в курсе, что здесь творится? – Милена помотала головой. – В Риамско-Антийской Империи началась гражданская война. После падения столицы Империи Станции и после смерти последнего императора Станция в прошлом веке Империя сильно ослабела, хотя и устояла какое-то время. Но именно сейчас происходит ее полное уничтожение, начатое еще в IV-ом веке нашей эры, когда ее разделили, тогда еще условно, на две части – восточную Антийскую и западную Риамскую! Все это тысячелетие эта Империя служила нам всем оплотом единства запада и востока, и жившие на землях этой Империи люди были защищены от внутренних распрей различных, идущих со всех сторон верований и философских течений! Тысячелетие, даже больше, мы жили в относительном мире идей!

Да, были войны! Всегда были войны! Но это были войны за территорию, за власть над народами, за ресурсы земли, но это не были Войны за Идеи! Философы не сражались друг с другом за сферы влияния! Мы друг у друга учились, а не убивали друг друга! Царь Ксандр, основав этот город, не разрушил всей необычайно своеобразной культуры здешних древних народов Гипта! Он у них многому научился и передал свои знания своим последователям! А вчера был разрушен плод труда всей его жизни – инженерный гений Ксандрийского маяка ушел под воду! И в мире произошел неминуемый, так долго отдаляемый нами раскол сознаний! Я чувствую это, и я не смог эту катастрофу предотвратить! – правитель тяжело вздохнул. – Ты не зря приняла инкарнацию ученой Авиены – всемирно известного географа IV-го века нашей эры! Ты собой заняла освободившееся место казненной ученой-астронома – Апатии! Она была убита своими современниками, также, как и ты, камнями! Низвержена с необычайной высоты почтения и восхищения, и забита, как зверь, загнанный в клетку! Чудовищно!! – Милена озарилась пониманием:

– Значит, и она тоже перевоплотилась в кого-то, в вашем мире XI-го века нашей эры, и заняла ваше место? – правитель кивнул, согласившись.

– Да, мне стало недавно известно, что она перевоплотилась в известнейшего ученого того времени, живущего в обновленном царстве Тиарсы! – Милена расплылась в широкой улыбке:

– Позвольте мне догадаться! В ученого-философа Авигену! Еще одну часть нашей с вами Души! – Милена вся засветилась внутренним ярким перламутровым светом!

– Да, Милена! Мы все – шесть человек, шесть ученых разных эпох и народов, мы все друг друга взаимозаменяем тогда, когда кому-то из нас грозит смертельная опасность в нашем мире! И опасность теперь нависла именно над ученым Авигеной в XI-ом веке нашей эры! Бедной Апатии придется второй раз пережить ужасное падение и смерть, казнь ее же восхищающимися ее деяниями современниками! Авигену в самом апогее его славы и мощи предали завистливые генералы султана Тиарсы, за его идеи союза двух философий запада и востока, и бросили в тюрьму, заставив султана, так любившего своего врача и советчика, приговорить его к смертной казни! Так что нам с тобой предстоит непростая задача по спасению Авигены от смерти в его мире! Потому что, если он погибнет, то наша шестеренка опять придет в движение, и мы все тоже по очереди погибнем в наших мирах, и опять займем место друг друга! Понимаешь?! – в его голосе начала нарастать тревога. – А я не могу сейчас покинуть этот мир XIV-го века нашей эры. Мне недавно сообщили, что твоей казнью все не закончилось! Готовится массовая облава на всех членов твоего ордена, Милена! Их всех, по приказу короля Лютоции, готовятся арестовать и бросить в заточение – несколько тысяч человек одновременно. И аресты эти назначены на следующую пятницу! На 13-е число! Это число станет проклятым, если мы это не сможем с тобой предотвратить! Если твой орден погибнет на кострах, раскол запада и востока будет неизбежен! Крушение маяка вчера – это нам всем сигнал к срочнейшим действиям! Мы должны остановить эту круговерть разрушений! Ты осознаешь всю важность и срочность того, что нам предстоит предпринять?

Милена вся насторожилась и насупилась:

– Мне не хочется опять отправляться в темницу и на эшафот за мои мысли и открытия! – призналась она. – Но я ума не приложу, как нам удастся предотвратить организованные уже королем тысячные аресты моих бывших товарищей по ордену! – Милена помолчала с минуту и подняла глаза на ученого-правителя Андвила. – Стало быть, мы все шестеро – одна Душа! Добро пожаловать, дорогой, в нашу большую семью! – Милена встала с увитой розами скамейки дворика и подошла вплотную к правителю. Он не отстранился. Он взял Милену в свои горячие объятия, и они так долго стояли, ощущая общность их общей Души, увеличившейся мгновенно еще на пять новых частей! И каких частей! Самых передовых в их времена ученых, философов, астрономов, химиков, поэтов, анатомов, географов! Милена чувствовала в себе эту необычайную силу сообщества Первых! Самых лучших! Самых мудрых! Самых передовых и самых дальновидных! Самых-самых! И почему-то она перестала бояться своей исключительности. Она чувствовала себя защищенной этими новыми пятью частями своей Души.

– Ты знаешь, – сказала она ласково. – А ведь нас уже много! Нам не одним придется сражаться с превратностями судьбы! С каждым разом, с каждой новой победой мы становимся все сильнее и сильнее, мы сможем победить короля! И мы спасем ученого Авигену! У нас в Тиарсе есть свои Души! – рассмеялась Милена. – И какие Души! Цари Ариамна, Изириус, Иратолий! Я их всех так люблю! Ты тоже с ними скоро познакомишься! Кстати, ты умеешь летать по Вселенной? – она посерьезнела вмиг.

– А как ты думаешь? – улыбнулся Андвил. – Я и на Аре побывал, и с Эльфом регулярно общался! Откуда бы ты думала, у меня такие точные сведения имеются?

– Эльф нашептал! – понимающе кивнула Милена. – Да, он, дорогой, всегда с нами! И что же нам с тобой теперь нужно предпринимать в самую первую очередь?

– Ты права, в одиночку нам с королем и всей его армией карателей не справиться! А казнь ученого Авигены назначена уже на завтра! Познакомь меня, пожалуйста, с нашими частями Души! Нам понадобится их помощь! Так как действовать придется одновременно в трех разных эпохах, и нам понадобятся люди! Верные до конца нам люди! – он внимательно взглянул в глаза Милены.

– А как так получилось, что ты с ними до сих пор не встретился? – спросила лукаво Милена.

– Нужды пока не было! Все в этом мире было до сих пор относительно спокойно! Я расслабился на своих лаврах! Я получил все, чего хотел! Мне было комфортно в этом большом дворце правителя, с очаровательной любящей женой, окруженным почтением и восхищением твоих современников! Я, прости, чуть позабыл все передряги прошлой жизни, мою смерть на костре и потерял чутка бдительность! С кем не бывает? – примирительно и чуть извиняясь сказал Андвил.

– Да, жить постоянно в адском напряжении сознания, души и тела невозможно! – согласилась Милена, заметив, что слово «адский» отозвалось в сознании Андвила чем-то болезненным. – Я согласна с тобой, нам надо срочно лететь к Ариамне на совет частей Души.

– А не пригласить ли нам всех сюда, в мой дворец? – предложил неожиданно Андвил. – У меня просторно, постройка крепкая, даже при землетрясении устояла! – Милена чуть задумалась и тут же услышала за спиной знакомый голос Эльфа!

– Привет-привет! Рад, что первое знакомство уже состоялось! – хихикнул по обыкновению он. – Вам бы и с остальными частями вашего шестиугольника пора бы познакомиться, но жив из них только Авигена! Трое других вам встретить не дано! Вы – взаимозаменяемые части Души! Но ум и сознание других ученых продолжают жить в вас! Так что с каждой новой реинкарнацией ваши умственные способности только увеличиваются!

– Так вот зачем нам нужно столько смертей пережить! – воскликнула Милена.

– А можно этот смертельный сценарий как-то остановить? – понял тут же правитель Андвил. – Можно нам задержаться на этом Месте Первых, не расплачиваясь за свои изобретения смертью? – Эльф весь двинулся своим текучим телом.

– Можно, все можно при желании! Но для этого вам всем придется совершить небывалое по своей мощи усилие Души! Всей вашей Души! – Эльф от избытка эмоций даже поменял свой цвет на ярко-фиолетово-пурпурный и весь стал переливаться вплоть до изумрудного. – Хорошо, я сейчас же всех к вам позову на совет Души!

– Никого не забудь, Эльф! – попросила Милена. – А вы нашли, где сейчас прячется старик Армат? Мы его после его смерти нигде не видели!

– Он в твоей галактике отсиживается! На самой далекой планете! Мир людей осточертел ему настолько, что он видеть больше никого не хочет! – сообщил Эльф. – Но я попробую его уговорить!

– Мы же все свои! – сказала ласково Милена. – Здесь ему ничего не грозит! – в глазах Андвила сверкнул еле заметный огонек соперничества.

Милена его не заметила, а Эльф по обыкновению промолчал, привыкший к земным страстям всех частей Души. Он решил пока не беспокоиться по этому поводу, хотя чувствовал, что в великой царской Душе любимого им Ариамны появилась «червоточинка»! Не самая честная частичка их общей Души!

Эльф сделал вид, что ничего не заметил, и испарился.

А Андвил посмотрел в глаза Милены и недвусмысленно предложил:

– У нас появилась короткая передышка! Может, долго еще не возникнет такой возможности! Как ты думаешь, стоит нам ею воспользоваться или нет? – Милена насторожилась на одну секунду, думая, чем это им всем грозит в последствии, и сдалась:

– Хорошо! Но только один раз! – Андвил притянул ее торс к себе одним жарким жестом и увлек тут же в одну из резных дверок, окружавших внутренний дворик.

За дверкой Милена оказалась в наполненной приглушенным резными ставнями светом большой спальне. Посередине комнаты стояла широкая кровать с высоким балдахином и колышущимися белыми вуалями. Платье Милены скользнуло по ее упругому шелковистому телу на пол, и она оказалась полностью оголенной перед упавшим перед ней на колени правителем Ксандрии.

– Твоя жена не будет возражать? – только и успела сказать Милена, так как поцелуи, покрывшие все ее тело на уровне живота, полностью отключили ее сознание, и она предалась неге ласки и нежности, которую давно уже копила в своем теле долгим ожиданием страстной любви.

Правитель оголил свой красивый загорелый торс, сняв шелковые рубахи и развязав широкий, обмотанный вокруг своего тела шарф с кистями. Широкие шаровары сами упали на пол, полностью оголив его тренированное тело перед уже полностью распалившейся желанием Миленой. Он обхватил ее крепкими объятиями, продолжая покрывать поцелуями ее шею и плечи, и, мягко приподняв, отнес на руках на середину кровати, опустил на шелковистые покрывала и сам налег грузным уверенным в желании телом. Его напрягшийся пенис дрогнул от прикосновения к нежной коже Милены, весь напрягся в ожидании наслаждения, и Милена глазами дала ему согласие на соитие.

Андвил нежно раздвинул руками ее белоснежные ноги, сам навис над ней так, чтобы напрягшийся пенис оказался напротив входа во влагалище Милены. Она вся встрепенулась от предвкушения соприкосновения с его желанной плотью и приподняла живот. Андвил положил руку ей под спину и решительно вошел пенисом в нее, закрыл глаза на секунду и потом впился взглядом в ее глаза, входя все глубже и глубже, погружаясь пенисом в недра ее тела, а взглядом – в самые потаенные части ее Души! Милена не могла сопротивляться этому двойному в нее вхождению, и почувствовала секундную тошноту эйфории, потом быстро задышала, высоко вздымая грудь, и отдалась экстазу сильнейшего оргазма.

Андвил не уставал, все сильнее и сильнее сильными толчками тела доводя Милену до полного изнеможения, чуть приостанавливался, и опять и опять ее страстно любил своим пенисом. Милена уже совсем растворилась в этой силе желания и неудовлетворенной плоти. Казалось, это никогда не закончится, да ей и не хотелось окончания столь безумного по своей силе порыва. В этой сексуальной силе растворялись все ее страхи, сомнения, сожаления прошлой жизни, неприятные предчувствия неизбежных будущих страданий и легкое чувство недоверия к этому чуть скрытному мужчине. Милена понимала, что между ними нет ни грамма привязанности и любви, нет нежности и сопричастности давних друзей, но была сиюминутная страсть, непреодолимая и жаждущая утоления прямо сейчас! Какими бы ни были последствия их акта!

Движения мужчины поутихли и доставляли своими мерными прикосновениями необычайное наслаждение Милене. Его сбавивший напор пенис ласкал ее изнутри, чем приводил ее чувства в еще больший восторг. Милена парила на облаке оргастического наслаждения и полностью отключила весь свой разум. Ей в этот момент он был не нужен!

А зря! Если бы она была чуть повнимательнее, она бы заметила, что они были в комнате не одни! За ними очень пристально наблюдали два очень недружелюбно настроенных глаза жены! Та упивалась жесточайшим приступом ревности и сама почти стонала от оргазма ненависти к невероятно красивой сопернице!

Андвил, казалось, этого присутствия тоже не замечал, хотя и поглядывал в сторону завесы, аккуратно задрапированной на дальней стене спальни. Он все больше и больше замедлял свои движения тела, как бы растягивая удовольствие окончания сексуального акта, давая Милене возможность прийти в себя, а женщине за завесой прийти в полное исступление от ревности и злости на него. Эта двойственность, похоже, доставляла ему то истинное наслаждение, которого он и искал!

Милена открыла глаза и поцеловала нежно влажные от усилий губы Андвила. Он весь напрягся в последнем всплеске оргазма, испустил громкий гортанный звук и опал телом в ее удовлетворенные объятия.

Завеса на стене шелохнулась и замерла неподвижно. Андвил и Милена теперь были одни в комнате. Андвил крепко заснул, откинувшись на подушки, а Милена почувствовала ползущую по комнате струйку ненависти и неутоленного желания мести. Ей стало неспокойно на душе. Она не смогла расслабиться и поднялась с постели. Она оделась по-быстрому и поспешила покинуть это место, как ей теперь казалось, жутчайшего преступления, которое она только что совершила! В ней поселился теперь уже явный и оформившийся страх преследования.