Читать книгу Сокровище дархана - Марианна Красовская - Страница 8

Ситаре позволили выходить на палубу по ночам. Было в этом какое-то особенное счастье. Да, она пленница, да, плывет неизвестно куда. Но до чего ж хорошо это звездное небо! Бескрайнее, беззаботное, усыпанное звездами! В Дарханае у принцессы было множество драгоценностей. Ее отец, как и все драконы, любил золото и дорогие камни. У него была целая сокровищница с алмазами, рубинами, сапфирами и изумрудами. Маленькая Ситара частенько играла прозрачными голубыми и розовыми камушками. А сколько у нее было нарядов! Шелк алый, и синий, и цвета изумруда, и лазоревый с золотом, и нежный лавандовый, и глубокий фиолетовый… Но ни одна ткань не могла сравниться с черно-серебряной роскошью неба и густо-синим шелком моря!

Если б принцесса была птицей, она бы летала над волнами и кричала от счастья.

Дракон внутри был теперь особенно неспокоен. Он тоже хотел летать. Ворочался, ворчал, дрожал от нетерпения. Из груди рвалось его могучее огненное дыхание. Ситара раскидывала руки и жадно вглядывалась в черную гладь, но чуда не происходило. Не было у нее того ключа, который мог бы отворить запертую дверь. Она, пленница, сама была темницей. Ах, если б Ингвар был рядом! Вместе они бы что-нибудь придумали!

Возвращаясь в свою каюту, Ситара плакала от разочарования. Нет, не о свободе она вздыхала. Сейчас, когда девушка столько времени проводила в одиночестве, наедине со своими мыслями и мечтами, она как никогда остро ощущала себя неполноценной. Как глухой, который жаждет слышать звук флейты. Как слепец, что ощупывает острые грани сапфира, но не может даже представить себе глубину его цвета. Как хромой, что мечтает бежать по дороге наперегонки с ветром! Будь рядом Ингвар, он нашел бы для нее утешение, но увы, тут был только Хашур, который, видя следы слез на бледном личике Ситары, только расстроенно цокал языком, да приносил какие-то лакомства вроде орехов в сахаре, сладких лепешек и морской рыбы.

В конце концов не выдержал и он.

– Госпожа моя, что же вы так убиваетесь? Разве вы не молоды, не хороши собой? Разве не ждут вас богатые покои, прекрасные сады Угура и беззаботная жизнь? Император добр к женщинам, он дарит своим женам великолепные жемчужные ожерелья, шелковые халаты, эмалевые гребни…

– Уйди, Хашур, – злилась Ситара. Ей плевать было на императора, ей нужен был теперь только дракон. Или Ингвар. А еще лучше – оба сразу.

– Или, быть может, вы боитесь брачного ложа? Напрасно. Император опытен и искушен в любви. Его женщины мечтают, чтобы он позвал их к себе на целую ночь. Они сладко стонут в его объятиях.

– Заткнись! – свирепо рычала Ситара, швыряя в угура подушкой.

Потом она падала лицом в постель, сотрясаясь от смеха, а бедняга Хашур заламывал руки, думая, что довел бесценную пленницу до слез. Если девочка похудеет, подурнеет, будет на него жаловаться – Император своего верного слугу подвесит за то самое место, которое в приличном обществе нельзя называть! О, угуры знали толк в пытках. Сам император в свободное время любил развлекаться с пленными. Неугодных ему бросали в клетки к диким зверям, в ямы со змеями, топили в воде, жгли огнем, били железными и бамбуковыми палками, протыкали крючьями, рвали на части, колесовали, вешали… и это лишь малая часть казней.

Нет, ни за что Хашур бы не хотел вызвать гнев своего господина! Но и приказать пленнице смеяться и радоваться жизни он не мог.

– Я попрошу капитана найти служанку из вашего народа. Какую-нибудь рыбачку или крестьянку. Это утешит вашу скорбь?

– Нет! – Ситара немедленно села на постели, свирепо сверкая глазами. – Не нужно мне никого! Я просто хочу домой!

– Это невозможно!

– Тогда… тогда научи меня драться кинжалом.

Хашур вытаращил глаза. Какую глупость придумала эта девчонка! Кинжалом? Чтобы она его же и зарезала? Или, быть может, подняла нож на самого Императора? Ну нет, не настолько он глуп. Но теперь он понял, что пленнице просто скучно, поэтому она сама себе выдумывает обиды, и немного расслабился.

– Кинжал я вам не дам и саблю тоже. Но могу научить вас драться руками и ногами.

– Как это? – удивилась Ситара. – И зачем? Кулаками махать – много ума не нужно.

– О, вы увидите, – хитро улыбнулся угур. – Я покажу. Только придется вам лицо и волосы скрыть, дабы ничей чужой взгляд не осквернил невесту моего господина.

Девушка поморщилась, но любопытство было сильнее возмущения. Ей хотелось выйти из каюты, но до ночи было еще далеко. Хашур же предлагал какие-то новые развлечения, и Ситара им была рада.

– Я сделаю все, как ты скажешь, – поспешно заверила она угура.

Тот с полной серьезностью кивнул и принялся копаться в ее сундуке. О да, у Ситары теперь был сундук. Хитрый Хашур каждый день приносил ей какие-то подарки “от господина”: то новое тхуни (конечно, фиолетового цвета), то ожерелье, то шелковые шальвары, то белую батистовую сорочку на моревский лад, то костяной гребень, то алую ленту. Скорее всего, этих сокровищ – полный трюм. Ситаре очень нравилось такое внимание, хоть она и надувала губы, отворачиваясь от очередного подношения. Но как же приятно, когда о тебе так заботятся!

Хашур же швырнул на покрывало шальвары и сорочку и велел принцессе пока переодеваться. Сказал, что придет за ней через тридцать капель, и убежал.

Это тоже был дар Угурского Змея: водяные часы. Таких в Дарханае не было, они меряли время или свечами, или узнавали его по солнечным часам. Хашур рассказывал, что во дворце Императора много чудес. Там есть механические птицы, которые поют ну совсем как живые, и огромные часы, стрелка которых показывает время даже ночью и в пасмурную погоду, и большое шахматное поле, вместо фигур на котором сражаются настоящие воины… да, до смерти сражаются. Да, у Императора много людей, одним больше, одним меньше. Нет, не стоит бояться, Угурский Змей очень нежен со своими женами.

А водяные часы были для Ситары лишь игрушкой. Когда звуки падающих капель ее раздражали, она закрывала заслонку чаши. Что толку знать, сколько минут прошло от рассвета, если день тянется бесконечно, а плаванье неизвестно когда и закончится!

Она послушно переоделась и даже заплела волосы в простую косу. Хашур недолго испытывал ее терпение. Он принес черный мешок с прорезями для глаз и велел девушке надеть этот ужас на себя. Сам он выглядел необычно. Раньше он появлялся перед Ситарой в белых шальварах и белой же сорочке до колен. Простая и привычная одежда, такую носили все слуги во дворце дархана, как мужчины, так и женщины. Сейчас же он был в черном: короткой куртке с поясом и широких плотных штанах. Вместо удобных кожаных тапок – веревочные сандалии. На лбу тканевая повязка. Оружия при угуре не было.

Впервые Ситара задумалась – а кто он, собственно, такой? Она уже знала, что Хашур умнее, чем кажется на первый взгляд. И, как видно, у него была власть на корабле. А еще Угурский Змей доверял этому маленькому человечку. Хашур был грамотен, разговаривал на нескольких языках, знал обычаи Дарханая. Разбирался в драгоценных камнях и тканях. Умел предсказывать погоду – и в этом Ситара уже успела убедиться. Очень непростой юноша.

Из какого он рода? Сколько ему лет? На вид – едва ли двадцать. Невысокого роста, едва ли выше маленькой принцессы, хрупкий, с некрасивым живым лицом, узкими глазами и кривым сплюснутым носом, с торчащими во все стороны черным жесткими волосами, он не вызывал у нее отторжения, но и мужчину она в нем не разглядела. Так, слуга и слуга. Вот будет смеху, если окажется, что он и есть – Угурский Змей!

Но нет, Змею уже за пятьдесят. Хашур слишком молод.

– На палубе молчите и ведите себя смирно, – предупредил угур. – не стоит привлекать внимание.

Ситара показала ему язык и скорчила рожицу – все равно под черным мешком не видно. В принципе она понимала, почему он велел ей так одеться, но все равно злилась. Какое неуважение к женщине, прекраснейшему из созданий Великой Матери! Женскую красоту надлежит подчеркивать цветами, красками, драгоценностями и яркой одеждой, а не прятать от людских глаз. Да и для мужчины красивая жена – это благословение, а благословение нужно показывать людям, иначе Мать решит, что ты его стыдишься, и отдаст другому. Неужели угуры так жестоки к своим женам, что заставляют их носить мешки на головах?

Хашур поторапливал принцессу, и она огрызнулась:

– Сам попробуй по лестнице ходить, завязав глаза и закутавшись в одеяло! Или мне нужно упасть и сломать себе шею?

– О нет, прекраснейшая, ни в коем случае. Ступайте осторожно, вот сюда. Я думал, вы уже запомнили дорогу.

Запомнила, конечно, но мешок мешал обзору, и ухватиться за поручни в нем было невозможно.

Наконец, трудный путь был преодолен, Ситара оказалась на палубе – днем. И едва не убежала обратно, увидев, сколько собралось матросов. Она и не думала, что тут столько людей. Корабль казался ей совсем небольшим. Торговые суда моревцев куда внушительнее! Попыталась сосчитать людей, но тут же сбилась. Испуганно попятилась. Хашур подтолкнул ее в спину и шепнул:

– Не бойтесь, госпожа, здесь никто вас не обидит. А если обидит, будет иметь дело со мной.

И так спокойно и уверенно прозвучал его голос, что она поверила.

Хашур оставил ее возле одной из мачт. Вышел на середину палубы и поклонился.

– Кто желает развлечься? Полагаю, сегодня я готов сразиться с дюжиной соперников разом.

Толпа зашумела, заволновалась. Один за другим из нее стали выходить мужчины – и все крупные, высокие, плечистые.

– Никакой магии, верно, Ву Финг? – спросил кто-то на угурском.

Что это, имя или прозвище? Туманный – вот как перевела для себя Ситара это слово. Хашур Туманный. Так он еще и маг?

– Никакой магии и никакого оружия, – степенно подтвердил Хашур, скидывая сандалии. Он прошелся по палубе босыми ногами, немного попрыгал и встряхнул руками. – Джиу, у тебя кинжал в рукаве. Брось.

Высокий и плотный угур прищурил маленькие черные глазки, но оружие из рукава вынул. Передал кому-то из матросов.

– Люн, цепь в поясе. Я такой страшный? Вот что, братцы, раздевайтесь до пояса. Не хочу вас покалечить, но не могу обещать, что буду биться честно. Если почувствую сталь – могу не удержаться и прибить обидчика молнией. Капитан мне этого не простит. Я тоже разденусь – так будет честно.

Ситара затаила дыхание. Хашур по-прежнему не казался ей красавцем, но сейчас она разглядела в нем мужчину, смелого, дерзкого и уверенного в себе. Это было… странно. И когда его окружили голые до пояса матросы, тоже босые и в коротких штанах, подвязанных под коленками, она невольно затаила дыхание. Он был свой, а они – враги и чужаки. И когда по гортанному крику кого-то незримого эти чужаки кинулись всем скопом на ее Хашура, принцесса испуганно пискнула.

А потом у нее даже горло перехватило от восторга. Маленький угур превратился в настоящий ураган. Он прыгал как лягушка, размахивая руками и ногами так быстро, что отдельных движений и не разобрать было. Противники отлетали прочь один за другим. Приглядевшись, Ситара поняла, что бил Хашур не только стремительно, но и точно: или в горло, или в живот, или в колени. И бил аккуратно: все упавшие резво отползали прочь. Никто лежать не остался.

Спустя считанные минуты возле угура вертелись лишь два матроса. Очевидно, они тоже немного умели драться. Во всяком случае, оба бодро уворачивались и махали ногами. Вот это было уже красиво, напоминало какой-то ритуальный танец. Прыжки, изгибы, перехваты. Оба противника действовали слаженно, явно сговорившись. Один отвлекал Хашура, второй наносил точные короткие удары то по бедру, то в плечо, и не от всех тот мог увернуться. С резким криком Хашур вдруг кувыркнулся назад, сдергивая с себя куртку и швыряя прямо в лицо сопернику. Тот замешкался, на мгновение ослепнув – и отлетел прочь от сокрушительного удара ногой в грудь. Второй упал на палубу сам, явно понимая, что теперь его очередь быть битым.

– Я сдаюсь! – закричал он. – Ты победил, Ву Финг!

Ситара восхищенно выдохнула.

Маленький угур был весь мокрый от пота и тяжело дышал. На предплечьях краснели ссадины, на боках и груди уже наливались синяки. Один глаз у него был совсем заплывший. Но он победил и победил честно! Один – против двенадцати.

Улыбался гордо, вертел головой. Нашел взглядом Ситару и подмигнул ей.

Девушка прикусила губу.

Так кто же он такой, этот туманный Хашур?