Читать книгу Воронье гнездо - Марика Макей - Страница 10

Долго оставаться дома я не мог, мне хотелось быстрее убраться оттуда, чтобы не видеть боязливых взглядов бабушки – вдруг опять накроет нервный срыв. К тому же, я желал больше времени проводить в кругу тех, кто мне хотя бы верил. И не важно, что я сам до сих пор не принял их правду целиком.

Как ни странно, возле магазина из красного кирпича никого не оказалось, я бродил по главной улице взад-вперёд, но так и не нашёл с кем можно было бы поговорить. А если быть до конца откровенным, то излить душу. Ситуация с повторяющимися погодными аномалиями и случай в бане выбили меня из колеи, и хоть я старался делать вид, что всё в порядке, в порядке я не был. Теперь я отчаянно нуждался в друге.

– Куда же все запропастились, – буркнул я себе под нос, не обращая внимания на вопросы продавца. Я вот уже полчаса стоял в единственном на всю деревню магазине и бездумно пялился на товар.

– Новенький! – всё же донёсся оклик хрупкой, а точнее, будто иссохшей женщины за прилавком. – Эй, новенький!

– Чего?

– Чего… – фыркнула та. – Кого ищешь-то, спрашиваю? Все в Заречье, Корасёва провожают.

– В армию что ли?

– Если бы, – вздохнула женщина, заправляя сожжённые от краски волосы за ободок. – Прощаются с ним, помер мужик. Вчера прямо с бани пропал, а сегодня нашли на окраине околевшего.

– Как помер? Как околевшего? – выпучив глаза, запричитал я.

– Говорят, Кондрат хватил.

– А вы можете простым языком сказать, – взмолился я, пытливо уставившись на даму, интенсивно жующую жевательную резинку с банановым вкусом, – я не знаю кто такой Кондрат.

– Ох, мне эти горожане… Сердце не выдюжило. Скончался Корасёв от страха вроде как. Народ говорит, так и помер, скрючившись в три погибели, закрывая лицо граблями.

«Граблями» – это, стало быть, руками? Это насколько нужно быть напуганным, чтобы вот так умереть, застыв в позе ужаса? Хотя, зачем я спрашиваю? Сам ведь чуть точно так же Богу душу не отдал.

– Да, поди, бутыль с собой в баню прихватил и залил за шиворот, – продолжила продавщица, а я подметил, что та, скорее всего, была любительницей перемыть кости. Неважно мёртвому или живому. – Додумался тоже! – женщина выглянула в окно, просматривая окрестности – а то вдруг что пропустит, и снова обратила взгляд ко мне. – Белочка-то и помогла мужику ласты склеить. Вот и провожаем в последний путь теперь.

– А Заречье-то где?

– Да вон прямо, – она махнула вперёд, куда уходили окна помещения. – По мосту перейдёшь, там и Заречье.

– Спасибо, – кивнув, прокомментировал я.

– Так брать-то что-нибудь будешь?

– Нет, спасибо, мне ничего не надо.

– Не надо, – протянула она, – зато стоял столько времени и отвлекал. Будто мне заняться больше нечем!

Женщина упёрла руки в бока и, нахмурившись, смерила суровым взглядом. Я, вопреки обыкновению, почувствовал себя действительно виноватым, быстро извинился и покинул магазин. Если в будущем не найду Катюху, буду забегать сюда, здешний продавец может на равных потягаться с девчушкой за место слухача.

***

Я думал, что придётся побродить по Заречью, чтобы найти хибару Корасёва, но всё оказалось намного проще. Пройдя по мосту и упёршись взглядом в единственный двухэтажный дом – интересно, сколько всего ещё тут было единственного? – остановился, оглядевшись по сторонам. По правую руку шла улица параллельная главной, посмотрев вперёд можно было увидеть, как полем обрывается насыпная дорога, а слева, чуть поодаль, ничем неприметный дом, но сейчас окружённый толпой людей и несколькими легковыми автомобилями.

«Жилище Корасёва», – догадался я.

Я не спеша побрёл к скоплению людей, внутренности подрагивали от нервозности, волнение отдавалось шумом в голове. Боялся ли я увидеть скрюченный труп или услышать, что именно стало причиной гибели деревенского мужика – не знаю, но страх, сидящий во мне, переместился на шею, игриво свесив мерзкие ножки.

Я думал, обосноваться где-нибудь в тени, чтобы взглядом выцепить знакомое лицо и расспросить как следует, но мужики, все как один, стали подпихивать меня к входу в жилище со словами: «давай, давай, проходи», «попрощайся с Митяем» и «иди, глянь, как Корася завернуло». Я бы подумал, что эти люди высмеивают мертвеца, но говорили они подобные вещи, омрачённые неподдельной скорбью. И вот уже стоя в проходе с намерением посмотреть страху, а точнее трупу в лицо, ноги в коленях ослабели и меня подкосило.

– Осторожно, – появившись ни откуда и подхватывая меня под руку, пробасил Глеб на ухо, – твоего обморока тут ещё не хватало.

Бабушки, сидящие вокруг гроба покойного, читающие молитвы себе под нос и время от времени крестившиеся, неодобрительно зыркнули на нас.

– Да я не собирался, оно само как-то…

– Само, само. Здесь люди по погибшему горюют, нечего тут ошиваться. Пошли-ка на улицу, поговорим.

Что-то в тоне парня меня насторожило, к тому же он настолько крепко сжимал мою руку, не будь я в доме скорби, запищал бы от боли.

Выходя из помещения, я всё же успел уловить искажённое ужасом выражение лица покойного и холод тут же проник в самое брюхо, расползаясь там неприятным чувством. За прикрытыми глазами так и читался страх, об этом можно было догадаться, всего раз взглянув на перекошенную челюсть Корасёва. Тошнота подкатила к горлу, перевязанные на груди руки мужчины были уложены странным образом, локти выпирали вверх, а кисти были выкручены наружу, от чего тот походил на тираннозавра. Именно так я бы стал изображать плотоядного зверя времён мезозойской эры.

Глеб довольно жёстко вытолкнул меня из-за ворот – мы оказались на заднем дворе дома – и резко развернул к себе лицом. Похоже, он не собирался утешать меня. Всё было с точностью до наоборот.

– Слушай сюда, утырок, – амбал ткнул пальцем мне в грудь и продолжал повторять свои действия, акцентируя так каждое слово, – будь моя воля, отделал бы тебя, чтобы бабушка родная не узнала, но я, как действующий лидер, воздержусь от подобного поведения и предупрежу в последний раз. Не зли меня! Либо ты с нами, либо против нас! Выбирай!

– Да о чём ты? – отталкивая Глеба и потирая участок на груди, так безжалостно истыканный, недовольно воскликнул я. – Вообще-то я искал вашу шайку. Хотел присоединиться… Иначе с ума сойду!

– Ты с ума сойдёшь?! А как на счёт жены покойного? Вот она чуть с ума не сошла, когда нашла его обезображенный ужасом труп!

– А я тут при чём? – не понимая, процедил я. – Ты будто меня обвиняешь в смерти этого бедолаги.

– Вообще-то именно это я и делаю! Это ты поспособствовал его смерти!

– Да что ты несёшь?!

Вокруг нас начали собираться ребята. Инга с Зоей косились на меня, размазывая по щекам слёзы по умершему, Рыжий и Прыщавый недовольно скрестили руки на груди, остальная мелочь, с которой я ещё не был знаком и не представленный толстяк стояли в стороне с любопытством наблюдая за происходящим. Только Катюха, которую я не сразу заметил, встала на мою сторону и сердито уставилась на Глеба.

– Вы все пытались смыться из деревни, – пролепетала она, – чего ты на него бочку катишь?

– Умер человек, – отрезал Глеб. – По его вине. Он должен понимать какая ответственность лежит на тех, кто знает тайну Гнезда. Должен принять всё как должное и постараться защитить остальных людей так, как делаем это мы. Должен…

– Должен?! – тут же взвился я. – Я. Ничего. Никому. Не должен!

Всё, что могло меня вывести из себя, заключалось всего в нескольких словах: «должен», «обязан» и «у тебя нет выбора». Возможно, всё это некая психологическая, детская травма и от неё давно следовало бы избавиться, но я не мог. Я заводился моментально, следовало мне услышать, что-то из этого, сказанное подобным тоном. Перед глазами будто всплывала красная тряпка, что провоцирует свирепого быка, и я уже не мог себя контролировать.