Читать книгу Тайное становится явным - Марин Монтгомери - Страница 14

Шарлотта

В «Закусочной» мы с Элли выбираем столик подальше. Сегодня тут удивительно много народу. Какие-то подростки швыряются друг в друга бумажными обертками от трубочек, и те медленно летают в воздухе. Рядом сидит группка практикующих «послеразвлекательный отдых». Я так зову людей, которые вернулись из кино или театра и решили завершить вечер хорошим ужином. А еще тут есть несколько пенсионеров из дома престарелых через дорогу – видимо, устали вечно жевать только рисовый пудинг и жидкий творог.

Элли радостно ныряет за столик винно-красного цвета. Его поверхность украшена серебряными блестками и в свете ламп смотрится очень эффектно.

– Тут такое классное ретро! – восхищается она. Затем Элли сосредоточено просматривает меню – я замечаю, что особое внимание она уделяет впечатляющему выбору мороженого.

– Мне лично нравится банановый коктейль на солодовом молоке, – широко улыбаюсь я. – И тут делают лучшую картошку фри в городе. У них она получается хрустящей, а не размякает, как у других.

Поскольку наш прошлый разговор с Элли закончился скандалом, я не знаю, как теперь начать беседу, и о чем вообще можно говорить, а о чем нет. Так что молча пристально вглядываюсь в меню, хотя точно знаю, что в итоге закажу жареный сыр.

Элли решает последовать моему совету и заказывает солодовый коктейль. Ее глаза прикованы к древнему музыкальному автомату, который под завязку нагружен старыми песнями – Бадди Холли, Ритчи Валенс и все такое. Эта закусочная вообще известна за свой ретро-стиль: молочные коктейли на солоде, черно-белая плитка пола и зеркальные потолки.

– Шарлотта? – отвлекает меня Элли. – А чем занимается Ной?

– Работает в инвестиционной компании, в сфере недвижимости. Она управляет недвижимостью по всей территории США. Иногда даже и за границей.

– Ого. Звучит солидно, – комментирует она и складывает руки на коленях. – В общем, он занимается бумажной работой. И, наверное, много ездит в командировки.

– Судебными процессами, – поясняю я. – Он часто занят. И сама понимаешь, это не работа по обычному графику, так что его часто выдергивают в последнюю минуту и отправляют в командировку.

– Вам грустно, наверное, когда он уезжает?

– Немного, но я знаю, что он старается для нашей семьи, и…

Тут я останавливаюсь, понимая, что сейчас скажу лишнего. Так что вместо этого заканчиваю нейтрально: «И нашего будущего». Затем возвращаюсь к изучению меню, но Элли окликает меня снова.

– М-м? – отвечаю я, не переводя на нее взгляд. Официантка приносит нам воду и молочные коктейли – банановый мне и клубничный Элли. Мы обе решили взять по тарелке жареного сыра и томатного супа, а картошку разделить напополам.

– Шарлотта?

– Да? – откликаюсь я, все-таки смотрю на Элли и вижу, что ее глаза переполнены слезами.

– Простите меня, – произносит она и нервно теребит браслет на тонком запястье. – Я несправедливо вызверилась на вас, когда вы пришли ко мне в школу. Спасибо, что вернули мне футболку. И спасибо, что разрешили мне переждать у вас бурю. Это действительно было очень здорово.

– Всегда пожалуйста, – отвечаю я, не зная, что теперь делать. Я могу спросить у нее что-то личное, что-то из ее жизни, или это снова приведет к ссоре? В конце концов я решаю, что пусть лучше Элли сама выбирает линию разговора, и берусь за ложку. Мне больше нравится есть молочный коктейль так, а не пить его через трубочку.

Какое-то время мы молчим, расправляясь с нашими молочными коктейлями.

– Я просто… – начинает потом Элли и густо краснеет. – Мне не нравится, где я живу.

– Почему?

– Я бы хотела жить в этом домике в стиле кейп-код. Или в вашем районе. Но мой дом очень далек от этого.

– Так тебе просто нравятся дома, которые лучше твоего?

– Не совсем, – говорит Элли и опускает взгляд. – Я живу в квартире. В Элморе.

– Ладно. – Я не знаю, что это за место, но голос, которым говорит Элли, подсказывает, что ничего хорошего там ждать не приходится. – Там настолько плохо?

– Это опасное место. Жестокое.

– А тебе всего семнадцать, верно?

– Ну да. Правда, иногда я себя на все сорок семь чувствую, – сообщает она и начинает барабанить пальцами по сияющей столешнице. – А сколько лет вам?

– Неприлично спрашивать женщину о ее возрасте.

– Но вы же меня спросили.

– Ты подросток, – объясняю я и тыкаю пальцем в свой лоб. – Вот когда у тебя появятся морщины, уже можно будет начинать скрывать свой возраст.

Элли морщит нос.

– Что-то я у вас морщин не вижу.

– Приму это за комплимент, – смеюсь я. – Мне за тридцать.

– А мне про себя рассказывать вообще не нравится, – пытается оправдаться Элли и пожимает плечами. – Каждый раз чувствую, что ничего стоящего упоминания-то и нет.

Беседу прерывает официантка с подносом еды наперевес, и наш стол заполняется тарелками и суповыми мисками. Рот наполняется слюной, стоит мне откусить лишь маленький кусочек их фирменного жареного сыра.

– Как же вкусно, – бормочу я. Элли определенно разделяет мои чувства – она поглощает суп так быстро, что я еще даже не успеваю взять ложку, как ее миска пустеет.

Я решаюсь продолжить разговор, хотя ощущение у меня такое, будто я хожу по минному полю.

– Ты живешь с обоими родителями? – задаю я вопрос, а затем понижаю голос, чтобы продолжить: – Или это слишком личное?

– Нет, все в порядке, – качает головой Элли. – Папа умер своей смертью, а мама погибла в автокатастрофе, когда я была совсем маленькая.

Не отрывая взгляда от картошки фри, она мрачно поясняет, что раньше люди не очень заботились о том, чтобы пристегнуть ремень безопасности.

– Какой кошмар, – ужасаюсь я и даже неосознанно сжимаю в руке салфетку. – Такая молодая и уже потеряла родителей…

Откровение Элли тронуло меня буквально до глубины души. Я с трудом сдерживаю слезы, и мир становится чуточку размытым.

– Я хорошо понимаю тебя, – шепчу я. – Я скучаю по своей маме каждый день. Тяжело, когда родных нет рядом.

– Ваши родители умерли? – спрашивает Элли, пережевывая картошку.

– Да, и поверь, с возрастом это не легче, – заверяю ее я, поливая свою картошку кетчупом. Хорошо, что мои руки сейчас чем-то заняты – так она не увидит, как они дрожат. – Родители всегда нужны. Это словно твоя гавань в вечном хаосе.

– А Ной?

– Ну, он для меня тоже как гавань, но в другом смысле.

– Нет, я хотела сказать… – смущенно перебивает меня Элли. – А вы не хотите стать родителями? Завести детей?

– Хотим. Но пока не сложилось, – вздыхаю я. – Случится, когда случится.

Элли делает глоток воды, и когда она снова заговаривает, то тщательно избегает моего взгляда.

– Вы хороший человек, Шарлотта.

– Почему ты вдруг это говоришь?

– Просто знаю. Вы столько раз мне помогли, а вы ведь даже меня не знаете. И я вела себя как последняя гадина, но вы все равно от меня не отвернулись. – Она слабо улыбается и наконец-то рискует посмотреть мне в глаза. – Надеюсь, я смогу отплатить вам тем же.

– Ну конечно, – заверяю я и похлопываю ее по руке. – И меня это в любом случае совсем не волнует.

– Начну с того, что заплачу за наш поздний ужин, – заявляет Элли и выхватывает у официантки счет еще до того, как я успеваю на него взглянуть. – По-моему, отличный старт.