Читать книгу Второй шанс для Элии - Марина Александрова - Страница 5

Пять лет спустя.

Привычный ритмичный стук кулаков о мешок с песком успокаивал. Мои руки и тело давно перестали болеть от нагрузок, которые они получали каждый день. Пять лет прошло с того самого злополучного дня, как я сверзилась головой вниз с лошади. Что ж, слава богам я отбила что-то нужное и оно заработало в моей голове. Даже вспоминать страшно, что я была за человек? От прежней Элии не осталось и следа. Она истаяла, словно жир на моих боках. Новая я была чем-то странным, но всё же гораздо лучше прежней. Привычка вставать на рассвете плотно вошла в мой распорядок дня, как и обязательные тренировки, которые длились аккурат до завтрака. Позже мой тренировочный костюм в виде свободных штанов и рубахи аккуратно убирался под кровать, а на смену ему выходило платье. Я сильно выросла и похудела за прошедшие годы. На смену безумным цветастым платьишкам пришли те, которые отказывалась носить миниатюрная Тэо, из-за чего они были гораздо короче всех принятых в империи норм, а мне наоборот нравилось. Хоть по земле не волочились. Да, и, кто бы стал заниматься моим гардеробом в свете проигранной войны! Изэр сильно поистрепался за прошедшие годы. Серая громадина замка, что был выстроен на когда-то умершем жерле вулкана, всё так же хищно скалился с высоты горы на окружающее его предгорье. Но оскал будто бы принадлежал какому-то умирающему монстру, дышащему из последних сил. В предгорье давно царил голод и то, как выживал замок было подобно чуду. Сейчас я, может быть, и рада была бы опрокинуть давно забытый тазик каши, вот только такой роскоши вряд ли бы нашлось для одного человека.

Натянув бледно-голубое платье и заплетя свои волосы в толстую косу, я поспешила в столовую. Традиция совместных обедов продолжала существовать несмотря на глубоко нерадостную атмосферу вокруг. Хотя, если так подумать, радоваться в Изэр особо никогда и не умели. Не тот характер у хозяев.

– Привет, Берта, че такая смурная? – помахала я рукой подросшей дочке кухарки, которая спешила на кухню с небольшой корзинкой яиц.

Берта была моей ровесницей и с момента моего падения вниз головой, оказалось, что если мои родные брат и сестра не хотят со мной дружить, то другие дети слуг, растущие при замке, отказать мне не могут. Особенно, если оттаскать их за волосы и окунуть предварительно в корыто с ледяной водой. Тогда Берта осознала, что выбора у неё особо нет, кроме как обзавестись подружкой в моём лице. В принципе, сын конюха тоже проникся, лишь когда его нос был расквашен о мой «неспокойный кулак», как я называла свои странные реакции тела на отказ.

– Привет, – шикнула она, маня меня к себе рукой.

Поскольку до завтрака было ещё порядком времени, я решила, что можно и поболтать с подруженцией.

– Прибыл гонец из столицы, – зашептала она, – поговаривают, что с известиями о том, что должен уплатить Изэр за проигрыш в войне…

– Хреново, – покачала я головой. – И так с баблом негусто, – вздохнула я, привычно ослабляя рамки контроля в разговоре с теми, кого считала друзьями. Всё время контролировать речь было слишком утомительно. – Батя сегодня тоже базлать будет, – цокнула я языком.

– Да, скорее всего, – привыкнув к моим выраженьицам, согласилась Берта. – Ну, ничего, поругается и перестанет, не в первой чай, – грустно вздохнула она. – Но вот пояса придётся затянуть ещё туже…

– Куда уж туже, – пробурчала я, указывая на своё платье, которое и так трещало по швам в области груди и болталось на талии.

Вообще, я выросла выше, чем сестра и её платья хоть и были удобными, но смотрелись на мне комично. Плюс ко всему у меня были реальные проблемы с походкой, стоило немного задуматься, и я начинала идти, как познавший жизнь мужик. То ли из-за роста, то ли потому, что вещи мои были слишком уж маленькими для меня, но выглядела я в такие моменты как какая-то заморская обезьяна в платье, что привозили на праздники в город. Потому, уже очень давно старалась приучить себя к контролю над речью, походкой и действиями в экстремальных ситуациях. Выходило с переменным успехом, но я старалась как могла.

Как говорил мой любимый профессор Фирс: «Ты растёшь, Элия, и то, что простительно ребёнку не спустят с рук девушке».

Правда, в эти момент он обычно был под шафе и проигрывал мне последние деньги с заначки. Но это не страшно, так как обычно я ему возвращала большую часть проигрыша, оставляя себе процент на разные милые девичьему сердцу мелочи. По крайне мере играть со мной ему было выгоднее, чем таскаться в игорные дома. Проигрывал стабильно так же, но при этом не терял бабки. Уже как два года профессор жил в Изэр просто потому, что ему предоставили жильё, еду и символическую зарплату. Платить прежние деньги отец не мог, но и Фирсу было некуда деваться. С тех пор играли мы уже на желания и интерес. Как-то незаметно Эдвин стал для меня самым близким взрослым в Изэр, а что было особенно приятно, в нем тоже жили свои демоны, как и во мне. За эти годы он многому научил меня, а я научила его мухлевать… Правда его пальцы были уже лишены той скорости, которая позволяла бы это делать незаметно, но я делала вид, что выходит у него отлично. Откуда я сама это умела? Фирс говорит у меня врожденный криминальный талант. Я делаю вид, что в этом нет ничего страшного и просто пытаюсь контролировать свою темную сторону, как могу.

– Ладно, пошкандыбала я, – махнула рукой Берте, направляясь прямиком на завтрак. -Думаю, если что-то будет реально стрёмное, батя объявит в столовой мачехе, а заодно и нам.

– Скорее всего, – кивнула Берта и поспешила на кухню к матери.

Спустя пять лет в столовой замка Изэр были всё те же лица, правда порядком более потрепанные и мрачные, а кое-где ещё более злобные, чем раньше. Но, что поделать, война не добавляла добра в наши сердца.

– Доброе утро, – присев, как положено по этикету, я прошла на свое место услышав единственное приветствие от профессора Фирса.

Себастьян за эти годы превратился в видного юношу, такого же рослого, как и отец, вот только стервозность мамаши никак не желала его отпускать.

– Чем-то воняет? – деланно скривился он, отодвигаясь от меня подальше.

Я же, пользуясь отсутствием мачехи подняла руку и демонстративно понюхала подмышку.

– Трудовой пот, – процедила я, довольно улыбнувшись, – знаешь, что это, шкет?

– Ах, ты ж, – в момент ощетинился парень, с силой сжав кулаки, готовый в любой момент кинуться на меня.

Мы и впрямь периодически схватывались с ним. Но старались делать это так, чтобы взрослые нас при этом не ловили, поскольку первая наша драка обернулась совместным заточением в холодной. Повторения никто не хотел. Потому с интервалом в несколько недель мы с переменным успехом поколачивали друг друга. Закавыка была в том, чтобы делать это не оставляя следов…и к ужасу Себастьяна я знала как, в отличии от него. Правда в последнее время он стал точно шкаф и справляться с ним было всё тяжелее.

– Дети, ну что же вы, – привычно добродушный Фирс тут же призвал нас к спокойствию.

– Ах, оставьте профессор, мой брат никак не повзрослеет, а эта… просто безнадёжна. Позор рода, – вздохнула Тэо, поправив прядку каштановых волос, заправила её за аккуратное ушко.

Конечно, сестра выросла, как воплощенное очарование: миниатюрная и очень симпатичная. Она была из той редкой породы женщин, которые умеют делать красиво даже самые обычные вещи. Но вот характер, как ни крути не менялся.

С Тэо я старалась не связываться вообще. Всё, что я могла ей предложить – это мордобой. Но, почему-то вопреки всему сама мысль, что я ударю её была какой-то… Не по понятиям это короче, чтобы это ни значило.

В этот момент в столовую вошел отец, а вот мачеха так и не пришла. Последнее время, она часто пропускала завтраки ссылаясь на мигрени. Я же думала, что ей было слишком тоскливо от однообразия Изэр последние годы. Завтрак проходил в гнетущем молчании, пока отец не закончил со своей порцией и не заговорил.

– Сегодня я получил письмо от его Императорского величества Тэймара второго, – заговорил отец, уставившись взглядом в свою тарелку, а после почему-то резко взглянул на меня и тут же отвел взгляд, нахмурившись. – Письмо о репарациях, которые обязан выслать в столицу каждый вассал до конца этого месяца.

– О, боже, – испуганно вздохнула Тэо, – но как же? Скоро зима, мне необходимо обновить гардероб! Раз война закончена, значит совсем скоро мы отправимся в герцогство Дюмон, разве нет?! Мама сказала мой официальный выход в свет и объявление о помолвке всё это будет после окончания войны!

Граф поджал губы и с силой опустил кулак на стол так, что наши тарелки дружно подпрыгнули.

– В столицу отправится Элия, – рявкнул он, – так как аршваи рам запросили именно её в качестве откупа от графства Изэр, – часто дыша как-то тихо закончил мужчина, а я вообще не поняла, что он такое сейчас сказал?

– Что? – прошептала я, ощущая, как к щекам приливает кровь, а в ушах начинает шуметь.

– Но, это невозможно, ваше превосходительство, – быстро-быстро забормотал профессор Фирс. – Элия живой человек, а мы говорим о репарациях в войне?! Какой с неё прок?! Она всего лишь бастард и при том даже не королевских кровей! В чем смысл этой жертвы? Кем она будет в Рам Эш?!

– Я признаю её, – пробормотал отец. – В Рам Эш Элия отправится, как дочь графа, не бастард, – казалось отец был ошарашен не меньше моего. – Это защитит её…

– Да, вы че…охренели, что ли?! – вдруг рявкнула я, стукнув открытой ладонью по столу, не хуже папаши. Пульс с силой загрохотал в ушах. – Вы че, да я вас на лоскуты порву, фраеры! – вызверилась я. – Какая на хер репар…папер…запер…пация?! – орала я во всю глотку, а моё платье казалось вот-вот треснет в груди, и гадкий смешок Себастьяна был последней каплей, потому как я тут же схватила соседа за волосы и шваркнула его об стол, расплескивая вокруг его кровь, что хлынула из носа братца. – Ты ваще заглохни, лох позорный!

***

Второй день в холодной камере проходил хуже, чем первый. Первый день я всё же была без сознания после тех плетей, что мне всыпали за моё поведение. Во сне время летело незаметно. Сегодня же, я лежала на животе на матрасе в камере, укрытая лишь одеяльцем, в то время как Берта заботливо смазывала мою спину заживляющими и обезболивающими мазями.

– Ну, ты дала, конечно, – фыркнула Берта и тут же затряслась, а я услышала, каким прерывистым стало её дыхание.

– Ты плачешь что ли? – прошептала я.

– Ага, – захохотала в голос подружка. – Жди! Весь двор вторые сутки хохочет, вспоминая лицо Себастьяна, когда его под белы рученьки грузили в экипаж, чтобы отправить в город к лекарю, ты бы видела, – вновь захихикала Берта.

– Я смотрела в первом ряду, – пробурчала я. – Аш! – стоило Берте зачерпнуть новую порцию мази и опустить мне на спину, как я зашипела от резкой боли.

– Не притворяйся! Лоис сказал, что порол тебя аккуратно, так что следов не останется, хотя матушка графиня очень уж лютовала и просила с тебя три шкуры спустить…Нашла кого просить?! – хохотнула Берта.

Лоис был сыном конюха, который во многом уже заменял своего пожилого отца. По части порки и наказания нерадивых жителей замка ответственным был так же он.

– Лоис, скотина, получит ещё, – прошипела я, вспоминая то, как мой второй дружок хлестал меня на глазах у всех жителей замка.

– Дурочка, – усмехнулась Берта. – Если бы не его мастерство, – с каким-то придыханием прошептала подружка, – я бы сейчас не царапинки мазала, а кожу с тебя снимала.

– Мне так больно, Берта, кажется, я умираю, – прошептала я, театрально закатывая глазки.

Уж, не знаю, было ли мне так уж больно, но с самого детства я была королевой драмы, которая лишь искала благодарных зрителей. С появлением Берты мне появилось перед кем выступать.

– Ты, как мой папа, у того, чуть какая хворь приключится, так он сразу на тот свет собирается, – поцокала девушка языком.

– Тц, – цокнула я, – трудно тебе вот меня пожалеть, что ли? – приподнявшись с постели, серьёзно взглянула я в глаза подружке. – Меня вон вообще, – закатив глаза, попыталась воспроизвести мудрёное слово, которым обозначили мою продажу в рабство, но так и не вспомнив, просто сказала, как поняла. – за долги сбагрили, – тяжело вздохнула я.

– Ну, что ты такое говоришь? М? Пока ты здесь отдыхаешь, граф вызвал поверенного и дал распоряжение подготовить бумаги о том, что он официально признаёт тебя. Представляешь, господин Фирс сказал, что через несколько дней всё будет готово и отбудешь ты не как незаконнорожденная, а как настоящая дочь графа. Господин учитель сказал, что это во многом повлияет на отношение к тебе…

– Берточка, – позвала я подружку, – ты думаешь, я в детский лагерь еду, что ли?

– Куда?

– Туда, – покачала я головой, поскольку и сама не знала, что это. – Я военнопленная, ясно тебе? Какое на фиг «положение»?! Фирс с батей белены обожрались, похоже, – покачала я головой. – Валить надо, да стрёмно как-то. В империи голод и разруха, а я…девка, да ещё и с чудиной… сплошное расстройство, – глубоко вздохнула я. – Как ни крути, а похоже от поездки на юг не отвертеться. Ладно уж, чего гадать, будет день – будет пища.

– Точно, – кивнула берта, положив рядом со мной крошечный пирожок не первой свежести, – вчера на ужин пекли с капустой, – прошептала она мне на ухо, – я для тебя припасла.

– Спасибо, – шмыгнув носом, поблагодарила я. – Когда меня выпустят, ничего не слышно? Амнистия предвидится? – печально взглянув на пирожок, который как обычно мне не дано будет донести до рта, вздохнула я.

– Граф сказал не раньше, чем готовый к отбытию экипаж будет стоять во дворе замка.

– Ну, не думала, что скажу это, но хотелось бы, чтобы они поторопились, что ли…

***

– Чего тебе? – сверкнув тяжелым взглядом на вошедшего в кабинет господина Фирса, буркнул граф.

Меньше всего на свете ему сейчас хотелось разговаривать с этим дармоедом. Дети давно выросли, чему ещё их можно обучать? Пора бы и честь знать! Да, война эта, к тому же он согласился учить их за харчи, комнату и пару монет, вроде и не выгонишь.

– Ваше Превосходительство, я всё же намерен просить вас попытаться оставить Элию дома. Она же девушка, совсем девочка, как вы можете так просто согласиться на такие условия, – Эдвин сумел заговорить лишь спустя продолжительную паузу, прекрасно осознавая, чем этот разговор может обернуться непосредственно для него.

Какое-то время граф сверлил его тяжелым взглядом то и дело сжимал и разжимал кулаки. Эдвину даже стало казаться, что граф борется с желанием как следует ему наподдать. Что в принципе и не удивительно, после того, что эта несносная девчонка учудила! Как теперь давить на жалость, когда на фамильном столе в столовой едва не пропечатался слепок с лица наследника графа.

Но всё же Эрдас Изэр глубоко вздохнул и заговорил:

– Знаешь ли ты, какую сумму к изъятию получили другие вассалы? А для Изэр всего одно требование – Элия. Впереди зима и если я скажу, что выбираю деньги, то Изэр не переживёт эту зиму, Фирс. Ни я, ни мои дети, ни подданные. Понимаешь? Эта земля моя ответственность, как и люди, которые служат мне. Элия всю жизнь провела под защитой этих стен, не зная ни нужды, ни опасности внешнего мира и это не привилегия! Это обязательство перед графством Изэр…

На какое-то время в кабинете графа воцарилась тишина, пока её не решился нарушить Фирс.

– Мне просто интересно, ваше превосходительство, если бы они потребовали отдать им Себастьяна, то ваше обязательство было столь же крепко? – спросил он, поджав губы в немом укоре. – Вы даже не пытаетесь отстоять своё дитя…

– Кто ты такой, чтобы учить меня?! – рявкнул граф, но был тут же остановлен новыми словами Эдвина.

– Я отправлюсь с ней, как опекун, – выпалил учитель, с силой сжимая кулаки. – Прошу вас подготовить все документы, которые позволят мне быть опекуном и сопровождающим незамужней девицы.

– С чего бы тебе? – хмыкнул граф.

– Боги не дали мне ни семьи, ни детей, господин, так почему бы мне не отдать отцовский долг ребёнку, у которого нет семьи, – прямо взглянув в глаза графа, он всё же сказал то, что давно вертелось на языке.

Конечно, наверное, нельзя было быть таким резким, но он был так зол на графа, на его слова об обязате6льствах Элии! Она стала его самым близким человеком в графстве Изэр и с того момента, как он начал обучать её он видел и отношение родных к никому не нужному бастарду. Девочка росла сама по себе. Вроде бы в окружении прислуги и родственников, а совершенно одна. Как такое возможно?!

– Хорошо, – неожиданно согласился граф. – Пусть будет так.

– И, прошу вас, выпустить её из заточения. Вы же не хотите, чтобы в дороге она разболелась и отдавать стало бы уже некого, – чуть улыбнулся учитель, получая недовольное согласие графа на освобождение девочки.

Если Эрдас и надеялся, что на этом визите количество желающих озадачить его своими требованиями иссякнет, то они развеялись вместе с осторожным стуком в дверь и последующим приходом Изабеллы. Супруга выглядела предельно собранной, а значит пришла не просить, а требовать. Странно, конечно, когда он брал в жены миниатюрную, даже хрупкую Беллу, он думал, что с такой женой будет жить в мире и согласии. Ведь она такая маленькая, на вид совсем беззащитная и покорная. Но чего уж граф никак не ожидал, так это того, какая пиранья живет под личиной аквариумной рыбки.

– Да? – их супружеская страсть давно угасла, как раз после рождения Себастьяна. Эрдас, быть может, и попытался бы строить их жизнь, как супругов, если бы Белла хотя бы попыталась быть более теплой и женственной с ним. Но всё, что он видел это упрёки и требования. Ему это надоело слишком быстро.

– Раз уж ты намерен признать свой позор, – начала было женщина, но граф тут же её перебил.

– Не смей судить меня, женщина, – рявкнул он, – этот позор в конечном итоге станет спасением для всех нас.

– Рада слышать, – оскалилась в улыбке графиня. – Но, неплохо было бы взять от ситуации как можно больше…

– Что ты хочешь? – устало прикрыв глаза, спросил Эрдас.

– Я и Тэо отправимся в столицу, как и Бастиан, сопровождая Элию.

– Это ещё зачем?

– Остановимся в доме моего отца, и я лично передам Элию в качестве дара Изэр. Буду изображать убитую горем мать, пока его величество не сообразит, как нам тяжело расставаться и не предложит устроить судьбу наших детей так, чтобы горе матери нашло своё успокоение в судьбе дочери и сына.

– Тэо уже помолвлена, к чему всё это? – на самом деле граф ненавидел эту змеиную суть собственной супруги, которая готова была кружиться словно уж на сковородке, всюду ища свою выгоду. Но, как бы там ни было, польза была и от неё.

– К тому, что предложенная ей партия лишь с натяжкой может считаться удачной. И, потом, как находясь здесь мы можем достоверно знать в каком состоянии дела её будущего супруга после войны? Может, этот союз уже и смысла не имеет. И Бастиан нуждается в подходящей партии, которая поможет поставить Изэр на ноги. Я заказала для Элии новый гардероб, так что будь любезен, – протянула она руку в ожидании, когда муж оплатит предстоящие расходы.

– Это ещё зачем? – нахмурился граф, в его планы не входило тратиться на одежду.

Тут и так предстояли нешуточные траты на сопровождение, провиант в дорогу и прочее.

– Как по твоему его величество поверит, что мы потеряли любимую дочь, если я привезу голодранку, а не благовоспитанную госпожу?

– Учитывая огрехи твоего воспитания, – фыркнул граф, – он вряд ли поверит и в благовоспитанную госпожу, даже если ты потратишь состояние на новый гардероб.

– Это твоя наследственность, – выдала графиня, вырывая из рук графа мешочек с монетами. – Так что, как в прочем и всегда, я позабочусь о наших детях, а твой бастард пусть хотя бы раз принесёт пользу этому дому.

***

В день отбытия из отчего дома я находилась в смешанных чувствах. С одной стороны, я очень волновалась, поскольку совершенно не понимала, чего мне ожидать от грядущего будущего? Вряд ли я отправляюсь в сказочное путешествие, где меня ждёт принц, любовь и торжественная свадьба, как это бывало во всех сказках, что читала детям графа Фрау Брувер. Но и в Изэр жилось мне не сказать, чтобы как-то особенно легко и просто. Здесь я была никому не нужна. Разве что Берта, может быть, будет скучать, да Лоис. Совершенной неожиданностью стало то, что господин Фирс решил отправиться в это путешествие в качестве моего опекуна. Это так тронуло меня, что по привычке я расплакалась уже в процессе того, когда он говорил мне об этом.

– Почему так смотришь, дитя? – говорил Эдвин, помогая мне подняться с матраса в холодной комнате, когда батя дал добро на УДО. – Ты же знаешь, что у меня нет семьи, а ты моя самая лучшая ученица, которая росла на моих глазах, разве я как твой учитель могу позволить пустить твою судьбу под откос. Может быть, я особо и не помогу, но возможно, просто быть тем, на кого ты сможешь положиться в далёких краях – это уже немало.

Вот на этих словах меня и пробрало.

Уткнувшись в пухлую подмышку профессора, я рыдала, пока он не решил меня ободрить и не начал хлопать по исполосованной спине.

– Да, ч-чтоб вас, профессор, – прошипела я, едва удержав свой «беспокойный кулак» в узде.

– Ой, прости, прости, – пробормотал он, провожая меня в мою комнату.

Но самым удивительным в сложившейся ситуации было то, что через несколько дней у меня появились новые платья! Я как совершенная дурочка по очереди примеряла, каждое из пяти и крутилась в них перед зеркалом: голубое, бирюзово-зелёное, насыщенно горчичного цвета, жемчужно-серое и абсолютно черное. Пять новеньких платьев, куда хорошо вмещалась моя грудь и видна была тонкая талия, а ещё ноги оставались прикрытыми! У меня появились сапоги и туфли, а также теплый плащ, подбитый мехом. Всё это богатство я сложила в сундук и в день отъезда привычно напялила своё лучшее теплое платье из старых, справедливо решив, что обновки в дороге могут пострадать. Собственно, на новых платьях чудеса и заканчивались.

Попрощавшись с Бертой и Лоисом, взяв в руки узелок с небольшим провиантом, который подруга собрала для нас с Фирсом в дорогу, я поняла, что я могу ехать. От этой мысли я растерялась. Пятнадцать лет я провела в стенах замка Изэр, а не испытывала ни малейшей толики сожаления, грусти, чего-то глубинного, что могла бы посчитать за привязанность к этому месту. Моей душе было не к чему тянуться в этих стенах.

С нами в путь отправлялся небольшой вооруженные отряд, а также отдельная повозка для графини и моих брата с сестрой.

– Интересно, на кой эти прутся? – прошептала я, стоя рядом с Бертой и Лоисом во дворе замка.

– Кто бы знал? – пожал плечами Лоис.

– Старуха Брувер шепталась с мамой, что будто хотят молодую госпожу заново сосватать. Мол император, как узнает, какую жертву принёс Изэр тут же мужа для молодой госпожи ещё лучше подберёт…

– А, какую жертву принёс Изэр? – непонимающе нахмурилась я, поскольку кроме меня-то никого и ничего не собирались отдавать.

– Э… – замялась Берта, – Ну, так тебя вроде как, – пробормотала она.

– Зашибись, – емко высказалась я. – То есть меня в жертву, а ей мужа хорошего?! – злобно прищурилась, глядя как сестрица с матерью усаживаются в экипаж. – А, этому че? – кивнула я в сторону братца, у которого только-только начали сходить фиолетовые синяки вокруг глаз. – Бабу подгонят? – сплюнула я.

– Я тебя умоляю, – неожиданно Берта схватила меня за предплечья, – всеми богами молю – не связывайся с ними! Ведь ни Лоиса в дороге не будет, ни графа, который может наказание и отменить… Ведь никто не говорил, какой ты должна отбыть в земли Рам Эш, упаси боги, покалечат тебя, – прошептала она, а я невольно напряглась.

Нужно было признать, что в этом дорогом экипаже сидело три человека, которые имели власть и желание мне навредить и не было ничего существенного, что могло бы им помешать.

– Не волнуйся, – тихо прошептала я. – Я буду осторожна.

Как это ни печально признавать, но прощание с единственным кровным родственником выглядело до нельзя прозаично. Граф вышел во двор, как раз, когда господин Фирс подошел к неприметному черному экипажу, чтобы помочь мне забраться внутрь. Граф выглядел необычно суровым. По его нахмуренным бровям и поджатым губам, можно было сразу сказать, что он не в духе.

– Элия, подойди, – обратился он ко мне, как раз в тот момент, когда я взяла за руку профессора, чтобы забраться внутрь экипажа.

«Да, чтоб тебя», мысленно чертыхнулась я, не ожидая ничего хорошего от возможного разговора. Но, конечно же, я покорно поплелась в сторону отца.

– Тебе предстоит долгий путь, – сказал граф и тяжело вздохнул, замолчав на какое-то время.

Я стояла перед ним искренне недоумевала, зачем вот это всё? Что он хочет? Если мы не стали родными за пятнадцать лет, что я жила в Изэр, то зачем изображать родных теперь? Чтобы слуги видели, как страдает граф или что? Соблюсти приличия?

– Теперь ты Изэр, – заговорил он, – так что постарайся не опозорить род, – вдруг выдал батя на что получил кривоватую ухмылку в моём исполнении.

– Это уж как пойдёт, – фыркнула я. – Ладно, думаю на этом всё батя, больше встречаться в этой жизни нам не зачем, – развернулась на каблуках и на негнущихся ногах пошла в сторону профессора, принимая его помощь, чтобы забраться внутрь экипажа.

Уже в карете чуть в обморок не упала в полной мере осознав, что и кому я сказала! Но всё равно чувства вины так и не возникло. Он предатель. Не отец. Вот, что я действительно осознала в этот день. Было горько от предстоящей непростой доли, но в то же время, я была счастлива, что наконец-то сваливаю из этого места, где единственное, что делали для меня, так это не давали умереть с голода. Что ж, судя по всему, настала моя очередь платить за постой в этом доме. На этом всё.

– Ну, Элия, слава богам посланник императора прибыл, и задержка была невозможна, – выдохнул Фирс, наблюдая как я прихожу в себя. – Боюсь, если мы не обуздаем твой характер, то до торжественной сдачи в плен просто не доживём.

Грустно вздохнув лишь согласно кивнула.

– У графа чуть пар из ушей не пошёл после твоих слов, – покачал головой учитель. – Вот, скажи мне, ты же образованная девица! Сколько книг мы прочитали, да и писать и говорить ты можешь очень достойно, так откуда вот это вот всё в тебе? Я не понимаю, – сокрушался профессор. – Ведь все люди вокруг тебя почти с рождения сплошь благовоспитанные пусть и гадюки, но как же ты такая получилась?

Ещё один грустный вздох был ответом профессору.

Откуда же мне знать, что в моей голове так безвозвратно сдвинулось пять лет назад? Ну, подумаешь, немножко умом повредилась, так не совсем уж… Проблески же тоже случаются. И, всё же, конкретно сегодня, я действительно не жалела. Сказала то, что посчитала нужным сказать.

В теории я знала, что путь до столицы не близок. То есть, я даже знала сколько ре он составляет. Но, что может понимать человек ни разу не покидавший стены родного дома, зная обычные цифры? Ну, ответ примерно такой – ничего! Это были просто цифры, которые неожиданно превратились в часы, а затем и дни изматывающего путешествия.

В приключенческих романах, что хранились в библиотеке замка Изэр, путешествия героев были насыщенными и полными какой-то особой романтики. Начало моего путешествия было совсем не таким. Мы муторно тряслись по неровным дорогам, мерзли ночами, вынужденные останавливаться под открытым небом, поскольку не каждый день могли достигнуть хотя бы какой-то захудалой деревушки. Благо хоть еды пока хватало. Графиня и брат с сестрой конечно же держались от меня особняком. Вопреки опасениям Берты калечить меня или как-либо увечить никто не спешил. Но, как по мне, это было более логичным. Вс      ё же именно потому, что меня запросило вражеское государство, карман отца не сильно пострадал. Сколько бы я не думала над этим более, чем странным условием я не понимала, на хрена козе баян?! Конечно, если бы я знала, что такое «баян», то может быть эта мысль приобрела бы более четкие очертания, но я не знала, хотя смысл всё же улавливала. И эта фраза как нельзя точно указывала на сложившуюся ситуацию, где правитель Рам Эш представал передо мной в облике козла, которому приспичил этот злосчастный «баян» в моем лице… Боги, кажется, моё сумасшествие это единственное, что меня хоть немного развлекает во всём этом непроглядном мраке.

К тому же сама графиня явно была настроена урвать свой кусок от сложившейся поездки. Не знаю, как, но я нутром чувствовала её алчущий взгляд, который то и дело останавливался на мне. Что задумала эта немощная в любом случае станет известно не раньше, чем мы окажемся в столице. Пока же, стоило просто не сталкиваться лишний раз с родственниками.

Иногда я думала, что, если плюнуть на всё, взять Фирса подмышку и удрать куда глаза глядят? А потом, я смотрела в окно своего неприметного экипажа и сердце в груди замирало от царившей вокруг разрухи, безнадёжности. Постоялые дворы, в которых мы порой останавливались не могли похвастаться ни хорошими номерами, ни едой. Всё выглядело «на грани» разорения, разрушения, нищеты. Люди, что время от времени мелькали за окном казались истощенными и измученными. Их одежда чаще всего была похожа на лохмотья и это отрезвляло какую-то часть меня. Именно она сковывала страхом сердце решительно одергивая меня. На каком-то глубинном уровне я понимала, что нам с Фирсом не выжить на этих улицах. Нас просто убьют или ещё что похуже…

Постепенно к нашей процессии добавилось еще несколько повозок в сопровождении вооруженной охраны в форме, на которой были отличительные знаки императорских войск. Продвижение стало ещё более медленным, но, как считал профессор, более безопасным. Ведь учитывая то, в каком состоянии была империя после войны, то для нашего обоза добраться невредимым было практически сродни чуду.

– У меня королевская кварта, – довольно улыбнулся Фирс, выкладывая на наш импровизированный столик в виде толстой книги, четыре карты с изображением королей. Взгляд профессора лучился довольством и азартом, я же не уставала поражаться его неугомонной верой в чудеса и в то, что он способен выиграть. У меня? Нет, иногда я его радовала, но только когда он совсем расстраивался от череды проигрышей.

– Очень жаль, профессор, но этого вряд ли будет достаточно, когда у меня собрана вся имперская рать, – улыбнулась я, выкладывая свои карты.

Совершенно детская наивная улыбка тут же угасла на лице профессора, и он как-то коротко вздохнул.

– Ну, ничего в следующий раз повезёт.

Я лишь досадливо покачала головой. Профессор мне очень нравился, но его азартная натура…от неё мне было каждый раз не по себе.

– Вот уж вряд ли, – пробормотала я, когда за окном экипажа послышалась странная возня.

В дороге мы были уже около месяца и это путешествие у меня уже в печенках сидело. Но, как сказал профессор, мы вот-вот должны были прибыть в Сартонию, столицу Тарволь.

– Что там такое? – завозился на своем сидении профессор и тут же уткнулся носом в окошко экипажа. – Слава богам, – прошептал наставник, – прибыли!

Стоило ему сказать это необыкновенное слово, как я тут же прильнула к окошку. Было очень любопытно увидеть, что же из себя представляет столица империи? Но всё, что мне удалось разглядеть так это кусок серой крепостной стены и огромную очередь из наших и не только повозок. Прохождение ворот не заняло много времени, хотя казус и случился, но уже после. И инициатором скандала стала в кои-то веки не я, а моя мачеха.

Стоило нам тронуться, пройдя досмотр, как мы тут же встряли, а уже спустя несколько минут до меня стал доходить неприлично визгливый крик мачехи.

– То есть как это?! – кричала она, что само по себе было событием из ряда вон, но судя по всему месяц пути и из графини сделал бешеную собаку не хуже меня. – Она моя доченька! Моя кровиночка! – надрывалась графиня, когда мы с Фирсом подошли к экипажу графини и детей, я уж грешным делом подумала, что с Тэо что-то случилось. Но тут Изабелла увидела меня и у неё из глаз брызнули слёзы. – Деточка моя, – запричитала графиня, – как же мне оставить тебя?!

Эта тетка так напугала меня своей истерикой, что я едва не развернулась в обратную сторону своего экипажа. Что ей надо?! Месяц молчала! Какая ещё деточка?!

– У меня ясный приказ, ваше сиятельство, – тем временем весьма скупо выговаривал мужчина, который был представителем императора в нашем обозе и его задачей было сопроводить всю собранную репарацию под стены дворца. – Ваша д-дочь, – особым образом запнулся он, обозначая мой статус, – такая же часть репарации, как и весь обоз. Ни вы не будете сопровождать её во дворце, ни она не поедет с вами, чтобы дожидаться аудиенции у его величества. Поскольку ваша дочь несовершеннолетняя я допустил возможность наличия опекуна по крайне мере в качестве сопровождения до дворца, далее все будет решать противоположная сторона. На этом всё, – взмахнул рукой этот невзрачного вида мужчина, отмахиваясь от графини Изэр так, словно она была надоедливой мухой.

– Что значит всё?! Как вы можете так отмахиваться от матери, которая всего-то и хочет, что сопроводить своё дитя, когда ей предстоит такой путь?! – надрывалась Изабелла Изэр, привлекая к нам не только внимание тех, кто сопровождал обоз, но и толпу народа. При чем судя по выкрикам из толпы привлекала весьма успешно. Как бы нам тут под раздачу не попасть от праведного гнева толпы за несправедливо обиженную мать.

– Прекратите учинять скандал, – резко ответил ответственный за обоз. – Вы ничего не добьётесь! Раз так хотели сопровождать, то стоило стать опекуном девушки! – рыкнул мужчина.

– Так разве это проблема? – взвизгнула графиня. – Элия, быстро принеси документы на господина Фирса, сейчас поправим имя и всё!

Мачеха требовательно посмотрела на меня так, будто всё уже решено. Вот, только я даже мысли не могла допустить, что господин Фирс останется не у дел, потому как мачехе так надо пролезть во дворец. Ну уж нет!

– Вы кто, женщина? – раньше, чем в полной мере уверилась в правильности принятого решения, поинтересовалась я, смотря в глаза графини. – Я вас не знаю, – пожала я плечами, поймав несколько шокированных взглядов нашего сопровождения. Ответственный за обоз так и вовсе рот открыл. – Не задерживайте процессию, гражданочка, устали все и без того, – пробормотала я, цапнула Фирса под ручку и потащила ошалевшего учителя в сторону экипажа. – Во дворец захотела, – шипела я, – гадина! Шиш тебе с маслом, на сегодня все билеты проданы…