Читать книгу Причиной этому была любовь - Марина Андреевна Шелех - Страница 5

Я не мастер рассказывать истории о любви, но я попробую.

Когда это случилось, мы уже были знакомы с Ренардом. Что тут говорить. Мы с ним знакомы с самых пеленок. Знакомы еще до того, как стали это осознавать. Но полностью эту историю он не знает. Надеюсь, что не узнает никогда.

Я был еще тогда мальчишкой, когда стал замечать, насколько она красива. Красивая не только внешне – так принято говорить в красивых историях. Но я говорю не потому, что принято, а потому что так оно и было. Она всегда была ко всем добра, всегда улыбалась, шутила и стремилась к чему-то большему. Некоторых это раздражает. Мне нравилось. Я влюбился в нее просто так, без причины. Возможно, потому что она была всегда рядом.

Меня зачаровывал ее немного резкий, но всегда веселый характер. Ее кудрявые до поясницы каштановые волосы. В ее светло-серых, как пасмурное небо, обещающее ясную погоду глазах, я всегда тонул и терял дар речи. Наверное, поэтому я боялся смотреть ей в глаза, когда мы общались. Наверное, поэтому, по умолчанию, не мог понравится ей.

Однажды я посмотрел в них прямо, не отводя взгляд, как это бывало раньше. Я видел в них нечто большее, чем просто зрачок, обрамленный радужкой. Я видел чарующую неизвестность. Она что-то спросила меня. Я как идиот не мог сказать ни слова. Невнятно что-то мычал. Казалось, жизнь во мне прекратила биться. Всё замерло. Она что-то мне сказала, но я не слышал. Мари посмеялась надо мной и убежала по своим девчачьим, никогда непонятным парням, важным делам. Для нее я был лишь смешным и глупым другом детства. Она для меня была той самой и единственной, с который хочется быть всегда. Звучит, согласен, очень глупо. Но жизнь, она не полна только умных вещей. Случаются и глупые вещи. Маленький мальчишка влюбился в маленькую девчонку, с которой часто играл в прятки и догонялки, в которую стрелял из невидимого ружья. Девчонку, которая ответным выстрелом попала прямо в сердце.

Она всегда шла вперед. Я всегда шел за ней. Понимал ли я что значит любовь? Нет, но что-то непременно чувствовал. И теперь могу сказать, что именно. Потому что время всегда открывает нам глаза на правду.

Если вы думаете, что это всё, что я хотел рассказать, то вы ошибаетесь. Это лишь коротенькая предыстория. Скомканные чувствами мысли. Эмоции, которые всегда трудно сложить в красивые предложения, потому что, когда говоришь о любви, то все эти сложные предложения становится такой ерундой…

Пожалуй, пора начать свой небольшой рассказ.

***

Мне было 16, я все-также старался не смотреть ей в глаза при разговоре и казался ужасно стеснительным для нее. Такой я был только рядом с ней. Таким она меня считала всегда.

В этот день было солнечно. Моя семья и семья Ренарда и Мари, как уже не раз это делала, решили на уикенд выехать на природу. Было достаточно тепло для весны, поэтому было принято решение провести совместный отдых на природе.

Вокруг нас только лес. Мы на поляне, обрамленной вокруг стражами этого места – деревьями, тянущимися высоко вверх. К самому солнцу. Чарующий лес разнообразных оттенков зеленого, переливающийся под ярким, ослепительным солнцем. Прохладный ветер несется сквозь каждую веточку дерева, каждую травинку и каждый листик, пробуждая их от долгого сна. Я ощущаю ветер на себе: он ласкает мое лицо и обнимает аккуратно шею. А еще он шепчет. Ласково шепчет мне что-то в ухо. Я пока не могу понять, но возможно, в будущем, мне повезет. В этот день я просыпаюсь вместе с природой.

–Что читаешь? – осторожно спросил я, глядя на выглядывавшие из-под желтого ситцевого платья ее светлые колени. – Наверное что-то очень интересное?

– «Преступление и Наказание» Ф.М Достоевского. – как всегда серьезно ответила Мари и даже не посмотрела в мою сторону. Перевернула страницу.

–Планируешь преступление и думаешь, какое за него будет наказание? –я хотел пошутить, но как обычно что-то ляпнул не подумав.

Мари косо посмотрела на меня, и должно быть, посчитала меня дураком. Я добавил образ почесыванием затылка.

–Ты любишь читать?

–Нуу, совсем немного. «Когда есть время», —промямлил я и осмелился сесть рядом с ней. Трава щекотала ноги.

– Это хорошо, – Мари аккуратно закрыла книгу и перевела взгляд на меня., – теперь я смогу некоторые из них обсуждать с тобой. Жаль, что я раньше этого не знала. Теперь-то мы наверстаем упущенное!

Я постарался как можно быстрее и незаметнее перевести взгляд на траву вокруг ее ног. Не получилось. Она конечно же заметила, что я смотрел на ее колени. Я это понял по тому, как она слегка улыбнулась, но не упрекнула меня. От этого я засмущался еще сильнее. Моя правая рука стала рвать траву под ней.

Ох уж эта трава.

Она сидела на небольшом бежевом покрывале в клетку. Я рядом с ней. Ее каштановые волосы под желтыми лучами солнца отсвечивали рыжеватыми оттенками и красиво ниспадали на ее хрупкие, светлые как мел плечи.

Нужно взять себя в руки. Мари любит решительных парней. – думал я.

Набравшись решительности, я первым начал разговор о сегодняшней, предрасполагающей к таким поездкам как нашей, погоде. Мари с энтузиазмом подержала меня и рассказала о своих впечатлениях, успевших возникнуть за всё время пребывание здесь. Затем мы говорили о будущих планах на лето, о том, куда можно было бы отправиться в путешествие. Легкость в разговоре всегда была свойственна нам, но мы никогда не оставались наедине так долго. Выдавшаяся нам возможность позволила нам больше узнать друг о друге, и возможно лучше понять схожесть суждений во многом. Время шло так быстро, что мы его вовсе не замечали. Тем не менее, прошло уже около двух часов, как мы были одни. Разговор продолжался. Я при разговоре старался не смотреть ей прямо в глаза, однако иногда осмеливался поглядывать на нее.

–Изучаешь русскую культуру? – осведомился я. Мне хотелось казаться умным. И, наверное, крутым. Да я и был не глуп, но почему-то рядом с ней всегда тупел. Крутым точно не был.

–Боюсь, что, прочитав одну книгу, это сделать невозможно. – Она мне улыбалась. Я видел это краем глаза. Иногда поглядывал на нее, но не долго. Она поправила свои кудрявые волосы и наклонилась так близко ко мне, что я думал, что сердце вот-вот выпрыгнет.

–Дать тебе прочитать? –Легко, всё с той же улыбкой предложила она мне. Она смотрела на меня не отрываясь. я не мог позволить себе тоже самое. Не сегодня. Я еще не готов.

–Нууу… – начал бормотать я. Я бы не отказался.

Да что там говорить. Я и посметь не смел, чтобы отказать ей в чем-то.

–Что это вы тут делаете? – Прервал нас ее брат. – Книги читаете? Я люблю книги! – мне пришлось подвинуться, потому что он плюхнулся прямо между нами, разорвав установившуюся близость и некоторое волнительное напряжение у меня.

Клуб книга-любителей в полном составе, – со злостью подумал я, ведь наше единение прервали, – Когда в следующий раз мне доведется остаться наедине с Мари? Возможно никогда! О Боже.

–Ох, Рени! –вскрикнула Мари. Опять ты вернулся?! – Мари отложила книгу в сторону и завалилась спиной на траву.

Я сделал также. Когда я оказался на ее уровне, то заглянул ей прямо в глаза. Моя злость пропала. Как я могу злиться, когда она так рядом. Она мне улыбнулась. Очень искренне и нежно. Я хотел улыбнуться ей в ответ, но не вышло.

Перед глазами появилась голова Ренарда. Опять он. Далее, я увидел его глаза впритык к моим. – Ну чем теперь займемся, ребятки? – спросил он, поднимая свои руки вверх. Я разглядел небольшие черные точки на его носу – так близко он ко мне находился.

Опять этот Ренард всё портит. –возмущался я у себя в голове.

Я знал, что объяснять Ренарду о том, что был бы не прочь, если бы он свалил – бесполезно. Тем более, он бы не одобрил это.

–Я вообще-то читать собиралась. Но с вами, глупые мальчишки, умными делами вообще невозможно заниматься! – Мари нахмурилась и демонстративно скрестила руки на груди.

–Ну так давай заниматься глупыми делами! – предложил я, – Что тут такого?

Мари, привыкшую к тому, что я всегда мало говорю, удивило мое высказывание и она смело перегнулась через брата. Теперь ее лицо было прямо над моим. Ее тело частично оказалось на брате, а ноги на траве. Волосы падали на лицо. На мое лицо. Они пахли чем-то очень приятным.

–Давай. – просто ответила она и заглянула в мои глаза.

Тепло разлилось по моему телу. Пришло напряжение. Появилась паника.

Нет, пожалуйста. Только не как в тот раз. я обязан взять себя в руки. Я должен собраться. Я не должен казаться идиотом, как в тот раз, когда ничего не смог даже сказать. Так. Не стоит ничего ей говорить. просто улыбнись. Просто улыбнись.

Я ей улыбнулся.

Ренард, не ожидающий такого поворота событий, аккуратно оттолкнул сестру на место – Хватит ерундой заниматься! Пойдемте лучше сосиски пожарим!

–О, это я люблю! – воскликнула Мари и тут же подскочила с покрывала. – В коем-то веки ты предложил дельную мысль, братишка.

Мари выглядела взволнованной и, наверное, смело будет даже сказать, что слегка напряженной. Однако она тщательно это скрывала. Ренард не заметил.

–Я тоже тебя люблю, сестренка. – Ответил ей Ренард и взял сестру за руку. Они вместе побежали в сторону палаток. Мари повернула на бегу голову и посмотрела на меня своими ясными глазами. Я помахал ей рукой, скривив на лице нечто напоминающее улыбку скорее верблюда, чем человека. Она рассмеялась и отвернула голову по направлению бега.

Какой же я дурак – тогда подумал я, разозлившись на себя.

Неужели нельзя было нормально улыбнуться? Это же так просто! Надо лишь слегка приподнять уголки губ. Всего лишь то!

Я попробовал повторить. Вроде получилось. Хотя со стороны я не видел, как это смотрелось на самом деле, все же мне показалось, что во второй раз получилось гораздо лучше, чем в первый. Жаль, она не видела.

Более-менее успокоившись, я свернул оставленный Мари плед, еще раз взглянул на книгу и почувствовал, что во мне произошли изменения.

Скорее всего незначительные. Скорее всего к лучшему.

Не спеша, я пошел следом за ними. Я слышал, как уже из далека мне кричала Мари – Джери, ну ты где там? Давай быстрее!

Я глянул в ту строну откуда слышал ее голос и подумал: куда я денусь. Пожарю я с вами сосиски. А вечером мы потеплее укутаемся в спальные мешки и будем смотреть на небо. Ты будешь думать о звездах. Я тоже буду думать о них, но еще и о тебе. О том, что ты рядом. Мари…

В сердце моем появилась надежда. Я смело зашагал на голос Мари.

***

Рождество этого же года.

Снег неспешно опускается на город, засыпая малопроходимые места и крыши домов. Люди в разных уголках Франции суетятся в поисках еще не купленных подарков, продуктов на стол. Кто-то так и не поставил елку или не повесил гирлянду. Кто-то забыл сказать важные слова своему близкому. Открываются самые вкусные домашние варенья и готовятся самые праздничные блюда, вкус которых отдается на заснеженных улицах декабрьского вечера.

Это Рождество я встречаю со своими родными и родными Ренарда. Они пригласили нас к себе на праздничный ужин, как уже делали это не раз. Пока родители готовились и о чем-то своем болтали в другой комнате, мы втроем сидели в гостиной на полу и думали, что же спрятано в праздничных коробках.

Всем интересно, что спрятано в них. Особенно Мари. Она же девчонка.

Хоть мы были уже достаточно взрослыми, любопытство нас раздирало. И я бы, наверное, никогда и не стал думать, что спрятано в них, если бы Мари постоянно не твердила: «Неужели неинтересно что там? Неужели не хочется узнать пораньше? Может там подводная камера, о которой ты так мечтал, Ренард! Может там … Джерри» Я намеренно пропустил что там, потому что теперь мне стыдно за то, что я тогда хотел.

Своим интересом Мари раззадорила и нас, поэтому теперь втроем умирали от любопытства.

–А что ты для нас приготовила, Мари? –спросил я. С того самого пикника я стал смелее гораздо и Мари перестала считать меня мямлей, нюней, чрезмерно стеснительным и трусливым мальчишкой.

Однако я по-прежнему был просто другом. Близким другом.

–О, для тебя кое-что интересненькое. – Кокетливо произнесла она, накручивая на свой палец локоны своих вьющихся волос и сжимая крепко свои розовые губы.

Мари выглядела как всегда шикарна. Что нельзя было сказать о нас с Ренардом. На нас были новогодние свитера с оленями – на мне синий, у Рени белый. Брюки. Туфли. Парни и мужчины вообще почти всегда выглядят одинаково. Отличали нас только цвета одежды и врожденные признаки (цвет волос, глаз, телосложение немного, рост и т.д)

Мари же нарядилась как на вручение Оскара. Изумрудного цвета шелковое платье длинною чуть ниже колена, обрамленное по низу черным кружевом. Черные лаковые туфли. Ее грудь украшало аккуратное колье. На ушах небольшие серебряные серьги. Мари всегда была красива и утончена. Невольно я помню почти все ее образы. Если честно, мне бы хотелось их забыть. Слишком это мучительно постоянно помнить, как она невообразима красива.

Мы с Ренардом шутили над тем, как она излишне нарядилась. Я лишь поддерживал его. На самом деле каждая деталь в ее образе меня завораживала.

–Что же ты приготовила, Мари? Я ведь сгорю от любопытства. – Не отставал от нее с расспросами.

Ренард спокойно сидел, наблюдая за нами. Он облокотился на диван, стоящий позади нас, и кажется ушел в свои мысли.

– Так тебе и надо, смеясь ответила она, – Но я уверена, тебе понравится!

Ужасно несносная, вредная, но до чертиков обворожительная Мари. И я ничего не мог с этим поделать!

–Опять на полу сидите? В приличном обществе не положена дамам и господам рассиживать на полу! – Вошла в комнату миссис Бреттон, моя мама.

Она была шикарной дамой средних лет, по меркам мужчин среднего возраста. Высокая, скорее худая нежели толстая, с продолговатым лицом и светлыми волосами до плеч, собранными в какую-то незамысловатую прическу. В руках она несла еще один подарок, завернутый красной лентой.

–Рени, позаботься, чтобы эти негодники не открывали подарки раньше времени! – обратилась она к Ренарду и помахала всем нам указательным пальцем прежде, чем скрылась снова.

Ренард очнулся от своих мыслей.

Но мы и не собирались их открывать. На тот момент меня стал волновать только подарок Мари. Я не видел, чтобы она что-то клала под елку или на камин для меня. Однако. Она сказала, что подарок есть. Словами она не бросалась. Иногда эта черта меня в ней бесила.

–А что же вы приготовили для меня? – Ренард окончательно очнулся и потянулся к подаркам. Стал искать коробку со своим именем и инициалами дарившего. Когда он обнаружил малюсенький сверток, предназначавшийся ему от родителей, то крайне огорчился.

–Как так? И это всё, чего я заслуживаю?! – Недоумение читалось на его лице. – маленький клочок упаковочной бумаги? Серьезно?!

Я и Мари громко захохотали.

Я с наигранным сожалением похлопал Ренарда по плечу. Мари, хоть и попыталась выразить сожаление, все-таки не смогла сдержать свой смех.

–Я должен с этим разобраться. – уверенно поднялся Ренард и направился в сторону родителей, дабы выяснить такое отношение к нему. Злость и недоумение на его лице сыграли с ним плохую шутку – из привлекательного молодого юноши он превратился в ворчливого старого гнома из диснеевского мультфильма «Белоснежка». Мистер Ворчун – так Мари иногда шутила над своим братом. Ей это было позволительно, мне –нет.

Мы с Мари остались вдвоем.

–Ну что, тебе всё еще интересно, что я для тебя приготовила? – продолжая смеяться спросила она.

–Спрашиваешь еще! Конечно интересно! – пододвинувшись поближе к подаркам, я стал перебирать их.

Мари стала на коленках передвигаться ближе ко мне. -Его там нет.

–Тогда, где же он?

Я посмотрел на Мари недоумевающим, слегка наигранным взглядом. У меня было время, чтобы научиться притворяться и показывать разные эмоции, чтобы скрыть настоящие. Было время, чтобы стать более серьезным. Более крутым (так я говорил в детстве). Более умным.

Мари пододвинулась еще ближе, обвела своими руками мою шею и поцеловала меня. Я чувствовал, как ее нежные губы касаются моих. Я ощущал их влажность и тепло. Такое прекрасное тепло, которое хотелось бы чувствовать бесконечно долго.

–С Рождеством, Джерри. – произнесла она еле слышно, но эти слова были самыми громкими и самыми сильными, которые я когда-либо слышал.

–С Рождеством, Мари. – спокойно ответил я.

Мы оба улыбнулись. Это был лучший вечер в моей жизни.

***

Когда Ренард вернулся, мы уже успели аккуратно разложить подарки под елкой и достать монополию. Пока родители болтали в другой комнате, мы решили, что было бы неплохо развлечься чем-нибудь посерьезнее.

Ренард обожал эту игру. Потому что почти всегда выигрывал. Он с радостью согласился сыграть с нами.

Время шло, я проигрывал. Пока мы играли, обсуждали разные повседневные дела, с которыми сталкиваются подростки вроде нас. Учеба, оценки, друзья, новые гаджеты – наверное всё, что нас волновало на тот момент. И хотя каждый из нас на самом деле предпочел бы беседу более высоко уровня, скажем значение философских изречений, или впечатление от прослушивания Чайковского, все мы боялись казаться чрезмерно заносчивыми и скучными, хотя если бы знали, что все одинакового мнения, но не постеснялись бы переключить беседу на более важные вещи. Я хоть и принимал участие в беседах, мои мысли были заняты другим, от этого я на протяжении всей игры проигрывал. Размышления были мои направлены на воспоминание нежных губ Мари, ее поцелуе. О том, что это могло бы значить. Для нее. Для меня. Может быть для нас… Хотелось думать о хорошем.

Может это всего лишь девчачьи забавы? Но весной, мне казалось, я тоже уловил признаки ее симпатии ко мне. Можно ли было верить своим подозрениям о взаимности чувств подруги? Можно ли было теперь считать ее просто подругой, или же я неосознанно приписал ей статус возлюбленной? Ах, пусть всё идет так, как тому суждено. Эти мысли всё равно ни к чему меня не приведут.

Всю игру я смотрел на нее. Смело. Решительно. Она в ответ лишь скромно мне улыбалась. Ренард был увлечен игрой, хотя пару раз на нас и смотрел с подозрением, но ничего не сказал.

–Кажется, я снова стану монополистом! – Воскликнул Ренард и стал пересчитывать имеющиеся у него карточки.

–С тобой невозможно играть, Рени! – возмутилась Мари. – Я сдаюсь.

–Я тоже. Ты, бесспорно, победитель этой игры, Рени. Поздравляю! – мы пожали друг другу руки.

Меня вовсе не волновало, что я проиграл в монополию. Не волновало то, что я мог показаться никудышным игроком и упасть в глазах Мари. О, только не в них. Я намеревался выиграть другую игру. В которой Мари достанется мне.

***

У Кайе я остался с ночевкой. Мне постелили постель в свободной комнате замка. но сон совсем не приходил. И хотя тело ломило от усталости и требовало отдыха, голова работала на полную мощность.

В голову приходили различные мысли и образы. Я думал о том, как изменился в последнее время. О том, что стал нравится Мари. Это было не точно, я сомневался, но мне хотелось верить, что это так.

Я переворачивался с одного бока на другой. Сминал подушку и переворачивал ее вновь и вновь. Ничего не помогало. Тогда я решил прогуляться. Аккуратно ступая с ноги на ногу, я вышел из своих покоев (выделенная мне комната действительно так выглядела, поэтому данное слово здесь уместно). Везде было тихо. Попавшиеся на моем пути часы показывали 2.30 ночи. Я прошел по коридорам по направлению к зимнему саду. Основной вход крепко закрывали на ночь, заднюю тоже. Но через черный вход можно было попасть в небольшой ботанический сад, где я намеревался побродить, размышляя о случившемся.

–Не спится, Джерри? –спросила меня Мари, как только я ступил в сад.

Она сидела на плетеном кресле, рядом с небольшим фонтаном, наблюдая как медленно стекает вода по бугристым камням.

–Да, что-то сон совсем не идет. – Согласился я и аккуратно прошел к другому стулу, который находился с другой стороны фонтана. Теперь мы сидели друг на против друга, но Мари не смотрела на меня. Она предпочитала наблюдать за движением воды.

Вокруг горели небольшие светильники, длинною метр или полтора, которые были изящно расставлены по периметру этого небольшого, но сильно цветущего ботанического сада. Здесь было тепло, что нельзя было сказать о погоде на улице.

–Мне тоже не спится. –Мари произнесла это так спокойно и отрешенно, будто сейчас ее волновало нечто более важное. Мысли ее были далеки от меня.

–Я думал о тебе, Мари. Эти мысли не дают мне уснуть. – Вырвалось спокойной речью из моих уст. Я не ожидал, что это скажу. Но что сделано, то сделано.

Мари обернулась в мою сторону.

Она была одета в белую сорочку с длинным рукавом. На плечах, груди и спине ее были небольшие воланы в два слоя, что шли, обвивая ее тело, будто обнимая ее. Волосы были распущены и аккуратно свисали на ее выступающие груди.

– Я тоже думала о тебе. – Произнесла она и снова повернула голову к фонтану. Я никогда ее не видел такой отрешенной. – Как думаешь, что нас ждет в будущем?

–Я не могу знать этого точно, но думаю, чему суждено быть, того не избежать. Могу ли я осмелиться предположить, что мы думаем об одном и том же, Мари?

Я встал с плетенного кресла и сел возле ног Мари. Я взял ее нежную руку в свою. Она посмотрела на меня. При тусклом освещении не было видно цвета ее глаз, хотя я прекрасно знал, что они серо-голубые, цвета пасмурного неба, предвещавшего ясную погоду. Одно я увидел ясно. В них была пустота.

–Мари, что-то случилось? – затревожился я, – я могу тебе чем-то помочь? Ты, наверное, знаешь, я всё для тебя сделаю. Только скажи.

Словно дополняя эту пустоту, Мари произнесла:

–Так и есть, Джерри. Мы думаем об одном и том же. Однако в разных направлениях… – Она не отводила свой взгляд от меня, но и не убирала свою руку из моей. Я опешил, застыл. Я ничего не мог понять. Невидимый барьер внутри меня перекрыл все мыслительные каналы.

–Что ты хочешь этим сказать, Мари?

Мари поднесла свою вторую руку к моей и сжала ее между своих небольших ладошек. У нее заслезились глаза и потекли слезы.

–Ну же, дорогая, не плачь. Всё же хорошо. Теперь всё хорошо. – я пытался ее успокоить, хотя совсем не понимал в чем дело.

–Я не должна была тебя целовать, прости, – ее щеки от слез стали влажными, -забудь это, пожалуйста. Пожалуйста, забудь! Забудь!

–Я не понимаю. Я же не виню тебя ни в чем. Если ты не готова или боишься, я готов подождать. Мари, ты всегда мне нравилась! Ты идеал всех моих мечтаний, ты та, без которой я не могу. И я чувствовал, что ты тоже испытываешь ко мне чувства. Я слышал, как бьется твое сердце, его не обманешь. Скажи, что случилось, Мари? Я помогу тебе со всем разобраться.

Мари собрала все силы в себе и перестала плакать.

– Это была ошибка, Джерри. Я не должна была так поступать. Прости, что сыграла с твоими чувствами такую злую шутку. Прости, если когда-нибудь сможешь.

Слова эти прозвучали так холодно, так не похоже на Мари. Я ничего не мог понять.

–Мари, я не понимаю. Сегодня ты целовала меня. Так нежно и чувственно. Я сам чувствовал это. А теперь заявляешь, что ты ошиблась. Скажи, что ты сейчас шутишь, о дорогая моя Мари!

Мари не смотрела на меня.

–Я не шучу, Джерри. Тебе лучше удалиться и оставить меня здесь одну.

Я разозлился. Очень. Но старался держаться, как мог. Ее рука сильно сжимала мою, однако я выхватил ее.

–Но почему, Мари? Если ты сомневаешься в моих намерениях или чувствах, то будь уверена, я был честен и серьезен по отношению к тебе.

Мари вскочила с кресла, вырвав свою руку.

–Да, я сомневаюсь в тебе, Джерард Бреттон. Оставь меня здесь одну, пожалуйста.

Мари стояла ко мне спиной и не давала вразумительных ответов. Мне ничего не оставалась, как сделать то, что она велела.

–Я оставлю, тебя, Мари. Но хочу, чтобы ты всегда знала, что мои намерения были серьезны к тебе. И чувства сильны.

–Уходи.

Я ушел.

***

До самого утра я не мог уснуть, я видел, как жгучее солнце поднимается над горизонтом.

Утром я вернулся домой. На следующий день узнал, что Мари уехала в Лондон.

Боль наполнила меня всего, прожигая каждую клеточку моей души. Я пытался понять. Что я сделал не так. Что я может быть не понял. Чего хотела добиться Мари. Зачем женщины так поступают. Все ли они так поступают. Как их понять. Ответа я не нашел.

С того момента я сильно изменился. Я никогда не понимал женщин, но теперь понял, что и не следует пытаться это сделать. Я стал безразличным, эгоистичным и не податливым чувствам.

Единственное что я у нес из этой истории, так это саму историю, появившуюся любовь к книгам, а затем и к написанию стихов. Стихи я правда пишу не часто. Для этого требуется открывать душу, а это всегда тяжело.

Возможно, где-то далеко в душе еще и живет моя далекая влюбленность в Мари, может даже любовь. Однако стоит сильно постараться, чтобы вернуть ее. А мне это ни к чему. Поэтому я это просто я. Джерард Бреттон – тот самый бабник и ловелас, восхитительный любовник столь многих дам. Богатый и успешный парень Франции. Эгоистичный, но всегда хороший сын родителей и друг Ренарда. Моя злость к нему прошла. Наоборот, я стал задумывать о том, что он был прав.

Ну а Мари. Черт с ней, с Мари.

***

– Нет, Ренард. Мне не доводилось влюбляться. Может все-таки еще пива?