Читать книгу Мне нравится, что Вы больны не мной. Лучшие стихи и биография - Марина Цветаева, Марина Ивановна Цветаева - Страница 6

Комментарии

Памяти Нины Джаваха.

Нина Джаваха – главная героиня романа «Княжна Джаваха», одиннадцатилетняя девочка, рано потерявшая мать и живущая вместе со своим отцом-генералом на Кавказе. Она лихая наездница, защищает слабых, не боится разбойников, а не желая смириться с появлением мачехи, срывает свадьбу отца. После череды ярких и опасных приключений Нина уезжает учиться в Санкт-Петербург, в институт благородных девиц, где сперва не может найти общий язык со сверстницами, но потом становится всеобщей любимицей.

Роман был впервые опубликован в 1903 году и практически сразу стал популярным у читательниц, в первую очередь у гимназисток, настолько, что потом Чарская написала еще несколько книг, повествующих как о самой Нине – воспитаннице института благородных девиц, так и о ее одноклассницах. Во второй книге этой серии, «Записках институтки», описывается болезнь Нины и ее смерть от чахотки.

Вероятнее всего, Марина Цветаева провела немало параллелей между собой и столь романтично описанной героиней. В их числе не только преждевременная смерть матери, но и специфические условия бытия в закрытых женских учебных заведениях. За годы учебы Марина Цветаева сменила десяток пансионов и гимназий в России, Швейцарии, Германии и снова в России. И, как и Джаваха, она (по воспоминаниям сестры) не всегда могла найти общий язык со сверстницами, но своей начитанностью и широтой взглядов завоевывала если не авторитет, то, по меньшей мере, внимание более старших девочек.

Лидия Чарская

Лидия Чарская за работой

Уже вновь учась в московской гимназии, Марина Цветаева писала повесть из жизни старшеклассниц с черновым названием «Четвертые». Текст повести не сохранился, но, судя по изложенному ее сестрой описанию сюжета и именам героинь, он был создан под влиянием книг Чарской.

Лидия Алексеевна Чарская (Чермилова, урожденная Воронова; 1875(78)–1937) – автор «Княжны Джавахи», актриса, литератор. Один из самых популярных детских писателей первой четверти ХХ века. Имя при рождении – Лидия Воронова. С детства писала стихи, прозу. Окончила в Санкт-Петербурге женский Павловский женский институт, потом там же Драматические курсы при Императорском театральном училище. До середины 1920-х годов служила в Александринском театре, где была занята в эпизодических ролях. Но через несколько лет после начала службы, понимая, что актерская карьера не задалась, решила стать писателем, опубликовав под псевдонимом «Лидия Чарская» в журнале «Задушевное слово» беллетризированную версию своего институтского дневника. Читательская аудитория приняла этот текст очень благосклонно, и Чарская впоследствии создала ряд романтических повестей о гимназистках и институтках. Критики (в том числе С. Маршак, К. Чуковский, В. Шкловский), упрекая ее в излишней сентиментальности, в сюжетных самоповторах, в слащавости, при этом не могут отказать Чарской в главном – ее тексты хоть и отличались повышенной эмоциональностью, но при этом задевали своих читательниц, учили их честности, всепрощению, любви к ближним. Героини Чарской были религиозны, искренне любили царя и отечество, поэтому неудивительно, что при смене власти эти тексты стали невостребованны, а их создательница оказалась без средств к существованию. Маршак и Чуковский, всего лишь за несколько лет до этого писавшие о Чарской разгромные статьи, теперь пытались пробить ей пенсию, опубликовать ее тексты под псевдонимом в лояльном к тогдашним властям детском журнале «Новый Робинзон».

До своей смерти в 1937 году Чарская, которой, к счастью, удалось избежать репрессий, вела очень скромное существование. Во многом ее поддерживали преданные читатели, которых не смущал тот факт, что в публичных библиотеках ее книги изымались и уничтожались, а в прессе ее имя звучало только в негативном контексте, как одно из воплощений «пережитков прошлого».

Любопытный факт: беллетризуя собственную биографию, Лидия Чарская меняла дату и место собственного рождения – по одной версии, она родилась в Санкт-Петербурге, по другой – на Кавказе. Столь же неясно обстоит дело и с местом ее захоронения – существуют две могилы Чарской, в Адлере и в Санкт-Петербурге. Согласно последним исследованиям некрополиста Михаила Соколовского, петербургская могила представляет собой кенотаф.

В СССР книги Чарской наравне со многими другими произведениями, созданными в предреволюционной России, находились под запретом десятилетиями. На смену популярности пришла безвестность. Однако о «Княжне Джавахе» осмелились упомянуть в своих автобиографических текстах Л. Пантелеев и Юлия Друнина. К современному читателю Чарская вернулась в 1990 году, когда было опубликовано репринтное издание «Княжны Джавахи»

Образование Марины Цветаевой

В шесть лет Марина Цветаева начала учиться в музыкальной школе Зограф-Плаксиной, а в 1901 году, когда ей было девять, поступила в частную московскую гимназию. Но в 1902-м из-за чахотки Марии Александровны вся семья, кроме брата Андрея, переехала в Европу. Цветаевы живы в Италии, Франции, Германии.

Первая европейская зима, в итальянском Нерви, обернулась для сестер Цветаевых настоящей свободой. Девочки оказались предоставлены сами себе, водили дружбу с Володей, сыном владельцев пансиона, устраивали различные проказы, учебой не занимались. Об этой итальянской вольнице есть упоминания и в очерках Марины Цветаевой («Мой Пушкин»), в воспоминаниях ее сестры. Но через несколько месяцев Мария Александровна, слегка оправившись от болезни, вернула свое внимание дочерям и решила отправить их на учебу в закрытый женский пансион. Специально для того, чтобы подготовить девочек к учебе, в Италию приехала мачеха Марии Александровны, уже вдовствующая к тому моменту Сусанна Давыдовна Мейн, которую и Мария Александровна, и ее дети именовали домашним прозвищем Тьо. В течение нескольких месяцев Сусанна Давыдовна восстанавливала у девочек хорошие манеры, занималась с ними языками. Но повлиять на мировоззрение сестер Цветаевых Тьо не могла: в Нерви у девочек сложились достаточно специфические представления о мире и современном обществе. Дело в том, что в пансионе, где жила Мария Александровна с семьей, останавливались и другие постояльцы, в числе которых оказались и сторонники идей социализма, революции. Среди них был близкий знакомый Марии Александровны Владислав Александрович Кобылянский, получивший в семье Цветаевых домашнее прозвище Тигр.

Александр Данилович и Сусанна Давыдовна Мейн

Анастасия, Марина Цветаевы и Владислав Кобылянский, 1905 г.

АЦ: «Мама и мы впервые встречали такого человека. Впервые мы слышали, что отвергалось всё, среди чего мы жили, даже Бог».

Кобылянский и его единомышленники проповедовали не только атеистическое мировоззрение, однако сестрам Цветаевым (Марине на тот момент было 11 лет, Анастасии – 10) больше всего была интересна теория про отсутствие Бога. Именно с такими внутренними установками девочки и прибыли на обучение в католический пансион города Лаказа (Швейцария). Но там, по воспоминаниям Анастасии Цветаевой, она сама и Марина прониклись религиозностью, заинтересовались католической верой. Годом позже, перейдя в немецкий закрытый пансион сестер Бринк, девочки потеряли интерес к религии, а чуть позже и к учебе, нравы этого пансиона казались им слишком строгими и скучными. Марина чаще сестры нарушала установленные правила, была инициатором различных демаршей.

В 1905 году Мария Александровна с дочерьми переехала в Ялту. Девочки оказались на домашнем обучении. Им пришлось не только догонять программу российской гимназии, отличавшуюся от программ швейцарского и немецкого пансиона, но и подтягивать русский язык. К тому моменту сестры знали французский, итальянский и немецкий и, как и полагается детям-билингвам, не всегда четко говорили по-русски.

Всю зиму и весну 1906 года девочки занимались. С ними работали хорошие педагоги, а дополнительный стимул – желание порадовать тяжелобольную мать. В мае 1906 года обе девочки с блеском выдержали гимназические экзамены.

Марина и Иван Владимирович Цветаевы, 1905 г.

Но интересы Марины Цветаевой не ограничивались только учебой, в то время ее волновало революционное движение. Когда Цветаевы поселялись в Ялте, начался суд над лейтенантом Шмидтом, возглавившим мятеж на крейсере «Очаков» и других кораблях Черноморского флота.

АЦ: «Лейтенант Шмидт! Как звучало его имя в тот год! ‹…› В хаосе споров о том, не за призрак ли бьются люди, не зря ли кладут свои головы, возможен ли переворот в России, возможен ли он и к чему приведет в такой отсталой стране, царской, – как во тьме черноморской ночи над тьмой смертного приговора светлели в душу Маруси глаза героя, обреченного лейтенанта Шмидта. После вести о суде над ним и о его казни Маруся замкнулась в себе, таила от старших свою потрясенную горем душу. Это была рана. Она не позволяла прикасаться к ней».

Петр Шмидт

Крейсер «Очаков»

Среди соседей Цветаевых, как и ранее в Нерви, оказались сторонники революции. В их числе и жена Максима Горького Екатерина Павловна Пешкова. Марина Цветаева познакомилась и с ней, с ее маленькой дочкой Катей. Вскоре шестилетняя Катя умерла, и Цветаева написала стихи ее памяти «Мама светло разукрасила гробик…». В кругу Пешковой Марина узнала о революционных идеях, прониклась к ним интересом, который держался у нее почти год – до следующей осени, переезда в Москву. А на лето семья отправилась в Тарусу. Мария Александровна была уже при смерти.

Осенью того же года сестры Цветаевы начали учиться в Москве. Марина по личному выбору отправилась в закрытую частную женскую гимназию В. Н. фон Дервиз, из которой приезжала домой только на выходные. Однако учебный год ей закончить не удалось: в начале весны Марине запретили посещение занятий за неподобающие разговоры – она рассказывала своим одноклассницам об идеях ялтинских знакомых, сочувствовавших революции.

Вообще, по свидетельству сестер, ненависть у Марины Цветаевой к навязываемым нормативам поведения, к клише и стереотипам, к бессмысленной дисциплине была с детства. Она отлично училась, порой взахлеб, но при этом ее регулярно исключали именно из-за бунтарства, из-за нежелания вписываться в систему. (Через много лет с той же самой проблемой столкнулся и ее сын Георгий Эфрон.) В любой из гимназий у Марины Цветаевой появлялись подруги. С некоторыми она сперва тесно сближалась, а затем довольно быстро обрывала отношения, с другими же общалась на протяжении многих лет. Своим подругам она посвящала стихи, и одной из них была Елена Дьяконова (1894–1976) – будущая знаменитая Гала, жена Поля Элюара, муза Сальвадора Дали. Правда, она была одноклассницей не Марины, а Анастасии, по гимназии В. В. Потоцкой.

Максим Горький и Екатерина Пешкова с детьми Максимом и Катей

Женская гимназия фон В. Н. Дервиз

Женская гимназия М. Г. Брюхоненко, 1910 г.

АЦ: «Когда <она> восхитилась одним стихотворением, Марина сказала: «Нравится? Я вам его… посвящу». Это были стихи «Мама в саду», напечатанные в первом Маринином сборнике «Вечерний альбом»».

Осенью 1910 года МЦ поступила в восьмой класс частной гимназии М. Г. Брюхоненко. Но в середине года она покинула и ее – после выхода своей первой книги стихов.