Читать книгу Вакансия с подвохом - Марина Дарман - Страница 3

Глава 3. Об особенностях воспитания магов: юных и не очень

Оглавление

Вернулась я с видом победительницы, и шаловливой походной направилась к любовнику-воспитаннику.

– Артурчик, как ты мог меня бросить, – протянула я, как можно громче, чтобы услышал даже самый глухой из вранов. Хотя, среди них таковых не водится. – Я соскучилась. И потом ты совсем позабыл о режиме. Так нельзя.

– О каком режиме? – подозрительно уточнил он.

– Как же?! Как же?! О режиме дня, которые тебе нельзя нарушать, – осчастливила его я, улыбаясь во все зубы. А что? Я же не представляюсь няней. А обязанности выполнять надо. Его лицо перекосило от злости, а я затараторила, пока не заткнули рот кляпом: – Тебе кушать пора!

Со всех сторон послышались смешки, а Артур зловеще улыбнулся и многозначительно ответил:

– Какая же ты у меня заботливая. Я непременно это запомню!

Я сумела улыбнуться, надеюсь не очень коряво, но реакцию оценила. Я бы, пожалуй, психанула, а он держится так надменно, что даже смешки стихли. Не знаю, о чем подумали остальные, но смеющиеся взгляды теперь адресовались мне. Зря стараются, не привыкать!

Пока мы с Артуром пытались испепелить друг друга взглядами, к нашему тесному кружку подобрался неправильный вран:

– Какие у вас занятные отношения, – он хитро улыбнулся, гипнотизируя меня взглядом.

– А у вас аура сногсшибательная, – он нахмурился. И правильно нечего меня злить. Это вранов можно провести его иллюзией. Я же вижу истинную картинку.

– Куда моей ауре до вашей способности удивлять. Ваш полет не забываем. Как и запах.

Моя очередь криво ухмыляться и молчать. Намек на «полет» я уловила, как и на то, что спрятаться не получится. Нужно срочно учиться маскировать запах. А возможно ли это?!

– О да, шок – мое второе имя.

Он непонятно хмыкнул и отошел, оставив меня недоумевать. Зачем приходил-то? Зато выяснилось, что наша пикировка не осталась незамеченной. Артурчик спешно раскланивался с врагами-партнерами, пачками отвешивал извинения и заверения, чтобы через минуту подхватить меня под локоть и вытащить из зала совещаний.

– Эй, куда? Я еще пройдохе не все сказала! – я уперлась каблуками в пол, пытаясь остановиться, но лишь с противным скрипом заскользила по мрамору.

– Ты и так сказала Растусу больше, чем следовало! – припечатал он, не останавливаясь.

– Я? Да мы говорили две минуты. Когда бы я успела?

– Да, что ты? А кто громогласно намекнул на иллюзию?

– Так ты знаешь? Откуда?

– Откуда, – передразнил он. – Я все знаю про тех, с кем заключаю сделки. Шафл злопамятен и мстителен. Не стоит лезть в его секреты.

– Я тоже, – отмахнулась я, и он непонимающе посмотрел в ответ: – Я тоже злопамятна и мстительна. Это ему надо бояться.

Пока мы спорили, подошли к занятной штуковине: круглая летающая пластина плавно парила вверх-вниз между этажами такой бесконечной лестницы, что ножками преодолеть не реально. Ни стенок, ни перил, ни завалящей опоры – ничего, за что можно ухватится на опасном аттракционе, замаскированном под скоростной спуск. Желающие сменить этаж ловко заскакивали на нее и так же легко спрыгивали. Но я-то себя знаю! Охранник, оказывается, меня пожалел! Вот и как ему после этого мстить?!

– Артурчик, а твои дамы обычно добровольно самоубиваются с этих штук? Или ты им помогаешь? – Я встала подальше от края этажа. Чую мне тут долго жить придется, ибо прежний путь тоже исключен.

– Иза, ты же няня. Опытная. К тому же маг. Как ты можешь не уметь ими пользоваться?

Вместо того чтобы подойти к краю, на что в тайне рассчитывала, он встал дальше меня и приготовился ловить. Что значит опыт, а? В прошлый раз он верил в мое благоразумие! Ну дык, мое второе имя – шок, а не ум.

Я снова посмотрела на порождения темной магии и тех, кто на них ехал. Так открылась страшная правда. Враны вовсе не рассчитывали на силу и ловкость, хотя и могли бы. Они изящно перелетали на крыльях тьмы, кои не убирали до самого приземления. Хорошо устроились, ничего не скажешь. А как быть бескрылому лику?!

– Иза, я тебя перенесу. Только не глупи!

Ух, ты! Мне показалось или он опасается реакции. Я приготовилась поразвлечься, но тут показался Растус Шафл, и желание шалить трусливо сбежало. Его холенная физиономия выглядела такой самодовольной, что захотелось подойти и хорошенько съездить кувалдой, да не один раз.

Глядя ему в глаза, я подошла к воспитаннику и обняла за шею. Тот не стал разбираться чему обязан перемене в настроении, а прижал покрепче и выпустил крылья тьмы. Хрупкая на вид пластинка перестала казаться такой уж страшной и неустойчивой. Куда подозрительней выглядел Растус, что подошел к краю и провожал меня взглядом. Чего неймется-то? Но сложнее всего уйти не оборачиваясь. Так и тянет проверить: провожает или нет.

Охранники встретили похабными ухмылками. Шире всех улыбался тот, что спровадил меня на лестницу. Зря он так: я ничего не забыла. Каждый вран уверен, что нет ничего важнее силы и ловкости. Не думаю, что этот отличается от сородичей. По мне, ловкость и изворотливость важнее.

Мы с Артурчиком уже уходили, когда по полу зазмеились трещины. Они раскрывались с ужасающей скоростью, обнажая зияющий пустотой провал, из которого вырывались языки пламени. Грозные охранники прекратили веселиться и бодро заскакали по уцелевшим островкам. Воздух сгустился от призываемой тьмы, а я оказалась в полете раньше, чем сообразила, что воспитанник видит то же, что и все.

Часть вранов хищными птицами кружили над увеличивающейся бездной и забрасывали тьмой, часть облетала здание, ища источник неприятностей, а я болталась на большой высоте и старалась слишком уж не радоваться.

Жестокий охранник, который пригласил полюбоваться моим подъемом всех остальных, больше не веселился. Он кидал заклинания с такого большого расстояния от бездны, что коллеги гнусно хмыкали, поглядывая на него. А уж когда в его сторону срикошетили обломки, смуглый от природы парень побелел от страха и улепетывал под усмешки тех, кто остался на месте. То-то же, будет знать, как обижать ликов.

Хаос и вопли так увлекли, что появление Шафла пропустила. Иллюзии у меня качественные: заклинания поглощают, взрывы и разрушения воспроизводят, но с подпространством с той легкостью, что и драконы, работать не умею. Так что Растус, свободно идущий по пропасти, вызвал фурор. Он растягивал шаги и поглядывал на меня, а я не могла сбежать из цепких объятий Артура.

Вран со злобной улыбочкой приближался, а я паниковала, крутилась и пыталась вывернуться, когда заметила, что отдаляюсь. Перед тем как покинуть здание, помахала и даже показала язык, как настоящая победительница.

Мы приземлились на площадке с мобилями. Артур рывком развернул меня лицом к себе и прошипел:

– Быстро убрала иллюзию!

– Пожалуйста, – я пожала плечами и изменила картинку. Бездна начала стремительно сжиматься, пока не закрылась словно и не было. Воспитанник смотрел на меня с недоумением, точно не ожидал быстрого согласия и готовился к долгим препирательствам.

– Зачем? – спросил строго, оставив при себе то, что думает о выходке.

– Он первый начал. Мало того, что сам ржал, так еще и зрителей пригласил.

– У него был повод, – Артур стоял, скрестив руки на груди, и уступать не собирался.

– Конечно, был, – снова кивнула я, – смеяться и показывать пальцем – это очень по-мужски. Помощь девушке – какая глупость.

– Который? – я молча ткнула пальцем в бравого трусишку, Артур хмуро кивнул в ответ. Я не стала спрашивать: что ждет парня, да и ждет ли?! Месть свершилась, а остальное не важно.

***

Мобиль неторопливо набирал высоту, я сидела и постукивала ноготками по подлокотникам. Бешенство Артурчика интересовало куда меньше соблюдения договора. Как настоящая корыстная ликеса, я мысленно подсчитывала доход и больше ни о чем не беспокоилась. Куда летим тоже не интересовалась, потому быстрой посадки никак не ожидала. Я-то знаю, что поместье находиться куда дальше.

– Артурчик, а мы, собственно, куда?

– Не смей так называть меня!

– Хорошо, – я пожала плечами, не понимая, чем вызвала столь странную реакцию: – Как скажешь, Артик.

– Я не Артик! И не Артурчик! Я Артур! Артур! – прогремел он, заставляя меня вжаться в спинку сиденья. – Запомнила?

Я коротко кивнула: сложно не запомнить. Настолько доходчиво ни разу не объясняли, а тут с первого раза.

– А теперь молчи и улыбайся, – сказал он куда спокойней и открыл дверь.

Не будь его рядом, я не сумела бы элегантно выпорхнуть из мобиля, а непременно бы шмякнулась на мраморные плиты и проехалась по ним до дверей здания. А так меня поймали, встряхнули и подставили локоть прежде, чем упала. Так мы и шли: он – неприступный и суровый, я – мелочь на буксире.

Здание, в которое мы вошли, поразило официальностью. И если в предыдущем хотелось чего-нибудь уронить, чтобы нарушить идеальную симметричность, то тут без взрыва никак. Это куда же прибыли-то?

Нас встретил смешной толстячок с жуликоватым взглядом, коротенький жилет которого с трудом застегивался на пузе. И я невольно представила, как коротыш поглубже вдыхает, а пуговица залепляет мне в лоб. Почему именно мне? Так я всегда крайняя и убеждена, что столько дурацких ситуаций за раз больше никто не соберет.

Следуя за перекатывающимся на коротеньких ножках проводником, мы вошли в безликий кабинет, совершенно не похожий на своего хозяина. Может гостевой: специально для встреч? Унылая серая мебель и бежевые стены так плохо подходили к говорливому толстячку, обвешанному цепочками, колечками и браслетиками, что он смотрелся тут диковато.

– Здравствуйте, здравствуйте, господин Моро, – тараторил он, непрестанно улыбаясь. – Увы, увы. По вашему вопросу никаких изменений.

Он вскочил, пробежался по кабинету, оттянул бабочку, стягивающую шею, глубоко вздохнул и продолжил:

– Сожалею, бумаги составлены верны. А господин Гринс, единственный живой свидетель их составления, до сих пор не способен помочь. Я очень сожалею.

Он слишком радостно улыбнулся и развел руки в стороны, а я вспомнила, что с утра определенно была ликесой и умею не только менять облик, но и считывать эмоции. К сожалению, Артурчик …эм, Артур носит слишком мощные ментальные щиты, взломать которые незаметно невозможно. Но вдруг с этим типусом повезет больше.

Я улыбнулась, разглядывая занятного толстячка неясного происхождения и призвала силу. М-да, в его родословной кто только не потоптался, но все так далеко и недолго, что выраженных способностей нет. И определить вран, лик или дракон невозможно. А может вовсе человек? Истина, как водится, где-то посредине. Думаю, кем он сам себя считает, так и верно. Но я отвлеклась.

Занятный толстячок нервничал и сильно. Боится Артура? Его колотила дрожь, а волнение захлестывало так сильно, что я с трудом заставила себя не закрыться обратно. Так чего же толстячок так боится?

Новый призыв силы, парочка простеньких заклинаний и я понимаю, что меня тут не ждали. Да и не только меня: любого лика с уровнем дара выше среднего. Мужичок оказался так плотно увешан амулетами, замаскированными под драгоценности, что я заподозрила ложь. В самом деле, зачем навешивать все это, коли не попытка провести мага. Впрочем, не мое это дело.

– Я желаю видеть господина Гринса, – потребовал Артур, выпуская когти, и толстячок забегал быстрее, точно рассчитывал, что так вран промахнется.

– Это невозможно! – вскричал он в отчаянье. – Совершенно невозможно! – и добавил убито: – Он все равно вас не услышит. Он никого не слышит.

– А я не спрашиваю у вас разрешения! – веско обронил Артур, поднимаясь и выдергивая меня с соседнего стула. – Где он лежит, я знаю и так.

Ни здравствуйте, ни до свиданья. Где воспитание этого нахала? Или это столь редкий товар, что за риалы не продается?

Я семенила следом, стараясь не отставать от врана, разозленного настолько, что эмоции ощущались сквозь щиты. Это только с виду я абсолютно безбашенная: чувство самосохранения работает отлично. Потому промолчала, когда меня невежливо впихнули в мобиль, и втянула руки и ноги до того, как хлобыстнула дверь. Дождалась, пока Артур усядется, и приготовилась к разгрому.

– Что ты увидела? – требовательно спросил он и веско добавил: – Я почувствовал призыв силы.

– Он боится, – я пожала плечами и разгладила наряд, избегая смотреть ему в глаза.

– То, что он боится, я и без тебя чую, – процедил он. – Что еще?

Я прикинула, стоит ли сдавать толстячка, которого видела впервые?! С этим враном мне еще ладить и ладить. Выходит, стоит.

– У него много амулетов с защитой практически от всего, – призналась я, а он кивнул, точно нечто подобное предполагал, и развернулся к управляющей панели, рывком выводя мобиль на высоту.

Это приметное шарообразное здание я узнала издалека. Две половинки белая и черная скреплялись точно посредине, а шарик венчали всего два шпиля: по одному на каждой половинке. Кабы воля вранов, шарик походил бы на ежика, но лики, работающие тут, воспротивились. Как итог, хоспиталь «Тьмы и Света», открытый не так давно, походил на рогатый шлем, что забыл гигантский воин.

Я была тут настолько частым гостем, что сестрички в приемном покое меня узнали и побледнели. Не удивительно, у меня талант влипать в неприятности.

– Спокойно, девчонки, – радостно прокричала я и уселась на ближайший к стойке стул, – сегодня я не к вам.

Они так дружно выдохнули, что Артур развеселился. А он думал, я только с ним такая? Зря! Я, конечно, люблю риалы, но не до такой степени, чтобы менять характер.

– Мне нужен господин Гринс!

Сестрички ойкнули и вытаращились даже сильнее, чем до этого, а после растеряно посоветовали:

– Не стоит на него смотреть. Это не самое приятное зрелище.

– Ничего я не кисейная барышня. Справлюсь, – процедил Артур надменно.

– Может, хоть девушку оставите в коридоре? – забеспокоились они, и мне стало неуютно. Что же там такое-то, что они так переживают?!

– Ее я точно возьму с собой. Больше шанс, что хоспиталь устоит.

Сестрички проявили солидарность и не стали спорить, а я насупилась. Подумаешь, умник нашелся. Да я столько раз тут была одна и ничего не случалось: почти ничего. Остальное не в счет. А память уже заработала, подсовывая картинки одна другой краше.

Вот, я босиком удираю по лестнице от лекаря. Бегу так быстро, что поскальзываюсь и на попе съезжаю до первого этажа. Откуда меня уже на носилках доставляют обратно.

Вот, я разглядываю скляночки на лекарском столе. И ничего не тронула честно-честно. И к взрыву тоже не причастна. После уцелевший лекарь долго и нудно лечил меня в стационаре, так что я не скоро сюда вернулась.

Зато, когда вернулась…кактус упрыгал сам. Это все видели, а я далеко стояла.

Эм, в общем безопасней даже не для хоспиталя, а для меня. А то опять в воспитательных целях лечить будут, пока не поумнею, а мне это не грозит.

– Идем, дорогой, – я подскочила со стула и вцепилась Артуру в локоть. – Одна я в этом страшном месте не останусь.

Он весело хмыкнул и повел меня к лестнице. Слава Пресветлой самой обычной, а не движущейся. Да еще и выстланной ковровой дорожкой. Вот, что значит опыт. А до меня ковра тут не было.

Мы чинно поднялись на третий этаж, постучали в палату, и никто не открыл. Мы постучали еще раз, как стучат очень воспитанные личности. И снова ничего. Наверное, мы оба не отличаемся благоразумием, иначе почему одновременно ударили по двери звуковой волной.

Та распахнулась мгновенно, явив ликесу, покрытую испариной. Она смотрела на нас круглыми от ужаса глазами и ничего не говорила, лишь открывала и закрывала рот.

– Кто это тут хулиганит? Ща мигом за дверь выкину! – из соседней палаты выскочил дюжий вран и, поигрывая мускулами, подскочил к нам.

– Мы стучали! – хором отозвались мы с Артуром и переглянулись.

– Плохо стучали! – буйный лекарь и не думал успокоиться, а наступал буром.

– Вот мы и постучали погромче! – Артур так быстро сменил облик на боевой, что я проглядела процесс трансформации.

А ведь, всегда мечтала запечатлеть и рассмотреть в деталях. Зато, убедилась, что слухи о знаменитой пластичной одежде вранов, – вовсе не слухи. Оба врана не только увеличились в росте, но и раздались в плечах, а одежда даже не лопнула. Я так засмотрелась на дивное зрелище, что совсем позабыла, чем оно может грозить. Два воинственных врана и оба в боевой ипостаси – это же ой. Хотя нет, это целое ой-ей-ей!

– Господа! Господа! – пропищала ликеса и подозрительно вцепилась в дверь. Никак в обморок падать собралась?! Только этого не хватало.

– Разойдись! – проорала я, и оба врана отскочили в стороны, а после разом развернулись ко мне. Упс, такого эффекта не ожидала. – А что на территории хоспиталя разрешили драки?

Ну надо же, они смутились. Точно смутились. Вон, с какой скоростью, вернули привычный облик, раскланялись и развернулись спинами друг к другу. Уфф, пронесло. Ликеса лихо отскочила в сторону, не рискуя предъявлять претензии. Артур смерил ее надменным взглядом и вплыл в палату, так медленно, точно сделал одолжение, а я тихонько посеменила следом под сочувствующий взгляд сестрички. Это она просто меня не знает!

Мы пересекли то ли холл, то ли комнатушку для персонала и вошли в палату, убийственно розового цвета. Я аж поперхнулась. Впервые вижу такое.

– А-а-а? Э-э-э? – произнесли мы хором.

– Новейшие методики лечения, – без запинки оттарабанила ликеса. – Изучение влияния цвета на психику пациента.

– И как успехи? – Артур с любопытством посмотрел на нее.

– Отрицательные. Пациент не реагирует. Впрочем, как и на все остальное.

Только тогда и сообразила, что вон та статуя в углу, – не декорация. Господин Гринс был ужасающе худ, растрепан и явно безумен. Он таращился в пустоту и шевелил губами так, словно с кем-то разговаривал, жал руку невидимому собеседнику и похлопывал того по плечу. Жесты отгадывались легко, сложнее принять увиденное.

Я растеряно оглянулась на Артура, что застыл на месте и смотрел, не мигая. Может, если присмотреться, и я увижу что-нибудь занимательное. Ликеса встрепенулась, почувствовав призыв силы, но останавливать не стала. Хотя, взгляд ясно говорил, что тут таких специалистов хватает, да посильнее будут. Верю, но все равно гляну.

Проклятия бывают такие, что целые города мерещатся. Впрочем, структуру насланного заклинания не разобрала. Если оно и есть, то очень тщательно спрятано от дилетантов вроде меня. Да что я? Целый корпус лекарей бессилен.

Насторожила меня тьма. Много-много тьмы. Все враны – адепты Темного бога. Их аура привычно темная и это нормально. Но этот буквально тонул во тьме. Она его укутывала в плотный кокон без единого просвета и, похоже, мысленный собеседник тоже прятался там, внутри. Кого же ему показывают, что он ликует и не отходит от него?

– Почему он такой…– я не закончила фразу, но ликеса меня поняла и так.

– Его нашли уже таким. Враны пытались распутать клубок, но продвинулись совсем ненамного. Мы пытались чистить светом. Пытались работать в паре с вранами. Но в нем слишком много тьмы.

– Жаль, – только и произнесла я, прикусив губу. Зрелище стало резко неприятным, а реакция сестричек из приемного покоя – понятной. Не стоило мне сюда приходить, а все любопытство.

Домой мы возвращались в молчании, стараясь не встречаться взглядами. Я гнала неприятную картину и почти преуспела в этом. Почти. Бежать от себя сложнее всего. Взять бы ключик да закрыть ненужные воспоминания на замок. Но в том-то и дело, что будь ты трижды магом, а забыть без последствий отрывок жизни не сможешь.

Мы вернулись никем незамеченные, но только в комнате я вспомнила, что не сменила облик на жутковатую няню в занудной одежде до пят. Надо же, раньше со мной подобного не случалось. Что значит потрясение?! Я вздрогнула, представив, как хозяйке преподнесут мое появление, но быстро отогнала ненужные мысли. Когда вызовет, тогда и расстроюсь, может быть.

Принесенный обед давно остыл, но меня это не остановило. В съемной квартире и не такое ела. Закончив с трапезой, занялась внешностью. Волосы удлинила и свернула в пучок, надела строгий костюм и очки. И неважно, что зрение отличное, они образ дополняют. И да, образ правильной няни опять не нацепила. Тут идти два шага ровно: авось, повезет. Коридор порадовал отсутствием посторонних, если не считать собачонки на дрожащих ножках. Но она же, вроде, не разговаривает, да?!

Служанка, впустившая меня, шустро растворилась за дверью и бросила на прощанье любопытный взгляд. А я попросила защиты у Пресветлой и шагнула в покои. Воспитанник не ожидал увидеть меня так скоро и уж точно не обрадовался. Он замер с вилкой в одной руке и ножом – в другой. А потом так красноречиво ими взмахнул, что я поспешила скрыться за ближайшей дверью.

Кстати, что тут у нас? Хм, комната, как комната. Ничем не примечательная. Парочка диванов, столик, дальновид на стене и картины такого размера, что можно использовать вместо портьер. И ладно бы изображали чего приличное, а то мазня какая-то?! Скукотища!

Я встала напротив и вгляделась в нагромождение фигур. Черточки, круги, квадраты, яркие пятна. Ерунда, да и только. Учитывая сколько стоит каждая вещь в этом доме, картины тоже не из дешевых. Только не понимаю: за что тут платить? Так и я умею.

Подошла к абстракции и осторожно погладила полотно пальцами. Странное ощущение: способности подсказывают, что это всего лишь картина, а чуйка требует раскурочить причем немедленно.

Сдирать штучку стоимостью во всю мою жизнь, конечно, не буду, но и уйти так просто не могу. Я выставила вперед правую руку, на которой носила связующий браслет, и запечатлела композицию. Будет свободное время, еще «полюбуюсь».

Я как раз опустила руку, когда дверь отворилась.

– Нравится? – спросил Артур.

Он стоял в дверном проеме и лениво разглядывал меня, словно размышлял, когда удобнее сворачивать шею: сразу или подождать.

– Неа. Не понимаю зачем это тут. А уж сколько риалов за нее плачено, вообще, молчу.

– Ты узнала работу? – он оживился и интересом глянул на меня.

– Я узнала логику. В этом доме все стоит очень дорого, – я развернулась, чтобы лучше видеть его. Он тут же сник и заскучал. – Ты поел? Тогда приступим.

– К чему? – кажется, мне удалось заинтриговать.

– К занятиям, конечно! Только сперва с возрастом определимся? Ну, покажи на пальцах: сколько тебе годиков.

Да, с реакцией все отлично: что есть, то есть.

– Ты очень большой мальчик, – внесла я вердикт, любуясь на средний палец. – И что же вы изучали с предыдущей няней?

– Анатомию, – оскалился он довольно, наконец-то, прошел в комнату и занял один из диванов.

К зрелищам приготовился, полагаю. Это он меня плохо знает.

– Значит этот предмет ты уже постиг. Переходим к правилам поведения в обществе. А то, судя по-твоему поведению в хоспитале, большую часть этих уроков ты пропустил.

Он уставился на меня с видом: «Ну, давай удиви!». Хм, я мастер неожиданностей. Я создала очень правдоподобную указку, и помахала ей в воздухе.

– Итак, правило первое. Прятаться от меня бесполезно. Все равно найду.

– Разве же это новость? Сегодня об этом узнали все, кто был со мной на совещании, – хмыкнул он, небрежно разглядывая меня. М-да, от мыслей об анатомии отвлечь не удалось. – Ты продолжай, продолжай.

– Правило второе. Моя комната неприкосновенна. Ковыряться в ней запрещено даже тебе!

Он уставился на меня с таким искренним удивлением, что я засомневалась в личности ночного посетителя. Почему-то казалось, что это он. Больше-то, вроде, некому. Меж тем, Артур перехватил указку и начертал в воздухе буквы:

– Твоя комната находится в моем доме, где действуют мои правила. В моем доме я хожу везде, где мне вздумается.

Неужели все-таки он? А я не верила. Чего найти-то надеялся?! Да у меня и секретов-то нет. Спросил бы, сама ответила.

– Конечно, в твоем, – еще в мамочкином, но говорить об этом вслух опасно для здоровья, – но вещи там, все-таки, мои и охраняю их я. Я ни на что не намекаю, но ты поосторожнее, – честно предупредила, ибо жить долго и счастливо очень хочется. А разозленный вран этого не предполагает.

Не уверенна, что Артур услышал предупреждение. Он развлекался с указкой: пытался ей подцепить короткую юбку и приподнять. Да-а, права хозяйка, он определенно не повзрослел. Кто же так девушку соблазняет?! Может, показать, как правильно?

– Правило третье, – огласила я и отодвинулась. Он нарастил длину указки и нацелил на верхнюю пуговичку блузки. Мечтать – не вредно. К тому же, есть верный способ отвлечь: – Анатомию ты изучил блестяще, так что занятия прекращаются. Как твоя няня я буду лично за этим следить. – Да-да, только как няня. Ничего личного!

Вау, я даже и не надеялась на такую реакцию. Он уронил указку и поднял изумленный взгляд, который, наконец-то, оторвал от выреза на блузке и разреза на юбке. Закрепим успех!

– Видишь ли, госпожа Моро составила для тебя очень жесткий распорядок дня. А мне, как твоей няне, приходится за этим следить. Ничего личного. Риалы и больше ничего. – Ой-ей-ей, зря сказала. Вот, что бывает, когда сильно увлечешься. А ведь, большую часть разговора помнила о его матери.

Я вылетела из комнаты и услышала хруст треснувшего подлокотника. Промчалась по смежной комнате и выскочила за дверь, где с разгона на кого-то налетела и отпрянула, не зная, что предпринять.

Напротив, стояла хозяйка собственной нелюбезной персоной и яростно разглядывала мой наряд. Из-за ее ног выглядывала Фуфа и, клянусь, злорадно улыбалась! Конечно, больше вероятности приходится на горничную, что отперла мне дверь, но почему-то вездесущая живность всегда оказывается там же, где и я. Совпадение или нет?

– Почему ты опять в таком виде? Ты няня!

Она шагнула ко мне, а я оценила когти, внушительные клыки и отступила к стене. Теперь та казалась неоправданно близкой, а комната – слишком далекой. Скрыться от стремительной вранесы не успею точно.

– Конечно, няня, – произнесла я, глядя в глаза. Ох, пожалею, но не ответить не могу. Не верится, что она это всерьез. – Для великовозрастного мальчика, который слушает исключительно эротические сказки.

Ее глаза полыхнули красным, а шагнула она так быстро, что я не уловила движения. Как ее, однако, разобрало. Да было бы с чего яриться. Я же правду сказала. Или больнее всего слышать именно правду?! Фуфа ускакала в дальний конец коридора и повизгивала оттуда. У, предательница, могла бы и отвлечь хозяйку.

Я отступила и уткнулась в стенку. Стенка шевельнулась, отодвинула меня в сторонку и заступила вперед. Какая удобная вещица: выживу куплю такую же!

Упс, передо мною стоял Артур и неприязненным взглядом буравил мать. Надо же, сейчас они даже похожи, чего обычно не скажешь. Особенно клыками и когтями. Хотя, если так рассуждать, все враны – братья.

– Ма-ма, – выплюнул он злобно, а я снова подивилась странному поведению. Такое ощущение, что кроме раздражения, она не вызывает никаких эмоций. Как же так?! – Вы заигрались! Прекращайте спектакль.

Вранеса прекратила бесится и очень правдоподобно всхлипнула, протянув руки к сыну.

– Сы-нок, – проговорила она с кривоватой улыбкой, что выглядела бы страдальческой, кабы не была такой злобной: – Я же беспокоюсь о тебе. Ты такой хрупкий и немощный. Тебе нельзя без присмотра! – и с нажимом добавила: – Поэтому я наняла помощницу.

– Ма-ма, не стоит всех судить по себе. Это вы у нас хрупкая и немощная вранеса, – я глянула на когти и клыки и промолчала: – Вот и забирайте ее себе.

– Эту чокнутую. Я еще не сошла с ума! – возмутилась хозяйка.

Я посмотрела на смазливого воспитанника с мешком риалов в кармане и возмутилась:

– Это кто тут чокнутый?!

– Молчать! – рявкнули они хором, проявив редкое единодушие.

– Сы-нок, – участливая улыбка вранесы смотрелась до того жутко, что я отступила подальше: – Ты же помнишь о наследстве, правда? Так вот, тебе беречь себя надо. А то все работа, да работа…

Артур с такой силой сжал зубы, что на скулах вздулись желваки.

– Как скажите, – яростно прошипел он, и схватил меня под локоть, утягивая в сторону комнаты.

– Я, кажется, не вовремя, – раздался очень знакомый голос, и мы замерли в дверном проеме.

Растус Шафл злорадно улыбался и стоял чуть поодаль. Интересно, сколько времени он тут провел и что слышал?

Артур молча обернулся к матери, а та сладко улыбнулась, втянула клыки и когти и проворковала:

– Мне так хотелось тебе помочь. Я пригласила твоего делового партнера погостить у нас.

Как быстро меняются приоритеты. Только что Артур мечтал свернуть шею мне, а уже почетный пьедестал отдан матери. Хотя, мне это только на руку: казнь откладывается на неопределенный срок.

– Премного благодарю, – сухо кинул он, шаркнул ножкой, точь-в-точь воспитанный мальчик, и ломанулся в комнату, втолкнув и меня. Только и успела глянуть на лучащегося довольством Шафла. Знатного поросенка подкинула хозяйка. Знатного.

Да и с наследством что-то странное. Стоит ей о нем заикнуться, как сын умолкает, прекращая спорить. Шантаж, да и только.

Я уже говорила, что страшно любопытна?

Вакансия с подвохом

Подняться наверх