Читать книгу Опасные иллюзии - Марина Эльденберт - Страница 7
Глава 5, в которой Агнесса на собственном опыте узнает, как новоявленным француженкам нелегко на чужбине
ОглавлениеНьюкасл, Великобритания – Дублин, Ирландия – Тенерифе, Испания. Сентябрь 2014 г.
Агнесса сидела на краю кушетки и сверлила взглядом противоположную стену. Чай, который принес Джонатан, уже давно остыл, но она так к нему и не притронулась. Убийство Майлза, кража подвески, побег. Как только она поняла, что, возможно, когда-нибудь получится это принять, обрушился новый удар. Или скорее взрыв.
В ушах до сих пор звучал ужасный шум. Должно быть, с таким ураган валит столетние деревья. Перед глазами стоял разрушенный кабинет, незнакомец без сознания, побледневшая Лорин, Джонатан и Эванс с оружием в руках. Сначала она почувствовала облегчение, ведь Риган был цел и невредим, но потом перехватила его взгляд: жестокий, холодный, яростный – он прожег Агнессу насквозь. Взгляд хищника, который победил: полный азарта и предвкушения. От него веяло опасностью, и она с ужасом осознала истинную силу своей вины. Из-за нее погиб Бен, а несчастный, распростертый у ног Эванса, появился здесь после звонка Рите. Она хотела спросить Ригана, что он собирается делать, но не нашла в себе сил выдавить и слова. Таким страшным она видела его впервые.
Агнесса обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Он выставит ее за дверь или застрелит как свидетельницу? Отчаянно захотелось заползти под кровать или чудесным образом очутиться на другом конце земного шара, подальше от Эванс-Холла. Мысли о попытке к бегству она отбросила сразу. Не хватало только снова натолкнуться на Джонатана и сделать еще хуже.
Прошло несколько часов, прежде чем дверь в спальню распахнулась, ударив о стену, и Агнесса подскочила как ужаленная.
– Рассказывай.
Эванс быстро подошел к ней. Жесткое выражение лица, холодный взгляд: он по-прежнему в бешенстве!
– Я позвонила сестре, – прошептала она. – Я хотела тебе рассказать, но ты не стал слушать.
– Не стал слушать?! – Риган схватил ее за плечи и ощутимо встряхнул. – Я приволок тебя сюда не для того, чтобы все в этом доме оказались заложниками твоей идиотской сентиментальности! Какого хрена ты ей звонила? О чем вы говорили?
Агнесса зажмурилась, рванулась из его рук. Она понимала, что поступила глупо, но не знала, как все исправить.
– Я сказала, что ты меня спас! Я не знала, что все настолько серьезно, не представляла, что нас и правда могут отследить по звонку! Прости.
Риган отпустил ее и отступил на шаг.
– Ты понятия не имеешь, во что влипла, деточка, – раздраженно процедил он. – Если я говорю сидеть тихо и не высовываться, ты сидишь тихо и не высовываешься. Радуйся, что они решили наведаться ко мне, а не к твоим родственникам. Которые теперь знают, что с тобой все в порядке! И то потому, что тебе повезло. Снова.
Он развернулся и вышел, с силой захлопнув дверь, а Агнесса опустилась на кушетку и задрожала. Она не подумала, что опасность может грозить и ее семье. Папе, маме, братьям, Ритке, близнецам и Питеру. Самым дорогим, самым близким! Хотелось плакать, но не получалось – разговор с Эвансом ее опустошил. Какая же она глупая!
В дверь постучали, и вошла Лорин. Вчера общаться с ней было на удивление легко и просто: улыбчивая и открытая, звезда не страдала высокомерием, охотно делилась забавными рабочими моментами, рассказывала о съемках. Что Лорин думает про нее теперь, после того, что она натворила?
Агнесса готова была к упрекам и нападкам, но вместо этого та присела рядом и погладила девушку по плечу.
– Не держи на него зла. Риган просто сорвался.
– Я хотела, чтобы мои близкие не волновались. Не все же живут так, как он…
Бейл окаменела и перестала улыбаться. В ее взгляде мелькнуло раздражение.
– У Ригана тоже есть семья – я и Джонатан. И разозлился он как раз потому, что нам грозила опасность.
– Прости.
Она ничего не знала об Эвансе. Галантный и язвительный, циничный и жесткий, нежный и грубый, спокойный и яростный. У него было множество обличий – не угадаешь, какое из них настоящее.
– Он вышвырнет меня на улицу? После всего, что я…
– Я не позволю.
Спокойнее от обещания Лорин не стало. Она не знала, что хуже – столкнуться с полицией и охотниками за сокровищами или же остаться рядом с Эвансом после того, что произошло. Ощущение нереальности происходящего не отступало. Агнесса хотела заснуть и проснуться в своей постели, отправиться на пробежку, позавтракать и пойти на работу. Изредка вспоминать, какой бред ей приснился, и смеяться над ним. Сегодня она бы отправилась к родителям, помогала накрывать на стол, улыбалась отцовским шуткам, а завтра встречалась бы с клиенткой с окраины Лондона – та хотела оценить браслет, доставшийся ей от прабабушки. Но теперь у нее не было ни работы, ни даже возможности поговорить с близкими.
Лорин вернулась через полчаса и сообщила, что Агнессе придется поехать с Риганом.
– Выезжаете ночью, поэтому отдохни пару часов.
– Куда?
– Он сам все расскажет. И еще. Риган привык к маске плохого мальчика, поэтому не провоцируй его. Будь помягче, и… думаю, вы подружитесь! – Звезда ослепительно улыбнулась и вышла.
Странно слышать из уст пассии Эванса такой совет, тем более что сейчас Агнесса не представляла себе не только дружбу с Риганом, но и их следующий разговор. Ей было стыдно смотреть ему в глаза.
Заснуть не удалось даже после ванной. Она проворочалась с час, потом поднялась – уставшая, опустошенная и измученная. Поспешно оделась, забилась в кресло и сидела как на иголках – до тех пор, пока в комнату не постучал Джонатан.
* * *
Моросил дождь. Агнесса плотнее закуталась в легкий плащ, чувствуя, как холод пробирается по обнаженным ногам. Мрачное поместье словно не желало отпускать свою гостью. В сумерках дом выглядел загадочным и неприветливым, под стать настроению его хозяина. Агнесса добежала до неприметного серого седана, разительно отличающегося от спортивной машины Эванса, и нырнула на пассажирское сиденье. Здесь было теплее, и она потерла замерзшие ладони.
Взгляд Ригана больше не обжигал яростью, но и не ласкал привычной игривой насмешкой. Он не сказал ни слова, просто вручил ей очки, паспорт, водительское удостоверение на имя Адель Вальян и завел двигатель. Для новых документов использовали фотографию с ее прав. Тогда она еще не выпрямляла волосы, носила очки и была полнее. Агнесса вспомнила фото в настоящем паспорте – никаких кудряшек, укладка, легкий макияж. Да уж, лучше маскировки не придумаешь.
Теперь стало понятно, почему Эванс выспрашивал у нее про знание языков. Ничего общего, кроме внешности, с Адель у нее не было. Француженка родилась в Лилле, в марте, двадцать шесть лет. Самой Агнессе должен вот-вот исполниться тридцать один год. Глядя на паспорт, она никогда бы не подумала, что он поддельный. Теперь Адель Вальян – настоящая, а Агнесса Уварова всего лишь жалкая тень. Ее прошлое медленно стиралось, миля за милей, минута за минутой. Эванс не разговаривал, и она задремала, убаюканная ночным шоссе, шумом дождя за стеклом и теплом в салоне.
– Проснись, спящая красавица. Паром ждать не будет! – Резкий голос Эванса разбудил сразу, но этого ему оказалось недостаточно. Он положил руку ей на плечо и ощутимо встряхнул. С трудом разлепив веки, Агнесса выпрямилась на сиденье, покрутила головой, разминая затекшие мышцы, и огляделась. Крики чаек и бодрящая свежесть подсказали о близости моря. Больше не лило, но небо было низким, хмурым и серым.
Она узнала Холихед, гавань, от которой отходили паромы в Ирландию. Агнесса была здесь еще подростком, вместе с родителями. Они тогда только перебрались в Великобританию и ездили повсюду на экскурсии. Одно из самых ярких воспоминаний детства: привкус соли на языке, огромный паром, по которому они бегали с братьями наперегонки, горячий шоколад в ресторане, улыбки родителей. Горло словно сдавило тисками, и Агнесса поспешно отвернулась, чтобы не выдать свою слабость. Эванс сказал, что они сядут на паром до Дублина. Дело осталось за малым – пройти проверку документов и покинуть страну.
Агнесса нацепила очки, которые были явно для человека со зрением похуже, но не стала жаловаться. Она безумно волновалась и даже начала заикаться. Служащего на паспортном контроле настолько позабавил ее «французский» акцент, что он стал четче проговаривать слова. С ролью она справилась, а с документами все оказалось в порядке. Кто бы ни помогал Эвансу, он хорошо знал свое дело. Агнесса перевела дух, когда они наконец-то проехали на паром, и только сейчас поняла, что с силой вцепилась в руку спутника.
– Страшно? – В его голосе звучала привычная беззаботность, но сам он оставался хмурым и сосредоточенным.
– Мне сейчас страшно все. – Агнесса сняла очки. Без контактных линз было неуютно, и она уже не раз пожалела о том, что решила не надевать их в дорогу. – Выходит, я втянула тебя в этот дурдом, когда приехала в Эванс-Холл.
Риган насмешливо взглянул на нее.
– Я был одним из первых, кто увидел эту штуковину в нашей эре. Мне и в голову не приходило, что она способна причинить еще больший вред. Так что это я втянул тебя во все. И еще с десяток людей и не очень, численность и видовая принадлежность участников завязавшегося безобразия пока уточняется.
Агнесса половину не поняла из того, что он сказал, но решила, что ее извинения приняты. На душе стало легче, и она улыбнулась.
Паром отчаливал. Вокруг сновали люди, перекрикивая музыку и спеша занять удачные места. В Эванс-Холле Агнесса успела соскучиться по шумной толпе, шуршанию газет и журналов, по быстрой многоголосой жизни Лондона. В ресторане она покосилась на горячий шоколад, но не была уверена, что не расплачется от одного его запаха, поэтому оставила выбор за Риганом. Они взяли кофе и бутерброды и расположились за столиком на палубе. Она откусила сэндвич и поняла, как сильно голодна. Раньше Агнесса всегда придерживалась правильного питания, сейчас же с удовольствием уплетала вкусный и вредный завтрак, но ничуть не раскаивалась.
Эванс расположился в кресле напротив. Его привычный образ – модные джинсы и рубашка навыпуск – немного не вязался с небритым, бледным и слегка помятым лицом. В отличие от Агнессы, ел он на удивление мало. Риган провел остаток ночи за рулем, и она только удивлялась, как он вообще держится. Будь между ними отношения потеплее, Агнесса бы предложила размять ему плечи и шею. У нее неплохо получался массаж, но их «дружба» не предполагала такой близости.
– Куда мы едем?
– В безопасное место.
– Кто тот человек, которого я видела в кабинете? Что там произошло?
– Жадный до древних безделушек тип.
Агнесса вопросительно взглянула на него, ожидая продолжения.
– Он разворотил кабинет, не двигаясь с места. – Если это и была шутка, то Эванс оказался на редкость хорошим актером. Лицо его не выражало ничего, кроме бесконечной усталости.
– Я не знаю, что ты куришь, но иногда мне даже хочется попробовать.
– Я курю жизнь, Уварова. Чистую, неразбавленную жизнь… – Эванс отпил кофе и откинулся на спинку стула.
– Почему Лорин и Джонатан не поехали с нами?
– У Лорин съемки, а Джонатан плохо переносит качку.
Агнесса притихла. Нет ничего удивительного в том, что он не хочет говорить о своих близких: от нее одни неприятности. Она – чужая, не то что Лорин, и его жизнь ее не касается. Как бы ни хотелось спросить, что стало с тем человеком, она не осмелилась. Потому что боялась услышать ответ.
* * *
Дублинский аэропорт мало чем отличался от себе подобных. Терминалы из стекла и металла, встречи и проводы, шум, объявления. Что, если вернуться не получится? Она мысленно содрогнулась и сосредоточилась на творящейся вокруг суете. Им повезло с прямым рейсом, долго ждать не пришлось. Регистрация, очередной паспортный контроль – и вот они уже в самолете. Агнесса наконец-то узнала, куда они держат путь, и даже не удивилась. Эванс обещал ей Кубу или Рио, но выбрал место поближе.
Канарские острова.
Риган заснул сразу, стоило ему опуститься в мягкое кресло бизнес-класса, Агнесса же не могла сомкнуть глаз. Скажи кто еще неделю назад, что привлекательный и состоятельный мужчина предложит ей оставить дождливый Лондон и отправиться в жаркие страны, она бы рассмеялась и согласилась, но сопящий в соседнем кресле Эванс ее пугал и… завораживал.
Их свел случай и загадочная подвеска. Ему удавалось вывести ее из себя одним словом, но Агнессу влекло к нему. Риган постоянно с ней заигрывал, дразнил и насмехался, но что он чувствовал на самом деле? Агнесса украдкой взглянула на спящего Эванса, нацепившего на глаза маску с надписью: «Не влезай – убьет». Нет, вряд ли. Она слишком обычная. У него наверняка море любовниц, и Лорин – только одна из них. К ногам таких мужчин падает любая женщина.
«Только не я», – поправила себя Агнесса. Ей не нравились отношения от случая к случаю, а тем более секс ради секса. Однажды она уже обожглась и ошибку повторять не хотела.
Напряжение пересилило усталость, и поспать ей не удалось. Зато удалось насладиться всеми прелестями бизнес-класса: вкусной едой, шампанским, откидным креслом, в котором спокойно можно устроиться так, как тебе удобно. Эванс проснулся к концу полета, но ни слова не сказал. Все так же в молчании они сошли на землю Тенерифе, прошли все формальности и сели в такси.
Безопасное место, о котором говорил Эванс, выглядело как дом мечты. Двухэтажная вилла в испанском стиле – с красной черепицей, белоснежными стенами и арками – затерялась среди пальм и цветов. Как следует осмотреться не хватило сил: бессонные ночи и постоянное напряжение давали о себе знать. Спальня уступала комнате Эванс-Холла, но была не менее изысканной. Светлые стены и полы, мебель из полированного дерева, широкие стеклянные двери, ведущие на веранду. Все было великолепным, но чужим.
Агнесса вспомнила, как тяжело привыкала к жизни в Лондоне после переезда. Другая страна, новая школа, чужой язык. Только тогда рядом были родные, с которыми она делилась страхами и переживаниями. Родители, братья, Рита, дядя и тетя. Они часто собирались всей семьей, и ощущение «дома» крепко укоренилось в ней. Дом там, где близкие. Сейчас даже некому обнять ее и сказать, что все будет хорошо. Нет, если так пойдет – ей грозит еще одна ночь без сна. Если не прекратить себя изводить, то она быстро сойдет с ума. Только этого для полного счастья не хватало! Не позволяя себе проникнуться страшными мыслями, Агнесса устроилась на кровати поверх покрывала и быстро провалилась в сон.
* * *
Многолетняя привычка подняла ее в шесть утра. Агнесса с наслаждением потянулась, потерла глаза… и сразу вспомнила, что не дома. Улыбка сбежала с ее лица. В последние дни каждое утро начиналось с этой мысли. Выспаться она смогла, вернуться к прежней жизни – нет.
В комнате было душно. Кондиционер был выключен, а окно она забыла открыть. Стянув влажное от пота платье, которое на Тенерифе было не к месту, Агнесса судорожно вздохнула. Слезы потекли по щекам, и она уже не могла остановиться, плача навзрыд. Ко всем бедам ее жизни добавилось дурацкое грязное платье, которое стало последней каплей. Покидая Эванс-Холл, Агнесса даже не подумала о том, чтобы забрать подаренную Джонатаном одежду. Хотелось кричать и выть, но девушка понимала, что ничего не изменится, и ей стало еще хуже.
Агнесса с отвращением отшвырнула ненавистную тряпку и убежала в ванную. Вода смыла пот и слезы, но не в силах была избавить от страхов и отчаяния. Стоило подумать о том, что дом остался в другой стране, как сдавило грудь, а перед глазами все поплыло. Сидя в душевой кабине, Агнесса уговаривала себя, что справится. Получалось плохо, и тогда она просто включила холодную воду. Спустя несколько минут, замерзшая, опустошенная и неестественно спокойная, она отправилась на поиски одежды. Не разгуливать же по дому голышом.
К комнате прилегала своя гардеробная, но она оказалась пустой, не считая черного шелкового халата. Агнесса примерила его и долго боролась с желанием швырнуть к грязному платью. Халат принадлежал либо мужчине, либо очень высокой женщине, потому что подол волочился шлейфом. Он так и норовил разойтись в стороны, выставляя напоказ то ноги, то грудь. Агнесса туго завязала пояс и вышла во внутренний дворик.
Солнце только начало свой ход по небу. Вид с веранды – на зеленую долину, вулкан Тейде и Атлантический океан – на время заставил девушку позабыть о своих злоключениях. Большой бассейн выделялся среди подстриженного газона голубым пятном. Вокруг расположилось несколько белых шезлонгов, чуть поодаль – узорчатые стулья и столик.
Агнесса бросила на океан полный сожаления взгляд и вернулась в дом. У нее не было ни купальника, ни кроссовок для пробежки. Только грязное платье и туфли, в которых невозможно ходить в такую жару. Рай на земле не способен вернуть утраченное: вилла на Тенерифе казалась золотой клеткой, из которой никогда не выбраться. Что ей теперь делать? Чем заниматься? У нее не осталось даже денег, чтобы купить себе одежду. Карточками не воспользоваться, а из наличных осталось лишь пять фунтов.
Гостиная потрясала размерами. Высокие потолки, мягкие диваны, искусственный камин, все белоснежное или кремовое. Широкая лестница уводила на второй этаж к хозяйским спальням и малой гостиной. Агнесса не стала подниматься: день Эванса начнется гораздо позже, – зато прогулялась по первому этажу. В доме обнаружилось несколько телефонов, но она теперь скорее отрезала бы себе руку, чем позвонила куда-либо. Нашлась и стиральная машинка – туда отправились несчастное платье и белье. В холодильнике оказалась только вода в бутылках. Перед их приездом в доме явно убрались, но о еде не подумали. Принадлежала ли вилла Эвансу или он ее просто снимал?
Настроение портилось с каждым часом. Внутри ее боролись благоразумная молодая женщина и эгоистичная девчонка. Первая признавала, что нужно довольствоваться тем, что есть, принять, смириться и жить дальше. Вторая топала ногами и вопила во все горло, что хочет домой. И сколько Агнесса себя ни уговаривала, получалось сомнительно. Ее размеренная жизнь оказалась карточным домиком, который разнес ветер неудач. Иллюзией стабильности, которая растаяла на глазах. Она осталась одна в незнакомом и опасном мире.
Чтобы хоть как-то отвлечься, она отправилась в библиотеку, где нашла море философской и скандальной литературы, о которой раньше даже не подозревала. Книги о разумном, добром и вечном соседствовали на полках с трудами по искусству любви во всех подробностях и тому подобным. Агнесса полистала некоторые, поняла, что, несмотря на отнюдь не пуританское воспитание, заливается краской, и вернулась в гостиную. Время, как назло, тянулось медленно, в животе то и дело урчало: последний раз Агнесса ела в самолете. Как это ни печально, без денег еды ей не видать.
К счастью, Эванс проснулся раньше обычного. Пусть их общение не всегда задавалось, но сейчас Агнесса искренне обрадовалась.
Он спустился вниз, даже не потрудившись одеться – разве что полотенце вокруг бедер обернул, и то оно держалось на честном слове.
– Классно выглядишь, – присвистнул Риган, заметив ее, – только мрачновато. Я бы предложил искупаться голышом, но отчаянно хочу жрать. По-другому просто не скажешь. Надо будет найти ресторан…
Агнесса беззастенчиво уставилась на мужскую грудь и не нашлась что ответить. Эванс был на удивление хорошо сложен для бездельника-миллиардера. Плоский живот, сильные руки и ноги. Она снова вспомнила поцелуй, как он прижимал ее к стене – тогда, в Эванс-Холле, и ее сердце забилось быстрее. Захотелось повторить холодный душ: соски напряглись, а между ног стало горячо. Отсутствие белья только добавляло пикантных ощущений.
Эванс окинул ее оценивающим взглядом, и она, тут же опомнившись, плотнее закуталась в халат. Повезло, что плотный шелк не просвечивался.
– …Со службой доставки. А после раздобыть тебе одежду.
– Я постирала платье, и теперь у меня есть это, – она помахала поясом от халата. – Не представляю, что делать. Адель Вальян – нищая.
– Расслабься, – Эванс беспечно улыбнулся, – будем считать, что у нее есть богатый любовник.
Эта небрежная шутка мигом вывела из себя.
– Мы не любовники, и я не могу принимать от тебя подарки! – У нее загорелись уши. – Но буду рада, если ты одолжишь мне одежду и немного денег.
– Не любовники? Это поправимо… – Эванс прошел в сторону холла, на ходу по-дружески поцеловав девушку в щеку, чем окончательно отбил желание с ним общаться. Несмотря на то что он постоянно доводил ее до белого каления, Агнесса была благодарна за такие встряски. Они позволяли на время забыть о родных и о Лондоне.
Гордостью пришлось поступиться: Риган заказал еду и принес сменную одежду. Его тонкая белая рубашка просвечивала и ничуть не прикрывала грудь, пришлось свернуть ее вдвое и повязать, как топ. А вот короткие облегающие шорты явно принадлежали не Эвансу – Агнесса не представляла его в таком виде даже в страшном сне.
* * *
После обеда они отправились в торговый центр. В гараже оказался единственный автомобиль – маленький зеленый «Пежо». Всю дорогу Агнесса порывалась продолжить разговор про деньги, но Эванс только отшучивался.
– Никогда не думал, что окажусь внутри жука на колесах, – мрачно изрек Риган, когда парковался на стоянке, – один из моих самых жутких ночных кошмаров стал явью.
У него был такой забавный вид, что она не выдержала и рассмеялась.
В торговом центре они обошли несколько отделов. Эванс откровенно и беззастенчиво зевал и не заснул во время примерок исключительно потому, что флиртовал со всеми молодыми продавщицами. Из вредности Агнесса купила гораздо больше, чем собиралась: на выходе получилось бесчисленное множество пакетов с бельем, платьями, майками, шортами, юбками и самой разномастной обувью.
– Быть твоей любовницей приятно, – съязвила Агнесса, прерывая его милую беседу с девушкой-кассиром.
– Приятно во всех смыслах, – подтвердил он.
Девица ничуть не смутилась ее откровенному выпаду и тайком подсунула ему свой номер телефона, рассчитывая, что Агнесса не заметит. Она заметила, но ей было наплевать и на Эванса, и на то, с кем он спит. Хотя это здорово раздражало. Лорин говорила, что Риган привык к маске плохого мальчика, но как по ней, он таким родился. Смешно, что все женщины начинали пускать слюни, стоило ему бросить нагловатый взгляд. Возможно, дело было в том, что на Тенерифе – курортная жизнь и к проходящим романам здесь относятся легко. Саму Агнессу невероятно бесили мужчины вроде него. Эванс привык получать все, что захочет, а если кто-то ему и откажет, он просто перешагнет и пойдет дальше. Не одна, так другая.
Под конец они завернули к невероятно дорогому даже на вид отделу – вечерних и коктейльных нарядов. Агнесса ненадолго замешкалась, а когда переступила порог магазина, Эванс уже вовсю общался с темнокожей консультанткой. До нее донеслись только последние слова:
– Петра, нам нужно сногсшибательное вечернее платье. Желательно два. Чтобы можно было выйти в приличный ресторан или на очень неприличный прием. И туфли к ним, разумеется.
Агнесса искренне не понимала, зачем ей платья. Никуда ходить, особенно на неприличные приемы, она не собиралась. Самыми достойными покупками за сегодня оказались новые кроссовки, майки, спортивные шорты и купальник. На остальное можно было потратить вдвое меньше. Лишь один взгляд на ценник вечернего платья дал понять – ей придется продать почку, чтобы вернуть долг.
Петра, показывая модели, обращалась почему-то к Эвансу, и Агнессу это взбесило. Словно ему носить платья! В итоге Риган подобрал на свой вкус. В просторной примерочной она перемерила штук десять, прежде чем остановилась на одном – темно-зеленом, длинном, с оголенной спиной и разрезами по бокам. И только ради того, чтобы потянуть время – говорят, мужчины терпеть не могут ходить за покупками! Может, он наконец-то утолит свою жажду издевательств над ней и перестанет тешить самолюбие.
Не успела Агнесса сказать, что с нее довольно, как консультант притащила платье с витрины. Ярко-красное, короткое, с глубоким вырезом, подчеркивающим грудь. В таком даже стыдно показаться на улице, не то что надеть в какой-то ресторан. Она никогда не носила столь откровенные наряды.
Агнесса покачала головой, но Эванс мягко, ненавязчиво и чрезвычайно обворожительно выставил Петру. Они остались наедине с платьем, которое полыхало, как маяк в ночи.
– Оно мне не подойдет.
– Вот и проверим. – Он протянул ей наряд, будто невзначай коснувшись ее руки.
По коже побежали мурашки, и Агнесса поспешно скрылась за занавеской, надеясь, что размер не подойдет. Но нет, подлое платье сидело как влитое. Грудь в нем казалась еще больше, а юбка даже прикрывала ягодицы. Во всем остальном оно было ужасным.
«Именно такие платья Эванс любит снимать со своих девушек».
Она разозлилась на себя за дурацкие мысли и распахнула занавеску, ожидая очередного глумливого замечания, скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.
– По-моему, шикарно! – Он сидел на стуле, листая невесть откуда взявшийся «Форбс». Впрочем, понятно откуда – заботливая Петра принесла.
Риган отложил журнал, поднялся и подошел к ней. Он прищурился, серые глаза потемнели. Она уже не была так уверена в том, что от платья стоит избавиться.
– Неужели совсем не нравится? Ну же, признайся… – Риган убрал волосы с ее плеча, от прикосновения она вздрогнула, сразу стало жарко.
– Я не ношу такие платья.
– Я заметил, – Эванс наклонился к ней, почти касаясь губами ее губ. – Самое время начать.
Снова этот запах – сильный, пряный, притягательный, щекочущее кожу дыхание, близость. Закружилась голова, мысли куда-то испарились, желание возобладало над разумом, и она сама приникла к его губам жадным поцелуем. Агнесса не успела опомниться, как оказалась прижатой к стенке. Эванс провел руками по ее бедрам, задирая неприлично короткое платье. Возбуждение скрутилось тугим комком внизу живота, по телу прошла дрожь. Да, она хотела его, но… Эвансу наплевать: если бы на ее месте оказалась Петра в этом самом платье, он бы зажимал ее. Агнесса всхлипнула и оттолкнула его.
– Я не могу, – прошептала она. – Не сейчас.
Такие, как Эванс, не привыкли ждать. Они либо берут сейчас, либо находят другую. Не такого она хотела.
Агнесса прижалась к стене и опустила голову, избегая его взгляда. Он по-прежнему стоял слишком близко, но больше к ней не прикасался. Напряжение, разделявшее их, сгущалось. Агнесса не видела его лица, но слышала сбивающееся дыхание. Она прекрасно представляла, чего стоит мужчине вытерпеть возбуждение, но сдаваться не собиралась. Да, она совершила ошибку и поддалась порыву, но это не значит, что нужно раздвинуть ноги просто потому, что ему так хочется.
– Я жду снаружи.
Едва зашелестела занавеска, Агнесса облегченно вздохнула и поспешно стянула, почти сорвала с себя платье. Не стоило ходить вместе с ним за покупками, не стоило лететь на Тенерифе, не стоило приезжать к нему в Ньюкасл. Риган ей не подходил, хотя она не представляла, что ей сейчас вообще нужно. Другая на ее месте обрадовалась бы такой щедрости и возможности порезвиться. Благодарность. Он называл это так.
Агнесса не умела благодарить. Не умела жить легко и беззаботно. А сейчас и вовсе не знала, что делать дальше. Натянув футболку и шорты, она быстро выбежала из примерочной. Хотела отказаться от платьев, но Эванс уже оплатил покупку, и пришлось ждать, пока их упакуют. Агнесса чувствовала себя мерзко, хотя ничего ему не обещала.
– Сейчас возьмем напрокат приличную машину, а после ты свободна, как ветер в поле. Гуляй, развлекайся, дыши свежим воздухом – здесь это даже не метафора. Кстати, правило выживания номер четыре. Веди себя как ни в чем не бывало. Чем больше ты озираешься по сторонам, тем быстрее на тебя обратят внимание.
Она вздрогнула, как от удара. Эванс, конечно же, хотел отомстить за произошедшее, потому и намекнул, что ее общество отныне ему неинтересно. Но страшно ей стало не от этого: за походами по магазинам Агнесса совсем забыла о том, что ее могут разыскивать.
Больше они не разговаривали. «Жука» Риган отдал ей, а сам остался выбирать машину. В городе они и расстались. Агнесса отправилась на виллу, Эванс – навстречу приключениям. Всю обратную дорогу она постоянно смотрела в зеркало заднего вида и размышляла, как бы мог закончиться день, согласись она на секс. Теперь ей этого уже не узнать.
* * *
Обычно бег успокаивал, приводил мысли и чувства в порядок, помогал сосредоточиться и расслабиться. Не сегодня. Шуршание песка под ногами, океанский бриз и шум прибоя сводили с ума. Вернувшись с ранней пробежки, Агнесса опустилась на ступеньки веранды и уткнулась лицом в колени. За что ей все это? И как справиться, как пережить? Она задавала эти вопросы каждый день, но не находила ответа. Эванс вел себя как обычно, но больше не пытался с ней флиртовать. Он возвращался поздно – к тому времени Агнесса уже забывалась тяжелым сном, и подолгу на вилле не задерживался. Пересекались они редко, а все их общение сводилось к приветствиям и пожеланиям хорошего дня.
В мыслях она все чаще возвращалась к родителям и прошлому. Эванс сказал, что придется исчезнуть, но как можно расстаться со всеми, кто ей настолько дорог?! Со всем, что греет сердце? Агнесса привыкла к уюту размеренной жизни: окружать себя любимыми вещами, разговаривать с Ритой по вечерам, читать книги, завернувшись в плед, и знать, что завтра все будет как всегда. Теперь же «завтра» вообще не имело смысла.
Помня правила Эванса, она ни с кем не заговаривала, когда покидала виллу. А поговорить хотелось. Рассказать, что она ненавидит все вокруг и безумно скучает по дому. Агнесса не привыкла ничего не делать и сходила с ума от своих страхов и невозможности занять мысли чем-то другим. Она почти не ела, изводила себя тренировками в тренажерном зале и пробежками. Ночами ее преследовали кошмары о том, что родных захватили в плен и держат в Эванс-Холле. Во сне Агнесса пыталась попасть в дом, но дверей в нем не было, окна были заколочены, а плющ обрывался под руками. Она просыпалась, понимая, что ничего не может изменить, и тогда ей хотелось умереть.
Этой ночью Агнесса вынырнула из очередного ужасного сна и, наплевав на гордость, бросилась на второй этаж. Она хотела забыться в объятиях Эванса: лишь бы чувствовать рядом биение другого сердца. Ей было все равно, что это только на одну ночь, что потом все вернется на круги своя. Напуганная, разбитая, она тянулась к простому человеческому теплу. Агнесса готова была перешагнуть через себя, лишь бы равнодушие в глазах Эванса сменилось привычной насмешкой. Она осторожно постучала и вошла, но его спальня оказалась пуста. Когда Агнесса поняла, что одна в огромном доме, ее обуял дикий, животный страх. Она вернулась к себе и с головой закуталась в простыню. Ночи на острове были жаркими, но Агнесса долго не могла унять дрожь и согреться. Что ждет ее сегодня?
Опустошенная и разбитая, она поднялась со ступеней, вошла в дом и замерла на пороге. Из кухни тянуло ароматом кофе: то ли Эванс сегодня проснулся раньше, то ли вообще не ложился спать. Агнесса замешкалась в дверях, но все же прошла дальше и остановилась у стола. Вот он, стиль жизни Ригана: взлохмаченные волосы, расстегнутая рубашка, запотевший бокал с тающими кубиками льда, окрашенными виски.
– Доброе утро! – Он бросил на нее быстрый взгляд и вернулся к кофемашине.
Будоражащий, горький кофе смешивался с крепким алкоголем, а Эванс улыбался и что-то напевал себе под нос. Сейчас она ненавидела его нагловатую улыбку и показное радушие. Его безразличное «доброе утро», которое чаще всего звучало в три часа дня. Эванса ничего не трогало, он умел приспосабливаться, а она сделана из другого теста. Стоило ему повернуться к ней, как Агнесса схватила со стола пустую чашку и швырнула в него. Он легко увернулся, даже не изменившись в лице. Чашка ударилась о стену и разлетелась на осколки. Точно так же разбилась ее жизнь.
– Ого, – Эванс облокотился о стол. – Утро только что стало злым. Прежде чем ты запустишь в меня чайником с кипятком, я хотел бы узнать за что.
– За то, что ты убил меня! – выкрикнула Агнесса и, испугавшись своих слов, попятилась назад.
Из горла девушки вырвался всхлип, окружающий мир расплывался из-за слез. Агнесса оставила виллу за спиной и побежала не разбирая дороги. Прочь от ненавистного Эванса и всего, что с ним связано. Рыдания не позволяли нормально дышать, и каждый метр давался с трудом. Она споткнулась и упала, мелкие камушки ободрали ладони. Подниматься Агнесса не стала: хотелось просто умереть прямо здесь, на обочине дороги. Родные все равно ничего не узнают, а на остальных ей наплевать.