Читать книгу Дверуны - Марина Фокина - Страница 6

Жил-был мальчик, который боялся зеркал. Точнее, не боялся, а был уверен, что отражение в зеркале – это не он. Мальчика звали Сашуля, и впервые зеркало и себя в нём он увидел года в два. До этого как-то не случалось, а тут его привезли в гости к бабушке, а там – огромное зеркало в вычурной раме. Бабушка взяла его за руку и ласково сказала:

– Смотри, там Сашуля. И баба.

На «бабу» внук даже не взглянул. А вот на своё отражение смотрел так долго и пристально, как маленькие дети обычно не умеют. А потом заплакал и закричал:

– Нет, не Ашуя, не Ашуя! Это Аша!!!

Взрослые засуетились, от зеркала ребенка отвели. Но он ещё долго заливался слезами и твердил:

– Не Ашуя! Аша! Похой!

В переводе на русский: «Не Сашуля! Саша! Плохой!». Родители и бабушка с дедом утешали, конечно, но переглядывались с улыбкой, мол, мальчик нашёл свое тёмное альтер эго. Потому что Сашей его называли, только когда сердились за какие-то проступки. Вот он этого «Сашу» и отделил от себя.

Шли годы. Сашуля рос, истерик больше не закатывал, но зеркал избегал. Причём, именно зеркал, другие отражающие поверхности его не напрягали. Второй зеркальный «казус» произошёл, когда мальчику было десять. По случайности или нет – в той же самой бабушкиной квартире. Бабушка умерла и, как принято, все зеркала в доме завесили простынями. И надо же такому случиться, что мама застала Сашулю перед зеркалом в тот момент, когда он снимал с него простыню. Скандала не случилось, но мама была рассержена. А сын утверждал, что это не он! Что это Саша с той стороны простыню свалил, а он только повесить её обратно хотел! Дело спустили на тормозах, мама свою мать хоронила, ей было совсем не до сыновних проступков.

Третий и последний казус с зеркалом приключился накануне Сашулиной свадьбы. Его невеста Марина очень хотела предсвадебную фотосессию, и он не смог ей отказать. Нарядные, красивые, они стояли в роскошном зале и ждали фотографа. Вдруг Марина заметила огромное зеркало и потянула жениха к нему. Последнее, что запомнил Сашуля, – они с Мариной стоят перед зеркалом, она впереди, он – за ней. И – глаза двойника – пустые, стылые. И – темнота.

Следователь с облегчением дописывал последние бумаги – дело оказалось простым. Фотограф, войдя в зал, увидел мёртвую невесту с перерезанным горлом и жениха в обмороке, крепко сжимающего в руке опасную бритву. Правда, убийца так и не признался. Когда пришел в себя, твердил одно и то же слово: «Аша!». И продолжает его твердить в психиатрической больнице, когда не в беспамятстве от препаратов. Специалисты предполагают диссоциативное расстройство личности: преступник с детства считал, что зеркальный двойник – его «тёмная» половина, вот она и вышла на свет, и убила. Близкие в шоке, они никогда никакой психиатрии у Сашули не замечали. И Марину жалко.

Единственная шероховатость – заключение судмедэксперта. Рана потерпевшей нанесена справа налево, так мог сделать только левша или амбидекстр – оберукий человек. Для правши подобное практически невозможно, а обвиняемый как раз абсолютный правша. Но – диссоциативное расстройство. Если человек так вживался в роль «второго себя», возможно, мог вести себя и как левша. Дело ясное, что дело тёмное. Хотя и очевидное. Потому что никакого Аши не существует, правда?