Читать книгу Два писателя, или Ключи от чердака - Марина Голубицкая - Страница 22

Прихожу к Ларисе в офис, светит солнце, вовсю капает с крыш. Лариса в бусах и трикотаже, без Чмутова выглядит веселей и моложе. Усаживает меня в кресло, подает кофе. У нее длинные острые ноготки с аквариумным дизайном.

– А у тебя тут мило, – говорю.

– Клиенту должно быть комфортно – я еще не все сделала как хочу. Люблю красоту, это Игорь зачем-то пугает людей. Ну начнем? У тебя такой гороскоп интересный, смотри на карту: вот Дом друзей, вот Дом детей…

Но я хочу узнать, что делать со своим собственным домом, хочу, чтоб звезды рассказали, как быть с жильем. Мы затратили немало сил, чтоб расселить верхнюю квартиру, разрушить стенки и потолок, соединить все в одно пространство, а оно оказалось тесным, как туфли, купленные не по размеру. Самую просторную комнату Лёня занял библиотекой. Он покупал книги и шкафы с такой скоростью, что, пока я подыскивала себе письменный стол, места для стола не осталось. Даже Фаинка с трудом протискивается между шкафами, когда приходит взять что-нибудь почитать. Библиотека – мужской уголок в нашем тереме, Лёнин храм, его гараж и кабак. Я пускаю туда Фаинку по секрету от Лёни, мне жаль, когда вещи лежат без движения. Забыв старые обиды, я удерживаю верхние книги, пока она тянет из стопки нужную, самую нижнюю, удерживаю старательно, чтобы Фаинку не завалило. Иногда книги все же обрушиваются, и Фаинка, потирая ушибленное место, помогает мне составлять их обратно. Иногда рвется суперобложка нужной (нижней) книги, и тогда Фаинка уносит книгу раздетой:

– Смотри, это так и было, не отворачивайся, смотри-смотри, я специально здесь оставляю, чтоб Горинский не обвинял меня во всех грехах.

Я прячу испорченную суперобложку.

– Ирина! Кто это рылся в моих книгах?! – раздается в тот же вечер. – Не смей сюда никого пускать! Считайте меня кем угодно, но не трогайте мои книги! Это совсем не смешно.

– Лёнечка, Фаине нужно для передачи, она вернет, ты же знаешь…

– Фаина?! Как ты можешь пускать сюда Фаину?! Она масло в столовой воровала!

– В столовой, масло? Где это ты был с ней в столовой?

– Не начинай! Прекрати свои глупости.

– Это глупости?! Так смотри же, она тебе еще и супер порвала.

Позже мне становится стыдно за ябедничество, и когда Фаина приходит в следующий раз, я опять удерживаю стопку книг, чтобы ее не зашибло.

Раньше мы жили теснее, спали с Лёней в гостиной на диване, Лёлька в детской кроватке рядом, и я готовилась к лекциям на кухне: укладывала детей, дожидалась, когда бабушка возьмет свои мази из холодильника, закрывала дверь поплотнее, на полотенце. Теперь, не выспавшись, я выгляжу неприлично, ночью лучше бы не работать, но днем… Я занимаюсь в кухне-гостиной, где нет двери, которой можно отгородиться от мира, все открывается ко мне, а в полу сквозит дырой лестничный проем. Моя энергия улетает в эти отверстия, греет молоко, заполняет портфели и сушит варежки, а если дети оставляют меня в покое, бабушка кричит снизу: «Ирина!!! У нас сегодня какой день? – и переспрашивает: – Какой-какой? А какое число?!» Бабушка хочет знать, где случилось землетрясение, – ее внуки живут в разных странах. Вечером Лёня включает новости.

Я ищу место для письменного стола. Сменить квартиру? Продать пианино? Квартиру жаль и не получается, пианино тоже немного жаль. Тема жилья становится лейтмотивом моих неудач и порождает еще худшую медицинскую тему.

– Это от перегруженности земным, материальным, – объясняет Лариса, – если не выполняешь своего предназначения на земле, начинается конфликт души и тела.