Читать книгу Чисто по-русски - Марина Королёва - Страница 59

Представим себе праздничную новогоднюю картинку: белоснежная скатерть, хрустальные бокалы, еще не открытое шампанское, елка в углу подмигивает, вот-вот часы пробьют полночь. Эмоции бьют через край, Старый год уже проводили, не терпится встретить Новый! Десять, девять… шесть, пять… Бутылка шампанского оказывается в руках хозяина дома, он спешно готовится ее откупорить. Как всегда в подобные моменты – возня, суета, крики… И вот, наконец, – хлопок, пробка – в потолок, а шампанское – на одежде гостей. «Брызги, – вскрикивают они, – сколько брызгов!»

Конечно, новогоднее застолье – не место для языковедческих наблюдений и изысканий. Но «брызгов» – это уж слишком, любой вам скажет. Если гости так хотят поговорить о брызгах шампанского, которых много, пусть кричат: «Сколько брызг!».

«Брызг шампанского я на скатерти что-то не заметила». «Брызгам воды он предпочитает брызги шампанского». Так скажет любой, пожелавший просклонять это слово. Просклоняет – и задумается: получается, именительный падеж – «брызги»; а единственного числа нет? Да, так уж получается, что нет. «Одна брызга» или «один брызг» – сказать нельзя. Можно только – «брызги». Есть брызги, нет брызг, брызгам, брызгами, о брызгах…

Оно, конечно, так, но вот Историко-этимологический словарь П. Черных приводит строку из стихотворения Г. Державина «Водопад»: «…От брызгов синий холм стоит». От «брызгов»! Словарь замечает, что с середины XVIII века в употребление входит слово «брызги», которое могло восприниматься как существительное мужского рода. Однако в результате это как-то не прижилось.

«Сколько брызг!» – так мы говорили и будем говорить.