Читать книгу Время пластмассовых богов. Сборник поэзии - Марина Леванте - Страница 10

Игра в одни ворота никогда меня не возбуждала,

Когда на слово, фразу: «А давай, поговорим»

Тебе в ответ – гнетущее молчанье,

Когда мне хочется молчать в ответ, но всё ж я говорю.

Я говорю о том, что это хамство,

Ведь каждая игра рассчитана не на одного,

Но, почему-то каждый раз бью по воротам,

Где нет ни вратаря, ни игрока.

Игрок покинул поле боя,

Ещё когда завидел диалог,

Назвав его игрой в одни ворота,

На самом деле, просто условия игры вдруг изменив.

Ведь хам играть вполне себе он может,

Один и сам с собой, поговорив,

Ему не нужен не собеседник умный,

Ему не нужен даже друг.

Рождённый хамом, остаётся эгоистом,

Не видя окружающих вокруг себя,

Что смотрят на него и крутят пальцем

В височной доле, в которой у него болит.

Ведь то, что у кого вдруг заболело.

О том он и горазд, поговорить.

Но только те, что поневоле,

Стали участником его игры,

Навряд ли скажут,

Что та игра в одни ворота,

Для тех, кто неизменно хам.

Всегда ведь можно и сказаться

Тем, что ты выбыл ещё из не начатой игры,

Чтобы потом же кто-то,

Не покрутил у той височной доли,

Где у кого-то, что-то иногда болит.

И не назвал тебя бы идиотом,

Сказав, что сам же напросился,

Когда молчал на фразу из игры.

Тем самым спровоцировав кого-то,

На то же хамство, хоть он и выбыл из игры.

***

Так что уж лучше, не играть в одни ворота,

Чтобы не услышать правду о себе,

Не опустить противника, что был тебе

Не просто другом, чуть ниже плинтуса

Своей игры, что просто называлась хамством,

В которую горазд играть лишь тот,

Кто назван был к тому же эгоистом,

Не молчуном, а тем, что не умеет говорить.

Тогда, когда того не требует противник,

А друг, который к диалогу пригласил,

Не захотев играть в одни ворота,

Так и оставил он тебя наедине с тобой,

Где смог ты насладиться сам собою.

Не выбывая даже из игры.

Иной игры, но не в одни ворота.

Но только ты не удивляйся позже,

Когда вот так же в мир иной сойдёшь,

А у могилы точно так же,

Даже врага ты не найдёшь.

Когда и враг не станет другом,

Из той игры, где предпочёл ты промолчать.

На пас мячом и по воротам,

В которых не было ни вратаря, ни игрока.

Вот и остался ты на поле неизменном,

Где нет ни друга, ни врага,

Лишь одиночество твоё, что названо

Было с почётом хамством,

А ты – тем эгоистом,

Которому ведь не с кем больше говорить.

Ты сам себе вратарь,

Игрок и член команды,

В которой больше нету никого.

Команда улетела стаей,

И испарилась в синих облаках,

На вечное твоё молчанье,

На чьё-то слово,

Фразу «А давай, поговорим…»