Читать книгу Нолдамак - Марина Мялина - Страница 4

Марк

Телефон настойчиво звонил.

«Какого хрена!» Мелодия грохотала совсем близко. Не открывая глаз, я потянулся к тумбочке. Пусто. Трезвон не прекращался. Рука сползла на пол. Нащупав телефон, я нехотя поднёс его к уху.

– Ты где? Куда пропал? – голос Жана казался взволнованным. Хотя, чёрт знает. В таком паршивом состоянии я мог бы перепутать.

Я хотел сказать, чтобы Жан отвязался от меня, но вместо этого получилось мычание. Горло пересохло. Я откашлялся, чтобы придать голосу естественное бодрое звучание.

– Дома, – произнес я, видимо потому что слово было коротким. Но звук все равно был слабым и выдал меня сонного.

– Два часа дня, а ты всё ещё спишь! Ты поедешь на корт? – поинтересовался Жан.

«Какой, на хрен, корт? Что он несёт?».

Словно прочитав мои мысли, он добавил:

– Ты что, забыл? Мы договорились поиграть в теннис сразу после пар.

В то время как Жан вываливал информацию, в моем мозгу не всплыло ничего (ни время, ни место, ни даже человек), что могло бы помочь вспомнить хоть что-нибудь. Я много уделял времени ночной жизни. Жан пытался вытащить меня на свет. Но я сопротивляться. Он звонил и будил меня сутра, чтобы я поднялся на пары. Но это не действовало. Эффективнее было, когда Жан сам приезжал и тормошил меня в кровати. Но сегодня другой случай. Я любил теннис и уже соскучился по нему. Поэтому отказываться не хотел. Жан был отличным игроком. Но в таком состоянии из меня вряд ли получится достойный соперник.

– Сейчас соберусь, – и добавил, – за руль я не сяду. – После такого количества выпитого, мне нужны ещё одни сутки, чтобы из меня полностью выветрился алкоголь.

– Я буду на своей машине. Жду тебя в универе через 30 минут, – строгим тоном произнес Жан.

Я встал с кровати слишком резко. В глазах помутнело. Тело повело вправо, и я едва не упал. Шатаясь, я дошёл до кухни. Достал из холодильника две бутылки воды. Одну – выпил залпом. Вторую – приложил к голове. Немного полегчало. Чтобы прийти в себя, мне нужно принять душ.

Все тем же не уверенным шагом я дошёл до ванной. Посмотрел на отражение в зеркале. На меня смотрел тридцатилетний мужик. Никак не меньше! Щетина, превратившаяся в бороду, старила меня на десятку. Пора избавиться от этих зарослей. Я достал из шкафчика пену и нанёс на лицо. Затем взял бритву и начал убирать волосы. Когда я закончил, то почувствовал лёгкость, словно избавился от налипшей грязи.

На очереди был ледяной душ. Он окончательно вернул меня в трезвое состояние. В голове щёлкнул тумблер, и мозг стал ясно думать. Тело двигалось быстрее. Через 15 минут я уже шагал по улице. За время пока я шёл, проехало только несколько машин. И это днем! Вот что значит спальный район. Нет даже приличных ресторанов. Я уже молчу о барах или клубах, которых вовсе нет. Тухло! Если бы не близость квартиры к универу, я бы давно отсюда свалил.

В универ я зашёл на десять минут позже. Жан стоял возле ресепшена с недовольной физиономией.

– Ну и где тебя носит? Из-за тебя мы опоздаем на корт, – Жан пытался быть со мной строгим. Но это не получалось. Он настолько был мягким, что не мог долго сердиться.

– Да брось! Если поддать газу, мы успеем, – я-то знал, что от Жана этого не дождусь. Для него нарушить правило неприемлемо. Если на знаке написано 60 км/ч, то он никогда не превысит скорость.

Мы направились к выходу. Со стороны улицы к дверям подбежала девушка, – та самая переводчица, которая за словом в карман не полезет. Кажется, её звали Ритой. Она дёрнула за ручку, влетела в универ и столкнулась с нами.

– Как хорошо, что я встретила тебя, – она, запыхаясь, проговорила Жану. – Ты не видел Вику?

– Нет. Что-то случилось? – Жан напрягся.

– Она потеряла ключи. Мне нужно передать свои, – на её лицо упала крупная прядь каштановых волос. Она разговаривала только с Жаном и ни разу не взглянула на меня. Словно меня не существовало.

– В чем проблема? – встрял я. – Подожди немного и сама отдашь.

Наконец, она повернула голову и смерила меня уничижительным взглядом.

– Если у нее закончились пары, значит, она вот-вот должна появиться, – вставил Жан.

– У меня нет времени ждать, – она взглянула на электронные часы у входа. – Через две минуты у меня начнётся пара, – затараторила девушка, снова обращаясь к Жану. – Препод – жуткий зануда. После звонка в аудиторию никого не пускает. Если я здесь задержусь хоть на секунду, не успею добежать до аудитории, и на занятие я не попаду.

– Хорошо. Я передам.

Она сунула ключи Жану в руку и помчалась к лестнице. Её юбка колыхалась, когда она бежала по ступенькам. Как только она скрылась в пролёте второго этажа, прозвучал звонок. Интересно, она успела добежать или нет?

Я вопросительно посмотрел на Жана:

– Разве мы не опаздываем?

– Давай немного подождем, – просил Жан. От его злости не осталось и следа. – Я уверен: она скоро появится.

Он повернулся к коридору и стал ждать. Это меня начало бесить. Он злился, что из-за меня мы вовремя не попадём на корт, а теперь готов, похоже, и вовсе обойтись без игры. Хорошо, что Вика долго не заставила себя ждать. Не прошло и пяти минут, как она появилась в коридоре.

– Рита передала тебе ключи, – Жан впился взглядом в Вику.

– Ах, да, – вздохнула Вика. – Нет времени сделать новые, – она засунула ключи в сумочку.

– Ты выглядишь уставшей, – заботливо произнёс Жан.

– Я измотана. Эта высшая математика забирает все силы, и все равно не даётся, – Вика надула свои пухленькие губки.

Не похоже, чтобы она сидела и что-то учила. Скорее она из тех, кто пользуется по полной другими. И судя по всему это ей хорошо удаётся. Потому что Жан рьяно кинулся предлагать свою помощь:

– Я могу объяснить темы, которые трудно тебе даются.

«Боюсь, что объяснять придётся весь учебник» – про себя подумал я и усмехнулся.

– Я не хочу тебя утруждать.

И после этой фразы Жан ещё сильнее начал настаивать:

– Мне не трудно. Хочешь, я буду заниматься с тобой в универе после пар.

– Здесь шумно. Давай в общаге.

«Браво! Ай да Вика! У неё надо учиться, как получать желаемое. Похлопала ресницами, надула губки и всё, парень поплыл».

– Я могу… – не успел произнести Жан, как я прервал его. Чтобы он из-за неё не подписался на какую-нибудь глупость типа «я могу носить тебя на руках, если у тебя будут болеть ноги». А у неё будут болеть ноги, потому что она ходит на высоченных каблуках. А ещё мы уже реально опаздывали. И я уже настроился на теннис.

Жан проводили Вику до угла, и мы сели в машину. Жан пристегнул ремень и вопросительно посмотрел на меня, давая понять, что мы никуда не поедем, пока я не пристегнусь. Ох уж этот законопослушный гражданин! Зная мою нелюбовь к ремням и его принципиальность в вопросах безопасности, кто-то должен уступить. Иначе мы не сдвинемся с места. Я хотел попасть на корт, поэтому уступил.

– Быстро Вика тебя охмурила!

– Это простая вежливость! Что тут такого, если я хочу просто помочь человеку.

– Такие сиськи и кукольная мордашка, кого хочешь сведут сума

– Выбирай выражения. Это же не главное. Она хороший человек.

– Знаешь Жан, иногда ты меня чертовски раздражаешь. Ты такой же, как все парни. Тебе, как и мне, нравятся красивые девушки. Чтобы и ноги, и зад… короче, все было на месте. Но если я этого не скрываю, то ты прячешь свои желания за разговорами о прекрасной душе. Я же не слепой. И видел, как ты пялился на её сиськи.

– Грудь, – Жан закатил глаза.

– Хоть раз скажи «сиськи». Поверь, это раскрепостит тебя.

– У меня уже уши вянут от твоего сленга. Это влияние Тафгая, – его лицо стало мрачным, как всегда, когда речь заходила о Тафгае. – После общения с ним, мне приходится напоминать тебе, что ты находишься в цивилизованном обществе и что в тебе ещё не умер воспитанный человек.

– Поэтому ты мой лучший друг, – и я дорожу дружбой с Жаном. Я прислушиваюсь к нему. Он единственный человек, который может вывести из меня уличного пацана и облечь в строгий костюм приличий. Но это происходит не сразу. Тем более после такого долгого загула. – Кстати, напомни мне, как я согласился на теннис?

– Не ты, а Тафгай.

Я посмотрел на него непонимающе.

– Я звонил тебе, а телефон взял Тафгай. Сказал, что ты будешь не против поиграть. Я думал, он тебе передал?

– Может и передал, я же ни черта не помню.

За разговорами я не заметил, как мы приехали в спорткомплекс. Взяв свои сумки, мы направились в здание.

– В прошлый раз мы не договорили, – на ходу произнес Жан. – Инесса давно не появлялась на парах. И всё из-за тебя.

– Мне нет до этого дела, – я выпалил раздражённо. – Я не запрещаю ей ходить в универ.

– Ты ведёшь с ней неправильно, – воззвал к моей совести Жан. Но она молчала.

– Я тебе уже тогда всё сказал, её всё устраивает. А теперь заткнись и иди.

Понимая, что больше от меня он ничего не добьётся, Жан замолк.

На огромный зал, где нам предстояло играть, лился дневной свет. Глухие стены внизу переходили в сплошное стекло наверху. На зелёном полу расположились четыре синих корта, самый дальний из которых – наш. На остальных – уже играли. Глухие удары о покрытие сменялись на звонкие по ракете. Мячи летали туда-сюда. Среди знакомого ритма я услышал крики… женские крики. «Здесь кто-то решил заняться сексом?» – первое, что пришло в голову. На третьем корте играли девушки. Одна выкрикивала короткое сексуальное «а», вторая – длинное. Ощущение такое, будто я включил лесбийское порно, но без изображения.

Все время пока мы разминались, я пялился на соседний корт, точнее на девушку в коротенькой юбке. Интересно, как бы такая юбка смотрелась на Рите? Почему я вспомнил о ней? Она даже не обратила на меня внимание! Коза.

– Начинаем! – скомандовал Жан.

Едва я взял ракетку, как он уже подал мяч.

Игра не клеилась с самого начала. Рука отвыкла от ракетки. Мои мячи летели то за поле, то прямо в стену. Крики девушек мешали, и я проиграл два гейма.

– Соберись! – произнес Жан.

– Легко сказать, – я кивнул в сторону соседнего корта.

– Сосредоточься на игре.

У меня ничего не получилось. Хоть я и выиграл один гейм. Сет остался за Жаном.

– Хорошо, что они свалили, – я сел рядом с Жаном на скамейку. Мне ещё не приходилось во время игры думать о посторонних вещах. Конечно, на корте играли девушки, но они старались не кричать, во всяком случае, не так громко. – Теперь я начинаю понимать, почему женский теннис – зрелищный спорт. Есть на что посмотреть, – я многозначительно улыбнулся.

– Мужской теннис – тоже интересный, – Жан вытер полотенцем лицо.

– Вот именно, мужской – всего лишь интересный. На что там смотреть: с какой скоростью носятся два потных мужика? А у девушек и на ножки поглазеешь, и на попки в коротеньких юбках, и на си… – Жан строго посмотрел на меня, – всё, понял, грудь, – поправил сам себя, – с глубоким вырезом. А от криков можно вообще кончить.

– Попахивает сюжетом из порно фильма, – поморщился он. – Кстати, несколько лет назад кто-то в Международной теннисной федерации хотел ввести наказание за громкие крики. Но дальше желания такая инициатива не пошла. Думаю, таких как ты любителей теннисисток в федерации оказалось больше, – мы оба расхохотались.

– Тебе нужно привести себя в форму. Сет ты провел слабенько. Мне не интересно играть со слабым соперником.

Я и сам знал это. Я уже больше месяца не ходил на бокс. Тело стало ватным. За плечами Жана было несколько лет занятий теннисом. Я мог дать ему отпор. У меня была сильная подача, с которой Жан справлялся плохо.

– По местам, – скомандовал он. Мы заняли исходные позиции.

В первых четырех геймах за каждый мяч шла ожесточенная борьба. Выигрывали по очереди: я-Жан-я-Жан. Я бросался на мяч, доставал его то с задней линии, то рядом с сеткой. И, в конце концов, сумел загонять Жана. Пятый гейм я выиграл.

В решающем гейме я использовал сильные подачи, вколачивая их с такой силой, что высокий Жан не доставал их. Он только чертыхался, потому что был бессилен перед моим ударом. В итоге второй сет я выиграл. Третий – сыграть не удалось. Наше время на корте закончилось и мы с Жаном вымученные, но довольные, ушли из зала.