Читать книгу Идеальные звёзды - Марина Орлова - Страница 3

Весенний и осенний балы делят год почти ровно: первый из них – после которого я нахрюкался коньяком и полез к Сину целоваться – был первого мая, а второй – двадцать второго октября.

Ночью, конечно, уже холодно, но днём температура держится выше пятнадцати градусов, так что подобранный мною гардероб в самый раз. Выбирать одежду оказалось неожиданно интересно. Я вообще всю жизнь жил где скажут, носил что дадут, ел что повезёт. Только сейчас впервые появилась возможность решать хоть что-то. Да, это сложно – особенно в одежде, где вариантов огромное количество, – но увлекательно.

Насчёт своего костюма я не заморачивался, решил и в самом деле пойти в недавно приобретённых светлых джинсах и сиреневой футболке. Никакого осточертевшего чёрного и тем более хаки!

А вот для Сина отобрал целый десяток сочетаний, весь день приставал к нему насчёт посмотреть, но он сказал, что готов положиться на мой вкус – при условии, что там не будет розового. «Ну и ладно», – ответил я и вычеркнул два варианта. Хотя, мне кажется, зря он так радикально.

В итоге остановился на тёмно-синем приталенном пиджаке. И, как я и предполагал, этот цвет Сину очень идёт. Конечно, нужно было видеть, как его перекосило, когда я сунул ему в руки чёрный галстук-шнурок, – такую морду скорчил, будто это гадюка. Ну а как, белая рубашка – и без галстука? Тем более, что брюки тоже чёрные, я даже специально выбрал похожие на его обожаемую униформу.

В общем, наедине наш доблестный капитан-майор Блэйк поныл, конечно, но сейчас, когда мы вышли на парковку, держится с королевским достоинством: будто всю жизнь так одевался, и вообще сам всё это выбрал, и даже галстук – сам, а не потому, что я обещал его им придушить.

На парковке машину генерала Сикорски видно издалека – внушительный чёрный внедорожник. Через несколько минут к нам подходит и сам владелец – в чёрном мундире с серебряными лампасами, весь в орденах. Кто бы сомневался.

– Давайте лучше на заднее, – Главный указывает на дверь. – Впереди дочка с внуком ездят, никак не могу пропылесосить после них.

Стоит завести двигатель, как включается музыка: под танцевальные ритмы девушка сообщает кому-то, что она всё ещё его любит, и ночами не спит, на старое фото глядит… Этот легкомысленный репертуар настолько не сочетается с кожаным салоном внедорожника и суровым видом Главного, что я не могу сдержать ухмылки.

Тут же в бедро прикладывает кулак Сина: «Морду нормальную сделай».

«Извини», – кашлянув, сжимаю губы в узелок, хмурю лоб и сосредоточенно изучаю мелькающие за окном здания. Главный не любит, когда к нему относятся несерьёзно.

Однако на следующей композиции вокалистка начинает так страстно вздыхать, непристойно стонать и просить, чтобы некто «потанцевал» с ней, что сдерживаться становится в разы труднее.

Главный бормочет:

– Что-то дочка тут мне наставила… – и тычет в кнопки проигрывателя, но безуспешно.

Следующим номером идут печальные страдания вроде бы уже другой девицы о том, что любимый её предал, но она всё равно верит, ждёт, каждую ночь вспоминает его сильные руки, сладкие губы и прочие части тела. На очередном повторении этого списка мысленно шепчу Сину: «Прямо чувствую, как мой уровень эстрогена превышает допустимую концентрацию». Не меняя делового выражения лица, он отзывается: «Кажется, у меня матка выросла – так и тянет думать о твоих сладких губах, котёнок». Я быстро отворачиваюсь к окну и прикусываю щёку изнутри, чтобы не заржать.

Наконец-то показывается ограда штаба. Однажды я был здесь по работе – пришлось лично везти документы, – но не в первом корпусе. Плутал там где-то по задворкам, чтобы найти седьмой, а потом ещё внутри еле нужный кабинет разыскал – вообще под лестницей. Серьёзно, оказалось, что нужно спуститься на три ступеньки в очевидный тупик, и вот там, скрытая лестницей, и притаилась нужная дверь.

Тем временем салон наполняют танцевальные ритмы в исполнении на этот раз парней, хотя текст такой же похабный. Час от часу не легче.

Пока наша машина стоит в очереди на въезд, Сикорски бросает взгляд в зеркало заднего вида и повышает голос, стараясь перекричать музыкальные охи-вздохи:

– Блэйк, обязательно подойди к обер-прокурору. Ты же знаешь, новая метла по-новому метёт, сразу после назначения они так и рвутся доказать свою полезность, раскопать что-нибудь… Нам это совершенно не нужно.

– Этот новый выглядит как чмо, – Син морщится словно от зубной боли.

– Ну да, Хольм, конечно, был получше, но ничто не вечно. Поэтому иди к нему. Посверкай улыбкой, полижи задницу, со всей очевидностью намекни, что в нашей части всё замечательно, просто идеально, очень политкорректно… Есть текущие сложности, но мы всеми силами их решаем… Ну, что я буду тебя учить.

Син тяжело вздыхает:

– Будет сделано.

Предъявив документы на КПП, мы наконец-то добираемся до парковки, и генерал глушит мотор – вместе с ним выключается музыка. Наконец-то!

***

Первый корпус с ходу давит масштабами: широкой белой лестницей с золотыми перилами, высоченным потолком и огромной хрустальной люстрой – даже с виду тяжеленная, она точно надёжно закреплена? Людей много, а отражения в зеркальных стенах увеличивают их количество в разы. Я пытаюсь рационально убедить себя, что это лишь иллюзия, но всё равно не по себе: слишком много движения вокруг, не успеваю отслеживать.

В итоге, увидев, что Син направился к обер-прокурору – это наверняка надолго, – я просто сбежал. На втором этаже располагается основной зал, и хотя он тоже приличных размеров, но без зеркал. Если занять угол, то видно всех, при этом никто не мельтешит за спиной. Фух.

Всюду золото, цветы и флаги. Последних слишком много, тем более что все одинаковые, но это армия, здесь патриотизм заменяет и чувство вкуса, и чувство меры. С другой стороны, для меня это хорошо: на фоне вездесущей безвкусицы даже я выгляжу вполне стильным господином.

Треть людей – в парадной форме, ещё треть – в классических костюмах или длинных платьях, остальные – кто во что горазд. Из самых заметных: парень с моноклем и в цилиндре, бородатый мужик в килте и девушка вроде как в униформе, но очень уж порнушной. Судя по погонам, капитан второй степени. Вот на ней я основательно залип, да впрочем, далеко не я один: взгляды всех, от младших лейтенантов и до седых флагманов, так и магнитятся к голым ногам – форменные брюки обрезаны в шорты настолько короткие, что задницу видно, – и кружевному лифчику, выглядывающему из декольте. Да уж, пуговицы на её кителе не сойдутся, даже если сам главнокомандующий попытается застегнуть их в соответствии с предписанием устава. В дополнение ко всему на распущенных волосах красуется чёрная фуражка с серебряной звездой – от прежнего варианта униформы, я у Сина фотографии видел. Лет десять назад эти фуражки отменили из-за неудобства, но вообще что-то в них есть… Во всяком случае капитанше определённо идёт.

Ладно, пора смириться с тем, что её пышная грудь крепко держит позиции и, очевидно, всё же не покинет пределов лифчика, хотя на каждом смелом движении капдва даже женщины косятся на её декольте с явным ожиданием – наверное, злорадным, хотя кто их знает.

Для разнообразия посмотрим в другую сторону. О, Син уже пришёл. Нихрена себе… Я аж снова подвис, разглядывая непривычное зрелище: идеально подтянутый, со снисходительной усмешкой и отточенными движениями. Да, ради такого стоило попереться на бал. Это вам не привычный капитан – уставший от работы, с красными глазами, рычащий на очередную должностную инструкцию. Конечно, он бывает и другим: сосредоточенно-суровым, лениво-расслабленным или легкомысленно-улыбчивым, – но вот таким я его ещё не видел. Возвышается там среди перешёптывающихся дамочек, а на физиономии прям написано: «Да, я в курсе, что ахуенный».

Вот уж чего я не ожидал от командира, так это умения танцевать. То есть я помню, конечно, что он всегда ходил на эти балы – и в нашей части, и в штабе, – но как-то не задумывался об этом. Мало ли, может, он там просто… ну, не знаю, разговаривал? Бухал? Клеил девиц, скромно стоящих по углам?

А он, оказывается, очень даже на танцплощадке их клеит. Партнёрши, конечно, ощутимо ниже, но он отлично подстраивается.

Чтобы не пялиться безотрывно налево – на Сина, перевожу взгляд направо – и снова залипаю на непристойно длинные ноги капитанши, светлая кожа которых контрастирует с чёрной тканью шортиков… Под которыми, кажется, нет белья… Проклятье! И куда мне прикажете смотреть?!

Так, прямо по курсу обер-прокурор: прямой, как доска, надзирает за происходящим, рассеянно кивая в ответ на слова нашего парторга. Новак выглядит привычно: мелкий, юркий и улыбается заискивающе. Поначалу он мне вообще не понравился, но когда я заметил, что даже рядовые посмеиваются над ним за спиной – парторг ни с какой стороны не дотягивает до брутального вояки, только и носится по части с никому не нужными инструкциями и организацией мероприятий, – стал к нему помягче. Кажется, что он в некоторой степени тоже изгой, как и я. А впрочем, вполне может оказаться, что он не разделяет моего мнения, относится ко мне с презрением и даже в страшном сне не догадался бы нас равнять.

Музыка здесь странная. Я почему-то от «штабного бала» ожидал более серьёзного репертуара. Вон даже в нашей части играло что-то со скрипками и пианино, а здесь всё выглядит ещё более официально – солидные мужики и дамы с кучей орденов, – но танцуют они под развесёлую попсу. Забавно наблюдать, как в ответ на первые ноты очередной песни – видимо, известный хит – стоящие неподалёку от меня маршалы дружно издают ликующие вопли, ставят бокалы и торопятся к танцплощадке.

Вообще да, это выглядит весело. Ну, для тех, кто разбирается. Если бы моя жизнь сложилась по-другому, я бы тоже мог знать эти песни и мог бы уметь танцевать. А теперь слишком поздно для такого, танцы кажутся чушью, на которую не стоит тратить время. С другой стороны, а на что его тратить? Пялиться на Сина, внимания которого хватает на всех женщин в радиусе пяти метров? Нужно найти занятие поинтереснее.

Тем временем меня настораживает, что слева – слишком близко – маячит длинное ярко-красное платье. Выбирая на подносе канапешку, кошусь в ту сторону. Блондинка. Высокая, худая. Точно за тридцать. В позе чувствуется напряжение, пальцы нервные, но на меня не смотрит. Подозрительно, конечно, – симпатичная, что она забыла в этом углу, за спинами людей? Однако скорее всего она не опасна, прочее не должно меня волновать.

Взгляд снова непроизвольно сбивается на Сина. Да уж, он здесь точно в своей стихии, достаточно посмотреть на сияющую физиономию. Маску и в самом деле не надел, но от восхищённых женщин отбоя нет: на каждый танец новая партнёрша, а в перерывах они крутятся вокруг хихикающей стайкой. Син вдохновенно о чём-то рассказывает, дамы делают испуганные глаза и прикрывают рты ладошками, затем улыбаются с облегчением, и они дружно поднимают бокалы.

Начинается музыка. Син подхватывает на руки очередную партнёршу, в форме и погонах лейтенант-майора, и несёт на танцевальную площадку. Девушка обнимает его за шею, улыбается и что-то шепчет на ухо. А щёки-то у неё совсем раскраснелись…

Так, нужно отвлечься. В конце концов, у меня что, нет больше вариантов, кроме как пялиться на Сина? Интерьер здесь богатый… Люстра блестящая, красивая… А ещё более красивы вот эти длиннющие ноги капдва, крепкие бёдра, складки ткани на лобке… Интересно, может, есть специальный клей, чтобы фиксировать грудь в лифчике? Я просто не понимаю, каким образом она остаётся на месте. Не говоря уж о том, что с таким вырезом там и соски должны наружу торчать, но нет. Определённо, это какая-то женская магия.

Кхм, ладно. Что ещё здесь есть? Пунш вкусный, хотя, к сожалению, алкоголя в нём слишком мало… Канапешки с креветками – просто объедение, нужно взять ещё парочку…

Неожиданно мою медитацию над столом с закусками прерывает неуверенный женский голос:

– Очень приятный бал, не правда ли?

Блондинка в красном. Она обращается ко мне или к кому-то за моей спиной?

Нет, сзади пусто. С чего вдруг она решила заговорить со мной?

– Да, очень. Я здесь впервые.

– Знаю, – она улыбается с явным облегчением. – Вы запоминающийся.

Да уж, это мягко сказано. Выжидающе смотрю на женщину, но она отворачивается к танцующим и делает глоток из бокала. Вообще-то не совсем блондинка, волосы отливают рыжим, но на фоне ярко-красного платья оттенок теряется. Да и в целом она выглядит слишком просто для этого ядрёного цвета. Вот если бы её накрасить поярче, добавить пушистое боа и мундштук, то вполне сошла бы за красотку из нуарного детектива. Подождав для приличия – вдруг она скажет что-нибудь ещё, – наполняю и свой бокал.

Однако стоит сделать первый глоток, как женщина вновь подаёт голос:

– Я хотела пригласить вас на танец, – в ответ на выражение моего лица она смущённо запинается, но затем продолжает даже громче: – Вы согласны?

И тут сзади на меня налетает чёрный вихрь, ощутимо хлопает ладонью по спине и гаркает звучным голосом Главного:

– Конечно, он согласен!

Повисает пауза. Я смотрю на покрасневшую блондинку, а генерал Сикорски переспрашивает:

– А с чем?

Взяв себя в руки, женщина вздёргивает подбородок и громко чеканит:

– Я пригласила лейтенанта на танец.

В голове будто вспыхивает красная лампочка – она знает, кто я такой. Она не просто так крутилась рядом.

Генерал бегает взглядом между нами:

– О, извините. Я думал, вы обсуждаете наш новый проект… – явно смущённый, он торопливо дополняет: – А вы его уже обсуждали?

Однако блондинка, не обращая внимания на эти слова, ждёт моего ответа.

– Извините, я не умею танцевать. Может быть, тогда… – указываю ладонью в сторону Главного.

Она на мгновение поджимает губы.

– Хорошо. Так что вы скажете по поводу проекта? – при виде моего недоумевающего лица её тон становится ледяным: – Сикорски, вы что, не поставили лейтенанта в известность? Может, и капитану Блэйку не сказали?

Интересно, что это за дамочка, если она так отчитывает нашего генерала? Наверняка чином не ниже его, хотя выглядит слишком молодо. А впрочем, она может быть и такого же возраста, по женщинам это трудно понять.

В этот момент замечаю Сина, который приближается к нашей компании с радостным:

– Генерал Смит! Как я пропустил вашу обворожительную красоту!

Он подхватывает руку блондинки и галантно склоняется для поцелуя, а до меня вдруг доходит: это что, тот генерал Смит, который обладатель четырёх мировых рекордов по стрельбе, в том числе…

– Рекорд дальности из «Гепарда»?..

Улыбающийся Син указывает на меня:

– Эрик в курсе, кто лучше всех стреляет из его любимой винтовки. Да, помощник?

Я растерянно киваю. Конечно, я неоднократно видел в сводках «Л. Смит, генерал второй степени», но мне почему-то не приходило в голову, что это может быть женщина. Просто не задумывался, а теперь – получилось неловко: в другой обстановке я бы с удовольствием расспросил её о тонкостях баллистики, каких-нибудь интересных случаях из практики – да я бы даже автограф попросил, это ведь генерал Смит! – но делать это на балу, когда она, в красивом платье, только что приглашала меня на танец… Как-то странно.

Блондинка поправляет волосы – наверное, жест подразумевался кокетливым, но вышел нервным, – мельком смотрит на меня и улыбается Сину:

– Спасибо за комплимент, Синхард. А мы вот обсуждаем проект по привлечению генномодифицированных граждан в ряды нашей армии. Точнее, не обсуждаем, – её голос опускается в рычащий тон, – потому что Лев никому о нём не сообщил.

Главный в ответ на этот выпад строит несчастную физиономию, чем вызывает всеобщее веселье. Хм, а ведь Син был прав, разговоры в неформальной обстановке могут быть забавными.

– Лана, простите его, пожалуйста. В последнее время так много работы. Даже мы с Эриком не можем продохнуть, а уж генерал просто ночует в своём кабинете.

– Это вы мне рассказываете? Я вообще-то тоже ночую в кабинете, только сегодня вырвалась домой, чтобы переодеться к балу. Даже ногти не успела накрасить…

Главный торопливо вставляет:

– Выглядите замечательно!

Но вместо него генерал Смит смотрит на меня:

– Кстати, капитан, мне удивительно, что вы не дали вашему помощнику хотя бы несколько уроков танцев. Я хотела его пригласить, но…

Син, увлечённо вылавливающий шпажкой оливку с блюда, бросает:

– Лана, вы же знаете, я всегда к вашим услугам. Особенно в танцах и всяком таком…

Но она не отрывает взгляда от моего лица, только снова вздёргивает подбородок и веско произносит:

– Я сказала, что хотела пригласить лейтенанта Смита. Однако он не умеет танцевать – это определённо ваше упущение, и я подумываю выписать вам должностное взыскание.

Син замирает с бокалом в одной руке и оливкой на шпажке в другой и удивлённо тянет:

– Генерал, вы бросаете меня ради моего собственного помощника?! Моё сердце разбито, и я никогда больше не смогу верить женщинам, так и знайте!

Лана Смит снисходительно фыркает, и её тон переходит от подчёркнуто официального к более простому, дружескому – словно маску сняла:

– О, Син, я уверена, что каждая вторая в этом зале подтвердит по собственному опыту, что у тебя вовсе нет сердца.

Командир прочувствованно понижает голос:

– Но ты – не такая, как они все. Ты-то знаешь…

Женщина снова запускает пальцы в волосы и накручивает прядь. Такое ощущение, что ей непривычен её внешний вид: и распущенные волосы, и это платье, и туфли на каблуках. То и дело переступает с ноги на ногу, будто они ей мешают.

– Я знаю, что ты женат на своей работе. А потому предлагаю перейти к обсуждению проекта. Кстати, где Лев?

Я указываю в центр зала:

– Танцует с дамой в зелёном.

Генерал Смит закатывает глаза и вздыхает:

– Хорошо, обойдёмся без него. Кстати, может, ты наконец-то нас представишь?

– Конечно. Младший лейтенант Эрик Смит, мой помощник. Генерал второй степени Лана Смит. Не беспокойся, Эрик в курсе твоих многочисленных заслуг.

Женщина тепло улыбается мне, затем возвращается к деловому тону:

– Суть проста. Нам нужны таланты из генномодифицированных граждан. И для того, чтобы привлечь их в наши ряды, мы должны показать, что у нас безопасно, интересно и можно заработать. В связи с этим руководство предлагает вам двоим принять участие в рекламной кампании. Нужно будет дать несколько интервью, рассказать, что вы с детства мечтали защищать людей, и теперь служба даёт вам смысл жизни… Такие всякие вещи. И ещё, конечно, нужно будет ненароком упомянуть, что у нас нет никакой расовой дискриминации, все равны…

Не удержавшись, я мысленно шепчу Сину: «Если вы с детства мечтали убивать людей – добро пожаловать». Он не реагирует, только сосредоточенно кивает в ответ на вдохновенную речь генерала.

И говорит:

– Мы не можем.

Она угрожающе рычит:

– Синхард?!

Но командир поднимает ладонь, призывая дать ему высказаться.

– Из-за несуществующей в нашей части расовой дискриминации Эрик вляпался в трибунал, а вместе с ним и я – потому что не мог пройти мимо. Полагаю, именно поэтому генерал Сикорски не сообщил нам о проекте, а теперь так рьяно танцует подальше отсюда.

– Я что-то такое слышала… Два года назад? Это был ты?..

– Ага.

– Погоди, – она распахивает глаза, – так это что, с тебя все звёзды содрали?!

Син картинно раскланивается, и генерал Смит выдыхает:

– Блядь… Какого хера он мне не сказал?! И кто ты теперь?

– Снова дополз до капитан-майора, но без выслуги.

– Столько звёзд… – она поражённо качает головой. – Если бы захотел, мог бы уже генералом быть.

– Но я не хочу, – Син улыбается и поднимает бокал. – Нахер вашу штабную скуку.

Женщина кривит лицо, выражая отношение к его легкомысленности, и продолжает задумчиво:

– Ну и что делать? Я перед комиссией буду выглядеть форменной дурой.

– Возьми других. Мы, конечно, самые фотогеничные, но ведь не единственные.

– Там все хороши, – генерал морщится, будто лимон съела. – На любого что-то есть.

– Что поделаешь, это армия, а не служба по спасению котят, – Син взмахивает сырной канапешкой, подчёркивая свои слова. – Мы суровые парни, боремся с мировым злом, террористами и вообще всякой шушерой.

Женщина саркастически бросает:

– Ага, разносите всех на ошмётки, а штаб потом оправдывается перед прессой.

Син философски пожимает плечами.

Я решаюсь подать голос:

– Может, кого-то нового? Провести агитацию локально, только в гетто, а когда придут желающие – выбрать наиболее надёжных и со всех сторон чистых. Будет «лицо кампании».

Генерал Смит задумчиво прищуривается:

– Это вариант, – она неторопливо осматривает меня сверху вниз. – Повезло тебе, капитан, с помощником.

Син солидно кивает:

– Не устаю себе это повторять. Теперь, когда вопросы решены, может, всё-таки осчастливишь меня танцем?

Женщина наконец-то отрывает от меня взгляд и без особого энтузиазма подаёт ему руку.

Они уходят в направлении танцплощадки, а в моём сознании раздаётся голос Сина: «Я отведу её подальше, а ты скажи Главному, что буря миновала. Пока он там до смерти не затанцевался».