Читать книгу В сердце Сумрачного царства - Марина Орлова - Страница 6

– Куда вы меня ведете? – отчаянно стараясь сохранять самообладание и банально не разреветься, спросила я у мокрой и полуобнаженной Стефэнии, которая крепко держала меня за руку и вела темными переходами в одну только ей известную сторону.

– Я веду показать тебе альтернативу, прелесть моя, – зловеще произнесла императрица, а я окончательно уверилась в том, что мы идем в пыточную или ее аналог.

– О чем вы? – стараясь затормозить, без особых успехов, запаниковала я.

– Заткнись и иди за мной, пока я тебя не отшлепала. Как тебе – не знаю, а мне, моя прелесть, очень понравится процесс. Так что не провоцируй, – предупредила Стефэния грозно, и я посчитала за благо замолкнуть, пока не появится хоть какая-то определенность.

Мы поднялись еще на несколько лестничных пролетов, пока не оказались в каком-то странном очень узком и длинном коридоре подсвеченные тусклым светом, который, впрочем, для вампиров не требовался вовсе.

Мою руку опустили и отошли на два шага. После императрица обернулась и с неудовольствием заметила, как я трясусь от холода в мокрой простыне, которую мне бросили в лицо, прежде чем вывести из купальни.

– Люди, – с тоской и раздражением протянула Стефэния, но после посмотрела на меня уже серьезнее. – Значит так, Софи, прежде чем я тебе что-то покажу, хочу знать, что мой муж взял с тебя за свое покровительство. То, что он тебя не имеет, как и то, что не пьет твою кровь, понятно и так.

– Что? – моментально побледнела я и отошла, но недалеко.

– Стоять! – рявкнула вампирша, и я замерла. – Повторяю: я хочу знать, что потребовал мой муж за свое покровительство. И даже не смей заикаться по поводу того, что не понимаешь, о чем речь. Алукард отдал указ о твоей полной неприкосновенности и дал тебе полномочия на ревизию любого знатного дома. И я хочу знать, что именно ему нужно.

– Он просто выполняет условия мирного договора и проявляет содействие… – пробормотала я.

– Еще одно такое заявление, и тебе не понравится то, что я с тобой сделаю, – предупредила вампирша, подходя ближе, со зловещим прищуром на лице. Заметила, как ее верхняя губа подрагивает от ярости, приоткрывая оскал острых клыков. – Что же, – произнесла она, видя, что я по-прежнему упрямо молчу. – Я хотела с тобой по-хорошему. Как знаешь, прелесть моя, видимо, придется перейти к наглядному уроку.

Не успела я среагировать, как она в секунду оказалась возле меня, дернув на себя за руку. А для верности перехватила ладонью за шею. Повернула меня к одной из темных стен лицом, сама же встала за моей спиной, продолжая удерживать на месте.

– А теперь смотри, – прошипела она мне на ухо, после чего стена перед нами стала медленно подсвечиваться, а затем и вовсе потеряла структуру, став прозрачной. – Интересно, правда? – ехидно уточнила вампирша. – Это прозрачное зеркало. Со стороны комнаты это обычная вещь, с другой – прозрачное стекло, стоит его только активировать, – хохотнула она, но я практически не обращала внимания на ее слова, так как прозрачное зеркало открыло для меня отвратительную картину, отчего воздух застрял в горле, вместе с навернувшимся комком тошноты.

– Ну, как? Нравится? Посмотри, – дернула она меня за подбородок, заставляя повернуться лицо к открывшейся картине. – Посмотри внимательно, что тебя может ждать, когда благосклонность моего муженька кончится, а со мной ты рассоришься.

Сквозь навернувшиеся слезы, смотрела как… стоящего на четвереньках, полностью обнаженного Кристиана с двух сторон зажали такие же голые братья Элиаде. Ион держался за мускулистые бедра моего друга и с ожесточением вбивался в них своим пахом, пока его младший брат – Александру, держа человеческого посла за волосы, одной рукой, входил в его рот на всю немалую длину, не щадя любовника. Лишь изредка отстраняясь, когда лицо моего друга краснело слишком сильно. Крису давали отдышаться, а после вновь насиловали его рот.

Закусив прокушенную губу, ощутила, как по лицу покатились слезы.

– Остановите это, – тихо произнесла я с мольбой в голосе. – Ваше Величество, прошу, остановите! Это же насилие! – запричитала я.

– Я так не думаю, – зло хохотнула Стефэния. – Он – их Питомец.

Пока я вспоминала короткую справку от Дорина, обозначающую этот термин, Стефэния произнесла что-то на мертвом языке, и появился звук…

Тошнота стала более явственной, так как помимо стонов удовольствия двух вампиров, я услышала и протяжный стон Кристиана, в той редкой передышке, которую ему позволил Александру. С каждым мощным ударом бедер Иона, стоны Кристиана все нарастали, но были далеко не стонами боли, чего я боялась. Все еще до конца не веря в то, что вижу, я с ужасом заметила, как мой друг сам потянулся к младшему из братьев рукой, обхватил его торчащее достоинство, а после, заглядывая тому в глаза, принялся с энтузиазмом облизывать блестящую головку, играя с ней языком. Александру перехватил ладонь человека, и поднес его запястье к своему лицу, впившись в него зубами, продолжая входить в рот Кристиана и направлять его голову.

Сглотнула очередную подкатившую тошноту и мысленно порадовалась, что Стефания отключила и изображение, и звук, давая передышку и мне.

– Мужчины – просто омерзительные животные, – заметила она холодно, и сейчас, после увиденного, я была с ней согласна. Стоило только представить себя на месте Кристиана…

Меня все-таки стошнило, и рвало с минуту, которую императрица терпеливо пережидала. Стоило мне выпрямиться, она даже любезно подала мне кусок ткани, который оторвала от своей, и без того, короткой сорочки. Но я благодарно приняла протянутое и старательно вытерла рот.

– Ты уже согласна на переговоры? Нет? Тогда закрепим эффект, – произнесла Стефэния и, вновь взяв меня за руку, повела за собой. Сил не было даже для того, чтобы возмутиться, потому я лишь послушно следовала за императрицей.

Через несколько десятков метров она остановилась и вновь дала голосовую команду. Мимолетно отметила, что в разработке замешана магия, а значит, другие расы им помогли. Не удивлюсь, если люди.

Вновь появилось изображение, и я послушно смотрела, не желая очередных принудительных прикосновений. Как я и предполагала, там оказался Гилмер. Благо, в компании лишь одной голой Нади Эминеску, которая увлеченно раскачивалась на моем старшем товарище.

Видеть их соитие было неприятным, но терпимым, потому я продолжила послушно смотреть, под внимательным взглядом императрицы. И только спустя некоторое время заметила, что вся грудь и плечи мужчины покрыты чем-то блестящим, что в полумраке комнаты показалось мне лишь потом. Но стоило вампирше наклониться к шее мужчины, словно желая поцеловать любовника, я поняла, что она его кусает и насаживается на него с ускорением, чтобы через несколько мгновений содрогнуться и закричать в потолок от экстаза, кривя испачканное кровью лицо в улыбке удовольствия, в то время, как ее любовник банально потерял сознание.

– Он выживет? – только и спросила я безжизненным голосом.

– Думаю, да. Разрешения на его смерть не было дано. Ко всему прочему, твои товарищи оба стали неофициальными Питомцами двух самых влиятельных домов Сумрачного царства, – поведали мне безразличным тоном, а после выключили изображение.

– Зачем вам все это? Запугать меня? – спокойно и апатично спросила я, посмотрев в слабо освещенное лицо Стефэнии.

– Скорее достучаться до твоей сознательности. Вполне возможно, что очень скоро ты станешь бесполезна моему мужу, какую бы пользу сейчас ему ни приносила. И тогда ты лишишься, как привилегий, так и покровительства. Тебе понадобится защита. И у тебя будет два варианта, чтобы выжить. Первое – найти покровительство представителей одной из знатных семей, которые потребуют от тебя стать их Питомицем. Что они могут от тебя потребовать, думаю, ты и сама догадалась. Но, полагаю, ты откажешься, так как твои моральные качества, а так же болезнь, не позволят как отдавать свое тело мужчине, так и позволять ему пить твою кровь. И вот тогда ты вспомнишь про другой вариант – единственно верный и приемлемый для тебя. А именно – обратиться за помощью ко мне.

– И чем этот вариант лучше? – спокойно уточнила я.

– Я почти обижена, – протянула вампирша, сложив руки на груди. – Начнем с того, что я – женщина и мои прикосновения, ты не только терпишь, но, как мы уже обе знаем, еще и могут доставить обоюдное удовольствие. – От упоминания о том, что произошло в купальне, лицо затопила краска стыда и злости, а я процедила сквозь зубы:

– Вы меня опоили.

– Если только чуть-чуть, чтобы притупить твои ханжеские замашки и благовоспитанные принципы.

– Это и называется «опоить», – произнесла я, на что только небрежно фыркнули.

– Как бы то ни было, я – та единственная, кто достаточно влиятелен, чтобы защитить тебя, а так же с кем ты не рискуешь почувствовать на себе опыт твоих друзей. Или еще чего-нибудь. Будешь отрицать?

– И что же вы попросите за свое покровительство? – вскинула я бровь, не сомневаясь, что девушка видит меня отлично, нежели я ее.

– А что попросил мой муж? – моментально сориентировалась Стефэния. Подумав, решила, что мне все равно погибать. А от чьей конкретно руки уже как-то и не важно. Ко всему прочему строгих указаний молчать не было, так что пусть после сами разбираются.

– Докладывать ему обо всем, что увижу в домах аристократии.

– То есть, шпионить?

– Если вам так будет угодно, – послушно отозвалась я, безразлично пожав плечами.

– Хорошо, – покивала она. – В таком случае, я хочу получать ту же информацию, что и Алукард.

– Ему об этом знать ни к чему? – уточнила я.

– Разумеется! Но от этого засранца вряд ли получится что-то утаить, потому он в любом случае все узнает. Можешь смело валить вину на меня, и тебя он не тронет, не беспокойся. Даже если разозлится, ты просто перейдешь под мою опеку.

– У меня будут гарантии?

– Моего слова тебе недостаточно? – холодно поинтересовалась вампирша, а я решила вновь испытать судьбу и ответила:

– Нет.

– Хорошо, я поговорю с мужем. Довольна? – неожиданно согласилась Стефа.

– Была бы больше довольна клятве на крови, но согласна и так.

– А ты, оказывается, очень наглая, моя прелесть, – хохотнула вампирша. – Мне это нравится. – А после кивнула, чтобы я следовала за ней. Так как выбор у меня был небольшой: или следовать за ней, или остаться в тайных переходах долго ища выход (а я, между прочим, лишь в мокром белье и такой же простыне, которые ни капли не грели в холодном царстве и в каменном замке).

– Где мы? – подозрительно спросила я, осматривая богатые покои, в которых мы вышли. Самое ужасное, что я уже догадывалась.

– Это мои комнаты, – подтвердила Стефэния мои мысли.

– Мы разве не вернемся в купальни? У меня там одежда осталась, – стараясь не паниковать, спокойно произнесла я.

– Прелесть моя, она тебе не понадобится, – скидывая с себя мокрую сорочку, произнесла она, оставаясь в одних крохотных трусиках, открывая идеальное, стройное и прекрасное тело. Паника стала подниматься снова, но я усилием воли давила ее, понимая, что мне она не поможет. – Разденься, я не хочу, чтобы ты заболела, – с предвкушающей улыбкой добавила она, разглядывая меня потемневшим кровавым взглядом.

– Я все еще под опекой вашего мужа, – напомнила, надеясь, что ее это вразумит, и я смогу выиграть время.

– Видишь ли, моя маленькая Софи, – вкрадчиво сказала Стефэния, пожирая меня взглядом, и подходя ближе, отчего я вцепилась в края мокрой простыни лишь сильнее. – Я бы могла и подождать, но там, в купальне, я поняла, что не хочу. То желание, что ты у меня вызвала, на удивление, никуда не исчезло. Потому, девочка моя, тебе теперь придется что-то с этим сделать… – После опустила руки на мои сжатые пальцы и заставила меня отпустить края полотна, смотря мне прямо в глаза.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – позвала я тихо, стараясь не зареветь от чувства беспомощности.

– Да, моя прелесть? – берясь за лямку на моей сорочке, произнесла Стефэния, сосредоточенно стягивая с меня одежду, смакуя и растягивая момент, пока я покрывалась мурашками от брезгливости и ужаса.

– Хочу заметить, что я уже не пьяна, – гулко сглотнув, произнесла я, что заставило императрицу остановиться и более внимательно посмотреть мне в лицо на проверку моих слов. – И моя боязнь снова вернулась. Вы вправе настоять на своем желании, и отказать я не смогу. Можете напоить меня вновь до невменяемого состояния, но боюсь, толку от меня будет недолго и мало. Вы можете этого не делать и заставить, но тогда я не могу вас не предупредить, что может быть непредвиденная реакция на ваши прикосновения, вплоть до истерики, из которой я не выйду несколько часов. Тогда вам лучше сразу запастись веревками, чтобы привязать меня. Так же я могу просто лишиться сознания, и это будет самый приемлемый вариант, – улыбнулась я, перечисляя все возможные варианты. Но больше мне нравилось выражение злости в глазах императрицы. И меня радовало даже это, так как похоть в красных глазах пугала сильнее.

– Пошла вон, – процедила Стефэния сквозь зубы, нависая надо мной.

– Как пожелаете, – не стала я спорить, поклонилась, схватила с пола простыню, которой обрадовалась как родной. А после быстро прошла мимо побледневшей от бешенства еще сильнее императрицы, чтобы выбежать из императорских покоев.

Стоило выйти из коридора, как я взвизгнула, когда за моей спиной раздался спокойный голос:

– София, я ждал вас, – произнес Дорин, спокойно рассматривая, как я кутаюсь в мокрую простыню и роняю слезы из глаз. – Идемте, вам не следует ходить в таком виде в одиночестве. Я провожу вас да ваших покоев, – после чего спокойно развернулся и, не дожидаясь меня, последовал в неизвестном направлении. А я… я пошла за ним, продолжая тихо плакать от пережившего страха, потрясения и облегчения, что смогла избежать еще больших ужасов.

– Как вы узнали, что я буду там? – спросила я, чтобы отвлечься от нерадостных мыслей.

– Я предполагал ваше появление в императорских покоях, – просто ответил он и замолчал, словно исчерпал весь свой ответ. – И я рад, что вы вышли оттуда самостоятельно, – через какое-то время добавил он, отчего у меня по коже мороз прошелся. Более вопросов я не задавала и вскоре в полном молчании мы добрались до моих покоев.

Не прощаясь, я просто закрыла за собой дверь, а затем опустилась по ней  на пол и горько заплакала, понимая, что не смогу прожить в такой обстановке еще полгода.

– Я предупреждал, чтобы вы держались подальше от Стефы. Что из моих слов вы не поняли?

Я испуганно дернулась и натянула простыню до подбородка, посмотрев широко распахнутыми глазами на мужчину, что на этот раз стоял возле горящего камина.

– Что вы здесь делаете? Что вам нужно? – чувствуя, что истерика на подходе, перестала я проявлять любезность. Ее на сегодня с меня достаточно.

– Зачем вы пошли к Стефэнии? – с нажимом потребовал ответа император, строго разглядывая слишком светлыми глазами мое заплаканное лицо.

– А у меня был выбор? – не сдержалась я и повысила голос. – Она – императрица. Я не могла не подчиниться.

– Нет, могли, – не согласился мужчина со мной и сделал шаг в мою сторону, отчего я резко дернулась в противоположную сторону и неловко поднялась, настороженно следя за вампиром. – Вы вполне могли сослаться на меня. Пока что вы под моей опекой, потому выполняете только мои приказы. Из-за вашей глупости, вы сами себя подвергли опасности.

– Вот именно, пока что я под вашей опекой. Вот только я не знаю, как долго она продлиться, – мрачно произнесла я, перефразировав слова Стефэнии. – И ссориться с возможными союзниками мне не хочется.

– Вам нравятся женщины? – спокойно уточнил мужчина, лениво окинув меня взглядом. – Потому что сотрудничество с моей женой предполагается очень близким. Должен заметить, что она – очень требовательный партнер, – усмехнулся он. – Вы готовы дать ей все, что она попросит за свое покровительство?

– Нет! – резко тряхнула я головой и разозлилась от того, что ответ прозвучал не так уверенно, как я того желала. Это заметил и Алукард и посмотрел на меня с долей иронии и брезгливости, что меня неожиданно разозлило только сильнее. Да как он смеет меня осуждать? После того, как чуть не убил и сломал мою жизнь?– Но для меня женщины предпочтительнее мужчин, в любом случае. Так что выбор, все равно, невелик.

– Чем вас не устраивает сотрудничество со мной? – неожиданно спросил он, склонив голову к плечу.

– Неопределенностью и недосказанностью. В отличие от вас, Стефэния, по крайней мере, была донельзя убедительной и прямой. Ваше же предложение, хоть и более предпочтительно для меня, но грешит непостоянностью.

– И что же вам нужно для того, чтобы проникнуться ко мне большим доверием? – прищурился мужчина. – Я должен потребовать от вас постель? Тогда я приближусь к вашим канонам честных партнеров? Или, быть может, вас смущает мое пренебрежение вашей красотой? – тихо спрашивал Алукард, медленно приближаясь ко мне, чем заставлял меня отступать, чтобы сохранить дистанцию. – Или вы хотите платить мне своей кровью? Это будет более приемлемая, в вашем понимании, цена за покровительство вампиром? Вы ведь считаете, что нам, бездушным зверям и хищникам, только это и нужно от людей?

– Ничего другого я на своей памяти припомнить не могу, – со злыми слезами на глазах, процедила я сквозь зубы.

Неожиданно спокойствие на лице мужчины исчезло, и уже через секунду он оказался практически вплотную ко мне, скалясь и смотря на меня до боли знакомыми красными и безумными глазами.

– Все это время я пытался быть с вами любезным и терпимым, ввиду вашей болезни. Я надеялся, что вы, как женщина, должны увидеть и понять, за время проживания здесь, что вампиры могут быть кем-то больше, чем просто машинами для вашего убийства.

– С тех пор, как я тут оказалась, все, кому не лень, за редким исключением, старались склонить меня, либо к близости, либо к донорству. Или ко всему вместе, предлагая стать персональными Питомцем, – под влиянием злости и ярости, я несколько растеряла страх и сейчас смотрела в ненавистные глаза с плохо скрываемым омерзением. – Всего полчаса назад я была свидетелем того, как моим друзьям приходится расплачиваться за возможность просто выжить здесь. Как, по-вашему, какое впечатление у меня могут произвести вампиры? Считаете, после этого ваше мнимое пренебрежение мной может казаться искренним? – ехидно поинтересовалась я. Мужчина посмотрел на меня почти с ненавистью, а после небрежно усмехнулся и заметил:

– Хотите расплатиться, как того желают другие – пожалуйста. Пожалуй, сегодня я возьму вашу кровь, София. А уже завтра не откажу себе в удовольствии взять вас полностью. Думаю, мне это понравится, несмотря на мои принципы.

– Лучше смерть, – искренне заверила я, со злостью и ненавистью вглядываясь в глаза того, кто преследовал меня в кошмарах почти каждую ночь, на протяжении десяти с лишним лет.

Чувствуя некоторое предвкушение от скорого избавления, я услышала:

– Кто я такой, чтобы отказывать даме в ее желаниях?

Вампир медленно опустил ладонь на мою шею, пока я удивлялась тому, что мне на это все равно. Видимо, мысль о скорой смерти пересилила даже мой страх перед мужчинами. Потому я спокойно перенесла, как вампир нащупал бешено бьющуюся жилку и стал медленно наклоняться к моей шее. Когда я уже ощущала, как чужое дыхание касается моей кожи, мужчина неожиданно замер, а затем резко отстранился. С сомнением осмотрел меня, а после откинул мои волосы на спину, открывая шею с левой стороны.

– Так это была ты…

Сглотнув, только сейчас поняла, что ощущала прикосновение к своей шее напрямую, без моего украшения, которое, вероятно, я потеряла еще в тайном проходе со Стефэнией.

Отшатнулась в ужасе и прикрыла шрам рукой, наблюдая, как красные глаза постепенно бледнеют, и на меня вскоре смотрели холодными бледно-серыми глазами.

Мужчина сделал шаг ко мне, а я почему-то вновь ощутила панику.

– Не подходите! – закричала я, выставив руку вперед.

– Это была ты, – с нажимом и какой-то странной злостью произнес он и, не обратив на мой жест и требование внимания, просто материализовался рядом со мной, обхватив за подбородок сильными пальцами и вглядываясь в мое полное ужаса лицо. – Ты…

Что он сказал дальше, я не услышала, так как начался очередной приступ истерики. Я вновь была лишь беспомощной, раненной и желающей смерти девочкой, брошенной в лесу, которую, на ее несчастье обнаружила группа мужчин. И вместо того, чтобы подарить избавление, они решили продолжить ее мучения. Вновь хоровод мыслей заполнили образы, звуки и даже запахи того вечера. Я явственно слышала глумливый смех, похотливые шутки, и тот ужас перед неизбежным, что сковывал сильнее, чем от страшной встречи с неожиданно напавшим вампиром. Вампира я понять могла, а вот обычных людей – уже нет.

Тело вновь парализовало, а воздух прекратил поступать в легкие. Ладони скрутило в судороге и меня затрясло. Мужчина слишком поздно заметил, что происходит что-то неладное, удерживая меня за лицо и плечи, потому с трудом увернулся от выброса магической энергии, которая вырвалась из меня неудержимым потоком. Благо, ее было мало для того, чтобы разрушить комнату, но достаточно, чтобы откинуть от меня мужчину и впечатать его в стену.