Читать книгу Блуждающий свет за окном - Марина Сарычева - Страница 3

Мы были вдвоем на нашей кухне: два самых близких человека, мать и дочь, в тот летний полдень – почти враги.

– Мама, не пытайся меня отговаривать! Все равно поеду в Сочи с Андреем!

Откинув упавшую на лоб темную прядь, я вызывающе уставилась маме в глаза. Куража хватило ненадолго, под ее спокойным взглядом весь кураж куда-то улетучился. Умом-то я понимала, что мама, как всегда, права, но эмоции бурлили во мне, затмевая разум. Мне отчаянно, до судорог, хотелось уехать в Сочи и хотя бы две недели пожить по-взрослому. По-взрослому – это когда не с мамой, не с тетей и даже не с подругой, а вдвоем с любимым мужчиной!

Впрочем, назвать Андрея мужчиной можно было с большой натяжкой. Мальчишка! Красивый, избалованный двадцатилетний мальчишка…

Почувствовав во мне слабину, мама едва заметно усмехнулась:

– Скажи-ка мне, Вика, чего ты хочешь на самом деле? Замуж за Андрея или так… развлечься?

При слове «замуж» я заметно смутилась. Признаться, что я хочу замуж, мне почему-то казалось не совсем приличным, словно подобное признание унижает мое девичье достоинство. Ну разве что закадычной подруге… Или в крайнем случае маме.

– За-амуж, – дрогнувшим голосом выдавила я.

– Ах, все-таки за-амуж! – передразнила она. – Ну так вот – ничего у тебя не получится! После поездки в Сочи о свадьбе можешь забыть.

Материнская логика оказалась для меня недоступной, поскольку собственная работала с точностью до наоборот. Сначала мы с Андреем едем в Сочи, потом, вернувшись, топаем в загс. Это же так естественно! А она мне – «забудь о свадьбе»…

– Но почему?!

Отвернувшись, мама стала резать овощи в салат. Порубила очищенные яйца, взялась за огурцы. Я сглотнула набежавшую слюну. Приближалось время обеда…

– А зачем парню жениться, если он и так уже все получил? – философски спросила мама.

– Но он еще ничего не получил!

– Значит, в Сочи непременно получит.

Я невольно залилась пунцовой краской. Мама впервые заговорила со мной об «этом». По моим тогдашним представлениям, об «этом» можно было говорить только с ровесниками или теми, кто чуть-чуть постарше, но уж никак не с предками…

– То, что мы е-е-дем вместе, еще ничего не з-значит… – запинаясь, начала я.

– Не смеши меня! – перебила мама. – Вы же собираетесь жить в одном номере! Там и кровать, скорее всего, одна… Да хоть бы и две! Твой Андрей отнюдь не похож на монаха или аскета.

Закончив резать огурцы, она столкнула их в стеклянную салатницу. На очереди был зеленый лук. С хрустом вонзившись в пучок сочных стрелок, мамин нож легко прошел его насквозь. По кухне мгновенно разнесся специфический луковый запах.

– Предположим, у нас «это» случится. Ну и что? Пойми, мне уже двадцать, и, кроме меня, на курсе нет ни одной девственницы. Ни одной! У всех «это» уже хоть раз, но было. Да на твою дочь скоро пальцем начнут показывать! И уж если кто-то должен быть первым, я хочу, чтобы моим первым был Андрей. Парни всегда женятся на девушках, у которых они первые. Это аксиома!

– Ах, аксиома!.. Тогда почему же Андрей не женился на Свете?

Я замолкла с открытым ртом. Выбранная линия защиты завела меня в тупик.

Светка была моей одноклассницей и когда-то близкой подругой. Поступив после школы в один и тот же институт, мы с ней стали однокурсницами. На первом курсе наша прежде нерушимая дружба дала глубокую трещину. Нам обеим понравился Андрей. Почему год назад он выбрал ее? Может, из-за ее отчаянного кокетства, может, из-за зеленовато-серых глаз с поволокой или пышного Светкиного бюста…

Год назад они вместе отдыхали в Сочи. Если верить Светке, перед поездкой она была вполне невинна, а невинность потеряла в сочинском гостиничном номере. Но пышной свадьбы за этим не последовало, после курорта страстный роман подруги очень быстро сошел на нет. Светка рвала и метала, открыто называя Андрея подонком. Я сокрушенно кивала, скрывая бурное ликование в душе. Фиаско подруги меня нисколько не расстроило, поскольку лично у меня появился шанс. Шанс занять освободившееся место!

Я тут же распушила перья, обновила прическу и гардероб, надушилась французскими духами. И Андрей неожиданно клюнул! Пару раз проводил меня до дома, на третий с многообещающей улыбкой пригласил к себе. И тут я, словно по наитию, твердо сказала «нет».

– Пока не увижу, что у нас с тобой серьезно, домой к тебе не пойду.

– Как хочешь… Не очень-то и надо!

Он обиделся и провожать меня перестал. После месяца безутешных страданий я решила смягчиться и как-нибудь после лекции напроситься к Андрею «на чай». Но не успела. Он подошел первым и пригласил меня в Сочи – в сказочный курортный город, где мы целых две недели будем только вдвоем, где впервые все будет по-взрослому, по-настоящему…

Перспектива была прекрасной, но мама… Она затею с Сочи решительно не одобряла.

– Так почему же он не женился на Свете? – повторила она тоном экзаменатора, не очень-то рассчитывающего получить от студентки правильный ответ.

– Ну, потому что Андрей встретил меня, потому что я лучше Светки…

– И чем же ты ее лучше?

И это спрашивает моя родная мать!

– Ну, я красивее, и фигура у меня лучше…

– Вот как? Потрясающая самоуверенность!

– Так что же, Светка красивее меня? Да?

– Вика, пойми меня правильно. Для меня ты, конечно же, самая красивая, но, если быть полностью объективной, твоя подружка очень даже ничего. Не всем, знаешь ли, нравятся худышки! Что же касается Андрея… По-моему, он просто собирает из вас коллекцию: сначала Света, теперь ты, а в будущем году будут Алена или Катя. Неужели ты не понимаешь, что от вас, дурочек, ему нужно только одно?

Соловьи, со вчерашнего дня заливавшиеся трелями в моей душе, обиженно примолкли. Неужели мама все-таки права?

«Да нет, она, конечно, ошибается! – обиженно думала я. – Конечно же, Андрей меня любит, и он не поступит со мной, как с подругой, ни за что так со мной не поступит, потому что всегда любил меня, и только меня. А Светку он никогда не любил, просто хотел вызвать у меня ревность! А как прекрасно все может быть в Сочи! Мы в обнимку будем прогуливаться по пляжу, кидаться с разбегу в набегающие волны, плескаться, хохоча, в белой пене, потом сидеть в открытом приморском кафе, есть чебуреки, запивая их терпким красным вином… А вечером, уже в номере…

Все это здорово, просто супер! Но если потом как со Светкой…»

– Что же мне делать? – проглотив образовавшийся в горле ком, тоскливо поинтересовалась я. – Понимаешь, он мне нравится, очень нравится!

Мама закончила резать салат и теперь, склонившись над раковиной, чистила картошку. Коричневая кожура отлетала от ножа красивой ровной спиралью. Я с завистью смотрела на неуловимо ловкие движения ее рук. Наверное, у меня так никогда не получится.

– Если бы у тебя была голова на плечах, – задумчиво сказала мама, – я бы предложила тебе найти кого-нибудь посерьезней, на кого можно положиться… Но головы у тебя, к сожалению, нет! Не обижайся, у меня в твоем возрасте ее тоже не было. Чтобы в двадцать иметь разумную голову, надо родиться холодной ледышкой. Ты же у меня не такая, для тебя главное – чувства. Поэтому я дам тебе другой совет. Если ты действительно любишь этого парня, не допускай его до себя. Пусть сначала женится, так будет вернее.

Печально вздохнув, она продолжила:

– Только не думай, что со свадьбой все проблемы закончатся. Штампом в паспорте мужчину не удержишь, особенно такого… – она насмешливо хмыкнула, – кобеля. Всю жизнь придется от соперниц отбиваться, если, конечно, не надоест, и сама его не прогонишь.

Я протестующе замотала головой:

– Не будет никаких соперниц. Вот увидишь!

Мама продолжала ловко орудовать ножом. И как ей удается вести серьезный разговор, попутно занимаясь стряпней?

– Ты просто его идеализируешь. По-моему, Андрей – обычный пустоцвет. Красив, блестящ, самоуверен, но… Помяни мое слово, ничегошеньки из него не выйдет! Не добьется он в жизни успеха.

– А кто же, по-твоему, добьется?

– Павлик добьется. Мне кажется, он очень перспективен.

Услышав имя Павлик, я сморщила нос, изображая крайнюю степень презрения. Паша Кочетков! Издевается она, что ли? Еще бы Квазимодо мне в мужья предложила!

– Не стоит гримасничать! – с явным осуждением сказала мама. – Тоже мне, Софи Лорен! Павлик ей, видите ли, нехорош… Будь ты чуть-чуть поумнее, сама бы за него ухватилась. Лучшей пары тебе на курсе не найти.

Нет, она все-таки издевается!

– О Кочеткове мне даже не говори! Он же…

Я поискала подходящий эпитет, но все они показались недостаточно яркими. Все, кроме одного.

– Он же толстый!

На маму это слово не произвело абсолютно никакого впечатления.

– Он не толстый, просто плотного телосложения. Настоящий русский богатырь! И умный, в отличие от красавца Андрея.

Она улыбнулась почти мечтательно.

– Я бы на твоем месте выбрала Павлика. Жаль, что ты не способна его оценить! Тебе подавай яркую обертку, а то, что внутри, тебя, похоже, совсем не волнует.

– Послушай, мам, хватит о Кочеткове, – не выдержала я. – Будь Паша даже умнее Эйнштейна, не нравится он мне, и все! Лучше подскажи, как быть с Андреем.

Она молча сложила очищенную картошку в небольшую кастрюльку, налила сверху воды и водрузила кастрюльку на плиту. Затем вымыла руки, тщательно вытерла их полотенцем и уселась напротив меня.

– Ну, во-первых, – начала она, – нужно под любым предлогом отказаться от поездки в Сочи, иначе потом будешь плакать горше Светы. Во-вторых, желательно на время уехать из города, и не просто уехать, а оборвать с Андреем всякую связь. Не звонить ему самой, не отвечать на звонки… Пусть думает, что у тебя кто-то есть!

– Тогда он меня точно бросит!

– Не бросит. Такого, как Андрей, это только подстегнет. Он же в душе охотник, и добыча для него тем желаннее, чем больше на нее других охотников…

– Предположим, я согласна. И куда же мне уехать?

Мама лукаво улыбнулась. Судя по улыбке, ответ на мой вопрос был уже готов.

– Кстати, бабушку давно пора навестить…

– Бабу Соню? – удивленно спросила я.

Баба Соня жила в Черемушках, и я навещала ее примерно месяц назад.

– Нет, бабу Машу. Сколько лет ты у нее не была?

– Она же приезжала к нам на Новый год! И в прошлом году, помнится, приезжала…

– В том-то и дело, что она к нам, а не мы к ней. Стыдно!

Похоже, мама решила окончательно испортить мне студенческие каникулы.

– Нет, только не в Нелидовку! – возмущенно воскликнула я. – Только не туда! Не поеду я в эту глушь, там же тоска, скукотища, даже мобильник сеть не ловит. Да я в Нелидовке и дня не выдержу!

– Мобильная связь там, конечно, не очень, зато московский телефон имеется. Помнишь магазин, что напротив клуба? В нем телефон и установлен. Бабушка договорится с продавщицей, и будешь мне хоть каждый день звонить. А еще за деревней есть пригорочек, оттуда можно и с мобильного. Но это так, на крайний случай… Зато Андрей уж точно до тебя не дозвонится! Будет страдать, мучиться неизвестностью, а как вернешься, замуж позовет. Помяни мое слово!

Я тут же представила, как мы с Андреем под руку шествуем в загс. Навстречу, естественно, Светка. Глядит удивленно, спрашивает: «Куда это вы намылились?» Андрей лишь довольно улыбается, а я так небрежно: «Да в загс, заявление подавать!» Подруга в полном отпаде – то бледнеет, то краснеет, того и гляди в обморок грохнется. Фальшиво выдавливает из себя: «Совет да любовь!», а мысленно желает нам с Андреем вечно гореть в адском пламени.

Потом я представила собственную свадьбу. Представила столь ярко, словно наблюдала за ней наяву.

Юная красавица-невеста в облегающем белоснежном платье и воздушной газовой фате… Высокий стройный жених в элегантном черном костюме… Многочисленные гости за длинным столом, звон хрустальных бокалов, остроумные речи тамады… И где-то среди гостей позеленевшая от зависти Светка, незаметно смахивающая слезы в высокий бокал с шампанским.

Теперь я была готова ехать не только в Нелидовку – в знойную пустыню Карадаг, в джунгли Амазонки, даже на Эверест!

– Ну ладно, – вроде бы нехотя уступила я, – может, и съезжу к бабе Маше на недельку.

– Вот и умница! – поддержала мама. – В среду дядя Гена отвезет тебя на машине.

– Как? Уже в среду?

– А чего тянуть-то? Решила так решила.

Наутро, по совету мамы, я позвонила Андрею и елейным тоном произнесла:

– Привет, Андрюшенька! Надо бы встретиться.

– Что, прямо сейчас? – недовольно пробурчал он.

Судя по осиплости в голосе, Андрей только что проснулся. Я представила, как он сидит на кровати, обалдело смотрит на часы, трет полусонные глаза, пытается пригладить короткий ежик волос, и внезапно почувствовала прилив почти материнской нежности.

– Ладно, давай попозже, часов в двенадцать. На прежнем месте.

– Хорошо, в двенадцать. А что случилось-то?

– Не телефонный разговор, – уклончиво ответила я.

Встретились, как обычно, у выхода из метро «Сокольники», что в десяти минутах ходьбы от моего дома. Я опередила Андрея на целых пять минут, зато получила возможность лицезреть, как он неспешно выходит из метро и направляется прямо ко мне – красивый парень в яркой полосатой футболке и вытертых, с модными заломами над коленями джинсах. Подбородок чуть задран вверх, белокурые волосы коротким ежиком. Бледноватая чистая кожа, прямой скандинавский нос и надменно-презрительное выражение на совсем еще мальчишеском лице…

Боже, как же мне хотелось за него замуж! До судорог, до поросячьего визга. Единолично обладать таким сокровищем – это ли не счастье? Я вмиг представила, как однажды пойду с ним под руку, а на безымянном пальце у меня будет гладкое желтенькое колечко…

Дальше ход моих мыслей пошел по привычной колее. На пути у нас возникла Светка и, конечно же, смотрит на колечко. Смотрит и бледнеет. Затем переводит взгляд на Андрея, просто съедает его взглядом. Мне в глаза старается не смотреть, отворачивается. А мне до нее и дела нет, потому как я теперь – законная жена!

– Салют, Викусик!

Замечтавшись, я даже не сразу ответила на приветствие.

– Привет, Андрюша!

Небрежно чмокнув меня в губы, Андрей отступил на шаг. Надменно-презрительное выражение сменилось легкой заинтересованностью.

– Так что случилось-то? Что за «не телефонный разговор»?

Я набрала в грудь побольше воздуха.

– Дело в том, что я… Я не смогу поехать с тобою в Сочи.

Его продолговатые серо-голубые глаза внезапно округлились, нижняя челюсть удивленно отвисла.

– Почему это не сможешь? Ты же вчера согласилась!

Я напустила на лицо печальное выражение, продолжая внимательно наблюдать за собеседником. Следующую фразу нужно было произнести так, чтобы ее правдивость вызвала у Андрея сомнения.

– Бабушка внезапно заболела, – застенчиво моргая глазами, пробормотала я. (Господи, прости меня за вранье, дай бабушке здоровья и долгих лет!) – Я завтра поеду к ней.

Мне удалось добиться нужного эффекта. Андрюша недоверчиво хмыкнул:

– Бабушка, говоришь… Но почему едешь ты, а не мама?

– Потому что маме отпуск на работе не дают, а у меня, сам знаешь, каникулы.

– А где живет твоя бабушка? – поинтересовался он.

– В деревне она живет. Часа три от Москвы ехать. Деревня называется… э-э-э… Ну вот, опять забыла название!

Почесав белокурый затылок, Андрей подозрительно нахмурился.

– А с какого вокзала ехать?

– С какого вокзала?.. Да что это со мной сегодня, совсем память отшибло! Вокзал и тот не помню.

– Как же ты поедешь, если ничего не помнишь?

– Как, как… Да очень просто! Дядя меня отвезет.

Андрей ненадолго задумался, потом вдруг лукаво посмотрел на меня:

– А хочешь, мы вместе поедем к твоей бабушке?

О, как мне хотелось крикнуть «Да!», расцеловать его в обе щеки и тут же рвануть домой собирать вещи. В конце концов, какая разница – Сочи ли, Нелидовка, если я там буду вместе с Андреем? Но в тот момент я весьма кстати вспомнила Светку после неудавшегося прошлогоднего вояжа, ее поникшие плечи и тоскливые, потухшие глаза. До той роковой поездки глаза у подруги были совсем другими: блестящими, дерзкими, самоуверенными. В них читалось огромное, неоспоримое превосходство – надо мной, над всеми окружающими. И где теперь это превосходство, в какую дыру провалилось?

Нет, я не буду повторять чужих ошибок! Сначала в загс, а только потом в Сочи, Анталью, Монте-Карло и далее по списку…

– Это невозможно, – твердо сказала я. – Бабушка у меня строгих правил, она не позволит нам поселиться вместе. Мы же с тобой не женаты! Жилье в деревне ты вряд ли снимешь, там чужаков не любят. К тому же разговоры, сплетни пойдут… А бабушку сейчас никак нельзя травмировать!

Он не стал спорить, лишь посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом. Очень долгим и очень пристальным. Неужели Андрей ревновал? Ай да мама, просто гений!