Читать книгу Призрачные рубежи. Сборник - Марина Щелканова - Страница 27

Самая нижняя граница видимости – когда различаешь только свет и темноту. На моё несчастье, со слухом нечто похожее: звенящая тишина. Когда-то я различал тончайшие звуки, самый тихий шёпот не ускользал от моего уха. Но всё пропало две недели назад (такое время, по крайней мере, прошло, судя по смене дня и ночи).

Что-то закрыло свет, и на руке я почувствовал слабое прикосновение. Только один человек мог так легко пожать мою руку. Лида! Я попытался выдавить из горла звук её имени. Видимо, мне это удалось, потому что она (теперь я уже не сомневался в этом) сильнее сжала мою ладонь, и на лицо мне упали две горячие капли, дорожками скатились на подушку, оставив соленые следы. Я прикоснулся пальцами к своему лицу, а потом попытался дотронуться до Лиды. Моя рука рассекла пустоту и безвольно упала на кровать, но в это же мгновение её обвили холодные пальцы. Теперь девушка держала меня за обе руки. Я ещё раз произнёс её имя, чувствуя, как напрягаются голосовые связки. Снова перед лицом потемнело, но теперь я почувствовал поцелуй на своих губах.

С лёгким ветерком Лида отпрянула, потом взяла мою ладонь и стала на ней что-то чертить пальцами. Я замотал головой, давая ей знак, что ничего не понимаю. Тогда она медленно, буква за буквой, начала выводить: «Я с тобой, не бойся». Я попытался улыбнуться, но она продолжала что-то писать: «Завтра я заберу тебя». После этих слов она поцеловала меня в лоб, последний раз пожала руку и исчезла.

Я закричал, как только мог, чтобы она не уходила. Это должно было получиться громко. В ту же минуту меня скрутили, в руку что-то больно кольнуло, и я погрузился в забытье.

Было темно, когда я очнулся. Рядом я не почувствовал никакого движения присутствия. На секунду показалось, что я утерял все остальные чувства, но тут же мне удалось нащупать холодный металл пружинной кровати. Тишина давила на мозг. Мне хотелось расцарапать всё лицо, вырвать остатки ощущений. Но вместо этого я бессильно лежал, представляя, как громко сейчас бы тикали часы моей спальни.

Темнота как будто заполняла меня изнутри. В этом ужасе мне стало казаться, что у изголовья стоит что-то большое и бесформенное, готовое меня поглотить. Я засыпал и видел яркие, звонкие картинки прошлой жизни, а просыпался в безмолвной темноте.

Когда первые тёплые лучи солнца согрели моё лицо, я немного успокоился и только тут обнаружил, что вся моя простыня пропитана потом, а сердце отчаянно колотится. В воздухе почувствовалось движение: кто-то зашёл в палату. Снова укол, но на этот раз я не лишился сознания. Некоторое время ничего не происходило, потом наконечник термометра проник в тепло между моей рукой и телом. Несколько минут я лежал неподвижно, пока он не исчез в воздухе.

Как и все прошлые дни, чья-то сильная рука взяла меня за плечо, чтобы я поднялся. Я всегда инстинктивно повиновался этой власти, которая умывала, одевала и кормила меня. В этот день все эти процедуры произошли в обычном порядке, и я уже ожидал, что вернусь в палату, чтобы до темноты бессмысленно прокручивать картинки своего прошлого перед мысленным взором. Однако на этот раз меня повели новым маршрутом. Все изученные уже шаги, повороты и запахи стали частью нового мира, поэтому я сразу отметил другой путь.

Тот, кто вёл меня, судя по ладони, это был крепкий жилистый мужчина, почувствовал моё волнение и ободряюще похлопал по плечу. Мне показалось, что он сказал что-то, потому что мне в лицо ударил терпкий запах чеснока вперемешку с чем-то кислым. Я только кивнул, чтобы он больше не тратил бесполезных усилий что-то мне сказать.

Мы снова двинулись. Пол под ногами был скользким, а стены, которые я уже научился чувствовать, давили с обеих сторон. Вдруг мы резко остановились.

Некоторое время ничего не происходило, но неожиданно мой провожатый отпустил мою руку. Я попытался ухватиться за него, но меня перехватила другая рука. Я как можно крепче сжал её. Это была Лида. Никаких сомнений, только она умела одним движением успокоить меня. Я почувствовал на щеке её поцелуй, а потом она потянула меня за собой. В тёмной пыльной комнате она помогла мне одеться. Я всё никак не мог попасть в рукава пальто, потом долго возился с обувью.

Мы вышли на морозный воздух. Я ощутил, как мои лёгкие наполняются свежим ветром. Мы долго куда-то шли, но мне было всё равно. Я готов был вечность идти с ней рука об руку. Наверное, она по привычке что-то говорила мне, как это прежде всегда бывало. Несколько раз мы останавливались, а потом снова шли.

У меня было чувство, будто мы шли по бесконечному пустому коридору. Но, видимо, вокруг всё-таки были люди, потому что несколько раз кто-то задевал моё плечо. Мы остановились, и тогда она впервые выпустила мою ладонь, видимо, чтобы достать ключи, но я попытался поймать её за локоть. Она порывисто взяла меня под руку и подтолкнула вперёд. Свет сменился полумраком с меловым запахом. Я споткнулся, но Лида удержала меня на первой ступени лестницы.

Вскоре я почувствовал запах дома. Я невольно остановился, вдыхая воздух прежней жизни, но Лида поторопила меня, чтобы закрыть дверь. Теперь мы уже точно остались вдвоём. Она помогла мне раздеться и умыться. Потом на кухне она кормила меня с ложки. Я чувствовал на щеке её дыхание. Пока она мыла посуду, я сидел рядом и чувствовал изредка долетавшие пенные капли воды.

До вечера Лида просидела со мной в комнате. Я долго-долго говорил, чувствуя, как приятно напрягаются мои голосовые связки. Когда я замолчал, она взяла мою руку, и начертила на ладони: «Ты не помнишь?» Я недоумённо качнул головой. Тогда она стала буква за буквой выводить на моей ладони, делая большие паузы между словами, чтобы я произнёс написанное слово. «Ты был на заводе, когда произошёл взрыв. Все погибли. Кроме тебя. Но из-за вспышки тебе остался ожог глаз. А слух пропал со звуковой волной. Так сказал врач».

Я почувствовал, как по моим щекам стекают слёзы. Она взяла в ладони моё лицо и несколько раз поцеловала. Так прошёл вечер. Я всё боялся, что на следующий день она уйдёт на работу и оставит меня одного, но она не ушла ни на следующий день, ни после. Она всё время была рядом, предупреждая малейшие мои желания. По ночам я думал о том, что загубил её жизнь. Сколько бы я отдал, чтобы хоть день пожить по-прежнему! Всё изменилось через неделю, когда дверь нашей квартиры отворилась в утренний час. По моим ногам прошёл сквозняк из подъезда. Сначала я подумал, что это Лида собралась в магазин и почему-то не дала мне знать. Но вместо этого я ощутил присутствие чужого человека. Он принёс с собой морозный воздух и запах больницы. Это был врач, который долго осматривал меня, а потом, видимо, давал Лиде какие-то указания, потому что присутствие этого человека и его запах исчезли только через полчаса по моим ощущениям. Во всяком случае, таким долгим мне показалось отсутствие рядом со мной Лиды.

Когда она вернулась и привычным манером взяла меня за руку, её пальцы дрожали. Я прижался щекой к её руке, а она провела по моим волосам. Потом написала на моей ладони, что собирается в аптеку и исчезла. С её возвращением началось моё, как мне сначала казалось, бесполезное лечение. Целыми днями почти она махала руками перед моим лицом, закрывая и открывая свет. Приставляла к ушам какие-то вибрирующие аппараты, заставляла пить лекарства и, главное, говорить.

Так прошёл почти месяц. Однажды ночью я долго не мог уснуть и поднялся, чтобы выйти на балкон. Я двинулся к балконной двери и вдруг наткнулся на что-то тёплое. На секунду мне показалось, что это то самое бесформенное нечто, нависавшее надо мной в больнице, и я резко отшатнулся. Но мою руку тут же перехватила рука Лиды. Я успокоился и придвинулся к ней. В этом углу стояло фортепиано. Я уже забыл об этом. «Ты играешь»» – спросил я, она утвердительно пожала мне руку. «Играй», – попросил я. Она неуверенно отпустила меня.

Я подошёл к инструменту и приложил ладони к корпусу. Лида заиграла, а по моим ладоням прошли вибрации. Звуки превращались в приятные волны, доходившие до самого моего сердца. Никогда прежде не слушал музыку таким странным способом, но именно эти вибрации для меня открыли её новую сторону. Я не мог разобрать красоты и гармонии мелодии, но чувствовал её поразительную силу, проникающую в самое нутро. Я бы долго так стоял, но вдруг вибрации оборвались. Лида подошла ко мне и обняла.

Наступило лето. Я уже начал привыкать к однообразию нашей жизни. Похожие друг на друга, дни слились в один поток. Прежняя жизнь постепенно выцветала на фоне новых ощущений. Я научился мгновенно понимать Лиду, от которой зависело моё существование. Она же с прежним упорством проводила надо мной всевозможные манипуляции.

Однажды утром в пальцах Лиды чувствовалось особенное волнение. Мне передалось её состояние, и я стал спрашивать, что с ней. Но она только писала мне на ладони: «Скоро, скоро, скоро…» Что такое? Ощущение, что сегодня моя жизнь может измениться заполняло внутренние пустоты, и я никак не мог успокоиться. Днём что-то изменилось в воздухе, и в квартире появился ещё один человек. Он принёс с собой запах лекарств и чего-то терпкого и горького.