Читать книгу Игра в идеалы. Том III - Марина Шаповалова - Страница 10

Я опять не смогла уснуть. Но умылась, приняла ванну, прихорошилась, оделась, спустилась вниз. Дворецкий удивленно посмотрел на меня:

– Вы куда-то собираетесь, мисс?

– Да, – широко улыбаясь, ответила я. – Сегодня же Карл возвращается!

Я была счастлива и окрылена. Но дворецкий словно приговор услышал в моих словах. Все хорошее ушло с его лица, я же сияла. Мистер Леджер вдохнул, посмотрел в пол, потом на меня и сказал:

– Я найду Вам карету.

– Да, хорошо. Но сначала, мистер Леджер, я так проголодалась! Скажите на кухне, пусть мне что-нибудь приготовят. А пока я подожду в кабинете.

Не рассчитав сил, я съела чуть больше, чем вчера. После села в карету и поехала к порту. Я предчувствовала победу и подтверждение своей правоты!

На месте я была в три часа дня. Примерно в это время они отплыли, а значит, скоро должны вернуться.

На улице было прохладно. Несколько раз я заходила в трактир, больше похожий на паб, попить чаю и согреться. Я не замечала часов, а просто ждала. Сначала с надеждой, потом со страхом, а потом с отчаянием…

На шестой чашке чая я поняла, что прошло слишком много времени: ведь одной чашки мне хватало примерно на час… Ближе к вечеру я начала нервничать, но спрашивать у кого-то, когда прибудет корабль Томаса Джеффа, я не рискнула. Вряд ли я получу ответ, который жду. Вчера Лондон накрыла новость о гибели всего экипажа корабля. Ее официально подтвердили. Это была самая обсуждаемая темя дня. И меня могли счесть сумасшедшей: ведь я жду прибытия захваченного корабля…

За шесть часов приплыло три судна. Ни одно из них не подходило под описание, которое мне дал принц. Но все равно я надеялась на то, что именно этот корабль спас моего Карла. Но никто не откликнулся на королевское и благородное имя, которое я каждый раз выкрикивала с надеждой и любовью.

Каждый раз я отходила обратно и наблюдала, как встречающие радуются прибытию родных. Я еще надеялась увидеть Карла, ведь день еще не закончился… А сердце все больше становилось похоже на камень…

Приступы отчаянья заставляли меня плакать, но ни слезинки я не смогла проронить. Иногда даже думала, что мне стоит заплакать, ведь тогда я не буду держать в себе едкий ком. Я смогу выплеснуть страх и отчаянье… Но у меня ничего не получалось.

Примерно в шесть вечера, после второго корабля я отправилась в дамскую комнату, где в зеркале увидела свое лицо. Я бы не сказала, что плохо выглядела. Но глаза выдавали страх и нервозность. В них не было и намека на радость, но надежда еще жила.

Когда часы пробили десять, я грызла ногти и кусала губу. Мне становилось все хуже и хуже. Несколько раз ко мне подходили люди и спрашивали, не нужна ли мне помощь. Я только мотала головой. Я даже не могу сказать, о чем думала на причале. Иногда казалось, что я просто бестелесный дух, который заблудился между адом и грешной землей. Я стремилась к Царству небесному, но складывалось впечатление, что от геенны огненной меня никто не спасет.

Никогда в жизни я ничего подобного не испытывала. Я качалась взад-вперед, словно у меня что-то болело: движения помогали притупить боль. Многие, наверное, так делали. За семь часов я не дождалась одного этого мига, который мне был необходим, как спасение. Мое дыхание было обрывистым, как то, когда плачешь и не можешь остановиться.

В начале одиннадцатого я где-то далеко позади услышала знакомый встревоженный голос:

– Вот она!

Ко мне бежали Дэвид и Питер. И того и другого я была рада видеть. Они быстро оказались рядом. Дэвид сел на корточки передо мной, Питер на скамейку рядом. Они тяжело дышали, а увидев меня, переглянулись, словно решая, что будут делать. Я двое суток не спала и голодала и сама чувствовала, как похолодели мои руки. Я радушно улыбнулась друзьям. Дэвид взял мои руки и начал целовать их, Питер просто не сводил с меня встревоженных глаз.

Должна заранее сказать, что во время нашего разговора я поняла, что, пожалуй, тронулась умом. Но когда именно, не помню.

– Просто воскресенье – это не мой день, – сказала я.

Дэвид усмехнулся:

– Уже для многих.

– Он завтра вернется. Верно?

Вопрос поставил Дэвида в тупик, он не знал, как ответить. Но спустя некоторое время сказал:

– Но здесь мы его ждать не будем.

Сейчас я понимаю, что он не дал четкого ответа, а тогда я расценила эти слова, как согласие.

– Почему? – как ребенок, спросила я.

Питер начал гладить мою спину, чтоб меня успокоить, а Дэвид ответил:

– Уже поздно, Дамана. Надо домой ехать.

– А вдруг он приедет в полтретьего ночи, например. Это всего лишь через четыре часа. Давайте подождем и встретим его?

– Дамана… – заговорил Питер, и я резко перевела на него взгляд. Ричардс заметил, что я потерялась в пространстве и не сразу смогла посмотреть ему в глаза. Он подождал, пока я найду его. Ричардс был напуган, но продолжил:

– Дамана… Встречающим здесь можно находиться до одиннадцати вечера, потом все должны отсюда уйти.

– Но это через полчаса. Друзья, давайте подождем. Прошу вас.

Молодые люди переглянулись, и Дэвид огласил их немое решение:

– Хорошо, но только потом мы увезем тебя отсюда, а ты не будешь сопротивляться. Обещаешь?

– Да, конечно, – с неестественной легкостью согласилась я.

Дэвид еще раз поцеловал мне руку и сел слева от меня. Над нами светила луна. Помолчав, я сказала:

– Помнишь, Пит, как мы познакомились?

Питер посмотрел чуть наверх, на луну, и ответил:

– Да, помню.

– Ты тогда произвел на меня впечатление. Дэвид, а ты помнишь, как мы познакомились?

Он кивнул, и я продолжила:

– Ты был великолепен. Впрочем, как и сейчас. За все чувства, что были в моей жизни, я благодарна только Карлу. Ведь если бы не он, я бы не познакомилась с такими хорошими людьми.

Дэвид и Питер молчали. Они словно чего-то боялись, но не говорили об этом. Они не знали, что со мной делать. От страха они жалко выглядели.

– Многие ему обязаны, – продолжила я. – Вы согласны?

– Да, – ответили они хором.

– Если многие обязаны Карлу, то почему большинство предпочло сразу же похоронить его, а не ждать и надеяться?

Они знали ответ, но не стали его оглашать. Звучал он примерно так: «Смерть Карла от руки пирата вполне правдоподобна». Я не стала наседать на них и сменила тему:

– Вы знаете… Я могла ожидать кого угодно, кто придет сюда. Но я никак не думала, что это будете вы вдвоем. Вы же не терпите друг друга?

Я говорила медленно, неестественно, будто была пьяна.

– Мы просто, – начал объяснять Питер, – одновременно приехали к твоему дому. Дело случая. Мистер Леджер пустил нас в дом, и мы стали ждать тебя.

– Прошел час, – продолжил Дэвид, – второй, а тебя все нет. Приехали сюда. Люди говорили, что видели тебя, но никто не заметил, куда ты ушла. Поэтому мы решили ехать в общежитие, но там тебя никто не видел. Вернулись к твоему дому, но ты еще не вернулась. И вновь приехали сюда…

– Я здесь с трех часов.

– С трех часов? – изумился Питер. – Эли, ты, должно быть, ужасно замерзла.

– Нет. Тут есть чудесный трактир, я там грелась. Но, к сожалению, он уже закрыт. Вы могли меня не найти, потому что я была либо там, либо в дамской комнате.

– В трактир мы заходили, – пояснил Дэвид.

Я вновь посмотрела на небо:

– Луна… По-моему, самое красивое небесное светило. Знаете, что мне больше всего нравится в моем доме?

– Что? – спросил Дэвид.

– А тебе, Питер, интересно?

– Конечно…

– Вид из большого окна бального зала! Оно прямо напротив входа. Так вот, из него открывается прекрасный вид на полную луну. И она так и манит меня выйти на балкон и смотреть на нее. Что-то в этом есть…

Они деликатно выслушали меня. Наступило молчание, которое я вскоре нарушила:

– Вы знаете, мне кажется, что Господь всегда умел хорошо шутить, особенно над человеком. Вот только человеку эти шутки кажутся жестокими…

Питеру явно понравились мои слова, а Дэвиду – не очень.

– Одиннадцать часов, нам пора ехать, – сказал он, вставая со скамейки.

– Я не хочу, – закапризничала я.

– Ты обещала, – напомнил Дэвид.

– Ах, да! Тогда надо ехать. Надо ехать…

Питер встал. И словно ожидая, что я могу упасть, уверенно и крепко держал меня за руку. Однако я шла весьма ровно, только плохо соображала, куда надо идти. Усталость, голод и нервы дали о себе знать. Со стороны я наверняка выглядела, как пьяная. И мне внезапно стало ясно, как тяжело было маме. Герцог Роберт Блек причинил ей страшные страдания, наверное, хуже, чем мои… Он обязан умереть, скотина! Ненавижу! И он умрет от моей руки…

Дорога обратно заняла меньше время, чем до порта. У моей усадьбы Питер расплатился, Дэвид помогал мне выйти из кареты. Я изо всех сил старалась не упасть. В доме нас встретил дворецкий и служанка. Меня проводили в спальню, хотели заставить выпить снотворное, но я упиралась. И только после уговоров Дэвида я все-таки сделала это.

Служанка помогла мне раздеться, я с трудом легла в кровать. Когда служанка выходила из комнаты, она не до конца закрыла дверь, и я могла слышать разговор за дверью между дворецким, Питером и Дэвидом.

– Дамана сама на себя не похожа, – сказал Питер.

– Она на пароме говорила странные вещи, и вид у нее был, словно она сошла с ума, – добавил Дэвид. – Я боюсь за нее… Как она тут?

– Господа, – отвечал мистер Леджер. – Вы знаете леди Брустер больше, чем я. Но за то время, что мы знакомы, я успел понять, что она сильна и просто так не сдастся.

– Она уперта, – сказал Питер. – От своего не отступит. Все равно будет ждать Карла.

– Я тоже успел наслушаться странных речей, – произнес мистер Леджер. – Графиня не один раз дала мне понять, что без Карла ей жизнь не нужна.

– Ну, этого мы не допустим, – отрезал Дэвид.

– Дамана и самоубийство? – сомневался Питер. – Нет. Насколько я знаю ее, она от жизни не откажется. Другой разговор, что мы больше не увидим прежнюю Даману, это весьма возможно.

Мне так и хотелось выкрикнуть, что со мной все будет хорошо, ведь Карл вернется, но мне было любопытен этот разговор, и я не стала их перебивать.

– Джентльмены, я тоже волнуюсь за графиню, – сказал дворецкий. – Понимаете, она два дня ничего не ела, почти не пила. И, судя по красным глазам, очень мало спала. К тому же много выкурила на пустой желудок и выпила литр виски.

– Да, ее состояние говорит об этом, – согласился Дэвид. – Возможно, ее странное поведение и объясняется усталостью?

– Давайте завтра и узнаем, – предложил Питер. – Дамане нужен покой, пускай спит. Дэвид, ты сможешь остаться сегодня ночью в доме?

– Если мне позволят.

– Мистер Леджер, – сказал Питер. – Дэвид – хороший, проверенный друг Даманы. Пусть он заночует здесь, в соседней комнате. Так будет спокойнее всем.

– Да, хорошо. Это ее бывшая детская. Я скажу, чтобы Вам постелили.

– Не тревожьтесь, – заверил Питер. – Леди Брустер не будет против.

Конечно, не буду…

Дверь ко мне в комнату никто не закрыл, но голоса затихли, мужчины разошлись в разные стороны, попрощавшись.

Снотворное, видимо, повлияло на меня, хоть и не сильно. Стоило мне уснуть, как вскоре я просыпалась. В общей сложности за ночь я проснулась восемь или девять раз, точно не помню. Сон не хотел оставаться со мной.