Читать книгу Крылья Ариадны. Часть III. Голубое и багровое пламя - Марина Валерьевна Кобзева - Страница 2

Лука нервно перебирал пальцами, сидя у дверей операционной. Прошло около трех часов, а он понятия не имел, что там происходит. Мужчина нашел обессиленную Ариадну и бесчувственного Феликса сразу после звонка девушки. Лука привез их в больницу, а Лев, ни минуты не теряя, начал операцию. Врач ничего не объяснял Луке, но тот осознавал, насколько плохи дела и насколько у Феликса маленькие шансы выжить. Получить внятных объяснений от Ариадны не удалось, потому что девушка еще в машине потеряла сознание от истощения и нарушения циркуляции налюви. Она до последнего держалась в сознании и шлейфом, оторванным от платья, пыталась остановить кровотечения Феликса.

В представлениях Луки Феликс был непобедимым мальдерановцем. Он и мысли допустить не мог, что кто-нибудь способен такое вытворить с ним. При всем, что мужчина успел увидеть за свою жизнь, это зрелище даже его бросило в холодный пот. Не меньшей неожиданностью для Прачика оказалось увидеть Ариадну, которую, по идее, должны были стеречь в Консулате. А она не только в одиночестве разгуливала вне Консулата, так еще и оказалась причастной к тому, что случилось с Феликсом. У Луки от всего этого кругом шла голова.

Неуверенными шагами Ариадна вышла из-за угла коридора. Она проснулась в ординаторской, поняв сразу, что Лука привез их с Феликсом в больницу Льва, мальдерановского Подданного. Она боялась, как на нее отреагирует Лука. Обратиться к нему было большим риском, учитывая, что при последней встрече у Всадника Голода были серьезные намерения убить ее. Однако жизнь Феликса сейчас была гораздо важнее для Доброславской, чем собственная. И если Ариадна до сих пор жива, значит, худшее ее миновало. По крайней мере, до этого времени. Лука, на удивление Арии, встретил ее с улыбкой, хотя и уставшей.

– Ты себя нормально чувствуешь, девочка? – спросил он. – Может, полежишь еще немного?

– Все в порядке, – тихо сказала Ариадна. – М… Можно я посижу здесь? Я не могу сейчас… быть одна…

Лука кивнул. Девушка опустилась на стул подальше от мужчины, поскольку опасалась его. К тому же на самом деле ее самочувствие было далеко не хорошим. Энергетические шары, которыми Арию атаковал Том, подорвали нормальную циркуляцию налюви, а это не лучшим образом сказалось на внутренних органах. Мало того, что все неприятно болело, так еще и равновесие держать приходилось с большими усилиями – что стоя, что сидя. Чтобы налюви пришла в норму, необходимо время. Если раньше Ариадна могла использовать свои целительские способности даже для такой потребности, то без талисмана она уже никто: ни Архангел Огня, ни целитель. Доброславская подавленно посмотрела на дверь операционной. Если бы она вовремя заметила приближение Тома! Хотя… вряд ли это что-то изменило бы. У Тома была почти вся налюви девушки. Теперь больше нет талисмана и силы. Ариадна снова стала той же никчемной мышью, коей была всю жизнь. И она ничем уже не поможет Феликсу.

Подняв глаза, Ария увидела, что Лука протянул ей стаканчик с кофе, взятый из кофейного аппарата в коридоре. Девушка благодарно кивнула.

– Я попросил, чтобы тебе зашили плечо, – сообщил мужчина, указав на рану от когтей Феликса. – После завершения операции я отвезу тебя домой.

– Долго они там? – спросила Ариадна.

– Да, часа три, не меньше, – ответил Лука и сел рядом. – А сколько еще продлится операция – не знаю.

– Феликс жить будет?

– Этого я тоже не знаю.

– Это все я… Во всем виновата я и только я, – лепетала девушка. – Это из-за меня…

– Учитывая, что ты – Архангел, твоей вины по факту не может быть, – пожал плечами Лука. – Я вообще удивлен, что ты хотела спасти Феликса. В твоих интересах его смерть. Нет Феликса – нет метки.

Неожиданно Ариадна уронила стаканчик с кофе и закрыла лицо руками, сотрясаясь от рыданий. Лука смутился, потому что сболтнул лишнее. Не ожидал, что его слова так повлияют на девушку.

– Почему это со мной происходит, Лука?! Почему я теряю всех, кто мне дорог?! Почему разрушается все, к чему я прикасаюсь?! Я стараюсь сделать так, чтобы всем было хорошо, а получается все наоборот! Моих родителей убили, с сестрой разлучили, для друзей я стала предательницей, а любимый человек вообще при смерти! И я уже не могу ничего исправить! Я больше не могу… Я не хочу так жить… Хоть ко Всаднику Смерти добровольно иди!

Медсестра, проходившая по коридору, заметила истерику Ариадны. Она ловко достала из кармана халата шприц с успокоительным. Но Лука отрицательно помахал ей рукой. Он опустил голову Доброславской себе на плечо и легонько поглаживал ее по волосам. Ему было больно за Феликса не меньше Арии, только за свою жизнь Лука привык сдерживать эмоции. Хотя не столь удачно, как Феликс. В таком состоянии расспрашивать девушку было нереально. Лишь впоследствии, когда Ариадна успокоилась, Прачик наконец смог задать ей вопрос.

– Что случилось с Феликсом? Как ты оказалась рядом?

Ария вытерла ладонью слезы.

– У илианновцев был план победы на Битве Сил без жертв. По крайней мере, мне так рассказывала Эльза, – ответила она. – Понятное дело, я загорелась этой идеей, потому что не хотела убивать Феликса. Вообще убивать кого-то. Но оказалось, что она банально обманула и меня, и всех остальных. На самом деле тот план намного ужаснее, чем себе можно представить. Я сбежала из Консулата, чтобы жить и действовать самостоятельно. В этом мне помогла Эльза, потому что я грозилась рассказать о ее намерениях. Но она этого мне не простила и решила отомстить, уничтожив моего любимого человека – Феликса, на что подговорила других советников. Мы с Феликсом встретились на выпускном вечере. Я не думала, что он туда придет. Наверное, и он не предполагал, что там буду я. Когда мы возвращались, то советники напали на Феликса. Я пыталась его защитить, чем окончательно подтвердила их мысли о моем предательстве. И вроде как удалось оторваться, но нас догнал Том и уничтожил мой талисман, чтобы я не могла использовать последний луч метки.

– Он мог бы добить Феликса, тогда метка исчезла бы сама собой, – задумчиво протянул Лука.

– Это да, но почему-то Том оставил в живых меня и Феликса, хотя был приказ Эльзы убить обоих.

– Странно, – почесал подбородок Лука. – Крайне странно… Но для меня еще более удивительным является то, что ты защищала Феликса. Почему ты это делала, мелкая? Ты же его ненавидела после плена!

– Так и есть, – грустно ответила Ариадна, глядя на разлитый кофе на полу. – Я его ненавидела. Я настолько ненавидела Феликса, что даже просила Иннокентия стереть все лучшие воспоминания о нем. Я думала, что это конец моей любви. А потом, когда мы снова встретились с Феликсом в палате его матери… Я больше не могла его ненавидеть, узнав, что это за мечта, за которую он так борется. И судить его я не имею права, потому что действовала бы так же. Не знаю почему, но я продолжаю его любить… Может, я и дура редкая, может, правильнее было бы ненавидеть… У меня только наладились отношения с Советом Консулата, у нас был общий план победы. Я пожертвовала всем… Для илианновцев я – предательница, для мальдерановцев – враг. А по сути я теперь никто… Знаешь, Лука, все эти три месяца я мечтала сбросить с себя обязанности Архангела, избавиться от своего талисмана и вернуться к прежней жизни. Когда эта мечта наконец осуществилась, вот тут стало пусто, – Доброславская постучала себе по груди. – Такое ощущение, что с талисманом у меня забрали всю жизнь. Да, у меня больше нет обязанностей, от меня больше не зависит судьба человечества, и все проблемы, связанные с Силами, меня не обходят. Но воспоминания, которые остались за эти месяцы, никуда не исчезли. Я столько всего знаю, что вернуться к обычной, нормальной жизни отныне невозможно. Как я могу спокойно жить, зная, что в этот момент мои друзья на смерть борются с врагами? Как я смогу нормально реагировать на события из теленовостей, зная, что это могут быть проделки Ангелов или Демонов? Как я смогу снова мечтать, зная, что менее чем через месяц может наступить конец света? С такими воспоминаниями и без своего талисмана я чувствую себя неполноценной. Я уже привыкла к своим способностям, они стали неотъемлемой частью моего существования. Если порезалась где—то – сразу себя излечивала, более серьезные раны в десятки раз быстрее заживали. Я перестала бояться хулиганов, потому что благодаря своему Архангелу хорошо владела боевыми искусствами, да и огонь не был лишним. У меня появилась новая мечта – стать врачом, потому что со своими способностями я могла бы спасти многих людей. Теперь у меня даже этого нет. Я стала простым человеком, ни на что не способным.

– Простым человеком ты уже не можешь быть, поскольку знаешь о Силах и столько пережила, – заметил Лука. – Это во-первых. Во-вторых, не бывает бывших Воинов. Ты как была Архангелом, так и осталась.

– Интересно, каким образом? У меня талисмана больше нет…

– Да что ты заладила «талисман», «талисман»? – махнул рукой мужчина. – Дело не в талисмане, а в тебе! Девочка, наши силы проявились задолго до того, как произошло Пробуждение Архангела. Еще с детства я был мальчиком, отличающимся физической силой. Талисман только помог мне раскрыть эту силу в полной мере. Я уверен, что ты и раньше чувствовала в себе какие-то особенности задолго до того, как тебе дали талисман.

– Ну… Помню, что я очень редко болела, – говорила Доброславская, вспоминая свое детство. – Если были какие-то травмы, то заживали немного быстрее… Да и с огнем не было каких-то проблем… Когда в деревню к дедушке и бабушке ездила, то любила разжигать костер и сидеть возле него. Мы еще даже с Марго соревновались, кто сможет ближе к нему поднести руку. Я всегда выигрывала. Хотя и объясняла это тем, что у меня более высокий болевой порог, чем у сестры, поскольку очень близко огонь таки меня обжигал.

– Вот видишь? Главное не талисман. Можно самостоятельно развивать в себе способности. По сути, полностью раскрывать силу талисманом нужно только на поле боя. А в обычной жизни полагаться на то, что мы имеем. Мой талант – большая физическая сила. Только я никогда не рассчитывал на Семерку Грехов, развивая ее собственными усилиями. Я стал мастером спорта международного класса по пауэрлифтингу, армрестлингу и тяжелой атлетике без помощи талисмана. Так же ты можешь стать отличным врачом без Единства Стихий, ибо в тебе уже заложен талант. А еще, что не менее важно, после служения Силам у тебя бесценный опыт. Ты что-то запоминала, пока лечила пострадавших, и эти знания помогут в будущем. Подсознательно ты уже сможешь влиять на состояние больного и устанавливать правильные диагнозы. Запомни – не бывает бывших Воинов Сил! И ни одна метка не сможет сдержать истинные проявления таланта.

– Почему ты пытаешься меня подбодрить, Лука? – не поняла Ариадна. – Это же не в твоих интересах.

– Дело не в интересах, – покачал головой мужчина, доставая сигареты из кармана. – Девочка, ты необычный человек. Таких я еще никогда не встречал. Хотя нет, встречал. Твою сестру, – добавил с улыбкой Лука. – Как и Марго, ты искренняя и чистая. Искренность – это такой бесценный клад, который сейчас так же трудно найти, как Святой Грааль. Ты способна менять людей и никогда не скрываешь свои чувства. Ты пытаешься искать добро там, где его уже невозможно найти. Наивность? Возможно. Но плохо ли это? Ты остаешься верной Феликсу после всех его поступков. Ты горюешь, потому что тебя не могут понять илианновцы, но не ищешь путей мести. Если бы все такими были… Может, тогда единовцы не разделились бы на илианновцев и мальдерановцев. Ты очень повлияла на Феликса и изменила его. Когда он у тебя преподавал, то не мог нагордиться.

– Что-что? Он гордился мной? – переспросила Ариадна. – Это же… Он же… Его отношение ко мне было наигранным, чтобы втереться в доверие…

– Пусть простит меня Феликс, что я выдаю некоторые его тайны, – тихонько засмеялся Лука, взглянув на дверь операционной. – Феликс притворялся, когда изображал свое отношение к тебе после того, как помог выбраться из Пристанища. Он намеренно подговаривал тебя возненавидеть его и все делал ради этого.

– Зачем это ему?

– Таким несколько извращенным образом Феликс тебя защищал. Ты стала небезразличным человеком для него, девочка. Он разрывался между тобой и своей мечтой. Ты даже себе представить не можешь, насколько ему было больно смотреть на твои пытки. Но есть причины, согласно которым Феликс не мог этому помешать. Дело не только в его мечте. Когда Перевертыши вторглись в Пристанище, Феликс этим воспользовался. И чтобы ты в дальнейшем не разрывалась между ним и своей мечтой, Феликс пытался вызвать в тебе ненависть к себе. Эх, мечты… На что же способны люди ради них…

Ариадна сжала губы. Лука прав, ради мечты можно делать безумные и бессмысленные поступки, даже превращаться в Архангела или Всадника и вступать в борьбу между Силами. Но иногда существование грез портит жизнь, а отказаться от них уже невозможно.

– Лука, а ради какой мечты ты сражаешься? – спросила Доброславская.

– Я? – удивился Прачик. – Если честно, я не знаю…

– Как это не знаешь?

– У меня долгое время была мечта. Но с недавних пор я не знаю, возможно ли вообще ее осуществить. И желаю ли я этого.

– А что за мечта была? – Ариадна не могла унять свое любопытство.

– Вернуть к жизни свою жену.

Доброславская будто проснулась, растерянно глядя на Луку. Жену? Ей не послышалось? Она и подумать не могла, что Лука был когда-то женатым.

– У тебя была жена?

– Да. Была… – со скорбью сказал мужчина.

– А что с ней случилось? Ты извини, что я расспрашиваю… Просто мне это важно знать, потому что…

– Потому что ты волнуешься за Марго? – догадался Прачик. – Ничего страшного, я тебя понимаю. Все равно рано или поздно вы должны были узнать. До того, как основать свою компанию «SunMoon», я работал на одном из винницких кладбищ, делал надгробия. Неприятное дело – быть все время рядом со смертью. Я видел сотни могил и похорон, каждый день вырезал новые лица и изображения на каменных плитах. Плиты, которые стоят на могилах твоих родителей, тоже делал я.

– Ты? – захлопала глазами девушка. – Вон те с ангелами?

– Да. Мне, бывало, попадали заказы с такими изображениями. Только теперь я догадываюсь, что многим Ангелам и Демонам сделал надгробия. Я даже видел похороны Юноны и Андрея, а там – еще маленьких тебя и Марго. Тогда я не обратил никакого внимания на вас, потому что для меня это были такие же обычные похороны, как и остальные. Шесть лет назад я познакомился с женщиной, которая всего через два месяца после этого стала моей женой. Илона. У нее уже была четырехгодовалая дочь Марта, которую я тоже очень полюбил, как родную. Илона с бывшим мужем как раз развелась, и он навсегда уехал из страны. Марта помнила своего родного отца, поэтому меня «папой» никогда не называла. Я немного расстраивался, но я все равно любил Илону и Марту, как и они меня. Целый год я не мнил себя от счастья: у меня была семья, и вот-вот Илона должна была родить еще одного ребенка от меня. На восьмом месяце ей стало нехорошо, я положил Илону в одну из лучших клиник. Ей прописали курс лечения и меня уверяли, что все будет прекрасно. Но через две недели мне сообщили, что моей жены не стало.

– Как не стало? Врачебная ошибка? – пыталась догадаться Ариадна.

– Если бы ошибка! – Лука со злостью стиснул зубы, а его кулаки захрустели. – Провели расследование и оказалось, что на Илоне испытывали новые медицинские препараты, которые до этого никем не тестировались. Она была подопытной свинкой! Препарат убил и ее, и нашего неродившегося ребенка.

– Это ужасно, – пораженно выдохнула Ария. – Тех врачей привлекли к ответственности?

– Это была частная клиника, у владельца которой были широкие связи. А я тогда просто создавал надгробия. Я ничего не мог поделать, и дело замяли… Надгробие Илоны было последним, что я сделал в своей жизни. Я бросил свою работу. Наступил ужасный год… У меня не было ни работы, ни денег, а мне необходимо было растить маленькую Марту, которая еще до сих пор не знает о смерти своей мамы. Я не мог выплатить кредит за квартиру, и нас выбросили на улицу. Мы с Мартой долгое время мыкались по закоулкам. Бродяги – иначе нас и нельзя было назвать.

А однажды меня нашел Вольдемар. Оказалось, что за мной уже давно следят мальдерановцы. Он помог мне окончательно пробудить Всадника и рассказал о возможности вернуть жену к жизни. И с тех пор это стало моей мечтой. Конечно, я хотел после этого поквитаться с людьми, которые убили своими экспериментами Илону. Сначала я пытался сделать это дипломатическим путем. Вольдемар помог мне создать компанию «SunMoon», благодаря которой всего за год я стал довольно влиятельным человеком. Я хотел снова начать дело против клиники, но связи владельца оказались гораздо большими, нежели я думал. И не такими простыми… Преступники, оборотни в погонах, нечистые на руку чиновники… Хех, я же упертый, пытался раздуть это дело на широкую публику. Меня чуть не убрали! Я тогда догадывался об опасности и часто использовал своих клонов. Одному из них прострелили голову. Не знаю, можно ли над этим посмеяться, но видела бы ты выражения лиц «заказчиков», когда на следующий день я предстал перед ними живой и здоровый. Да еще и с крыльями.

– Могу предположить, что это было последнее, что они увидели, – произнесла Ариадна.

– Они не оставили мне выбора. Я не хотел, чтобы эти подонки что-то сделали Марте, потому что поступали угрозы. Когда началось расследование, то все подозрения пали на меня, но благодаря клонам я обеспечил себе необходимое алиби. Однако это был не единственный случай, когда мне навредили люди в халатах. Два года назад начала болеть Марта. Она тоже лежала в клинике, правда, дорогой европейской. Но от этого ничего не изменилось. Врачи затягивали ее лечение, добывая из меня как можно больше денег. И дотянули до того, что у Марты пошли осложнения, вылечить которые они уже не смогли, даже правильный диагноз поставить! И никто не смог… Никто не может объяснить, что это, и ни одна клиника уже не берется ее лечить. Поэтому я ненавижу врачей и не доверяю им. Разве что Лев исключение.

– И что сейчас с Мартой?

– Она дома, но сильно болеет. Что ни день, то хуже… Я сейчас редко бываю дома из-за бизнеса и подготовки к Битве Сил. С ней сидит няня с медицинским образованием, она облегчает состояние Марты, но это временно… Наверное, моя нынешняя самая большая мечта – спасти Марту. Я не хочу потерять ее так же, как Илону!

– Если бы я знала раньше, Лука, пока у меня был талисман, – отчаянно проговорила Ариадна. – Я уверена, что смогла бы помочь! Почему ты ко мне не обратился?

– И как бы это выглядело? – закатил глаза Лука. – Девочка, мы были врагами. Обращаться к тебе за помощью означало бы предательство Мальдераны. Скажу откровенно, я тоже хотел, чтобы ты перешла на нашу сторону, потому что рассчитывал на твои целительские способности. Теперь я осуществлю свою мечту лишь победой в Битве Сил.

Ариадна качалась взад-вперед на стуле, держась за голову. Насколько все запутано. Она ведь думала, что Всадники только об уничтожении человечества думают. Возможно, это действительно так, но у Луки и Феликса на первом месте мечта, которую они могут воплотить в жизнь при победе Мальдераны. А все эти разговоры о грехах человечества и наказании… Они действительно так считают или это оправдание их способа воплощения в жизнь мечты? Доброславская склонила на бок голову, глядя сквозь пальцы на Луку.

– Как далеко ты готов зайти ради своей мечты? – спросила она тихо у мужчины.

– Кажется, дальше уже некуда, – пожал плечами он.

– Чтобы спасти Марту и оживить Илону, ты стремишься уничтожить человечество, – пробубнила Ариадна, поворачиваясь к Луке. – Допустим, мальдерановцам удастся победить. А теперь попробуй представить мир. Вот тот новый мир, который вы построите. Ты уверен, что Марте и Илоне понравится в нем жить?

– Это будет идеальный мир, поэтому… да.

– Хорошо. Тогда другой вопрос. Ты любишь Марго?

После своего рассказа Лука должен был быть готовым, что прозвучит подобный вопрос. Но он ошпарил его, как кипятком. Прачик понимал, куда клонит Ариадна.

– Как я говорил, сейчас моя мечта – выздоровление Марты, а насчет возвращения к жизни Илоны я уже не уверен…

– Не считай меня эгоисткой, Лука, – довольно холодно начала Доброславская, – но Марго – моя сестра, которую я очень люблю. Ты разрываешься между ней и Мартой с Илоной. Я тебе сочувствую и понимаю, как никто, какая это весомая для тебя потеря. Только… Как бы лучше выразиться… Ты выполнишь свое задание, уничтожишь человечество, и Марта после этого выздоровеет. А что будет с Марго? Выживет ли она после массовой зачистки людей?

– Я сделаю все ради того, чтобы Марго не пострадала. Я тебе это пообещал. Я люблю Маргариту!

– Хм… Лука, ты говоришь, Феликс запутался… Ты и сам не очень знаешь, чего хочешь, – заметила Ариадна. – Но я прошу тебя… Что бы ты ни решил, оберегай Марго.

Лука и сам не раз задавал себе подобные вопросы. Он хорошо знал планы Вольдемара, и вероятность выживания Марго была под угрозой. Мужчина долгое время размышлял, как выкрутиться из этой ситуации. Но Битва Сил уже скоро, а в голову ничего не пришло. Самому отказаться от планов не хватало духу, потому что чувствовал себя предателем Марты. А если мальдерановцы победят, то Марго в живых не останется… «Хоть грех такое говорить, – мысленно Лука обращался к Феликсу, – но ты своим поражением решил дилемму, которую я не мог решить сам. Ты не сможешь участвовать в Битве Сил, значит, все наши планы сорвались. Тогда я смогу защитить Марго». Но что теперь будет с Мартой?

– Ариадна, если ты станешь врачом, то я доверю Марту тебе, – внезапно проговорил Лука.

– Мне? Чего это вдруг?

– Потому что я верю, что ты сможешь вылечить Марту. Ты единственная, кому я ее отдам.

Ария улыбнулась. Она не знала, о чем думает Лука и что он там себе решил, но чувствовала, что Марго будет с ним в безопасности.

За разговором с Лукой Ариадна не заметила, что солнце высоко поднялось над горизонтом, осветив коридоры больницы. Было очень тихо. Изредка какая-то медсестра проходила рядом, обводя подозрительным взглядом потрепанную Доброславскую. Ее внешний вид действительно был устрашающим: рваное платье в кровавых пятнах, растрепавшиеся волосы, размазанная косметика, отсутствие обуви… Сейчас Арии хотелось принять душ и привести себя в порядок. Но она не могла двинуться с места, пока не завершится операция. Ариадна пристально следила за своей меткой. Семиконечная звезда с шестью яркими лучами до сих пор находилась на плече, хотя была еле видна. Метка служила словно индикатором положения дел у Феликса. Сейчас он был в тяжелом состоянии, но еще живым.

Внезапно Ариадна почувствовала резкий холод, и через мгновение ее покрыл по самую шею лед. С огромным ужасом девушка подняла голову к двум людям, что были ее худшим ночным кошмаром. Вольдемар и Ванда. Лука хоть не шелохнулся, но заметно насторожился. У Доброславской от страха перехватило дыхание, когда она встретилась с серыми глазами Вольдемара.

– Вот кого я действительно не ожидал встретить, так это тебя, – враждебно протянул старик, заранее доставая железную трость. – Мне интересно узнать, что ты здесь делаешь?

Ариадна хотела растопить лед, но вспомнила, что у нее уже нет талисмана. Вот так засада! Безумное возбуждение промелькнуло на лице Ванды, мысленно смаковавшей такую долгожданную кончину девушки. Двое клонов Луки разошлись по краям коридора, чтобы предупредить о приближении обычных людей. Настоящий так и продолжал спокойно сидеть рядом с Арией, не говоря ни слова.

– Я жду объяснений! – строго рявкнул Вольдемар, тростью подняв ее подбородок. – Что ты здесь делаешь?

Ариадна глотнула и испуганно зажмурила глаза. Черт, как она не догадалась, что сюда могут заявиться другие Всадники? Они же первые будут знать, какая беда случилась с Феликсом! Надо же было так вляпаться! И что Арии теперь делать без талисмана и своих способностей? Ее же просто прикончат на месте. Особенно когда узнают, по чьей вине сейчас Феликс при смерти.

– Скажи-ка мне, это ты едва не убила Феликса?! – продолжал Вольдемар. – Отвечай!

Старик замахнулся тростью. Но в этот миг Лука подставил под удар собственную руку, чем вызвал явное замешательство у Ванды и Вольдемара.

– На Феликса напали советники Консулата, – спокойно объяснил мужчина. – Ариадна к этому непричастна.

– Как это непричастна? – насупилась Ванда. – Она что, случайно мимо больницы проходила? Да по ней сразу видно, что после поединка!

– После поединка, в котором она защищала Феликса, а не нападала на него, – ответил Лука.

– Что ты несешь? – пренебрежительно протянул Вольдемар, выдергивая свою трость из руки Прачика. – Она больше всех мечтает уничтожить Феликса, потому что он ее подло предал и похитил! Да и никто в здравом уме не выпустил бы ее из Консулата, если только не ради убийства Всадника Раздора!

– Я не трогала Феликса, – пролепетала Ариадна. – Я вчера сбежала из Консулата! Чтобы мне отомстить, Эльза подговорила советников напасть на Феликса и…

– ВЫ МЕНЯ ЧТО, ЗА ДУРАКА ДЕРЖИТЕ?!

Вольдемар ударил тростью по льду. Молния мгновенно расколола его, еще и достала Ариадну. Девушка сползла на пол, скорчившись от боли. Но Вольдемар не давал ей возможности перевести дух, подняв за шею и прижав к стене.

– Кажется, ты забываешься, – произнес старик, склонив на бок голову. – Когда ты была в нашем плену, тебя от смерти защищал Закон Сорока Дней. Но благодаря твоим друзьям этот закон больше не действует. И я могу убить тебя здесь и сейчас!

– Я… Я правду говорю… – прохрипела Ариадна. – Я не трогала… Феликса… Я пыталась… его… защитить…

– Пусть даже и правда, но мне что с того? Ты Архангел, и сейчас у меня прекрасная возможность наконец-то покончить с тобой раз и навсегда.

– И не пытайся, Вольдемар!

Из дверей операционной вышел Лев, на лице которого читалась усталость, но одновременно и властность.

– Выяснять отношения будете в другом месте, а не в моей больнице, – добавил мужчина, снимая окровавленные перчатки.

Хоть он знал, кем является на самом деле Вольдемар и все эти люди, но говорил таким тоном, будто это не он Подданый, а они. Несмотря на то, что преимущество Льва задело Вольдемара, старик сразу отпустил Ариадну. Именно Лев сейчас был хозяином положения.

Из операционной врачи вывезли Феликса. Ария сразу хотела подбежать к нему, но ее предостерегающе задержал Лука.

– Что с ним? – спрашивала девушка у Льва, наблюдая, как удаляется от нее Феликс в коридоре. – Как все прошло? Он будет жить?

Врач тяжело вздохнул, окинув взглядом присутствующих. Вопрос, который задала Ариадна, не меньше волновал Всадников.

– Ничего скрывать не буду, состояние тяжелое и нестабильное, – ответил мужчина, бросив перчатки в мусорный бачок. – Большинство костей сломано или вообще раздроблено, повреждены внутренние органы, большая потеря крови. После такого не выживают. А Феликс до сих пор жив. И это чудо. Я сделал все, что было возможно, даже с применением мальдерановских технологий. Больше от нас ничего не зависит. Феликс будет находиться в реанимации под моим круглосуточным присмотром.

– Есть шанс, что он очухается к Битве Сил? – спросила Ванда.

– Шанс, что «очухается», есть. Один из десяти. А то, что к Битве Сил… Ты что, издеваешься? – Лев посмотрел на женщину, как на идиотку. – Феликс в состоянии комы! Повторяю, почти весь скелет у него сломан, повреждены внутренние органы!!! Под вопросом, выйдет ли он вообще из комы! Битва Сил пройдет без его участия однозначно!

– Нет, это ты издеваешься! – сказал Вольдемар. – Феликс мне нужен на Битве Сил! Без него невозможно осуществление нашего плана!

– Что ты несешь?! Феликс при смерти, а ты только о Битве Сил и думаешь! – ввязалась возмущенно Ариадна.

– А ты вообще заткнись! – крикнул на нее Вольдемар и снова прижал к стене. – Если хочешь жить, то своими целительскими способностями поставишь Феликса на ноги к Битве Сил. Иначе пытки в Пристанище для тебя покажутся раем в сравнении с тем, что я устрою.

– Я бы это сделала по собственной воле и без твоих угроз, если бы могла! – не менее агрессивно ответила Ариадна. – Я больше не Архангел! За то, что я защищала Феликса и вступила в бой с советниками, у меня забрали и уничтожили талисман! Я ничем не могу помочь Феликсу, хотя желаю этого больше, чем вы все!

Старик швырнул Доброславскую на пол и приставил к голове трость.

– В таком случае ты вообще нам не нужна, – прошипел он.

– Вольдемар, успокойся! – вмешался Лука. – Да, Ариадна Феликсу уже не поможет. Но, во-первых, с уничтожением талисмана она перестала представлять угрозу для нас. Во-вторых, Ариадна, как-никак, спасла ему жизнь. Она позвала меня, когда Феликс умирал. Хотя бы за это ей стоит сохранить жизнь.

– Кстати, – как бы между прочим отозвался Лев, – я видел, что некоторые раны Феликса начали заживать до того, как он попал на операционный стол. Ты постаралась?

– Я пыталась ему помочь, – отчаянно произнесла Ария, – но не успела так много, как хотелось… Когда я лечила Феликса, у меня отобрали талисман…

– Впрочем, ты успела перекрыть опасное кровотечение, – сказал Лев. – Если бы не это, Феликс еще бы по дороге в больницу скончался. Конечно, вам ничто не мешает прибить девушку, – обратился врач ко Всадникам. – Но если бы не она, то у Феликса вообще не было бы никаких шансов. Если для вас Феликс значит хотя бы немного больше, чем какая-то вещь, проявите благородство.

Сжав зубы, Вольдемар переводил взгляд то на Льва, то на Луку, то на Ариадну, то на Ванду. На удивление последней, старик с досадой и огромным нежеланием отвел от Арии железную трость, смерив девушку презрительным и ненавидящим взглядом. Вместо этого Вольдемар ударил по скамье, молнией раздробив ее в щепки. На лице Доброславской выступил холодный пот.

– Считай, что тебе повезло. ОЧЕНЬ повезло, – прошептал старик голосом, наводившим страх, при этом поглядывая на Льва. – Но мой тебе совет: никогда больше не попадайся нам на глаза, если хочешь дожить хотя бы до Битвы Сил. Там все равно илианновцам и людям наступит конец.

– Вольдемар, ты что, отпускаешь ее?! – возмущенно воскликнула Ванда, как девушка, у которой из-под носа забрали последнюю пару модных туфелек. – Это же Ариадна Доброславская! Архангел Илианны!

– Помолчи, Ванда, – бросил тот. – Нам от этого не будет ни холодно, ни жарко. А чтобы удовлетворить свою спесь, после Битвы Сил разрешаю тебе лично поквитаться с Доброславской, все равно Феликс больше не с нами.

– Феликс еще не умер! – отрезала Ариадна.

– А какая теперь польза от того, что он жив? – фыркнул Вольдемар. – Для меня он мертв, ибо не способен принести никакой пользы.

Ариадна больше всего хотела врезать ему в морду за такие слова. Здравый смысл победил, сдержав порывы девушки. Но, судя по побагровевшему лицу Луки, внутри него так же закипала ярость за подобное отношение к Феликсу.

– Илианновцы поплатятся за то, что лишили нас важного орудия, – проговорил Вольдемар. – Я никому не позволю рушить мои планы. Ванда, Лука, через два часа встречаемся в Пристанище, обсудим наши дальнейшие действия.

Ванда на прощание с Ариадной чиркнула пальцем по шее и противно улыбнулась. Девушка поняла, что ее никогда не оставят в покое, тем более Всадница Войны. Лука подал руку Доброславской, поднимая ее с пола. Он чувствовал дрожь девушки одновременно от страха и гнева, прекрасно понимая ее эмоции. Феликс был его лучшим другом, и такое отношение Вольдемара не могло не возмущать.

– Спасибо, что заступились за меня, – обратилась Ариадна к Луке и Льву. – Я думала, что я обречена.

– То, что Вольдемар – Всадник, не дает ему права хозяйничать в моей больнице, – безразлично сказал Лев, «стреляя» сигарету у Луки.

– Не боишься дерзить Вольдемару? – поинтересовался тот. – Даже я его побаиваюсь. Недолго он будет тебя терпеть.

– И что Вольдемар мне сделает? Убьет? Я смерти не боюсь, тем более что благодаря вам я убедился, что существует потусторонний мир. Навредит родным и близким? У меня их нет. Вы сами выбираете Подданных, у которых отсутствуют привязанности к людям. Запытает? После детской травмы я почти не чувствую боли. Меня это не страшит.

– Вы же знаете о планах мальдерановцев относительно человечества, – произнесла Ариадна. – И все равно лечите и тех, и тех. Где логика?

Лев как-то сухо усмехнулся и сжал сигарету в зубах.

– Клятва Гиппократа не делает исключений для мальдерановцев, – ответил Лев.

– Даже если это чистое зло?

Лука протяжно кашлянул, обиженно взглянув на девушку.

– Я чисто гипотетически, потому что так не считаю, – сразу оправдалась Доброславская.

– Ты только что сама себе ответила, – заметил Лев. – Ни один человек не способен быть чистым злом, разве что какая-то нечисть. А нечисти вряд ли понадобится врачебная помощь.

– Я думала, вас выбрали Подданным для того, чтобы вы лечили исключительно мальдерановцев.

– Меня выбрали Подданным только для того, чтобы правдиво рассказывать о происхождении травм, увечий, болезней мальдерановцев, которым нужна помощь. Ибо как бы ты объяснила обычному врачу, что произошло с Феликсом и почему он до сих пор жив? Каким образом некоторые его внутренние повреждения зажили через час после ранения? К тому же мальдерановцы обеспечивают меня аппаратурой и препаратами, о которых лучшие больницы мира даже мечтать не могут. Таким образом, в мою больницу тянутся пациенты, потому что мы лечим практически все, и она получает немалую прибыль. Но даже со всем этим… поставить Феликса на ноги невозможно.

– Вы же говорили, что шанс есть! – встревоженно сказала Ариадна. – Один из десяти, но есть!

– Да, шанс есть. На выживание, а не на жизнь. После такого Феликс больше не станет полноценным человеком. Потребуется долгое время на реабилитацию. Но полностью восстановиться не получится. Как минимум инвалидная коляска обеспечена. Максимум – парализованное тело и невозможность существования без аппаратов. Знаете… Я бы на вашем месте отключил бы его аппарат поддержания жизни. Лучше спокойно умереть во сне, чем существовать подобным образом.

– И ничего нельзя с этим сделать? – спросил подавленным голосом Лука.

– Здесь даже чудо бессильно, – развел руками Лев. – Вольдемару откровенно наплевать на дальнейшую судьбу Феликса, потому что он не сможет использовать его в Битве Сил. Только для этой цели и был нужен Феликс. Поэтому его дальнейшая жизнь… Решать вам двоим.

Ариадна с Лукой переглянулись. Эта идея им явно не нравилась. О таком не могло быть и речи. Как вообще смел Лев предлагать им умертвить Феликса? Неужели он предполагал, что они согласятся?

– Время покажет, – сказал Лука Льву. – Сейчас пусть все остается, как есть. Возможно, нам и не понадобится принимать это нелегкое решение…

Доброславская догадалась, что имел в виду Лука. Под большим вопросом, продержится ли Феликс вообще несколько дней.

– Можно мне увидеть Феликса? – подавленно спросила у Льва Ариадна. – Хотя бы на минутку.

– Нет, он сейчас в реанимации.

– Лев, сделай исключение для нее, – попросил Лука. – Вероятно, это ее последняя возможность увидеть Феликса. Сюда Ариадна больше не придет, чтобы не столкнуться с Вольдемаром. А если Феликс не выздоровеет… Сам понимаешь…

Врач крутил между пальцев незажженную сигарету, исподлобья глядя на Ариадну. Он начинал догадываться, почему этот Архангел защитила Феликса и теперь активно порывается его увидеть еще раз.

– Сегодня вечером, – сказал Лев.

– Я… Я буду… – произнесла Ариадна.

– Ты можешь встретиться с Вольдемаром или Вандой, – возразил Лука.

– Неважно… Мне теперь абсолютно все равно…

Очень неохотно Ариадна покинула больницу, села в автомобиль Луки и поехала домой. Что ей делать дома? Там ни Марго, ни друзей. Пустая квартира, которая будет казаться большой клеткой. Жизнь после таких насыщенных событий стала совершенно пустой. Сейчас Ария была бы рада даже школе. Единственное, в чем девушка видела смысл своего существования на данный момент – быть рядом с Феликсом, поддерживать его. Но даже этого не может сделать, потому что Лука настаивал на возвращении Доброславской домой. Он пообещал, что вечером снова привезет ее в больницу, чтобы она сама туда не шла.

Теперь, когда Ариадну и Луку объединяли только Марго и Феликс, а не борьба за Силы, они утратили противоречивые чувства друг к другу. И называться врагами даже язык не поворачивался. Девушка нуждалась в поддержке в нелегкое для себя время. Когда ее обвиняют в предательстве илианновцы и ненавидят мальдерановцы, когда любимый человек находится при смерти, Лука – единственная опора для Доброславской. Ему самому необходима поддержка. Мог ли Прачик когда-то подумать, что будет искать ее в этой маленькой девушке, в бывшем Архангеле Илианны?

– Съезди к бабушке и дедушке, развейся, – предложил Лука, заметив крайне подавленное состояние Ариадны. – Они по тебе соскучились.

– Я бы рада, но я… я не хочу покидать Феликса… – девушка прижалась лбом к окну. – Даже если я не смогу находиться все время в больнице, мне будет спокойнее в Виннице.

– Все равно в больницу тебе нельзя, да и помочь Феликсу ты не способна.

– Мне так спокойнее, – повторила Ария, – зная, что я рядом с ним.

Если бы Лука не любил, то вряд ли понял бы Ариадну. А так он хотел все отдать, чтобы Марго была здесь, в Виннице, а не в австрийской глубинке. Хоть в семье Айзенбергов старшая Доброславская была в безопасности, все же Лука не имел возможности в любой момент это проверить. Таких скитаний мужчина не желал для Ариадны.

Закрадывалась мысль, что теперь уже нет смысла прятать Марго. Она была нужна мальдерановцам, чтобы переманить Ариадну. Но та без талисмана не способна становиться Архангелом. Выходит, что Марго больше не понадобится Всадникам как приманка, и ей можно возвращаться в Винницу. Однако на душе Луки было неспокойно. Что-то подсказывало не спешить с этим решением и оставить Доброславскую у Айзенбергов. Даже возникло желание туда же отправить Ариадну, вот только она не хотела отдаляться от Феликса.

Остановив у подъезда автомобиль, Лука достал из кармана серебристые часы и протянул их Ариадне. Девушка узнала часы Феликса.

– Это тебе, – проговорил мужчина, отдавая их Доброславской.

– Мне? А… почему мне? – удивленно пролепетала Ария. – Это же… Феликса…

– Вчера Феликс зашел ко мне перед самым выпускным и попросил, чтобы я отдал часы тебе, если с ним что-то случится. Феликс ничего мне не объяснил. Я думаю, он уже тогда заметил слежку за собой и понимал, что это для него может плохо кончиться.

– Но почему именно мне? – не поняла Ариадна. – Эти часы – его самое большое сокровище, самая дорогая вещь. И Феликс захотел отдать их своему врагу?

– Повторяю, Феликс ничего не объяснял, – сказал Лука. – Я просто выполняю его волю.

– Тогда ты бы не торопился, потому что Феликс пока жив, – произнесла Доброславская и пыталась вернуть часы, однако Лука отрицательно покачал головой.

– Он имел в виду не только смерть, но и подобную ситуацию.

Феликс действительно мало чего объяснил. Сказал только: «Эта вещь – самое малое, что я могу дать Ариадне. А точнее, вернуть то, что когда-то взял». Тогда Луку распирало любопытство. Он пытался расспросить друга, зачем Ариадне часы и какое отношение они имеют к девушке. Феликс только настоял, чтобы Лука обязательно сделал то, о чем он его просит.

– Как ты считаешь, что придумает Вольдемар? – спросила у Луки Ариадна. – Я не знаю ваших предыдущих планов…

– Извини, но это тебя уже не касается.

– Я все понимаю… Только что бы вы ни придумали, сохрани Марго. Пожалуйста. Выбери наконец, что для тебя важнее – месть за прошлое и Илону или будущее с Марго.

– Какая еще месть? – удивленно спросил Лука. – Я же говорил, что желаю помочь Марте. А мысли про оживление Илоны давно бросил…

Доброславская пристально смерила взглядом мужчину. Казалось, в нем не было ничего необычного, но почему-то Луке стало не по себе. В этом взгляде он уловил упрек и недоверие.

– Для Всадника, которому сорвали планы, ты слишком спокойный, – бросила Ариадна, выходя из автомобиля. – Ты уверен, что действительно хочешь того, чего хочешь?

Доброславская зашагала к своему подъезду. Бабушки-соседки, которые с самого утра сидели на скамейке, аж за сердце схватились, увидев Ариадну. Она прошла мимо, словно туча, и добавила новых тем для разговоров и сплетен.

Пока Ариадна ехала с Лукой, то была будто в прострации, не проявляя никаких чувств или эмоций. Но как только она ступила на порог квартиры и захлопнула за собой дверь, рыдания начали вырываться из груди. Девушка медленно сползла на пол, обхватив себя руками. Она слишком поздно осознала, что вечером, возможно, в последний раз увидит Феликса в живых, и что он может скончаться в любой миг. А Ариадна, сильная целительница, спасшая сотни жизней, бессильна тогда, когда ее способности необходимы, как никогда. Она не может спасти того, кого любит больше всех. Глядя на серебряные часы, Доброславская мысленно спрашивала у Феликса: «Неужели ты еще тогда был готов к смерти?»

***

Новость о том, что Ариадна покинула Консулат навсегда, была шокирующей для всех белокрылых. А как только поступили новые слухи об ее восстании против советников и защите Всадника, это окончательно взорвало илианновцев. Они посчитали это злой шуткой, кто-то вообще откровенно не верил этому, принимая за чьи-то нелепые домыслы. Но когда поздно ночью после боя вернулись советники и это подтвердили, смешно никому не было. Советники закрылись в зале заседаний и не выходили оттуда до утра. И даже по завершении четко никто ничего не сказал. Сообщили только о выводе из игры Всадника Раздора и «предательстве» Ариадны, в связи с чем ее талисман уничтожили.

Но это событие настолько всколыхнуло Консулат, что посеяло настоящую панику и хаос. Илианновцев можно было понять: их убеждали, что есть «панацея» от мальдерановцев, которая обязательно сработает на Битве Сил. И поспособствуют этому четыре Архангела. Была настолько сильная уверенность в победе Илианны, что никто не мог и мысли допустить о внезапном срыве планов. И благодаря кому? Благодаря Ариадне, приблизившей вчера илианновцев к победе, добавив им еще больше веры в собственную несокрушимость. Никто не ожидал такого внезапного поворота, особенно от Ариадны. Безнадежность охватила белокрылых. И даже факт, что один Всадник тоже не будет принимать участия в Битве Сил, не особо поднимал дух. Не было желания верить словам советников, поскольку однажды они уже уверяли о предательстве Ариадны, на что все беспрекословно повелись. А на самом деле ее действительно похитили, пытали, и девушка все это смогла выдержать, не поддавшись ни предложениям мальдерановцев, ни силе. После такого промаха доверие к Совету Консулата несколько уменьшилось, поэтому ему не торопились верить на слово.

Впрочем, только это и обсуждалось илианновцами. Происходило не совсем то, к чему стремилась Эльза: большинство вместо того, чтобы сразу поддаваться ее словам об измене Доброславской, придумывали разные версии, которые могли бы оправдать поступок Ариадны. Ни одна душа не торопилась на этот раз с выводами. Единственные, кто вообще не выражал никаких мыслей, были друзья Ариадны. Все они – Ино, Вера, Диана, Мирон, Илья, Влад, Нюта, Реми, Регина – ждали возвращения Василисы и Амадеуса с собрания советников в зале, где Архангелы учились покорять второй уровень налюви. И за все время никто из них не проронил ни слова. В такой гнетущей атмосфере они были бы лишними.

Наконец Василиса и Амадеус вернулись. Друзья сразу обратили на них взгляды. Архангел выглядела крайне изможденной и озадаченной.

– Итак, что мы имеем, – начала она, собираясь с мыслями. – Ариадна, угрожая уничтожением Консулата, покинула его с помощью Эльзы. Причин ее поступка никто не знает. Но Эльза склоняется к мысли, что виной этому Феликс, и, возможно, Ариадна изначально была засланной лошадкой мальдерановцев. То есть ее похищение и освобождение – хорошо запланированный спектакль, чтобы сложилась видимость о ее преданности Илианне. А на самом деле задачей Арии было сбить нас с заранее намеченного плана, направив все наши усилия не туда, куда надо. То есть на «Жар-птицу». Поскольку мы не были уверены относительно этого предположения, на всякий случай решили подстраховаться и уничтожить возможную причину измены Ариадны – Феликса. Однако когда советники – Эльза, Тэлатки, Айвор, Том – наткнулись на него, то рядом оказалась Ариадна. Ей давали возможность уйти, но она вернулась, став на защиту Феликса. В результате Ариадна напала на советников, использовала луч и смогла с Феликсом покинуть поле боя. Был приказ их немедленно убить. Том догнал Ариадну и Феликса, но оставил их обоих в живых, уничтожив талисман Ариадны. Он мотивировал свои действия тем, что Феликса не было смысла убивать, поскольку с его травмами он не станет на ноги к Битве Сил, да и вообще вряд ли выживет. А Ариадна без талисмана не сможет превращаться, следовательно, не использует свой луч, да и Феликсу не поможет. В результате Тома лишили талисмана и отправили в темницу. Ему позволят участвовать в Битве Сил, а после этого окончательно запечатают. Сегодня же отправят сильных Ангелов по больницам на поиски Феликса, чтобы окончательно его добить. Если Ариадна попытается помешать… то ее тоже… – подавлено завершила Василиса.

От услышанного у всех глаза на лоб полезли. Они пытались переварить сказанное Василисой, но эта информация вообще не укладывалась в голове.

– Что за бред? – медленно озвучил мысли всех Реми. – Лиса, это розыгрыш, что ли?

– Реми, ты видишь, что я смеюсь? – спросила та. – Нет, это не розыгрыш.

– Но это бред, – добавил Влад.

– Согласен, – бросил Мирон. – Что-то слишком много неточностей и нестыковок, вам не кажется?

– Так и есть, – прошептал Амадеус, садясь на один из столов. – Именно поэтому нам, людям, которые лучше всего знают Ариадну, нужно разобраться во всем.

– Для этого, пожалуйста, отсейте домыслы и оставьте факты, – попросила у Василисы и Амадеуса Диана.

– Факты: Ариадна по неизвестным причинам покинула Консулат, угрожая Эльзе; советники застали вместе Ариадну и Феликса; при попытке уничтожить Феликса Ариадна его защитила, использовав для этого луч, – перечислила Василиса. – И как слепить это все воедино, я не имею понятия.

– Замечательную задачку подкинула Ария, нечего сказать, – протянула Нюта.

– Мы здесь именно для того, чтобы ее решить, – обратилась к ней Вера.

– Но все играет против Арии, – добавил Илья.

– Послушайте, я меньше всего верю, что Ария – предательница, – уверенно сказала Диана. – Все же было хорошо: идеальный план, взаимопомощь, поддержка…

– Именно так, идеальный план, взаимопомощь, поддержка. Почему же тогда она покинула нас без всяких объяснений? – спросил у девушки Влад. – Еще и Эльзе угрожала…

– Сынок, во-первых, Эльза не из тех, кого можно так легко запугать, – отозвался Мирон. – «Свидетелем» этих угроз была только она. А я из своего опыта не сильно доверяю ее словам. Эльза любит преувеличить.

– Я лично видел, как Эльза выводила Арию из Консулата, – насупившись, отозвался Ино. – И она это делала не очень охотно.

– Если бы Ариадна действительно была предательницей, то Эльза ее так просто не отпустила бы, – сказал Реми. – Ей ничего бы не стоило забрать талисман Ариадны уже тогда и сразу запереть в темнице.

– Так почему же Эльза не сделала этого?

– Вот это уже другой вопрос. Лиса, Эльза дала какое-то объяснение этому?

– Сказала только, что Ариадна все продумала до мелочей. У нее не оставалось выбора, кроме как отпустить ее.

– Как похоже на Эльзу – недоговаривать такие важные вещи, – насмешливо покачал головой Мирон.

– Послушайте, не могла Ария с самого начала быть предательницей, как считает Совет Консулата, – отчаянно сказала Регина. – Ну никак не могла! Я видела раны и травмы Арии после возвращения из Пристанища… Ее действительно там пытали не по-человечески. Намеренно ни один человек не согласился бы на такое, чтобы создать «видимость» пыток. К тому же она после возвращения всем помогала: лечила раненых, как только стала на ноги, помогала создать свою книгу лекарственных рецептов и инструкций, которые пригодились другим Ангелам-медикам, сократив на 97% смертность в лазарете. У Арии появилось даже желание стать в будущем врачом, чтобы спасать человеческие жизни. Как после такого она может присоединиться к тем, кто желает уничтожить человечество?

– Ария помогла нескольким сотням. Это не такая уж большая цена для того, чтобы пустить нам пыль в глаза, – сказал Ино недоверчиво. – А говорить о «желании стать врачом» можно много…

– Но ее раны!..

– Для великой цели и не на такое можно пойти.

– Ино, что ты городишь? – уперла руки в бока Диана. – У тебя было видение об Ариадне в Пристанище, о ее страданиях, после чего ты стремглав бросился ее спасать!

– Я теперь сомневаюсь, а нужно ли было это делать…

Фраза шокировала многих, а особенно Диану. Они не верили, что это звучит из уст Иннокентия, того самого Иннокентия, который всегда и везде боролся за Ариадну и последним терял надежду касательно нее. Райская вплотную подошла к парню, склонившему голову и старающемуся ни с кем не встречаться взглядом.

– Что ты сказал? – шепотом переспросила она.

– Я сказал… что сожалею о том, что бросился на помощь Ариадне, – повторил тихо Ино. – И считаю, что это действительно спланировано мальдерановцами… Слишком легко они дали нам уйти.

– Слишком легко? Ино, двести Перевертышей положили жизни на это, а твоя сестра – душу, – проговорил Амадеус. – Хочешь сказать, это просто так, мелочи?

– Это не мелочи. Но ты помнишь, Амадеус, что было в библиотеке Пристанища? Тот поединок Раздора и Голода за Ариадну, внезапный и непонятный отступ Голода. Раздор, который якобы «похитил» Арию, вывел нас другим путем из Пристанища и дал уйти. А чем это мотивировал? Тем, что хочет «лично встретиться с Ариадной в поединке на Битве Сил». Я только сейчас понимаю, какой это бред. Они знали, что я обязательно брошусь на помощь Ариадне, Феликс для этого даже помог мне найти Пристанище, а потом дали нам уйти. И знаете, что самое паршивое? Именно за это и пострадали Перевертыши и Доминика!

– Ино, это ты бред говоришь, – покачала головой Диана.

– Неужели? – Голубев поднял голову. – Тогда дай объяснение всему, что я сказал! Еще одно: Ариадна до сих пор любит Феликса. Это подтверждается тем, что Ариадна пожертвовала лучом для Феликса, защитив его задницу от советников.

– Так вот в чем дело! —удовлетворенно протянула Райская. – Ты просто обижен, что Ария не ответила на твои чувства.

– А это здесь при чем? – раздраженно процедил сквозь зубы Ино.

– Ты просто не можешь принять, что Ариадна влюблена во Всадника, а не в тебя. Ты не принимаешь свое поражение в погоне за сердцем Ариадны и готов за это списать на нее все грехи, потому что не можешь найти других объяснений, почему она тебя отшила.

– Если ты считаешь, будто Ариадна не предала нас, будто она действительно пережила те пытки… Тогда как она может «любить» Феликса после такого? Она должна была бы ненавидеть его и желать его смерти, как и всех мальдерановцев. А вместо этого…

– Ну ты и сволочь, Ино, – с отвращением сказала Диана. – Почему ты молчишь о том, что Ариадна просила тебя стереть все хорошие воспоминания о Феликсе и оставить негативные?

Парень запнулся. Он не знал, что Диане об этом было известно.

– Ариадна тогда ненавидела Феликса, – продолжала Райская. – Ее раздирало чувство ненависти и любви. Она хотела выбрать ненависть, но ты отказался. И тогда любовь победила…

– Любовь не способна выстоять после такого, – фыркнул Голубев.

– Настоящая любовь способна, – заверила Райская. – Повторяю – НАСТОЯЩАЯ! Она может победить и не такую ненависть, и не такую боль. Я тоже знаю, что Ариадна продолжала любить Феликса. Знаю, что из-за этого она вцепилась в «Жар-птицу» как за единственный шанс сохранить ему жизнь. И я более чем уверена, что защитила Ариадна Феликса не потому, что он Всадник или что она поддерживает Мальдерану… Ариадна отдала все на защиту в первую очередь своей любви! Возможно, ей не хотелось сражаться с советниками. Но иного выхода не было. А ты, Ино, как только почувствовал поражение, сразу же всех чертей на Ариадну повесил. Это у тебя такая любовь?! – выдала с гневом Диана. – Ты видел все воспоминания Арии касательно Феликса, когда она позволила тебе влезть в свою голову! Ты мог увидеть, что она пережила. И теперь, глядя мне в глаза, скажи: Ариадна делала вид, будто ее пытали, или нет?

Иннокентий не сводил взгляда с девушки. Он не рассчитывал, что Ариадна рассказала Диане про тот случай. Кто вообще мог предположить, что бывшие неприятельницы станут близкими подругами? Для остальных было непривычно слышать такую перепалку и откровения между Иннокентием и Дианой.

– Ино… Диана правду говорит? – осторожно спросила Василиса. – Что ты видел в тех воспоминаниях?

Голубев снова склонил голову.

– Это не был заговор Ариадны с мальдерановцами, – подавленно ответил он, опершись о стол. – Ее действительно похитили и пытали… Ее действительно отпустили, но причины неизвестны… И Ариадна действительно хотела стереть воспоминания, чтобы больше не любить Феликса…

– Зачем ты нам мозги пудрил?! – возмущенно выкрикнула Нюта. – Ты что, нарочно клеветал на Арию?! Почему?

– Потому что, Нюта, этот человек ненавидит проигрыши, – объяснила с отвращением к Ино Диана. – Когда он проиграл поединок за чувства Ариадны Феликсу, у нашего Ино крыша поехала. Он таким образом пытался отомстить Ариадне. Я права, Ино?

Парень злобно сжал зубы. Он представлял, что о нем теперь думают друзья. Да и сам себя ненавидел. Как Ино мог опуститься до такого позорного поступка? Кому от этого стало лучше?

– Ты черствый, эгоистичный подонок, – напоследок прошептала Райская. – Поверить не могу, что я в тебя влюбилась в свое время. И что так убивалась из-за нашего расставания.

Атмосфера стала еще более напряженной. На этот раз она витала вокруг Иннокентия, который смог за несколько минут пасть в глазах своих друзей. Мирон поспешил как можно скорее направить внимание на вопрос с Ариадной.

– Итак, теперь мы точно уверены, что Ария с мальдерановцами не сговаривалась и пострадала от них. Также мы знаем, что она ненавидела Феликса, но все же продолжала любить. Хотя я и не могу понять, как может любовь победить такую ненависть, ради которой Ариадна была готова уничтожить все воспоминания…

– Наверное, здесь уже мне придется раскрыть некоторые тайны, – начал Амадеус вынужденным голосом. – Помните, как мы с Ариадной покинули Консулат, чтобы проверить, правдив ли ее сон? Мы сказали, что нет, хотя на самом деле – да.

– Что за сон? – поинтересовался Илья.

– Долгое время Ариадне снилась какая-то неизвестная женщина, просившая, чтобы кто-то ее отпустил. А однажды сон немного изменился. В нем женщина провела Ариадну в больницу, где она находилась, даже до своей палаты №86. Вот мы и решили проверить. Это оказалось правдой. Но не все так просто, как кажется, – сразу отметил Амадеус. – Тотчас же начали происходить странные вещи. Во-первых, в той больнице медсестры или понятия не имеют о существовании палаты №86, или скрывают ее. Во-вторых, мы все же проверили самостоятельно, пройдя тем путем, который во сне показала Ариадне та женщина. Что вы думаете? Мы нашли ту палату. Вот только открыть дверь оказалось нелегко. Они поддались мне, а не Ариадне. И, как впоследствии мы выяснили, их могли открыть только мальдерановцы. Мне это удалось, потому что я имею мальдерановское начало…

Друзья заметно насторожились, как только речь пошла о Мальдеране, и начали внимательнее слушать Амадеуса.

– А дальше еще интереснее, – продолжал Перевертыш. – В той палате было много разнообразной аппаратуры, которая опережала современное научное развитие на века. И к ней была подключена та женщина. Хотя я ее не чувствовал.

– Она была мертва? – переспросил Мирон.

– В том-то и дело, что вроде нет.

– Это как?

– Она была живая, но я ее не чувствовал. Я не знал о ее присутствии, пока мне об этом не сказала Ариадна. Как будто мертвая.

– Как это может быть? – спросила Регина. – Человек или живой, или мертвый.

– Дело в том, что аппаратура была создана мальдерановцами, которая, как я уже говорил, намного опережает сегодняшнюю научную мысль. Плюс ко всему, здесь приложил руку Всадник Смерти. С его способностями и этой техникой удается силой удерживать душу и жизнь в теле той женщины. Ее просто заставляют жить!

– Это зверство! – возмущенно произнес Реми. – Кто та женщина, что над ней так издеваются? Даже умереть спокойно не дают.

– Эта женщина – мать Феликса. Мила Рассказова.

Наибольшее удивление такая «мелочь» вызвала у Василисы.

– Я лично делала жизнеописание Феликса. Родные родители Феликса умерли после нападения грабителей, когда ему было четыре! Да, мать продержалась некоторое время, но умерла очень быстро!

– Отец Феликса действительно мертв, но его мать на самом деле с того самого времени была подключена к тем аппаратам. Хотя документально зафиксирована ее смерть. По крайней мере, обычная медицинская аппаратура точно не обнаружила бы никаких признаков жизни.

– Зачем это Феликсу? – не поняла Нюта. – Почему он пытает родную мать?

– Он ее не пытает, а надеется вернуть ей жизнь, – сразу догадалась Диана. – Хотя каким образом планирует это сделать?

– Ариадна как-то с помощью зеркальца смогла попасть в подсознание Милы, – сообщил Амадеус. – У них было немного времени поговорить. Единственное, что успела выпытать Ариадна – у мальдерановцев есть какой-то план. Если его удастся осуществить, то Феликс будет способен вернуть жизнь матери. Однако сама же Мила умоляла Ариадну его остановить, поскольку не желает такой ценой оживать. Она хотела, чтобы сын ее отпустил.

– Какой такой ценой? – спросил Влад.

– Не знаю. И Ариадна тоже не успела узнать. Но если Мила так долго добивалась аудиенции с Ариадной, то вряд ли цена мелочная.

– Подождите, что значит «с помощью зеркальца попала в подсознание»? – спросила Вера. – Это как?

– Быть может, это одна из возможностей «Алисиного дара», – предположил Илья.

Поскольку об «Алисином даре» было известно только Архангелам и Иннокентию, Василисе пришлось коротко объяснить остальным сущность этой необычной способности Ариадны.

– Тогда понятно, почему я упустила момент с матерью Феликса, – сама догадалась Санторо. – Зная, что мы будем наводить о нем справки, Феликс давно скрыл эти воспоминания, как и много других, связанных с его мальдерановской жизнью. А впоследствии смог полностью заблокировать воспоминания – свои и Ариадны.

– Подождите-подождите, – растерянно помотала головой Диана, поскольку эти сведения были ей неизвестны. – Феликс что, тоже владеет «Алисиным даром»?

– И с помощью этого дара можно попасть в Лабиринт Воспоминаний? – добавил Илья.

– Да, – подтвердила Василиса. – Мы понятия не имеем, как появляется «Алисин дар», от чего он зависит. Но им владеют и Ариадна, и Феликс. Феликс даже научился попадать в Лабиринт Воспоминаний. Кстати, так он выследил Диану. Посещение Лабиринта таким способом имеет свои плюсы и минусы. Плюс в том, что есть способность просматривать воспоминания даже во время состояния Воина, что невозможно с Дэлавэнто. Но минус – жизнь как цена. Я даже представить не могу, насколько Феликс ее себе сократил.

– Ну вот… Чем дальше в лес, тем больше дров, – протянул Мирон. – Амадеус, что было дальше?

– А дальше нас застал Феликс. Честно говоря, в таком гневе я его еще никогда не видел, потому что он явно не ждал гостей. Меня чуть не прикончил. Ариадна пыталась ему втолковать, что Мила не желает, чтобы сын ради нее воплощал в жизнь план мальдерановцев, однако тот ни в какую… А потом, когда в больницу наведался Вольдемар, помог нам сбежать. Вот и все.

– Снова помог? – переспросил недоверчиво Ино.

– Да, помог. Но я больше чем уверен, что это не заговор. Потому что Феликс словно озверел, увидев нас рядом с Милой. И Ариадна отчаянно отговаривала его от действий.

– Но он вас не убил и снова отпустил! – настаивал Голубев.

– Ино, мотивы Феликса мы выясним потом, – сразу сказала Василиса, догадавшись, куда клонит парень. – Но то, что Ариадна и Феликс не были в сговоре, это мы выявили однозначно.

– И именно с того времени к Ариадне снова вернулись прежние чувства к Феликсу, – добавила Диана.

– Кажется, я догадываюсь, что здесь происходит, – отозвался Мирон и начал прогуливаться по залу. – Та встреча с Милой и Феликсом… Похоже, именно возвращение к жизни матери является главной целью, за которую борется Феликс. Такая же цель – оживить родителей – руководит и Ариадной в этой борьбе. Она как никто начала понимать Феликса, и поэтому простила ему все, что он ей причинил.

– Даже такая благородная цель Феликса не оправдывает средства, которыми он пользуется, – буркнул Влад. – Я тоже хотел бы оживить Никиту, но ради этого не собираюсь уничтожать все человечество.

– Ариадна не оправдывала действий Феликса, – возразил Мирон. – Она их осуждала. Понимала, чем они вызваны. Понимала эти чувства и отчаяние. Поэтому и ненависть к Феликсу отошла от ее сердца. Скорее всего, Ариадна решила вернуть его с этого пути…

– И тут очень вовремя появляется «Жар-птица», – подхватила мысль Нюта. – Заклятие, способное победить мальдерановцев без убийств. Да, Феликс потерял бы мечту, но остался бы живым. Мог бы начать новую жизнь.

– Вот почему Ариадна больше всех горела «Жар-птицей», – произнесла Регина. – И почему делала столько усилий, чтобы воплотить ее в жизнь. Искренность и желание использовать «Жар-птицу» были неподдельными.

– Если все было так идеально, тогда чего Ариадна покинула нас и «Жар-птицу»? – спросил со злостью Ино. – Чего нам ничего не объяснила? Чего угрожала Эльзе?

– Ариадну могли заставить мальдерановцы, – почесала подбородок Василиса. – Ее сестра исчезла, мы до сих пор не можем ее найти. Возможно, Марго у мальдерановцев. И из-за страха за сестру Ариадна пошла на этот глупый поступок. Феликс мог ей оставить сообщение с помощью «Алисиного дара».

– В таком случае, измену тоже нельзя исключать, – сказал Влад. – Не по собственному желанию, конечно. Тогда это объясняет, почему Ариадна и Феликс оказались вместе, когда на них наткнулись советники.

– А ты, Влад, не предал бы, если бы нашу маму взяли в плен мальдерановцы, или меня? – спросил у брата Илья.

Парень пристально посмотрел на малого.

– Да, я предал бы. Я уверен, что любой из нас мог бы предать в таком случае.

– Впрочем, это пока что догадка, – произнес Мирон. – Я хочу на другое обратить внимание. Во-первых, не всем словам Эльзы можно верить, я это уже говорил. Только она слышала угрозы со стороны Ариадны. Во-вторых, «Жар-птица» не такая идеальная, как ее выставила Эльза, что еще раз подтверждает ее склонность преувеличивать или умалчивать некоторые мелочи.

– Объясни, – попросила Василиса подозрительно.

– Позволь мне, Мирон? – попросил Амадеус. – Когда Эльза показывала нам «Жар-птицу» на совместном ужине Архангелов и Совета, она говорила, что придумала ее недавно. Но я четко почувствовал, что свитку с заклятием минимум полсотни лет. К тому же Эльза уверяла, что «Жар-птица» мне не повредит. Учитывая, что она уже приврала, я стремился это проверить. Поэтому попросил о такой услуге Ариадну. Во время ужина она выкрала свиток и вернула через полчаса.

– Пока Ария с ним где-то бегала, я отвлекал Эльзу, чтобы та не заметила пропажи, – немного со стыдом склонил голову Илья.

– А я Ариадну привела к Розе, чтобы та сделала копию свитка, и пригрозила ей держать язык за зубами, – виновато добавила Регина.

– И после всех этих махинаций Ариадна обратилась ко мне, чтобы я проверил «Жар-птицу», – заключил Мирон.

Василиса уже держалась за голову, поскольку и она, и все остальные во время разговора узнали много интересного об Ариадне.

– Что дальше? – уже ничему не удивляясь, спросила Санторо.

– Я не особый знаток языка лита, делал все, что мог. Но единственное я выяснил точно: Перевертыши тоже попадают под раздачу «Жар-птицы». Если бы заклятие ввели в действие, то оно запечатало бы и Амадеуса.

– Что? – эта новость заставила Василису удивиться.

– То есть… Эльза соврала и насчет возраста заклятия, и относительно его влияния на Перевертышей? – озадаченно переспросила Диана.

Мирон утвердительно кивнул.

– Именно поэтому я не склонен верить Эльзе.

Было заметно, как это всех привело в замешательство. Конечно, советницу не особо любили, но замалчивание таких «мелочей» не придавало ей доверия.

– Тогда, может быть, Ариадна из-за этого ушла? – предположил внезапно Ино. – Амадеус спас ей жизнь, а потому она…

– Нет, не думаю, – отрицательно покачал головой Перевертыш. – Мы с Ариадной разговаривали на эту тему. Да, она хотела отказаться от «Жар-птицы» ради меня. Но я ее убедил, что не стоит. Из наших только я бы пострадал от заклятья, как единственный Перевертыш. Мой талант – это самая мизерная цена, которую можно заплатить за победу в Битве Сил.

– Черт, зачем же Эльза тогда врала? – не могла понять Василиса. – Да, это неприятный факт… Но ради такой цели подобная жертва действительно невелика. Без обид, Амадеус.

– Без обид, – развел руками юноша. – Я все прекрасно понимаю. И даже если бы Эльза этого не скрыла, то я бы не выступал против «Жар-птицы». Я готов пойти на эту жертву с легкой душой.

– Тем более что Эльза из тех, кто считает жертвы за норму, – добавил Иннокентий. – Прости, Амадеус, но она бы с тобой не церемонилась.

С этим было невозможно не согласиться. Поведение Эльзы несколько удивляло илианновцев, и какое-то сомнение закрадывалось в их души. Особенно тяжело было понять Василисе, что творится с советницей и почему она темнит.

– Кто-то из вас замечал какие-то странности в поведении Ариадны в последнее время? – обратился ко всем Реми.

– Если не учитывать ее фанатичное отношение к «Жар-птице» и тот странный приступ вчера, то все в норме, – пожала плечами Нюта.

Остальные тоже закивали головами.

– Но мне кажется, что тот непонятный приступ Ариадны как-то связан с ее уходом, – предположила Вера.

– Я после этого говорила с Ариадной. Вроде ничего странного не заметила, – сказала Регина.

– Он мог повториться снова, а мы не знали, – сказала Василиса.

– Когда-то со мной было подобное, – сообщил Мирон. – Долгое время в Святилище я получал предупреждения от Илианны, которые отказывался принимать. Тогда видения начинали преследовать меня даже вне Святилища.

– А Ариадна получала какие-то предупреждения? – спросила Василиса.

– Да. Она видела каких-то людей. Каждый раз, когда приходила в Святилище. И они ей говорили координаты воспоминаний в Лабиринте.

– Почему Ариадна мне об этом не рассказала? – удивилась Василиса. – Я через Дэлавэнто смогла бы пересмотреть те воспоминания, рассказать, что там…

– Дело в том, что Ариадна отказывалась принимать их послания.

– Отказывалась от послания Илианны? – удивленно переспросила Диана. – С чего это вдруг?

– Я не знаю, – пожал плечами Мирон. – Те люди были ей неприятны, она к ним относилась враждебно. Кто они – Ариадна так и не сказала. Но каждый раз они давали одни и те же координаты, точно указывая оруну, рали, гетавы и фуоны. Однако Ариадна даже слушать их не желала! Наверное, из-за этого они возникли в ее сознании вчера утром, своей настойчивостью доводя до бешенства.

– Кто бы эти люди ни были, но если эти видения от Илианны, то очень неразумно их игнорировать, – отметил придирчиво Амадеус.

– Я пытался это втолковать Ариадне, – в оправдание сказал Мирон, – но мало чего добился.

– И с каких пор у нее эти видения? – спросил Влад.

– Как раз с тех пор, как она начала работать над «Жар-птицей».

Некоторые обменялись встревоженными взглядами.

– И знаете что, друзья, – добавил Мирон, – я меньше всего верю в совпадения. Сначала Эльза скрывает некоторые моменты относительно своего заклятия, потом эти видения Ариадны…

– И приступ у нее произошел именно тогда, когда мы стали на шаг ближе к воплощению в жизнь «Жар-птицы», – отозвался Илья. – Когда мы смогли покорить второй уровень налюви.

– Что-то мне это не нравится, – пробубнила Регина.

Такие неоднозначные чувства возникли не только у нее. Хоть никто не имел никаких доказательств против «Жар-птицы», но доверие к заклятию заметно снизилось.

– Когда я осматривал комнату Ариадны, то заметил, что ее зеркальце валялось на полу, – рассказал Иннокентий. – Возможно, тот приступ стал толчком для нее проверить слова из видений. И то, что Ариадна узнала, заставило ее уйти.

– Вполне возможно, – поддержала Василиса мысли Голубева. – Ведь после приступа Ариадна еще была в норме. Потом мы ее оставили наедине отдыхать, а через час Ариадна уже с угрозами обратилась к Эльзе с требованием выпустить ее из Консулата. Что-то случилось в течение того часа. И версия Ино здесь уместна. Вот что я думаю… Никому ни слова насчет нашего разговора, – предупредила всех Санторо. – Мирон, я возьму у тебя копию «Жар-птицы», отдам на проверку заклинателям.

– Василиса, это плохая идея, – возразил Рыбак. – Все заклинатели подчинены непосредственно Эльзе. Если она узнает, что ты ее проверяешь, то наживешь себе врага. Хотя я уверен, поступок Ариадны связан с Эльзой и «Жар-птицей», слишком много белых пятен оставила советница-заклинательница. Да и разобраться в «Жар-птице» не так просто, нужна львиная доля времени, которого у нас нет.

– И что ты предлагаешь делать, Мирон?

– Было бы хорошо поговорить с Ариадной, – ответил мужчина. – И чтобы сделал это Иннокентий.

– Я? – переспросил парень. – Простите, но не горю желанием. Да и сомневаюсь, что она захочет со мной говорить.

– Ино, ты – телепат. Ариадна сейчас без талисмана. Хотела бы она этого или нет, но ты мог бы залезть в ее голову и выведать всю правду.

– Эта идея замечательная, вот только пока невозможная, – мрачно сказал Амадеус. – Совет запретил любое общение или контакт с Ариадной. Он не позволит никому покинуть Консулат, тем более нам, друзьям Ариадны. Эльза сеет маниакальную вражду по отношению к ней, под корень обрубая связи с Ариадной. Даже в рейд по больницам отправляет только лично подобранных Ангелов-чистильщиков с приказом уничтожить ее при встрече. У меня складывается впечатление, что Эльза боится Ариадны.

– Значит, ей есть что скрывать, и мы на верном пути, – сделала вывод Диана.

– Я попробую отсюда найти мозг Ариадны, – проговорил Иннокентий.

Но он говорил это неохотно, как будто его заставляют. В глубине души Ино не хотел искать никаких оправданий Ариадне и охотно верил бы в дальнейшем версии Совета. Один только факт, что девушка защитила Феликса, потратила на него драгоценный луч после того, что он натворил… Голубев не хотел этого прощать.

***

– А ты успел обустроиться, Том, – отметил Айвор, войдя в темницу.

Рэй дремал на кушетке. Было непривычно его видеть в обычной человеческой одежде, поскольку почти все время Том находился в ангельском образе. Мужчина, открыв глаза, удивился посетителю, но был ему рад и быстро принял сидячее положение.

– Ну, у меня лучший «номер» нашей темницы, – сказал с улыбкой Том. – Здесь даже подобие кровати есть, поэтому я воспринимаю отстранение от служения Илианне как небольшой отпуск перед Битвой Сил.

– Ну да, ну да, – говорил Айвор, садясь без какой-либо брезгливости рядом.

Хоть Том и был наказан за невыполнение приказа, осужденным к запечатыванию после Битвы Сил, однако Айвор к нему относился, как и раньше. Да и сам Рэй не особо был озабочен приговором. Даже немного обрадовался, так как надоела за столько лет вся эта борьба, ответственность. Заключение для него действительно служило своеобразным отдыхом.

– Никогда бы не подумал, что буду разговаривать с тобой, как с узником, – тихо засмеялся Айвор.

– Жизнь богата на неожиданности, – спокойно ответил Том. – Мы убедились в этом за двое суток.

– И тебе не страшно, что останешься без своих способностей?

– Мне позволят участвовать в Битве Сил за Илианну. Там мои способности пригодятся больше всего. А после этого запечатывайте на здоровье. У меня есть хорошие последователи, которые вскоре превзойдут меня своим мастерством. А я наконец-то вернусь к обычной жизни.

– Том, тот, кто был Воином Сил, никогда не сможет вернуться к обычной жизни, – грустно покачал головой Айвор. – Разве только если стереть память. И то останется большая дыра размером в тридцать два года. Ты же столько Ангел?

– Да. Тридцать два года, – подтвердил Том. – Солидный срок. Можно смело идти на пенсию.

– Не гони лошадей. Я Илианне служу уже пятьдесят три года, но на отдых не собираюсь.

– В моем случае я уже ничего не решаю.

Айвор тяжело вздохнул. Хоть Том выглядел равнодушным, но его грусть была заметна.

– Зачем ты оставил в живых Ариадну и Феликса? – спросил Айвор.

– Ты уже слышал мои объяснения. Не было смысла их убивать…

– Те объяснения оставь для Совета. А мне скажи правду, будь добр. Я понимаю, что ты пожалел Ариадну. Но Феликс… Пусть даже он был при смерти, пусть даже у него мало шансов выжить и вообще нет шансов оправиться до Битвы Сил… Это Всадник, которого нужно убить. С этой целью мы охотились за ним сегодняшней ночью…

Том откинулся на кушетку и заложил руки за голову. Те два часа, которые мужчина уже провел в темнице, он думал над этим вопросом. Окажись он сейчас в прошлом, то сделал бы все «правильно», как того требуется преданному Ангелу Илианны. Но тогда…

– Айвор, оставив Сарауле жизнь, я пощадил не его, а Ариадну, – проговорил после долгого молчания Рэй. – Я догнал ее с Феликсом, полностью высосал из нее налюви. Я как раз хотел прикончить Всадника. Но если б ты видел, что делалось с Ариадной, как она бросалась на меня, пытаясь помешать. Ее попытки поначалу мне казались смешными… Что Ариадна сделает, когда вся ее налюви у меня? Чтобы не путалась под ногами, я огрел ее двумя сферами. После них даже самые стойкие соперники падали. Вот только не Ариадна. Она понимала свою беспомощность и бессилие, но упорно вставала и вставала между мной и Феликсом. Мне пришлось использовать еще три сферы, но она продолжала… Айвор, одна сфера такой силы уничтожала ее драконов! – отметил Том. – А я ударил ее пятью! И Ариадна не останавливалась! Еще одна сфера – и ее сердце не выдержало бы энергетического напряжения. Мне еще никогда не приходилось такого видеть. А глаза! Ее глаза! Такое ощущение, что Ариадне было наплевать на себя, а защитить Феликса – единственная цель. Черт… Я вспоминаю, и мне жутко становится. У меня просто рука не могла подняться. Мы смеялись над чувствами Ариадны к Феликсу, осуждали ее легкомыслие… Однако даже не догадывались, насколько они сильны.

– Но это и есть легкомыслие, – заметил Айвор. – Ариадна прекрасно знала, кем является Феликс. Он доказал свою жестокость. А она продолжает любить Всадника…

– Ариадна любит не Всадника, а Феликса, – возразил Том.

– А какая разница между ними? – удивился Таяни. – Одно и то же лицо.

– Я тоже так думал. Но знаешь, что мне сказала Ариадна? Если бы так было на самом деле, то не возникало бы необходимости разделять души людей и души других «Я», не нужно было бы брать под контроль наших Ангелов. Они сосуществуют с нами с самого начала, не дожидаясь своего пробуждения. Айвор, я уверен, что Ариадна меньше всего хотела предавать Илианну.

– Но она предала!

– Да, ради своей любви. Ариадна поддерживает не Всадника, а Феликса, и желает помочь ему изменить путь, изменить его судьбу мальдерановца. Демоны могут стать Ангелами, тогда как для Всадников их второе «Я» считается уделом. Но Ариадна отказывается принимать это. Она хочет доказать, что Всадник не должен определять всю дальнейшую жизнь и решения своего хозяина. Это две разные сущности, и Феликс способен принимать решения, которые противоречат существующему в нем Воину. И знаешь, я поверил Ариадне. Поверил, что ей удастся. Поэтому и оставил Феликса. Вреда он нам не принесет. Но убивать его после того, на какие жертвы пошла Ариадна – слишком жестоко по отношению к ней. Даже если Феликс не выживет, у нее будет по крайней мере несколько лишних часов или даже дней, чтобы с ним побыть.

– Том, – стукнул себя по лбу Айвор, – это невозможно… Всадники не могут измениться. Как и Архангелы.

– Ариадна пошла против воли Илианны. Поэтому и у Феликса есть возможность ослушаться Мальдерану.

– А ослушается? Ты что, так уверен, что Ариадне удастся его изменить?

– Для такой любви, как у нее, это под силу, – заверил Рэй, снова сев. – И даже больше… Айвор, мы судим Ариадну за ее легкомысленные чувства… А имеем ли на то право? Кто-то из нас знает, что такое любовь? Ни один из советников об этом не знает. Одни оставили свои семьи ради служения Илианне. Вторых именно потеря семьи привела к этому, и главной целью стала месть. А третьи вообще никогда ее не имели. Мне сорок три, у меня ни жены, ни детей. Я еще никого не любил. Я не знаю, что такое любовь. Все советники посвятили свою жизнь исключительно борьбе Сил, собственными руками лишая себя обычного человеческого счастья. Мы закрылись в Консулате, высовывая носы наружу только для боев с врагами. Мы отказались от желаний, сделав единственным – благоустройство мира, с помощью которого превращаемся в Ангелов. Поэтому не удивительно, что нам никогда не понять ни Ариадну, ни многих других. Наши сердца с каждым днем каменеют. Мы настолько поглощены борьбой, что не можем вспомнить, для чего существуют Ангелы Илианны. Для защиты людей. Это наша истинная миссия! А мы совсем о ней забыли, и главной целью всего этого стало уничтожение мальдерановцев. Именно ЭТО вышло на первый план, а не защита людей. Сколько раз мы жертвовали десятками, сотнями, а то и тысячами обычных, ни в чем не повинных людей, чтобы уничтожить какого-то Демона. Хоть это и против наших правил, но мы считали это исключениями, меньшим злом. Чтобы наконец-то покончить с тремя сильными мальдерановцами, Ангелы стерли с лица Земли город Хаит, а с ним двадцать тысяч жителей! Разве так мы должны защищать человечество?

– Война требует жертв…

– Двадцати тысяч ради трех?! Ты считаешь это справедливой платой?!

– Зато спасено гораздо больше! Те трое Демонов были не просто сильными, а одними из самых опасных в истории Сил! Они овладели вторым уровнем налюви и могли лишить жизней сотни тысяч людей!

– Что бы ты ни говорил, Айвор, но это слишком большая плата. Даже для войны. Я лично… убил нескольких Демонов… которым еще не исполнилось и двенадцати… Я лично приказал уничтожить самолет в июне 2009 года со всеми пассажирами, потому что в нем находилось несколько Перевертышей, которые отреклись от нас… Двести двадцать восемь жертв, среди которых были дети, всего лишь из-за трех-четырех Перевертышей… Мне противно, что долгое время я так действовал без малейших сомнений или угрызений совести. Потому что считал, что большое дело того стоит! Ничего подобного… Абсурд! Если просто сесть и подсчитать, скольких людей мы убили из-за Демонов, которые «могли бы уничтожить больше»… У меня создается ощущение, что мы помогаем Мальдеране, а не пытаемся помешать. Для многих война Сил превратилась в средство мести. Мне до сих пор кажется, что Эльза мстит за злодеяния своего отца, хотя сколько лет прошло! Она не остановится, если перед ней цель – мальдерановец. Другое дело – Ариадна. Девочка успела пережить не меньше боли от рук чернокрылых. И все равно находит силы видеть в них людей. И она любит одного из них.

Айвор покосился на друга. Том обычно отличался сильным и твердым характером. Что касается задач Совета, он выполнял их беспрекословно и самым лучшим образом. Даже Айвор и Тэлатки могли усомниться в принятии каких-то решений, тогда как Том просто выполнял приказ. А один разговор с Ариадной – и непреклонный Том Рэй начал говорить о любви и правильности действий илианновцев.

Айвор почувствовал влияние Ариадны на себя. Он протянул Тому лист плотной бумаги, который принес с собой. На нем был нарисован очень красивый портрет Ариадны.

– Ты что, снова начал рисовать? – удивленно спросил Том у Таяни. – С каких пор?

– После совместного вечера Архангелов и Совета. Тогда Ариадна попросила меня нарисовать ее портрет. Не знаю, откуда она узнала, что я когда-то был художником. Я солгал, что не умею. А она настояла… Знаешь, Ариадна меня не уговаривала, а будто приказала.

– Ты полжизни не рисовал, а тебя заставила Ариадна? – улыбнулся Рэй. – А когда я просил, то ты вообще меня послал далеко-далеко.

– Знаю. Но я сам толком не понимаю, что со мной случилось. Мне захотелось выполнить тот приказ. Просто захотелось. Если Ариадна знала о моих способностях к рисованию, то ей было известно мое прошлое… Впрочем… Не знаю, Том, что произошло, но я той же ночью впервые взял в руки кисти за последние сорок лет.

Айвор выглядел довольно растерянным из-за внезапных изменений благодаря Ариадне.

– Скажи честно, Айвор, – обратился Том к нему, – ты веришь, будто Ариадна могла нас предать и примкнуть к мальдерановцам?

– Честно… нет, – покачал головой советник. – Я долго думал про эту ночь и бой с ней. Ариадна не хотела с нами сражаться, это было очевидно. Она разрывалась между нами и Сараулой и очень долго оттягивала начало поединка, пока мы сами не напали. Она все равно волновалась за нас и за него. Мы ей небезразличны.

– Я считаю так же, – согласился Том. – Ариадна не желала нам зла. Мы заставили ее с нами драться, хотя ей этого не хотелось. Если бы она поставила цель уничтожить нас, то непременно добилась бы этого. А так Ариадна просто всеми силами сдерживала нас, чтобы мы не навредили Сарауле. Если бы Ариадна была предательницей, то убила бы Эльзу – наибольшую угрозу для нее и Феликса. Но она оставила ее в живых.

– Угум. Помнишь гнев Эльзы? Давно я не видел ее такой.

– Ну, Эльзу можно понять. Она потеряла Ариадну так же, как до того – Юнону. Они обе покинули нас ради своих любимых людей. А Эльза считает первоочередной обязанностью службу Илианне. И ненавидит мальдерановцев.

– А тебе не показалось странным ее поведение? – внезапно спросил Айвор. – Она с самого начала убеждала нас в измене Ариадны, но при этом предлагала просто «забыть» о ней. А во время нашей встречи с Феликсом и Ариадной была готова стереть в порошок обоих.

– Возможно, она надеялась, что Ариадна как-то одумается и что ее уход – это какая-то ошибка. А увидев Ариадну с Феликсом, вбила себе в голову, что она примкнула к мальдерановцам. Хотя… Когда я разговаривал с Ариадной, она сказала одну странную фразу, которая почему-то не выходит у меня из головы: «…Для вас я навсегда останусь предательницей. А вы будете и дальше выплясывать под дудку Эльзы, слепо доверяя ей…»

– Я бы эти слова не принимал близко к вниманию, – махнул рукой Айвор. – Эльза ей сильно насолила, поэтому Ариадна могла сказать что угодно, чтобы подорвать наше доверие к ней.

– А мне почему-то так не кажется, – сказал Том. – У меня вообще сложилось ощущение, будто Эльза ее боится. У нее маниакальное желание избавиться от Ариадны. И Эльза полностью отрезала все пути к ней, запретив любые контакты и разговоры под угрозой наказания. А при встрече без колебаний убить.

– Эльза умеет раздуть из мухи слона…

– Айвор, мы сейчас про Ариадну говорим, живого человека! – раздраженно воскликнул Том. – Мы не знаем причин ее ухода, но бесспорным является то, как много она для нас сделала! Ариадна спасла Диану, когда на нее напал Раздор, вылечила Илью, решилась принять участие в Последней Игре, выдержала пытки мальдерановцев, помогла всем Архангелам открыть второй уровень налюви. А сколько жизней она спасла целительством! И после этого ее убивать?! Айвор, Ариадна смерти не заслужила! Тем более что она уже наказана, поскольку я уничтожил ее талисман. Ариадна никак не представляет нам угрозы. А Эльза продолжает за ней охотиться! И она не обосновывает причин для этого. Для Эльзы Ариадна явно представляет какую-либо угрозу даже без возможности в дальнейшем участвовать в событиях Сил.

– В тебе сейчас говорит обида, Том, потому что именно Эльза настояла на твоем заключении, – сказал Таяни. – И ты начинаешь в ней искать какие-то причины.

– Ошибка Совета в том, что мы всегда во всех проблемах виним кого угодно. Тогда как должны были бы искать причины внутри Совета. Если бы мы напряглись, то смогли бы вычислить в Камилле настоящую предательницу. Но просто не хотели, потому что Совет всегда считался величайшим и самым правдивым, не способным ошибаться. Уже был промах, когда Ариадну похитили, а мы приняли это за ее добровольное присоединение к Мальдеране и навешали на нее все грехи, которые не на кого было списать. Я чувствую, что сейчас мы во второй раз ошиблись. Мы искали вину в Ариадне, тогда как должны были бы настоящие причины найти внутри Совета. Мы прямолинейно смотрим на вещи, выбираем те версии событий, которые нам наиболее выгодны и те, что наименее трудоемкие. Что лучше: исчезновение Ариадны принять за ее предательство, успешно забыть о ней и продолжать дальше жить, как раньше, или признать ее похищение, поднять зады в поисках Пристанища, подготовить отряд Ангелов и уничтожить его дотла, освобождая Ариадну? Конечно, мы выбрали то, что нам было легче и менее проблематично. Я считал поступок Голубевых, Мияшко и Перевертышей опрометчивым, но теперь жалею, что не был вместе с ними. Перевертыши знали, на что шли, и погибли как герои. А мы рядом с ними выглядели жалкими трусами.

– То была очень неоднозначная ситуация. И очень рискованная. А вдруг Ариадна действительно примкнула бы к мальдерановцам, а мы, «герои», ворвались бы в Пристанище ее «спасать»? Это могла оказаться ловушка.

– Да, это рискованно. Но мы в первую очередь не доверяли Ариадне – вот что нам больше всего мешало. Конечно, свою роль сыграла ее влюбленность во Всадника. Мы боялись, что будет, как с Юноной. Хотя я начинаю сомневаться даже насчет Юноны. Потому что история повторяется… С удивительной точностью.

***

Иннокентий всячески избегал любых встреч с друзьями. То, насколько он упал в их глазах за считанные минуты, не могло его не угнетать. Парень сам не знал, что с ним творится, почему он так ожесточился на Ариадну. Хотя, в принципе, можно было понять, почему. Но это не повод, чтобы так врать, намеренно усугубляя без того плохое положение дел. Выполнив задачу проникнуть в голову Доброславской и все высмотреть, Голубев хотел реабилитироваться, восстановить доверие к себе. Но как он ни старался, совершенно не мог сосредоточиться. Что-то внутри сдерживало его, словно отговаривая от этой идеи. Какая-то темная сторона продолжала неустанно талдычить, что Ариадна – предательница, что нет смысла ей помогать. Это выводило Ино из себя.

– Можно тебя отвлечь? – раздался голос Мирона, который вошел в комнату парня. – Есть один разговор к тебе.

Голубев раздраженно отвернул голову.

– Если вы про мои слова по поводу Ариадны, то я и так знаю, что вы скажете, – буркнул он. – Что я последняя дрянь, если так говорил о ней, что я не имел никакого права врать, что это самый ужасный поступок, на который способен человек, что мне вообще не место среди илианновцев… И во всех грехах виноват я!

– Вовсе нет, – доброжелательно улыбнулся Мирон. – Потому что я такой же.

Ино смерил мужчину недоверчивым взглядом. Мирон сел в кресло напротив него.

– Вы? Такой же? – переспросил парень. – Сомневаюсь…

– А не стоит. Со мной была точно такая же ситуация. Я тоже был Хранителем Архангела, в которую безумно влюбился. И она тоже предпочла мальдерановца.

– Вы о ком это говорите? Единственный Архангел, чьим Хранителем вы могли быть, – Юнона, мать Ариадны, – сказал Иннокентий.

– Как раз Юнону я имею в виду.

Парень удивленно поднял брови. Не было похоже, что Мирон ему врал. На всякий случай Ино прочитал его мысли и убедился, что это правда.

– Вы влюбились в мать Ариадны, а она выбрала мальдерановца? Андрей был мальдерановцем?

– Да. Демоном, – подтвердил кивком мужчина. – Правда, после знакомства с Юноной он впоследствии стал Перевертышем. Долго рассказывать о перипетиях между Андреем и Советом. Ты сам прекрасно знаешь, какое у Перевертышей было положение в Консулате. Однажды случились очень странные события, в связи с чем, по непонятным причинам, Юнона отказалась от служения Илианне, так же, как вчера Ариадна. И как в случае с Ариадной, все было против нее, Совет признал Юнону предательницей. Чтобы не подрывать свой авторитет среди илианновцев, Совет смог придумать хорошую легенду об исчезновении Юноны, согласно которой она продолжает служить Илианне. Хотя я теперь уверен, что легендой было как раз предательство Юноны. Но тогда я был еще молод и вспыльчив, поверил в сплетни, что якобы Андрей переманил ее к Мальдеране. И я отвернулся от Юноны.

– Тогда что случилось на самом деле? – спросил Иннокентий.

– Я еще точно не знаю. Но уверен, что Юнона нас не предавала. Я был свидетелем тех событий. И вижу, насколько точно они повторяются с Ариадной. Мне кажется, что она ушла по тем же причинам, что и мать до этого. Интуиция мне подсказывает – как только мы ответим на вопрос касательно Ариадны, то сразу откроются ответы и о Юноне.

– Зачем вы мне рассказали об этом, Мирон?

– Чтобы ты не повторял моих ошибок, парень, – ответил Рыбак. – Не все очевидное является истинным. Иногда правда прячется за большим занавесом или, еще хуже, находится на видном месте, а мы этого не замечаем. Я потерял свой шанс приподнять завесу, а ты его еще имеешь. Ты всегда верил в Ариадну. Так поверь в нее еще раз! И помоги ей.

Иннокентий молчал. Хотелось бы ему с таким же энтузиазмом верить в Ариадну, как это делал Мирон. Но он не мог. Темная сторона души так и шептала забыть девушку. Мирон заметил, что Ино до сих пор в раздумьях и не может определиться, что ему делать и во что верить.

– Ино, – обратился к нему Мирон, – ты неплохой парень. Я тебя помню еще с тех времен, когда сам был советником. Почему ты всегда верил Ариадне, а сейчас нет? Только потому, что она сделала свой окончательный выбор в пользу Феликса?

– Не все так просто, Мирон. Если бы Феликс был обычным человеком или хотя бы Демоном, как Андрей, который стал Перевертышем… Я тогда смирился бы. Но здесь совсем другая ситуация. У Юноны и Андрея были взаимные чувства, тогда как Ариадна любит Феликса без взаимности. Андрей ради Юноны выбрал Илианну, но Феликс никогда и ни за что не пойдет на такой шаг ради Ариадны. Она для него ничто! Ариадна это знает, и все равно защитила его от советников.

– По этому поводу я не был бы таким уверенным, – заметил Мирон. – Если ты имел доступ к воспоминаниям Ариадны про Феликса, то наверняка узнал, что в Канаде они жили у меня.

Ино подтвердил это кивком.

– Я провел с ними две недели. Я общался как с Ариадной, так и с Феликсом. Для него Ариадна небезразличный человек. То, как он заботился о ней, как ее оберегал… Даже предположив, что Феликс разыгрывал спектакль, чтобы завоевать доверие Ариадны… Нет, так никто не умеет играть. Ни один актер. Это были неподдельные чувства.

– Если так, почему же Феликс так жестоко поступил с Ариадной? Почему он ее похитил?! – раздраженно допытывался Иннокентий. – Это же «неподдельные чувства»! Как вы объясните его поведение?

– Его причины теперь понятны. Самая большая мечта Феликса – вернуть к жизни мать. Для этого ему нужна победа на Битве Сил. И Ариадна могла либо помочь, присоединившись к мальдерановцам, или помешать, отказавшись.

– Это не оправдание! Мирон, я попробую пробраться в голову Ариадны и выяснить ее причины… Но если единственной причиной ее отказа от нас – Феликс, то клянусь, – Голубев решительно поднял глаза, – я убью ее!

– Ино, за тебя сейчас говорит гнев! – твердо сказал Мирон, почувствовав, что это не пустые угрозы. – Нет никаких причин убивать Ариадну, она все равно без талисмана…

– Не в талисмане дело, – покачал головой Иннокентий. – Если окажется, что двести Перевертышей погибли, а моя сестра отдала душу ради того, чтобы Ариадна все бросила ради только одного Феликса, то я силы не буду сдерживать! И мне безразлично, что она теперь просто человек!

– Тебе самому не противно от своих слов? – Мирон вскочил на ноги. – Как ты можешь говорить такие вещи?

– А почему вы так боитесь? – внезапно спросил Голубев, поравнявшись с Рыбаком. – Вы же так уверены, что у Ариадны были уважительные причины.

– Я просто удивляюсь, как ты можешь говорить подобное. Вы с Ариадной были друзьями, ты любил ее… А теперь грозишь убить…

– Тогда вы совсем меня не понимаете, хотя утверждаете обратное, – сказал Ино. – Оставьте свои проповеди для других. А я буду делать то, что должен делать.

Иннокентий громко хлопнул дверью за Мироном. Мужчина долгое время не мог двинуться с места, ошарашенный поведением парня. Он надеялся, что у Голубева легкие сомнения относительно Ариадны, которые можно развеять задушевной беседой. Но Мирон и близко не подозревал, сколько злобы и гнева накопилось в душе Ино.

***

Струи воды отбивались от кожи Ариадны, смывая грязь и пытаясь смыть все, что так тяготило ее сердце. Косметика, которая осталась после выпускного, растеклась темными потоками по лицу. Хотя макияж испортился еще до душа. За эти сутки Доброславская выплакала слез больше, чем в плену мальдерановцев. Там она чувствовала себя бессильной, однако могла в любой момент прекратить страдания, согласившись на условия Всадников. Там Ария имела, по крайней мере, выбор. А сейчас как бы она ни хотела, но была совсем не в состоянии себе помочь. Феликс при смерти, а вылечить его девушка не могла.

Надев домашнюю майку и шорты, Ариадна вышла из ванной комнаты. Капли воды падали с волос на ее опустошенное лицо. Девушка корила себя. Во всем виновата она! Эльза подговорила советников напасть на Феликса, чтобы ей отомстить. Он пострадал за то, что Доброславская так сильно его любила. Феликс был прав – такая любовь счастливой быть не может. Ариадна желала его спасти, отказавшись от «Жар-птицы», а сделала еще хуже. Она приблизила к нему смерть. Как странно… Даже Всадников смерть не обходит стороной…

Ария села на кровать и взяла в руки часы Феликса. Она до сих пор не могла понять всех поступков юноши. Он то подпускал ее к себе, то, наоборот, отталкивал, то защищал, то причинял вред, то заставлял ненавидеть, то любить и уважать. Что означал вчерашний танец? Зачем Феликс ее пригласил? И его поведение во время танца… Такая теплота, с которой он прижимал ее к себе… Лука говорил, что Феликсу было больно похищать Ариадну и смотреть на ее пытки. А помогая ей вырваться из Пристанища, он разыгрывал спектакль, чтобы она ненавидела его. Намеренно заставлял ненавидеть!

Доброславская запуталась окончательно. Она уже не могла разобраться, где была игра, а где реальность, где Феликс притворялся, а где был искренним. Что тут сказать, в сравнении с ним актриса Ария никакая. Один-единственный раз она разыграла свою ненависть после Канады, но продержалась очень недолго. Растаяла, сама бросившись в объятия Сарауле. Но, опять же, Феликс к этому тоже приложил руку. Казалось бы, все проходило согласно с его желанием: Ариадна приняла, что Архангел и Всадник не могут быть друзьями, возненавидела, как того хотел Феликс. Но в это же мгновение он вернул все на свои места. Чего же на самом деле добивался юноша? Еще и эти часы… Почему-то он отдал их именно Арии. Что хотел этим сказать Феликс?

Заглянув в ящик с травами, Ариадна нашла необходимые бутоны цветков. Она точно помнила, что настойка из этих цветков помогает скорейшему заживлению ран. Конечно, не столь быстрому, как с помощью целительства Архангела, но в случае с Феликсом пригодится что угодно. Возможно, по крайней мере этим девушка поможет Феликсу. Надо только уговорить Льва, чтобы он использовал настойку во время лечения.

Ария не помнила, где и как применять большинство трав. Со своими способностями девушка мгновенно такого зельечка из них наварила бы, которое не то что Феликса, но и мертвого поднимет. Была бы не менее кстати и книжечка с рецептами и советами относительно лечения, которую вела Доброславская в Консулате.

Неожиданный звонок в дверь всполошил Ариадну. Единственный человек, которого ждала девушка, – Лука. Но мужчина должен был заехать вечером. Ария бесшумно подошла к двери, не решаясь ее открыть или даже выдавать свое присутствие. Со временем звонки раздавались с каждым разом более настойчиво. Девушка не знала, как ей поступить. Тогда в дверь вовсю застучали, и Ариадна услышала за ней голос Федора.

– Ария! Ария! Ты дома? Ария! Открой!

С облегчением Ариадна впустила Соколенко в квартиру. Тот озабоченно осмотрел девушку.

– Почему ты так долго не открывала? Я волновался, потому что вчера тебя забрал Феликс. Я решил на всякий случай проверить. К тому же он просил, чтобы я тебе кое-что передал… Что с тобой?

Федор заметил изможденное и опухшее после слез лицо Доброславской, на котором виднелись царапины. Также парень заметил бинты на ее плече. Сама Ария выглядела так, будто опять вот-вот разрыдается. Соколенко сразу нахмурился, а глаза сверкнули яростью.

– Я его убью! – прошипел он. – Я предупреждал Феликса, а он!..

– Феликс в коме, – сообщила опустошенная Ариадна.

– Да ну! Это ты его так?

– Нет. Советники Консулата Илианны.

Ариадна провела парня на кухню. Готовя чай и бутерброды, она ему все рассказала. При этом голос девушки дрожал, будто она еще раз пережила тот ужас. С Лукой Доброславская пропускала какие-то детали, поскольку ему не надо было знать о существовании «Жар-птицы», тогда как Федору могла рассказать все так, как есть. Его не на шутку поразило коварство Эльзы. Соколенко мог ожидать многого от советников, но это далеко превосходило его воображение. Конечно, Эльза не нарушила договоренность с Ариадной. Но она подло подтолкнула Арию собственноручно отступить от сделки.

– Ария, прости, но если в руководстве илианновцев такие люди, я могу представить, какие сами илианновцы, – сказал Соколенко, грея руки над чашкой.

– Не равняй всех илианновцев на Эльзу, – попросила Ариадна. – Если бы все узнали истинные планы и прошлое Эльзы, то непременно взбунтовались бы!

– Вчера ты говорила мне другое. И ты, и твоя мать побоялись, что Эльзу могут поддержать другие илианновцы. Что ни говори, какими ужасными и жестокими ни были бы мальдерановцы, но они гораздо откровеннее, ибо никогда не скрывают истинных намерений. И это не первый случай, когда илианновцы за маской благоустройства и светлых побуждений воплощают в жизнь далеко не добрые планы. Я знаю одно: никакая сила не заставила бы меня примкнуть к илианновцам. Лучше уж быть запечатанным. Неудивительно, что Перевертышей, которые променяли Илианну на Мальдерану, в десятки раз больше. Поэтому я не удивляюсь, что ты сбежала.

– В твоих словах есть доля правды, но не все илианновцы такие, как Эльза. Вспомнить хотя бы Василису…

– Неудачный пример, – прервал Федор и отпил чая. – Забыла, что она тебя тоже использовала, чтобы переманить Феликса к илианновцам?

– Я не забыла, – раздраженно ответила Ариадна. – Я до сих пор не могу ей этого простить… Но, в отличие от Эльзы, планы Василисы отличались одной маленькой деталькой: в них не было цели уничтожения половины человечества. Они задели только мою гордость, мои чувства…

– …И благодаря этим планам ты доверилась Феликсу и попала в плен мальдерановцев.

– Но пострадала только я!

– Да, только ты. А за тобой бы все илианновцы и человечество, если бы мальдерановцы смогли тебя склонить на свою сторону или просто убить.

– Какая уже разница? – отмахнулась Ариадна, усаживаясь на подоконник. – Теперь что я есть, что меня нет. Я не принесу ни пользы Илианне, ни вреда. Я опять простой человек… И выходит, зря за меня положили головы Перевертыши, а Доминика потеряла душу. Лучше бы я умерла в том плену. Все равно никакой разницы…

– Разница есть, – возразил Соколенко. – Уж извини, что на живое давлю… Но тогда была крайне ужасная ситуация для илианновцев: трое Архангелов против четырех Всадников. А благодаря твоему освобождению и последующей цепи событий, сейчас против ТРЕХ Всадников выступают трое ВТОРОУРОВНЕВЫХ Архангелов. Не кажется ли тебе, что в этом случае чаши весов сравнялись?

– Сравнялись, но ценой жизни Феликса.

Доброславская колотила сахар в чае, все время выглядывая в окно, не приедет ли случайно черный автомобиль Луки. Федор тяжело вздохнул. Он не мог понять мыслей девушки и не знал, как ее подбодрить. Впервые беззаботный Федор не был способен подобрать слов, чтобы утешить Ариадну.

***

Долгожданный вечер наконец-то наступил. Проведя Соколенкоа, Ариадна так и просидела до сумерек на подоконнике, включив на полную громкость любимую музыку. Иногда она поглядывала на метку, чтобы убедиться, что Феликс до сих пор жив. Девушка едва могла различить очертания шести лучей. Было даже желание не ждать Луку, а как можно быстрее отправиться в больницу, чтобы не опоздать. Но здравый смысл и страх перед встречей с Вольдемаром и Вандой сдерживал Доброславскую. Зато с каким облегчением на душе она наконец села в авто Луки!

К счастью, в больнице Вольдемар и Ванда больше не появлялись, поэтому ничто не представляло угрозы для Ариадны.

– Я тебя пущу к Феликсу, но не дольше, чем на десять минут, – сообщил Лев, давая девушке халат.

– Хорошо, – кивнула она. – А вообще… как он?

Врач бросил взгляд на дверь реанимационного отделения.

– Ничем не могу порадовать. Состояние ухудшилось. Говорю по своему опыту, Феликс не выкарабкается…

– Выкарабкается, – без ложной уверенности сказал Лука. – Этот засранец никуда не денется.

– Оно-то так, но если бы Феликс хотел бороться за свою жизнь! Похоже, он к этому не стремится.

– А разве нельзя Феликса подключить к таким же аппаратам, что и его мать? – спросила Ариадна. – И так же насильно придержать Феликса, пока мы не найдем способ ему помочь?

– Аппараты только поддерживают физическое функционирование организма и его органов. Но не привязывают к нему душу. Если душа уйдет в мир иной, то какой вам смысл только с ее емкости? Привязать душу к телу способен только Вольдемар.

– Он что, не сделает этого для Феликса?

– Не сделает, – покачал головой Лука. – Для этого нужно потратить много налюви. А она ему нужна для воплощения планов на Битве Сил.

– Ну и что? Неужели Вольдемар не сможет потратить немного для Феликса?

– Повторяю, налюви для привязывания души нужно много. С потерей Феликса мы вообще обязаны ее экономить как только можно. Если бы Феликс стал на ноги до Битвы Сил, то Вольдемар поступил бы так. Но поскольку это невозможно, он зря налюви не потратит.

– Какая разница, будет ли участвовать Феликс в Битве Сил или нет? – не унималась Ариадна. – Он один из вас. Ему что, нельзя по-человечески помочь? Вольдемар и Феликс долгое время шли бок о бок. И после этого Вольдемар откажется его поддержать?!

– Ты слышала, что Вольдемар говорил сегодня утром? Ему безразлично, жив Феликс или мертв, если от него не будет пользы в Битве Сил. Меня это не устраивает, потому что Феликс для меня лучший друг. Я желаю его выздоровления не меньше тебя. У меня была та же идея, – продолжал Лука с нотами раздражения в голосе. – Сегодня обращался с ней к Вольдемару, но это все равно, что горохом в стену пулять. Он никогда не поставит личное выше обязанностей.

Ариадне было интересно, как давно очерствело сердце Вольдемара? Доброславская могла понять его жестокое отношение к илианновцам и человечеству. Но Феликс для него не чужой человек. Неужели даже он не вызывает у Вольдемара никакого сожаления или сочувствия? Ария поверить не могла, что существуют такие люди.

Когда ее проводил до реанимации Лев, Доброславская пыталась морально подготовиться к тому, что увидит. Она не сразу узнала Феликса. Почти все его тело было перебинтовано и загипсовано, только бледное лицо выглядывало из-под повязок. Ариадна нервно закрыла глаза, поскольку ей приходилось очень нелегко… Еще вчера Феликс был живым и здоровым, а сейчас выглядел, словно собранный по частям пазл.

– Нашатыря? – предложил врач, заметив головокружение Арии.

– Нет, нет, со мной все в порядке, – отказалась та. – Я… хотела спросить… – девушка достала из кармана небольшую бутылочку. – Это настойка, которую я приготовила для Феликса. Она помогает быстрейшему заживлению ран и сращиванию костей. Я часто ею пользовалась при лечении Ангелов. Вы можете ее применить для Феликса?

– Вообще-то я не пользуюсь неизвестными для меня лекарствами или веществами, – проговорил Лев, поднося бутылочку к свету. – Но тебе доверяю. Ты же целительница.

– Бывшая, – поправила Ариадна.

– Это спорное утверждение. Если эта настойка подействует, то не бывшая.

– Ее можно добавить в капельницу или непосредственно уколоть Феликсу, – посоветовала Ариадна.

– Что ж, так и сделаем, – сказал Лев, доставая шприц.

Ариадна молча наблюдала, как врач добавляет к капельнице ее настойку, и мысленно молилась, чтобы она помогла.

Лев, убедившись, что Доброславская держит себя в руках, оставил ее наедине с Феликсом. Пока Ариадна ехала в больницу, то столько всего хотела сказать юноше. Казалось, не хватит тех десяти минут, чтобы передать словами все свои чувства и переживания, все, о чем ей так хотелось сказать. Но сейчас все как будто выветрилось из головы. И велика ли от этого проблема? Феликс без сознания, он не сможет ничего ответить… И вряд ли слышит. Ария посмотрела на метку, которая уже едва виднелась на коже. Она тускнела с каждой минутой.

– Феликс, я не знаю, слышишь ли ты мои слова, – наконец начала Ариадна тихим голосом. – Надеюсь, что да. Лев говорит, будто ты не хочешь жить… Я думаю, что это неправда, не так ли? Ведь… то, что ты до сих пор жив, уже чудо! То, что ты не умер сразу на том стадионе… То, что ты дожил до этой минуты… Разве это не свидетельство того, что ты желаешь жить? Я верю, что ты борешься… Верю, что цепляешься за жизнь. Ты же не потерял свою мечту! Ты так далеко ради нее зашел, что просто не можешь все бросить! В конце концов, ты Всадник Раздора! Перед тобой должна дрожать даже смерть! Не проиграй поединок, по крайней мере, с ней! Возможно, тебя и оставили на произвол судьбы Вольдемар и Ванда, но я и Лука с тобой. Мы верим, что ты выживешь. Выживи хотя бы ради нас… Лука очень волнуется за тебя, хотя и надевает маску спокойствия… Я немного научилась различать, когда он притворяется, а когда показывает свои настоящие чувства. Лука очень хороший друг… А вот тебя, Феликс, я никак не могу понять… – Доброславская сжала кулаки. – Только я, казалось бы, разгадала тебя, как внезапно оказывается, что совсем не знаю… Я сегодня пыталась проанализировать этот год, а особенно последние три месяца… Я не могу понять, кто я для тебя? Друг? Враг? Орудие? Кто я для тебя, Феликс? Я до сих пор этого не знаю… И никакая логика мне не помогает этого понять. И еще столько вопросов, на которые я хочу получить ответы… Надо же, ты все время проводил между нами черту и талдычил, что мы враги. А в результате я пожертвовала всем ради твоей жизни… Поэтому ты просто не имеешь права умереть! – внезапно громко сказала Ариадна. – Слышишь? Ты не имеешь такого права, иначе я все сделала зря! Я не ради того подставила себя перед илианновцами, чтобы видеть, как ты гаснешь! Ты говорил, что уважаешь меня. Если это хотя бы на одну сотую правда, то имей уважение и выкарабкайся с того света! Мне уже все равно, что ты будешь делать, как ты будешь ко мне относиться, и я даже не буду докучать тебе вопросами! Можешь исчезнуть из моей жизни и вычеркнуть меня, но живи! Просто живи! Я ни о чем не буду жалеть, если только ты выживешь!

Хоть Ариадна понимала некоторую абсурдность своих слов, но она хотела их сказать. Хотела, чтобы они донеслись до Феликса. Девушка была готова забыть все прошлое. Возможно, даже согласилась бы, если бы Феликс забыл ее. Но, по крайней мере, был живым. Это все, чего она хотела. Доброславская коснулась кончиков пальцев юноши, выглядывавших из-под гипса. Такие холодные…

– Не оставляй меня сейчас, Феликс, – едва слышно прошептала Ария. – Я… Я этого не выдержу… Когда все рушится и земля уходит из-под ног… Мне необходима твоя поддержка…

За дверью реанимационного отделения ждали Лука и Лев. Врач все время посматривал на часы, чем вызвал раздражение Прачика.

– Не будь таким придирчивым, – упрекнул Лука. – Пусть девочка посидит возле него. Тебе что, жалко?

– В реанимацию посторонних вообще запрещено впускать, – сказал Лев. – Я и так сделал исключение, потому что Ариадна ему ненадолго продлила жизнь.

– О, дружище, Ариадна для Феликса далеко не посторонний человек. Она его ангел-хранитель.

– Архангел – ангел-хранитель для Всадника? – недоверчиво переспросил Лев. – Она вообще очень странная… Так относиться к своему врагу.

– Ей очень не повезло полюбить Феликса. Хоть я тоже враг Ариадны, но я ей искренне сочувствую и понимаю. Поверь, столько пережить и сохранить свои светлые чувства к нему… На такое, наверное, ни один человек не способен. Я бы ее назвал святой… Кто знает, как все обернется, Лев. Если Феликс оклемается, то возможно, им с Ариадной удастся быть вместе. Ведь Ариадна уже не илианновка, а Феликс физически не примет участия в Битве Сил. Им больше нет смысла враждовать. При победе Илианны мир будет двигаться своими привычными темпами… И тогда у этих двух появится шанс начать все заново. А трагедия обернется благом.

– Слишком оптимистично, учитывая, что у илианновцев сейчас не лучшее положение в связи с отступлением Ариадны.

– У нас все пошло наперекосяк без Феликса. Поэтому мы с илианновцами в одинаковом положении.

– Но ты так строишь свои предсказания, будто желаешь подобной развязки для Феликса и Ариадны, – подметил Лев. – Вот только мальдерановцы в таком случае будут в проигрыше. В том числе и ты.

– Кто знает, – пожал плечами Лука. – Мы не можем предсказать, как завершится Битва Сил. Судьба все время подбрасывает новые сюрпризы и испытания. Я даже не знаю, как будет для нас лучше.

Мобильный телефон Луки зазвонил. Увидев на дисплее имя, мужчина уже насторожился. А в дальнейшем каждое слово собеседника заставляло его становиться все серьезнее.

– Что случилось?.. Они рядом?.. Куда двинулись?.. Сколько их всего? Я понял. Попробуй их как-то задержать, хотя бы на пять минут… Лиза! – крикнул Лука в толпу людей в очереди к какому-то врачу.

От них отделилась молодая женщина, быстро подойдя к Луке. Даже не спрашивая разрешения у Льва, они торопливо вошли в реанимацию, встретившись с удивленным взглядом Ариадны. Лев что-то возмущенно им втолковывал, но Лука совершенно не слушал его, встревоженно осматривая Феликса и все аппараты, к которым он был подключен.

– Лиза, осилишь это все перенести вместе с Феликсом? – спросил он у женщины.

– С легкостью, – уверенно ответила она.

– Что происходит, Лука? – настороженно спросила Ариадна. – Зачем куда-то переносить Феликса?

– Я предполагал, что илианновцы не остановятся и будут искать Феликса, чтобы окончательно добить. Естественно, они в первую очередь обратили внимание на больницы, поэтому я здесь расставил своих Демонов, – спешно объяснял мужчина. – Один из них засек приближение илианновцев. Хоть они в своем человеческом виде, но этот Демон способен различать, где илианновец, а где мальдерановец. Феликса необходимо перенести в другое место, более безопасное.

– Как вы планируете это сделать? – недоверчиво поинтересовался Лев. – Вы не сможете незаметно протащить его со всей аппаратурой…

– Об этом позабочусь я, – перебила Лиза.

Женщина в сгустке света быстро преобразилась в Демона. Правда, это на первый взгляд она казалась Демоном. Сквозь черные перья на крыльях пробивались белые пятна. Ариадна удивленно осознала, что Лиза была мальдерановским Перевертышем, то есть бывшей илианновкой.

– Куда его транспортировать? – спросила женщина.

– Черт… Нелегкий вопрос. К нему домой нельзя, ко мне тоже… И в Пристанище нет, потому что у Льва туда нет доступа, – с нотами паники проговорил Лука. – К Айзенбергам тоже нет, они аж в Австрии…

– Можно ко мне, – вдруг сказала Ариадна.

– Я не думаю, что это очень хорошая идея…

– Это ОЧЕНЬ хорошая идея, – заверила девушка. – Ты сам рассказывал, что мое жилье защищено особым заклятием Эльзы, которое даже она сама не способна сломать.

– Это заклятие защищает тебя и Марго от злых намерений, а на Феликса оно не подействует. Если к тебе явится кто-то, кто желает навредить Феликсу…

– …Значит, этот кто-то навредит мне, – перебила Ариадна. – Ведь сделав больно Феликсу, он сделает больно и мне. Поэтому он будет находиться в полной безопасности. И я смогу все время за ним присматривать.

– Каким образом? – фыркнул Лев. – Ты, конечно, целительница, однако без сил. На одной настойке ты не вытянешь Феликса. Тем более что этой аппаратурой нужно уметь пользоваться и понимать ее. А что ты будешь делать, если у Феликса внезапно наступит клиническая смерть? А что ты будешь делать, если…

– Лев, у тебя слишком много «если»! – рявкнул неожиданно Лука. – Мы знаем одно: в любой миг сюда могут завалиться илианновцы. И тогда они точно убьют Феликса. Или же в поединке за его защиту я снесу всю больницу. И это не «если», а точно. Из двух зол надо выбирать меньшее. А ты отправишься с нами и научишь Ариадну всем этим пользоваться.

– Ты издеваешься?! – возмущенно воскликнул Лев. – Я потратил полжизни на это, а ты хочешь…

– Хватит болтовни, – снова перебила врача Лиза. – Куда мне вас перемещать?

– Ко мне домой, – уверенно сказала Ариадна.

– Тогда закрой глаза и представь место, куда нам всем нужно.

– А зачем это?

– Делай, как я говорю!

– Только сразу воображай именно то место в квартире, где будет все это располагаться, – отметил Лука.

Ариадна на мгновение осмотрела Феликса и все медицинское оборудование, а потом вспомнила обстановку своей квартиры. Наиболее удобной и широкой была комната Марго, ибо она любила большое пространство и как можно меньше заставляла его мебелью. Когда-то ее комната была гостиной в их квартире, да и сейчас нередко служила местом для сбора гостей.

Мысленно представив комнату Марго, Ария услышала голос Лизы.

– Сосредоточилась?

– Угум.

– Тогда поехали!

На мгновение Ариадне показалось, будто ее кто-то сильно сдавил. Стало очень трудно дышать, как будто внезапно пропал весь воздух. Но такое неприятное ощущение прошло почти сразу. Доброславская пошатнулась, но упасть ей не дала крепкая рука Луки на плече.

– Мы на месте, мелкая? – почему-то спросил мужчина.

Каково же было удивление девушки, когда она, открыв глаза, увидела комнату своей сестры, а в ней Луку, Льва, Лизу и Феликса со всей прикрепленной к нему аппаратурой.

– Д-да, – ошарашенно разинула рот Доброславская. – А как мы… Как это?.. Что?..

– Это всего лишь телепортация, – безразлично ответила Лиза. – В первые разы после нее бывает плохо, но потом можно привыкнуть.

Лев сразу засуетился возле Феликса, подключая к электричеству медицинское оборудование, проверяя, ничего ли не забыли и не повредили во время телепортации. Ариадна с облегчением вздохнула. Феликсу снова грозила опасность, но благодаря предусмотрительности Луки ее удалось избежать.

– Возвращайся в больницу и оцени обстановку, – попросил Лизу Лука. – А потом – в Пристанище, но никому ни слова. Даже Вольдемару.

– Да, Лука, – кивнула женщина и тут же исчезла.

Ариадна опустилась на диван, переводя дух после кратковременной тревоги. Проклятие! Она думала, что илианновцы наконец оставят ее и Феликса в покое. Очевидно, не суждено. Они стремились сжить их со свету. Девушка не сомневалась, что это все инициатива Эльзы. Значит, Том не скрывал, что пощадил Ариадну и Феликса. Но что тогда с Томом?

– Тебе точно не в тягость наличие здесь Феликса? – переспросил у девушки Лука. – Я не про бытовые неудобства, а душевные. Ведь из-за Феликса ты много пережила…

– Все в порядке, Лука, – улыбнулась Ариадна. – Мне так легче… Если бы Феликс был в больнице, куда я не имею доступа, я бы мучила себя ужасными мыслями и догадками. А так он все время будет в моем поле зрения.

Однако улыбка девушки была слишком натянутой, и Лука это прекрасно видел. Он понимал, что Доброславской приходится нелегко, ведь она до сих пор не разобралась со своими чувствами. За последнее время на Ариадну много чего свалилось: сначала предательство и подстава Феликса, потом жестокий обман Эльзы, который заставил Арию сделать нелегкий выбор между долгом и чувствами. Прачику казалось, что он такую ношу просто не выдержал бы. А эта маленькая девочка закинула ее на свои плечи и продолжает добровольно нести, словно крест.

– Это комната Марго? – попытался перевести тему Лука.

– Да, ее, – кивнула Ариадна. – Она любит простор, поэтому выбрала ее. А я, наоборот, люблю маленькие комнаты. Хотя и мечтаю о собственном доме.

– А Марго действительно любит Испанию, – хмыкнул мужчина, рассматривая плакат на стене с картой Испании и целый ряд книжек – словарей, художественной литературы, справочников – исключительно на испанском или посвященных этой стране.

– О, она еще с малых лет грезила Испанией! – протянула Ария. – Благодаря ей моим первым словом было не «Мама», «Папа», а «Испания». По крайней мере, так мне рассказывали родители. Марго вообще до гибели родителей была задирой, в школе училась так себе, однако всегда ходила к репетитору испанского и вообще относилась к изучению языка очень серьезно.

– Оно заметно. Марго знает испанский идеально, и за время ее пребывания в Мадриде и Барселоне почти избавилась от акцента. Но даже ее любовь к Испании не сравнится с любовью к младшей сестре, поскольку ради тебя Марго желала отказаться от своей заветной мечты.

– Ага. Я себе никогда бы не простила, если бы Марго пошла на такие жертвы.

– Мы с Феликсом именно на это и рассчитывали, – Лука посмотрел на бесчувственного юношу.

Возле него все время суетился Лев, что-то раздраженно бормоча под нос.

– Повезло, что над нашим оборудованием поработали мальдерановские технари, – с облегчением вздохнул он, вытирая вспотевший лоб. – Они уменьшили его энергоемкость и оборудовали дополнительными блоками питания на случай перебоев с электрообеспечением. Поэтому есть возможность со всем этим удерживать Феликса в квартире. Я все настроил, сбоев быть не должно. Но есть одно «но». Что ты будешь делать, Ариадна, если резко ухудшится состояние Феликса? Скажем, наступит клиническая смерть?

Девушка понурила голову. Конечно, ей такие вещи неизвестны. Если Феликсу станет хуже, то она вряд ли ему поможет. Послышалось какое-то дребезжание – это Лев начал вынимать на стол из карманов халата шприцы и различные ампулы, которые успел насобирать до телепортации.

– Я, наверное, сумасшедший… – проворчал мужчина и обернулся к Ариадне. – Бери блокнот и ручку, научу тебя хотя бы элементарным азам реанимации. Хоть это и бесполезно, если ты вообще ни «бе», ни «ме» в медицине, а только травками лечишь… Все равно, что первокласснику интегралы объяснять.

– Пожалуйста, научите! – вскочила с сияющими глазами Ариадна. – Да, я не знаю медицины, но постараюсь все понять и запомнить! Я обещаю!

Лев с сомнением смотрел на девушку. Если действительно понадобятся реанимационные мероприятия, то Доброславская ничем не поможет Феликсу. Но решимость в глазах Доброславской не позволила врачу отказаться от своих слов.

Лука с улыбкой вышел из комнаты и направился на кухню, чтобы не мешать. Он заметил тот взгляд Ариадны… Такой же взгляд у нее был, когда в Пристанище мальдерановцы пытались склонить ее на свою сторону. Это взгляд непоколебимости, самый упрямый, который когда-либо видел Лука. Поэтому не оставалось сомнений, что Ариадна приложит все усилия ради Феликса, даже если за несколько часов придется изучить весь курс медицинского университета.

Всю ночь Ариадна со Львом провели около Феликса, и врач объяснял случаи применения препаратов, как их правильно использовать и в каких дозах, рассказывал о принципах работы оборудования, к которому был подключен Феликс, их использовании и прочее. Лука только на минуту положил голову на руки за столом, как сразу уснул. Сказывалась прошлая бессонная ночь, после которой мужчина не успел сомкнуть глаз. Еще и новый план относительно победы над Илианной, что они обсудили с Вольдемаром и Вандой, не давал покоя. Он слишком рискованный.

Только утром Луку разбудил Лев. У врача был уставший вид, но он держался на ногах – профессиональный опыт беспокойной работы.

– Который час? – сонно спросил Лука, протирая глаза.

– Девять утра, – ответил Лев, садясь за стол.

– Ого, надолго я отключился. Как там мелкая?

– Только что тоже прилегла отдохнуть.

– Вы что, до этого времени с ней сидели? – удивленно поднял брови Лука. – Не завидую вам обоим.

– Знаешь, не все так ужасно, как я думал, – задумчиво сказал Лев. – Девочка удивительно быстро учится. Она была внимательной и сосредоточенной, все ловила на лету. Я думал, что невозможно человеку запомнить столько абсолютно новой информации за такой короткий срок. Но у Ариадны просто невероятная память.

– Это не память невероятная, а желание помочь Феликсу, – молвил Лука, снова опуская голову на руки.

– Нет, это талант. Однозначно. Я за свой двадцатилетний опыт работы не встречал человека с более сильной склонностью к медицине, чем Ариадна.

– Это не так уж и удивительно, ведь она целительница. Хоть и лишилась талисмана, но ее способности никуда не делись.

– Лука, мне раньше было безразлично, кто победит в вашей Битве Сил… Но сейчас я начинаю болеть за Илианну, – внезапно сказал Лев.

– С какой радости? – лениво спросил Лука, даже не открывая глаз.

– Я хочу, чтобы Ариадна в будущем работала в моей клинике. А для этого нужно, чтобы жизнь продолжалась своим ходом. Если выиграет Мальдерана, то Ариадну ждет смерть, как всех илианновцев и человечества в целом. Мне не хочется, чтобы мир лишился такого таланта.

– Логично, – заметил Лука. – На самом деле мне безразлично, за кого ты. Главное, чтобы продолжал наших лечить. А поскольку ты наш Подданный, то после победы Мальдераны останешься в живых.

– Рад слышать. Хотя без человечества жизнь будет скучна… Ладно, я в больницу возвращаюсь. Однако время от времени буду наведываться сюда. И вызывайте, если что. Подкинешь?

– Прости, мое авто возле больницы осталось. Вот, – Лука отсчитал купюры из кошелька, – возьми такси.

– Не многовато ли? – повел бровью Лев.

– За то, что пытаешься вытащить с того света моего друга, я и не столько должен тебе дать, – ответил Прачик.

– Отблагодаришь, если сохранишь для меня Ариадну, – проговорил Лев, возвращая лишние купюры. – Может, она откажется работать в моей больнице и согласится в другой… Но польза, которую девочка принесет, будет несравненная.

Лука провел Льва к выходу, а потом вернулся в комнату Марго. На диване лежала Ариадна, глядя на Феликса. Ее глаза то закрывались, то снова открывались, словно девушка никак не могла заснуть. Лука сел рядом, накрыв Арию одеялом.

– Очень устала? – спросил у нее мужчина.

– Немного, – ответила Доброславская. – Не волнуйся, я себя нормально чувствую. Сам-то как?

– В отличие от тебя, я ночью спал, – хмыкнул Лука. – С Феликсом никаких эксцессов не было?

– Нет, все спокойно, к счастью. И пусть так будет впредь, ибо я боюсь, что могу не справиться, если наступит ухудшение. Лев многому меня научил, но я не уверена, что этого достаточно.

– Ну, будем надеяться на лучшее. По крайней мере, здесь илианновцы до Феликса не доберутся.

Раздался звонок мобильного телефона Луки.

– О, это как раз из больницы, – произнес мужчина, поднося трубку к уху. – Я слушаю. ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!

Лука настолько громко и неожиданно это выкрикнул, что Ариадна аж подпрыгнула. Лицо мужчины бледнело, пока ему что-то рассказывали по телефону. Через минуту он сжал руку, уничтожив мобильник, расплющив его. Доброславская испуганно стала поджимать к себе колени, не решаясь спросить, что такого произошло.

– Дурак… Вот я болван! – произнес Лука, пряча лицо в ладони. – Как я мог забыть?

– В чем дело? – тихо спросила Ариадна.

– Я совсем забыл, что Лиза – бывшая илианновка. Я отправил ее в больницу, где разгуливали Ангелы, даже не предположив, что ее могут опознать даже без крыльев… Черт! Ее схватили илианновцы!

– И что теперь?

– Теперь? Хм… Законы Илианны не слишком отличаются от наших… Все Перевертыши подлежат смертной казни. А перед этим ее стопроцентно подвергнут пыткам, чтобы выведать что-то о мальдерановцах.

– А Лиза что, не могла, так сказать, напомнить тебе, кем раньше была? Она, я думаю, знала, что идет на очевидный риск. Лиза так спокойно выполнила твой приказ…

– В этом вся Лиза, как и большинство моих Демонов, – скорбно проговорил Лука. – Она никогда не возражает против моих приказов.

– Ты боишься, что она выболтает что-то важное?

– Нет… нет… Она не проболтается. Просто… главный палач в Консулате – Тэлатки… И Лизу ждет такая же судьба, как и Феликса…

Возможно, Ариадне показалось, но создавалось впечатление, что Лука очень переживает за Лизу – не как мальдерановку, а как человека. Это было необычно для нее, поскольку девушка знала, какой жестокий Лука бывает. Хуже Вольдемара порой. Но она вспомнила, что Лука пощадил Ульяну и хорошо относился к Марго на протяжении всех лет. Даже тот злосчастный приказ Лизе он отдал скорее как просьбу.

– Как странно… Ты относишься к своим людям как-то иначе, чем другие Всадники, – произнесла тихо Доброславская. – Ты… ты за них беспокоишься…

– Потому что я к ним отношусь, как к товарищам и друзьям, – ответил с грустной улыбкой Лука. – Вольдемар, Ванда и даже Феликс только отдают приказы, как будто это их прислуга. Они забывают, что это такие же живые люди. Я всегда интересуюсь делами своих Демонов, каждого из них я знаю поименно. Если у кого-то какие-то проблемы и меня просят о помощи, я иду на выручку. Поэтому всегда могу рассчитывать на то, что они помогут и мне. Благодаря этому мои Демоны самые преданные, и мне редко когда приходится давать приказы – все ограничивается просьбами, которые они выполняют. Я больше всего на свете ценю и уважаю преданность, не только мне, а чему угодно – идее, человеку, любви. Для тех, кто предан мне, я горы сверну, даже если это обычный рядовой Демон. Зато предателей стираю в прах, как хотел сделать с Егором и Аванесом. По возможности я стараюсь добиться, чтобы моих Демонов распечатывали, если илианновцы на них поставили метки. Но с теми, кому отказали, и в дальнейшем поддерживаю связь, иногда информируя о развитии событий. Все наши Перевертыши под моей опекой.

Сейчас Марго скрывается у Демонов-отступников, Неллиэль и Дориана Айзенбергов. В свое время я помог им избежать смерти от руки Вольдемара. Дело в том, что все четверо их сыновей – Воины Сил. Но среди них есть один илианновец и еще один илианновский Перевертыш. Несмотря на принадлежность к разным Силам, эта семья чрезвычайно дружна и всегда защищает своих. Дориану и Неллиэль было приказано убить Ангела и Перевертыша. Они отказались. Тогда на их сыновей стали напускать других Демонов, но родители и братья всегда их защищали. Смерть не мог терпеть подобного непослушания, поэтому приказал мне истребить все семейство Айзенбергов. А я не сделал этого. Смерть до сих пор не знает, что они живы. Но Неллиэль и Дориан были мне очень преданы, за что я их спас. Поэтому они совсем не возражали, когда я к ним обратился за помощью насчет Марго. Я могу им доверять, как себе. Так же и с Марго… Ее преданность компании «SunMoon» и мне непосредственно не оставила меня равнодушным. Она не Демон, но я ценил Марго, именно поэтому поддерживал ее, помогал и оберегал от других мальдерановцев. И тебя я уважаю за твою преданность Феликсу.

– Поэтому ты так расстроился из-за Лизы? – переспросила Ария подавленно.

– Да, – кивнул мужчина.

– Надо же… А я подумала, что ты просто пожалел, что потерял очередную пешку…

– К сожалению, такая уж репутация у Всадников, – грустно усмехнулся Лука.

– О, я кое-что вспомнила! – девушка соскочила с дивана и на минуту выбежала из комнаты, а потом вернулась с серебряными часами в руках. – Пусть будет рядом с хозяином.

Доброславская положила часы под ладонь Феликса, и на ее уставшем лице промелькнула улыбка. Он еще жив. И обязательно будет жить, что бы там ни было!