Читать книгу (не)желанный малыш для олигарха - Марина Владимирова-Бойко - Страница 6

Я не видела Анвара целый день, и меня не покидает тревога. Я думаю о нем как о самом сильном, о самом красивом мужчине в этом мире.

Ищу его глазами, хочу случайно встретиться с ним на просторной кухне, где витает аромат розмарина и сладких пирогов. Случайно заглядываю в огромный гостевой зал с большой хрустальной люстрой. Я думала, что он мог быть там.

 А потом вижу Анну с подносом в руках. Она несет ароматный бразильский кофе в фарфоровых кружках ему в кабинет.

– Можно я отнесу? – окликиваю я ее.

Она растерянно смотрит на меня. Затем спокойно отвечает:

– Хорошо, отнеси.

Захожу в кабинет. Анвар один. Как же я рада видеть его. Прошли сутки, а я не прекращала думать о нем. Ставлю поднос на стол, приветливо улыбаюсь.

Он даже не смотрит на меня. Внимательно изучает бумаги. Не произносит ни слова, будто меня сейчас нет. Будто я не стою перед ним.

– Ты сегодня… мы сегодня встретимся? – вырывается из моих уст.

– Нет, – грубо отвечает, не поднимая головы. – У меня другие планы. – Когда мне нужно, я сам приду.

Мои щеки начинают пылать огнем от возмущения.

– Не нужно думать, тебе все позволено! – восклицаю.

Он резко поднимает глаза. Смотрит на меня взглядом хищника. Я робею, но стараюсь держать себя в руках.

Откладывает бумаги, встает со своего места и подходит ближе, впритык. Упирается массивным лбом в мой холодный лоб, и меня охватывает страх. У него такие яростные глаза – раскаленные угли.

Кладет руки на мои бедра и жадно целует в шею.

Из моей груди вырывается легкий стон.

Обвиваю его широкую спину руками и закрываю глаза. Он рядом, и каждое его прикосновение сводит с ума.

– Ты не должна здесь быть. – В одно мгновение он становится холодным как лед.

– Не прогоняй меня, – почти шепчу, преданно заглядываю в глаза, нежно целую в его колючую щеку.

Отпускает меня, делает шаг назад. Подходит к столу, берет чашку, делает глоток кофе и продолжает смотреть на меня.

– Я сам решу, а сейчас уходи.

 И как бы эмоции ни били через край, как бы моя карма ни была разбита, я не хочу уходить от него. Хотя понимала, что все намного сложнее, чем кажется на самом деле.

***

У него есть прогулочная яхта, на которую он меня приглашает. Нет, даже не приглашает. Просто берет за руку и ведет к причалу.

На мой вопрос, куда мы идем, яростно отвечает: «Узнаешь».

Я слепо доверяю ему, почему-то чувствую, что ему можно доверять. Чувствую… А может, мне просто хочется в это верить.

Но я уже не представляю себя без его сильного взгляда.

Анвар стремительно ворвался в мою жизнь вместе с той самой грозой, бушующим ураганом, после которого сложно восстановить все, как было прежде.

Я попалась в ловко расставленные сети этого слишком сильного мужчины. В его красивые, с ослепительно-белоснежной улыбкой сети. С каждым днем он нравится мне все больше и больше. И это горячее пристрастие разрывает мне душу.

Я не знаю, что происходит между нами. Не знаю о нем практически ничего. Сам он без конца уходит от ответа. Не говорит прямо. И мне просто хочется отдаться воле чувств и плавно плыть по течению. Я боюсь разрушить, то, что еще не построено. Что набирает обороты, как эта роскошная яхта, разрезая носовой частью пенные, аквамариновые волны.

Он показывает мне просторные каюты, в которых отражался сам. Уверенный, целеустремленный. Напоминающий о бескрайнем море и раскаленном песке оттенка шафран.

Когда мы появляемся в ходовой рубке, в белоснежной форме у штурвала стоит капитан. Он смотрит туда, где кончается горизонт.

У яхты не слишком запоминающееся название. Что-то на арабском. Я спросила у него, когда мы поднялись на палубу.

Большая верхняя палуба флейбридж с белоснежными удобными диванчиками, открытой площадкой, которая стирает границу между небом и морем.

Я останавливаюсь на мостике. Нос яхты стремительно разрезает волны. Анвар подходит ближе ко мне и тихо говорит:

– Хочу, чтобы ты танцевала для меня без одежды.

– Я не танцую, тем более без одежды, – легко произношу.

Он смеется. Раздается его грозный, заливистый смех. Глубокие глаза становятся еще темнее. А потом в одно мгновение лицо становится слишком серьезным.

– Будешь! Будешь делать, что я тебе скажу.

И от его слов внутри все трещит по швам. Будто подул морозный ветер, пробирая до мурашек.

Я хочу ему противостоять. Всем телом, всей душой, но пока не знаю как. Сейчас он мне напоминает флибустьера. Морского разбойника, который захватил меня в плен. И в этот раз выкуп за мое тело будет слишком дорог.

– Что значит твое имя? Анвар?

– Почему это тебя так интересует? – отвечает вопросом на вопрос.

Ухмылка не сходит с мужественного лица. В этот момент я могу разглядеть едва заметный шрам возле подбородка, и тот становится заметней, когда Анвар пытается улыбнуться.

– Потому что меня интересуешь ты, – отвечаю и дышу полной грудью в унисон вольному ветру.

– Имя Анвар имеет арабские корни.

– Как и название этой яхты?

Уголки его губ вздрагивают.

– Ну все, хватит разговоров! – восклицает он, подхватывает меня на руки. На мгновение останавливается, пристально смотрит, как лев на свою добычу.

– У нас впереди долгая, бессонная ночь.

– Только ты и я… – почти шепчу, обвиваю его шею руками, и он несет меня в каюту.

***

Левое крыло усадьбы не было жилым. Большой дом давно требовал реставрации и хорошего ремонта. Крыша протекала в некоторых комнатах – облупилась краска.

Бывший хозяин в последнее время сильно болел, и его мало интересовало, что происходит с его имуществом. По этой самой причине все прорастало быльем и паутиной со стремительной скоростью.

Его дочь сообщила, что намерена продать усадьбу, когда ее отец был еще жив, но уже не мог встать на ноги. И все просто ждали, что он скоро уйдет, затем появится новый хозяин, и все изменится.

Фран Рено – наш винодел, который создает шедевры уже на протяжении половины века, пытался уговорить дочь бывшего хозяина не продавать усадьбу. Но она была категорична. И судя по разговорам, ей необходимы были деньги и совершенно не нужны проблемы. Жить в усадьбе – это не только наслаждаться природой, это еще большой труд, требующий полной самоотдачи.

В итоге в левое крыло начали сгружать старую мебель и другие ненужные вещи, от которых требовалось избавиться. Двери так давно заперли, что Анна с трудом нашла ключи. Все жили в правом крыле, и Анвар тоже.

Мне казалось, что Анвар решил вдохнуть в это место новую жизнь. Он приказал нам разобрать старый хлам, так как завтра должны прийти ремонтники.

Мы безоговорочно выполняли его приказы, тем более он не слушал никого, кроме себя. За короткое время все поняли, что его слово – закон.

Иногда я наблюдаю за ним украдкой. Как он командует, как отдает приказы. Как ему идет бордовая, обтягивающая сильное тело рубашка.

Он никогда не выглядит уставшим или расстроенным. Его взгляд всегда открыт. Но душа его была закрыта на очень прочный замок.

Анвар стал моим наваждением. Мои чувства сложно скрыть. Кажется, об этом догадывалась матушка, и отец тоже.

Я улыбалась утреннему солнцу, кормила белогривую лошадку Джоконду и рассказывала о своих чувствах только ей. «На векивечные». Так хочется сказать эту фразу не только Джоконде, но и ему тоже.

Кажется, в моем сердце поселилась любовь. Настоящая. Искренняя. Непобедимая. Любовь, которая все прощает, превращает мир в яркую радугу, сладкую негу, от которой порхаешь, как бабочка. Взлетаешь выше облаков.

Мне нравится смотреть на него, когда он выходит из ванны. Как вытирает мокрые, слегка взъерошенные волосы полотенцем, как натягивает рубашку, которая липнет к его еще влажному, загорелому телу.

Нравится прикасаться к его затылку вдыхать аромат иланг-иланга, а затем легко обвивать его сильную шею. Целовать в губы, ощущая чувственное послевкусие.

 У него очень мускулистые плечи и твердые как камень. Хочется быть нежной с ним и бескорыстной, но однажды он меня спрашивает:

– Ты спишь со мной, потому что боишься потерять работу?

– Нет, – коротко отвечаю.

– Не нужно спорить со мной, сколько раз повторял.

– Что заставило тебя так думать? – пытаюсь заглянуть ему в глаза. Хочу снова прикоснуться к нему, но резко отвожу руку в сторону.

– Ты. Ты заставила меня так думать.