Читать книгу Сердцеедка Иванова - Марина Владимирова-Бойко - Страница 6

Герман

Артур долго и заразительно смеялся, когда я сообщил ему, что женюсь.

– Кто угодно, только не ты, – говорил мой лучший друг, показывая свои белоснежные зубы.

– Не нахожу ничего смешного. Тут плакать надо.

– Ну-да, ну-да, – друг перестает хохотать и начинает вальяжно расхаживать по кабинету, заложив руки в карманы своих брюк. – Плакать нужно твоей невесте, потому что она еще толком не знает, какой женишок ей достался. Холодный, как айсберг, гордый, как орел. Противник свадеб и всего, что с ними связано. А еще дружище, я тебе не верю!

– Сам не могу поверить! – восклицаю, резко закрываю крышку ноутбука. Встаю из-за стола и подхожу ближе к нему.

Мы становимся напротив панорамных окон, повернув головы к солнцу. Большое, уходящее за горизонт светило льет золотые лучи через толстые стекла.  Лучи касаются нашей одежды, моего лица, оставляя желтые тени.

Небо озаряется заревом. Рваные облака сгущаются. Темнеют, багровеют, хмурятся. Превращаясь в столбы дыма. Необъятную паутину.

Я смотрю на завораживающий вид из окна, открывающийся с закатом. Какое-то мгновение молчу. Артур тоже о чем-то думает.

– Рассказывай, что ты задумал? – как-то ненавязчиво спрашивает он и наконец-то прерывает тишину, красоту уходящего дня, которая открылась перед нашими глазами.

– Попалась под горячую руку. Влетела в мой кабинет, как перепуганная фурия, а я и указал на нее пальцем. Так сказать пальцем в небо, – грустно отвечаю. – Нотариус припер меня к самой стенке. Что мне оставалось делать? Компания – дело всей моей жизни, я не могу ее терять. Отец оставил завещание, в котором пункт: «Лишь, когда я женюсь официально, все состояние, включая фирму перейдет ко мне».

– Твой папа хорошо тебя знал. Он знал, что ты никогда не женишься. И устроил тебе настоящий марафон на выживание.

 Смотрю на него, хмурю брови и мой друг резко умолкает.

– Я вообще хотел, чтобы она как можно быстрее съехала с квартиры. Пригласил обсудить ее этот вопрос. А вышло совсем по-другому. Еще денег остался должен.

– Я твой лучший друг и знаешь, что я думаю? Вам нужно узнать друг друга лучше.

– Думать – это хорошо.

– Нет, все будут в шоке, – совершенно не обращает внимания на мои слова и продолжает настаивать на своем. – Генеральный директор «Альтер-Стрейд» женится! Готовьте нашатырный спирт.

– Не утрируй, – бросаю на Артура грозный взгляд.

– Все должны, поверить, в вашу мифическую свадьбу. А если я тебе не поверил, что к примеру, скажет твоя мама? Или тот самый нотариус? Предлагаю заказать шикарный банкет в честь такого торжества.

– Не когда всякой ерундой заниматься.

– А номер телефона у тебя ее хоть есть? – не унимается Артур.

Кидаю быстрый взгляд на циферблат часов.

– Ладно, дружище. Твоя взяла.

***

Через пол часа я стоял перед дверью ее съемной квартиры и настойчиво звонил в звонок. Никто не открывал. Не хотел открывать или просто никого не было дома.

Я спустился, вышел во двор, оглянулся по сторонам и увидел ее.

Она стояла напротив высокого дерева и смотрела вверх. Куда-то на самую макушку. В руках – пакеты, которые обычно выдают в супермаркетах.

Выглядела она странно. Шея обмотана шарфом, похожим на шторы моей прабабушки. Длинная кофта, свисающая почти до колен, джинсы с огромной дыркой на коленке.

Я подошёл к ней ближе и услышал как кто-то мявчит. Жалобно. Это был котенок, который вскарабкался на самую высокую ветку.

– Мой хороший, мой маленький, – причитала она, совершенно не обращая внимания на меня.

Я кашлянул. Специально, чтобы привлечь внимание.

Наконец-то блондинка обернулась. Поставила пакеты на землю и улыбнулась, показав свои ровные, белые зубы.

– О, а вы как здесь оказались?

Сначала хотел сказать, что я как бы будущий владелец квартиры, которую она арендует, но решил зайти с другой стороны:

– Номер вашей карты, к какому телефону привязан?

– Ах да! Сейчас-сейчас…

Начала копошиться в сумке, свисающей через плечо. Котенок заскулил еще жалобней. Заскулил, как собачонка. Как пароходная сирена.

– Надо его как-то снять, – снова поднимает глаза на дерево. Смотрит, словно собралась чертить план по спасению кота. И у нее получается слишком сложная схема.

– Если он туда вскарабкался, он и слезет, – подтверждаю.

– Нет, не думаю. Может МЧС вызовем? – спрашивает с отчаянием в голосе. Поворачивается ко мне лицом и смотрит, так же жалостливо, как пищит пушистый, вскарабкавшись высоко на дерево.

– Считайте, что МЧС уже прибыло.

Снимаю свои дорогущие туфли, пиджак, закатываю рукава и начинаю карабкаться на дерево. Сколько раз я говорил, что от женщин одни неприятности! Вот на ровном месте!

Видели бы меня сейчас деловые партнеры, которые вкладывают миллиарды в мой бизнес. Как я карабкаюсь на дерево. Как орангутанг на пальму за бананами. Как колючие ветки, так и норовят попасть мне в глаз. Как я отмахиваюсь от них, пытаюсь достать этого гребаного кота.

А потом, когда я почти добрался до цели. Что-то хрустнуло. Так сказать: затрещало по швам. Капитально. То ли ветка подо мной. То ли это порвались мои штаны. Как бы я сейчас хотел, чтобы это был второй вариант. Было уже слишком высоко, если сейчас грохнусь – костей не сосчитать. Причем ни мне, ни коту.

Я сжал в руках комок шерсти, который кусал мою руку, царапался и посмотрел вниз. Как крестится блондинка в шарфе и быстро переступил на другую ветку.

Значит, все же это порвались мои брюки за тысячу долларов. Конечно, я сегодня вырядился, как никогда. Будто знал, что придется лазить по деревьям, вместо того, чтобы пойти при полном параде на важное совещание.

Рыжего, писклявого котенка доставил на землю без особых проблем для него. Блондинка снова заулыбалась до ушей и тут же принялась гладить усатого.

Я стою в белых носках на сухой листве, рядом мои туфли. Штаны разорваны. Выгляжу прекрасно! Смотрю то на нее, то на котенка и думаю: конечно сейчас же так модно. Ходить с дырками на коленях.

– Спасибо! – благодарит она.

Глубоко выдыхаю, будто пробежал пару километров прямо в белых носках.

– У вас штаны порвались. И руки расцарапаны, – продолжает она. – Нужно это исправить. Пойдемте!

Прижимаю котенка к груди, он тут же приятно замурлыкал, ластится ко мне своим худым тельцем с потрепанной шерсткой.

Этот плетется сзади, прихватив мои пакеты.

Открываю двери, проходим в прихожую. Гость оглядывается по сторонам.

– Тут прошло мое детство. В этой самой квартире, – произносит он. Затем ставит пакеты с продуктами на пол, устремляет свой заинтересованный взгляд на кухню.

Не обращаю внимания на его слова. Догадалась уже, что он здесь жил.

– Вы пьете кофе? Растворимый? – вопрос может показаться немного странным, но меня как-то не покидает сомнение: он вообще знает, что такое растворимое кофе. По его внешнему виду, думаю, что он даже не догадывается о его существовании.

Но на мое удивление, он утвердительно кивает.

Мы идем на кухню. Он идет впереди, мы с рыжим пушистиком – плетемся сзади. Смотрим в широкую спину, которая закрывает весь горизонт.

Первое, что меня привлекло в этой квартире, когда я еще планировала ее арендовать – это кухня. Светлая, просторная, сочными горчично-лимонными оттенками. С уютными коротенькими занавесками, удобными выдвижными шкафчиками, маленьким обеденным столом на две персоны и удобными стульями с мягкой спинкой.

На один такой стул и сел Герман Алексеевич. Осматривает все, разглядывает, как свою частную собственность.

Бросает взгляд на высокий, почти до потолка серебристый холодильник, возле которого я останавливаюсь с пакетом молока. Затем смотрит на одиноко растущую финиковую пальму, которая распустила свои перистые листья. Вот же было радости, когда я посадила косточку в горшок, а через несколько недель показался первый росток.

– Если честно, я котов не очень, – первый начинает разговор. – Больше собак.

– А я наоборот, собак не очень. Укусила в детстве. До сих пор помню привкус ее клыков на своей коленке.

Он не обращает на мои слова никакого внимания и продолжает осмотр комнаты глазами. А я продолжаю смотреть на его расцарапанные руки.

– Я сейчас принесу спирт, обработать рану.

– Не стоит беспокойств.

– Стоит! – настаиваю. – А еще у вас штаны порвались.

Он смотрит на штаны, затем меня и громко заявляет:

– А я говорю, это лишнее! – кидает грозный взгляд на котенка. Причем такой грозный, что я начинаю волноваться и за пушистого, и за себя.

Не слушаю его, пересекаю просторный зал, залетаю в комнату. Ищу аптечку. Быстро нахожу вату, спирт, зеленку и мчусь обратно.

Он так и продолжает сидеть за столом, а на его коленях – клубком свернулся котенок.

Я стою с полным набором для реабилитации царапин.

– Надо обработать рану, – тихо отвечаю.

– Заживет, до свадьбы, – так же тихо отвечает.

Пошутил, так пошутил. В данный момент не понимаю или он мне язвит или даже не пытается быть дружелюбным.

– Все же нам нужно узнать  друг друга лучше, – заявляет с апломбом.

– Валерия! Можно просто Лера, – улыбаюсь и протягиваю ему.

– Герман, – представляется он.

Обмениваюсь с ним рукопожатием, будто мы давние друзья.

– И нам лучше перейти на «ты», – подтверждает.

– Вы правы… Точнее ты прав. В общем, я привыкну, – отвечаю на его реплику и улыбаюсь, а затем добавляю:

– Хотела сказать, в воскресенье у меня не получится. У меня работа.

Он смотрит на меня так… С нервно дергающимся глазом. С таким выражением лица… Омен одним словом.

– Какая еще работа? – спокойно спрашивает и закипает. Вот-вот и повалит пар из его ушей.

Да, все же он прав. Нам нужно узнать друг друга получше. Ну что же, пусть тогда усаживается поудобнее и я расскажу ему про свою работу.