Читать книгу Попади ты пропадом! Часть 1: Выхода нет - Мария Бородина - Страница 10

* * *

В этот час лишь два светила разбрасывали лучи. Матовый, нежно-голубой свет переходил у земли в стоялую зелень. Мрачный бетонный забор поместья окружали остриженные кустики жимолости, превращённые стараниями садовника в зелёные шары. Загромождать участок растениями считалось признаком дурного тона, но листья хорошо собирали пыль, летящую с трассы для самоходов, и топливный выхлоп.

С раздражением Лоренс покосился на торчащую веточку, упирающуюся в стык ворот. Гибкий прутик выставлял белую кисточку с крохотными колокольчиками цветов. Лоренс шумно выдохнул. Это невыносимо! Нужно ещё раз объяснить Гартону, как должен работать хороший садовник! И проверить, как он усвоил урок. Оставлять цветы на самом видном месте – непозволительный непрофессионализм!

Лоренс протянул руку и обломил торчащую ветвь. Колокольчики жимолости посыпались на ботинки. Трогательные. Нежные. Прекрасные. Он давно убил в себе пагубную привычку любоваться простой красотой мира, но иногда душа просила отдыха.

– Я уж думал посылать за вами, – ворота, скрипнув, распахнулись, и в проёме показалось небритое лицо Вэлмора. Длинные тёмные волосы охранника были всклокочены и походили на птичье гнездо. – Уехали, никому ничего не сказали, и пропали на всю ночь.

– Я не ребёнок, чтобы отчитываться за каждый шаг, – произнёс Лоренс вместо приветствия. – Что нового?

– После принятых мер всё спокойно, – доложил охранник. – Разве что, несколько участниц высказывали недовольство униформой. Лысой не подошли ни одни туфли – все велики. Ещё зелёная пыталась укусить Салли, но едва ей пригрозили парализацией, ушла в комнату и не показывала своего страшного носа.

– Непозволительная фамильярность, – протянул Лоренс то ли с сарказмом, то ли с истинным возмущением. – Называй девушек по именам.

– Но они – лишь пешки, пока одна из них не…

– Это мой приказ, – отрезал Лоренс. – Даю тебе время до полудня, а потом – проверю, помнишь ли ты, как их зовут.

– Что, всех, что ли?! Так вы сами помните ли, господин?! – Вэлмор возмущённо всплеснул руками и почесал заросшую щетиной щёку.

– Мне можно, – выдавил Лоренс. – Тебе – нельзя.

Лоренс неспешно посеменил к поместью по мощёной дорожке. Каждый раз, когда он приближался к этим монотонным стенам, испещрённым квадратными оконцами, он чувствовал себя хозяином мира и чудес, в нём происходящих. Сложно не верить в чудеса, когда тянет утренней росой и свежестью.

У самых дверей сердце зашлось, словно судьба готовила что-то неладное. Интуиция редко напоминала о себе, но, чаще всего, оказывалась права.

Лоренс остановился, вслушиваясь в недвижимое пространство. Воздух звенел голосами цикад. Вдалеке, на лужайке у озера жужжала газонокосилка, срезая распустившиеся за ночь полевые цветы и оставляя короткую щетину трав.

Лёгкий ветерок тронул волосы, раскидывая по плечам. Показалось.

Лоренс приложил ладонь к экрану блокировки, и защита тут же спала, открывая двери. Огромный и широкий коридор открылся взору. Монотонные белые стены смыкались с потолком. Точечные, почти незаметные лампы создавали иллюзию естественного освещения.

Лишь переступив порог, Лоренс услышал торопливые шаги.

Звук летел навстречу, разрастаясь; становился громче и закручивался спиралью. Неровный ритм шагов выдавал волнение бегущего. Интересно, кто это может быть?

Сделал пару шагов к развилке – и тут навстречу вылетела та самая бунтарка. Девушка раскидывала руки на бегу, как птица крылья. Растрёпанная розовая голова, розовые веки и красные белки глаз. Казалось, она обезумела и ничего не замечает перед собой. Ибо, если бы была в здравом уме и трезвой памяти, точно не врезалась бы ему в грудь.

– А ну, стой! – рявкнул Лоренс, хватая беглянку за плечи.

Встряхнул девушку и встретился с нею взором. Твёрдость и трезвость в её зрачках опровергла домыслы: нет, не безумна. Просто перечит. Выделывается. Как всегда решила, что она умнее всех. Только вот просчиталась: здесь подобные трюки не проходят.

– Хочешь повторить?! – выцедил Лоренс, стараясь держать себя в руках. – Неужели понравилось?

Девушка твёрдо произнесла что-то на совершенно непонятном языке.

Лоренс не без удивления посмотрел на свои руки. Жучок чернел на запястье тонким прямоугольником, пуская под кожу ломаные жилы. Устройство должно обеспечить полный языковой контакт! Так что же это значит?

Он грубо схватил беглянку за руку и притянул к себе. На запястье розововолосой горела рана. Кровавые потёки запеклись вокруг вспоротой кожи. Взбухшие вены казались мертвенно-чёрными.

Громко вскрикнув, девушка отдернулась. Попыталась вырваться, оттолкнув Лоренса, но тщетно. Он снова перехватил её плечи и легко поднял на руки, прижимая к себе.

– А ну, идём! – раздражение плескалось внутри, как яд.

Они миновали коридор. Поднялись в лифте на третий этаж. Когда металлические двери разъехались, и Лоренс ступил на гладкую плитку, девушка начала плакать. Громко, безудержно и невыносимо искренне. Вцепляясь окровавленные пальцами в его ворот, она что-то вопила на своем языке.

Лоренс прижал её к себе ещё крепче, пытаясь заглушить крики. Рубашка на груди тут же стала влажной – хоть отжимай! Только истерик для полного счастья не хватало!

Они нырнули в небольшое ответвление коридора, где у окна группировалось несколько одинаковых строгих кресел. Лоренс усадил розововолосую в одно из них. Хотел было сказать, чтобы не вздумала улепётывать, да вовремя вспомнил, что не поймет. А потому – лишь пригрозил пальцем, как шкодливому ребёнку. Девушка кивнула, пряча заплаканное лицо в окровавленных ладонях.

Лоренс метнулся в подсобное помещение, пахнущее металлической окалиной и техническими маслами. Дрожащими руками выудил из ящика жучок и активировал, прижав почти незаметную кнопку на внутренней стороне. Когда вернулся в коридор, с удивлением застал бунтарку на прежнем месте. Девушка беспомощно всхлипывала, прикрывая рот ладонью.

Лоренс присел перед ней на корточки. Взял её невредимую руку – бережно и аккуратно – и приложил жучок к запястью. Устройство тут же съёжилось и пустило щупальца под кожу. Девушка даже не пикнула. Неудивительно: какую боль она перенесла, сдирая с себя предыдущее! Додумалась же!

Он встретил глаза девушки: широко распахнутые, покрасневшие, с опухшими веками. Эти слёзы могли бы растопить все льды Севера. Продолжать разговор в прежней манере совершенно не хотелось. Грубить и зажимать – подавно. Думал ли он хоть раз о том, что чувствуют все эти девушки, которых он, не заботясь о последствиях, вырывает из чужих миров?

Лоренс ещё раз посмотрел в её глаза. И, собравшись с духом, произнёс:

– Как тебя зовут?

– Будто это что-то изменит? Называй, как хочешь, мне всё равно! – она опустила голову на грудь и стала рассматривать новый жучок.

– Я – Лоренс, – произнёс он, пытаясь спрятать неловкость.

Розововолосая скомкала край бесформенного балахона, что был на ней, глянула на Лоренса из-под ресниц и прошептала:

– Инна.

И тут же отвернулась. Слёзы хлынули ливнем по её щекам.

Лоренс замешкался. Ему ещё не приходилось приводить в чувства новеньких – обычно это делали до него – и сейчас эта ситуация заводила в тупик.

Девушка всхлипнула и снова спрятала лицо в ладонях, размазав по нему кровь.

– Не плачь, – тихо сказал Лоренс и потянул её за руку. Она скорчилась от боли. – Пойдем. Сейчас умоешься, и станет легче. Скоро все проснутся, не надо, чтобы видели тебя в таком виде. Я обязан был тебя наказать за попытку побега, но не буду. Всё хорошо. Не бойся.

Девушка замотала головой. Розовые волосы с грязно-коричневыми от крови локонами рассыпались по хрупким плечам.

– Не будет… У меня сын дома остался. Сын! Верните меня домой, – умоляюще протянула она. Вцепилась в его руки и придвинулась ближе. Затем почти съехала с кресла, намереваясь встать на колени. – Пожалуйста верните… – захрипела.

Прежде, чем Лоренс успел сообразить хоть что-то, среагировало его тело. Он подхватил Инну под мышки, не позволяя упасть на колени. Девушка затряслась, как в агонии. Попыталась вырваться, но Лоренс держал крепко.

Тело дёрнулось в последний раз и безвольно обмякло. Громкий стон ввинтился в уши, и совесть царапнула горло. Как хотелось поставить себя на место Инны, прочувствовать всю её боль, как свою, чтобы хоть немного понять! И чтобы знать, как объяснить ей, что всё давно решено… Но, как бы Лоренс ни старался, не получалось.

Раздражённо выдохнул, прижав Инну к себе. Глупышка. Ещё не знает, куда попала. И сколько чести он оказал ей, призвав на Кируан.

– Нет, – отрезал Лоренс, нахмурившись. – Даже и не думай.

– Но почему?! – закричала девушка, в отчаянии вцепляясь в его рубашку. Раскрасневшиеся глаза пилили гневным взором, от которого холодело под ложечкой.

– Лучше тебе не знать, – отозвался Лоренс монотонно.

– В расход пустите?! – Инна напряженно засопела.

– Участие в Игре – великая честь, которая выпадает не каждой.

– Нужна мне эта честь! – завопила она. – Я домой хочу! К сыну!

– Теперь твой дом здесь, – Лоренс подтолкнул Инну к лифту. – Сейчас ты вымоешься, переоденешься, а потом поговорим.

Лифт сомкнул металлические двери и поднялся ещё на этаж. Под самой крышей поместья, в отдаленном закрытом крыле размещались комнаты участниц Игры.

Увидев у входа в секцию зевающую Салли, Лоренс выдохнул с облегчением. Теперь есть, кому сдать эту конфликтную особу. Инна, впрочем, уже и не думала конфликтовать: лишь сопела в кулачок, перемазанный кровью. Неужели смирилась?

– Она твоя, – выдохнул Лоренс свою коронную фразу.

– Но… – попыталась было возразить Салли.

Лоренс лишь подарил ей виноватую ухмылку.