Читать книгу Попади ты пропадом! Часть 1: Выхода нет - Мария Бородина - Страница 5

* * *

Инна разлепила тяжёлые веки. Кроваво-бурые пятна плыли перед глазами, жжение заливало горло и заставляло скручиваться сильнее. Что происходит?

Вцепилась во что-то деревянными пальцами, потянула на себя. Человек? Он покачался из стороны в сторону и блеснул белизной. Зорина сжала в руке его одежду. На ощупь – как шелк, но ничего не разглядеть: слишком больно глазам.

– Мне плохо, – прошептала еле слышно, хватаясь за человека, как за соломинку. – Помогите…

Густой мужской голос что-то сказал, но Инна не разобрала. Звуки троились и ковыряли барабанные перепонки, причиняя невыносимую боль.

Тело стало невесомым. Её подняли на руки, окутывая приятным теплом. Затем послышался шелест одежды и глухой стук каблуков. В нос ударил приятный и знакомый запах: хвойный или кипарисовый – такое масло мама капала в аромалампу.

Инна заскулила от осознания, что с ней случилось непоправимое. Приступ? Она же еще молода! Какое будущее тогда ждёт Сеньку?

Её прижали сильнее, и снова над ухом прошелестел тот же голос: бархатистый, глубокий. Такой бы голос да в их академический хор. Мужчины с низкими тембрами всегда в цене. Но что он говорил, Зорина так и не поняла.

Глаза застилало алым молоком. Щеки разъедало слезами: кожа горела и стягивалась. После нескольких попыток настроить резкость, Инна поняла, что становится только хуже, и в горле разрастается тошнота. Прижала разгоряченную щёку к спасителю и тихо замычала колыбельную. Это успокаивало, отрешало от этой жуткой агонии, что её внезапно настигла. Что это? Инсульт? Обморок? Когда тебе двадцать девять, самое время умирать.

Застонала. Как невыносимо плохо! Муть распространялась по телу волнами, застревала меж рёбер и давила на грудь.

По плечам мазнуло холодом. Зорину опустили на что-то мягкое, и мужской голос отдалился. Он всё время что-то говорил, ему отвечало женское скрипуче-писклявое сопрано.

Один силуэт сменился другим. Инне показалось, что картинка понемногу стала очищаться, и молоко растворялось в красной дымке. Затем и дымка ушла, открывая взору странное помещение, вовсе не похожее на академию.

Инна аккуратно приподнялась и похлопала ресницами, чтобы убедиться, что не бредит.

Это больше походило на гостиную комнату, но в очень строгом стиле. Мебель серо-белых оттенков, такие же стены, пол, и только акценты чёрного пластика на спинке стульев и торце столешницы.

Крепкий светловолосый мужчина с плохо просматриваемым лицом стоял в проёме и что-то раздражённо говорил рыжеволосой женщине. Та дула губы и на каждое слово кивала, спрятав руки за спину. Голова её почти лежала на груди.

Они говорили на непонятном языке. Зорина помотала головой, чтобы прийти в себя, но от этого тошнота накатила так сильно, что Инна перевернулась на бок и высвободила содержимое желудка на пол.

Женщина ахнула, мужчина громко крикнул что-то похожее на «вья» или «вия» и, грузно стуча каблуками, удалился.

Женщина вытащила откуда-то полотенце. Инна повернулась и озадаченно посмотрела на незнакомку. Влажная ткань заелозила по лбу. Незнакомка с волосами цвета охры бормотала себе под нос какие-то несвязные слова.

– Кто вы? – вытирая губы, простонала Зорина. – Г..де я? Ч..о в..ам нуж..о? – связки не смыкались, голос рвался, и буквы проваливались в пустоту.

Тяжёлая рука сомкнулась на запястье. Что-то чёрное и прямоугольное, не больше ценника в супермаркете, мелькнуло перед глазами. Женщина опустила странный предмет на внутреннюю сторону руки. Инна неосознанно закричала, когда увидела, как пятачок раскрылся и запустил тонкие щупальца прямо в её кожу, проникая внутрь, как живой организм. С щелчком он принял снова форму прямоугольника, но под кожей теперь явно просматривались тонкие синеватые жилы. Зорина кричала не от боли, а от недоумения.

– Ч..о вы делае..е?!

– Ктори ме, сидоэм… – в какой-то момент голос женщины переломился и перетёк в русскую речь. – Теперь ты будешь меня понимать, – она натянуто улыбнулась и отпустила руку.

Инна непроизвольно потерла кисть и попыталась вытащить странную кнопку. Кожа оттягивалась и болела. Это почти как себя ржавым ножом порезать. Крепко засела штуковина.

– Зачем это? Кто вы? – Зорина прочистила горло. Голос, наконец, стал крепче и не срывался.

– Называй меня Салли, – рыжеволосая брезгливо покосилась на перепачканный пол и снова попыталась улыбнуться. – И без паники, умоляю. Ещё один сеанс психотерапии я не выдержу.

– Но что вы от меня хотите? – Инна попыталась встать. Женщина остановила её жестом.

– Тебя показал Верховный Владыка, – отрезала Салли. – Тебя позвали сюда для Великой Игры. Тут ждут таких, как ты. Победишь – станешь спасительницей и идолом всей Аделлании.

– О, Боже! Похоже не мне тут врач понадобился!

– Врач? – Салли скривилась с долей презрения. – Я не вру.

Инна боком слезла с кровати, осторожно минуя рвоту, и потянулась к двери.

– Я в ролевые игры не играю! Сумасшедшая бабень! Это кто, циркачи придумали или театралы? Признавайтесь? Или это мои любимые вокально-хоровые?

Салли всплеснула руками, да так раздражённо, что её строгое чёрное платье затрещало под мышками.

– Ещё одна! – выкрикнула она, срываясь. – Знала б, что с вами придётся так тяжко, ни за что не согласилась бы! Счастья своего не понимаете, глупые! Одна из унитаза умывается, другая смеётся, как ненормальная, третья про каких-то теа-тралов вещает. Да я сама с удовольствием оказалась бы на твоём месте, но не могу!

Инна рванула к двери, но открыть её не сумела. На гладкой поверхности не было ручек. Пошарила пальцами по шероховатой плоскости и ничего не нашла: ни кнопок, ни замочных скважин. Ничего.

– Не пытайся сбежать, – прокомментировала Салли уже тише. – Едва ты выйдешь за дозволенную правилами территорию, и тебя заметят, жучок парализует тебя.

Зорина застыла, непроизвольно царапнула ногтем по пластиковой поверхности прямоугольника на запястье, поморщилась от неприятных ощущений. Затем обернулась и всмотрелась в лицо рыжей. Та глядела в глаза слишком натурально, слишком правильно. Не иначе – театралы!

– Ну, я вам задам! Всему актёрскому отделению будет худо. А ну, выпустите меня сейчас же!

Инна вернулась к двери и забарабанила кулаком. Звук эхом разлетался по комнате и впивался в виски, отчего снова замутило. Пришлось согнуться и сдержать рвотный позыв.

Дверь неожиданно приоткрылась, и Зорина чуть не выпала в коридор. Глаза округлились, брови поползли на лоб.

Перед глазами растянулся широкий белый холл, и выросли высокие стены, уходящие под свод скошенного по углам потолка. Из украшений – только серые квадраты по периметру стен, больше похожие на светильники, и плитка на полу, выложенная в шахматном порядке.

Навстречу одна за другой выходили девушки. Грязные, разодетые в карнавальные костюмы: одна раскрашенная зеленым гримом, другая – с острыми ушами, как у эльфа, третья… лысая. Кто они?

Инна обернулась. Салли деловито сложила руки на груди и кивнула в сторону шеренги.

– Лучше тебе с ними не ссориться, – отозвалась она, выходя в коридор.

Девушки столпились у двери: разноликие, пёстрые. Инна насчитала семерых.

– Без паники, девушки, – прокомментировала Салли, вставая во главе колонны. – Сейчас я отведу вас в столовую. Дожидаемся ещё двоих и начинаем.

По холлу прокатился возмущённый говор. Одна из толпы, короткостриженная с большими глазами цвета осенней листвы, вышла из строя и топнула ногой:

– Да кто вы такие?! Я не собираюсь подчиняться! Девушки, что вы все как овечки? Здесь же явно что-то не то происходит!

Салли подошла к ней и, склонившись, прошептала на ухо, но так, что все услышали:

– Рискнёшь стать бунтаркой? Рискни! Всем будет урок.

– Спокуха, – осадила стриженую мужеподобная дама с выдающимися клыками и зелёным гримом. Говорила она очень низким голосом, как мужчина. – Давай послушаем её невнятные объяснения и посмеёмся. Мне лично очень интересно, что происходит.

– Да, я тоже не против развлечений, – проговорила девушка в ответ, – но болевые приёмы мне не по вкусу.

– Ты об этом? – зелёная показала на запястье. – Не больнее комариного укуса. Уймись, – мужланка развалилась на попавшемся стуле и сделала вид, что ей с высокой горки плевать на всех. Она чуть выставила вперед нижнюю челюсть и поковырялась в зубах.

Инна растерялась. Хотелось и смеяться и плакать, ведь дома её ждёт малыш, а лента уже, наверняка, давно закончилась. Теперь и на работе накажут, и домой не попасть вовремя.

– Поддерживаю де… – Зорина запнулась, думая, как можно назвать эту клыкастую. Это ж надо, вставные челюсти, будто натуральные! Инна продолжила: – Давайте и правда послушаем и разойдёмся. Мне это жутко интересно, но время не ждёт.

Салли странно на неё посмотрела, а потом сжала губы и показала направление.

В конце холла небольшой коридор плавно перетекал в светлое квадратное помещение. Возле окна в пол располагался широкий строгий стол на десяток персон. Такой же белый, как и всё в этом доме. Всё здесь жутко напоминало больницу. Хорошо хоть не психушку. Ходили слухи, что там любят жёлтые стены.

– Прошу всех занять места и сохранять спокойствие, – Салли встала во главе стола. – Ваши истерики ни к чему не приведут.