Читать книгу Куда улетают драконы - Мария Бородина - Страница 4

– Вот он, проклятый, – Викс скривился, глядя поверх толпы. – Орейвор.

– Орейво-о-ор! – растянула я мечтательно. – Неужели это не сон?!

Мы втроём стояли на деревянном помосте, а впереди, как расшитый ковёр, расстилалась огромная портовая площадь. Свежий воздух пах солью и сыростью. Башенки зданий, потопленные утренним туманом, с пристани казались игрушечными. Вокруг звенели голоса, слышался грохот колёс и деловитые выкрики грузчиков. Суета звала в свои объятия: такая незнакомая и странная! И такая чужая после вечного спокойствия горной деревушки. Окунёшься в эту суматоху – сваришься в ней, будто в котле кипящем, да голову потеряешь.

Колени ходуном ходили: то ли от холода, то ли от волнения. Держаться на ногах было слишком тяжело. Очень уж хотелось сорваться с места и, подчиняясь нелепому восторгу, убежать в манящую даль чужих улиц. А ещё – спать: ведь всю ночь глаз не сомкнула! В каюте было тихо и спокойно, но одна лишь мысль о дневнике гнала сон прочь. А когда думала, чем там занимается Викс, становилось совсем дурно.

Взглянула на попутчика, пытаясь различить на его лице следы бессонной ночи. Не получалось. Викс как всегда казался безупречным и аккуратным. Безупречным, аккуратным, ледяным и ядовитым, как наг проклятый.

– Могу лихорадку полечить, если надо? – ухмыльнулся парень и выставил перед моим лицом пятерню.

– Дневник верни, – выцедила сквозь зубы, да так резко, что Тальена дёрнулась. Её большие груди подпрыгнули, распахивая тонкую кофточку.

– Нет, – коротко отрезал Викс и сурово свёл брови. – Думаешь, что я шутил на счёт поцелуя? Да не трясись так! Тебя точно в каюте не просквозило?

– Я думала, что ты порядочный, как твои братья, и не крадёшь чужие вещи.

Парень пожал плечами, и в его почти золотых глазах блеснула грусть.

– Я – не мои братья. Можно даже не пытаться сравнивать, – как-то горько ответил он и пошёл вперёд.

Тальена удивлённо косились на нас из-под кудрявой чёлки. То ли изумлялась, то ли ревновала.

– Викс, – я рванула следом, едва не оставив на помосте свой мешок. – А если я хорошо попрошу?

– Ну, попробуй. Хотя, сомневаюсь, что я променяю три поцелуя на твоё «хорошо», – он печально усмехнулся.

– Да ты влюбился что ли? – хохотнула я.

– Дурак, – поджал Викс губы, – правда? Нашел в кого влюбиться, – на его узком лице застыла ехидная улыбка. – Учти, Арлюха, я не отступаю от своих слов и обещаний.

Тальена охнула за моей спиной. А меня качнуло в сторону. Холодный воздух, пропахший чужим дыханием, табаком и тухлой рыбой, ворвался в лёгкие и застыл там ледяной глыбой. Вместе с ним застыло и сердце. Вот и пойми: правду ли говорит. Если лжёт – то это весьма жестокая ложь. А коли не обманул – это какой-то странный вид самоистязания. О том, что за мной бегал сын Верховнослужителя, в нашей деревне, разве что, ленивый не знал.

Мы прорезали толпу, как рыбы водную толщу. Если верить картам и путеводителям, до Академии ещё десяток километров. Неужели пешком пойдём?

– За мной, девушки, – позвал Викс и завернул направо к повозкам, которые мне были не по карману.

Повозки стояли на солнце, сверкая лакированными боками и золочёными ручками. Лавки так и звали опуститься на них, отставив багаж. Я представила, как гладко и ровно они мчат по улицам, как приятно смотреть в эти высокие окна, принимая на лицо свежий ветер чужой земли… И отступила.

Пусть едут. Пусть! Я доберусь пешком – денег-то нет. Что мне десять километров?! Два-три часа пути?

– Арли, что ты застыла? Явно вчерашняя муха, что тебя укусила, была с ядом. Приморозило? – Викс подошёл вплотную, по пути столкнувшись с громадной женщиной. Быстро извинившись, добрался до меня. – Даже не думай, – пригрозил мне пальцем. – Я за тебя отвечаю. А то мне эбрисса Невелло голову открутит и поставит её вместо рыб на витрину. Будет не очень весело, – он обнажил нитку белых зубов и потянул меня за локоть к повозке. – Идем же, строптивая чудачка!

– Денег нет, – шепнула я так, чтобы Тальена не услышала.

– Это повозка моего дяди. Частная, – тихо проговорил Викс, склонившись. Тёплое дыхание скользнуло по виску. – Только Тале не говори. Не хочу ненужных слухов, а то она языкатая дамочка.

Я выдохнула: наконец-то с облегчением.

– А плату за проезд не потребуешь? – промолвила тихонько.

– Как знать, – подмигнул Викс и помог забраться на подножку. Я напряглась и хотела уже упереться и всё-таки пойти пешком. Зачем мне долги, которые не смогу отдать? Ишь, шантажист какой! Викс тихо хмыкнул. – Ладно, Арли, прости за выходку. Держи, – он засунул руку во внутренний карман пиджака и протянул мне тетрадку в бумажном переплёте. – Садись, не нужно мне ничего. Тальена, пересядь к Арлинде, – обратился он к землячке. – Лицом ехать будет приятней.

Я запихала мешок под сидение в надежде, что доставать его до приезда не придётся. Протянула ладонь и с готовностью приняла дневник. Когда коснулась самодельного переплёта, сделалось грустно. Эта струна напряжения, что протянулась между мной и Виксом накануне, и внезапно лопнула сегодня, нравилась мне. Может быть, это тоже какой-то странный вид самоистязания.

Когда Викс пересел на лавку, он отдалился не только физически, но и морально – из друга превратился в простого знакомого. Пробормотав вознице указания через стекло, парень уставился в боковое окно. В его светло-жёлтых глазах блестели Алейские лучи. Но разговаривать о погоде почему-то больше не хотелось. Викс отлично регулировал дистанцию: взглядами, жестами, изгибом чёрных бровей.

Повернулась к Тальене. Попутчица с любопытством глазела в окна, созерцая, как улицы с одноэтажными постройками убегают назад.

– А ты на какой факультет поступаешь? – спросила у неё, будто невзначай.

– На артефакторский, – расцвела девушка и, широко улыбнувшись, показала неровные зубы. И тут же перевела взгляд на Викса. – А ты на лекарский, я знаю.

Викс дёрнулся и отвернулся.

– Да, на него, – процедил он сквозь зубы и даже сжал кулак.

Я не могла понять, что он так учиться не хочет? Его семья славилась лучшими лекарями, а отец много лет баффером служил при королевском дворе. Это сейчас он уже в отставке: лет пять, как дома сидит, внуками занимается. Викс в семье Илмаунов был самым младшим. Кажется, разница со средним братом лет десять у них. Потому его вечно считали недотёпой и простаком. Я никогда его не спрашивала, хочет ли он учиться на лекаря, ведь это подразумевалось само по себе – род не обмануть. Слишком сильные магические связи.

– Мама тоже хотела, чтобы я училась на артефактора, – призналась я. – Говорит, что без дара стать лекарем невозможно, а хороших наполнителей всегда не хватает. Не чаровать предметы, так подготавливать можно. А я думаю, что всего можно достичь, если хорошо постараться. Правда, Викс?

– Тебе видней, Арлинда, – отрезал друг, не поворачиваясь.

Интонация его голоса полоснула по груди острым лезвием. Вскрыла кожу, выкорчевала ребра, подобравшись к самому сердцу. Викс, которого я знала всю жизнь, остался на том берегу. Там, где вечное детство цветёт луговыми ромашками, и лучшая защита от невзгод – мамины руки.

Я отвернулась, стараясь не показывать, как меня задела эта мелочь, и уставилась в окно. Мимо летели одноэтажные постройки из песчаника, утопающие в цветущей зелени. Мощёные дорожки петляли по стриженным лужайкам, огибая клумбы и фонтаны дугами и закорючками. Вслед повозке глазели, сверкая стёклами, огромные арочные окна без штор. За каждым кипело чьё-то настоящее. Хорошенькое местечко: вся жизнь напоказ.

Заселённый квартал оборвался, перейдя в густую поросль деревьев и кустарника, и повозка въехала в небольшой лесопарк. Повеяло прохладой, утренней росой и густым ароматом жасмина: дыши, всё равно не надышишься. Кружевная тень укутала стёкла, как невесомый платок, что можно протащить сквозь игольное ушко. Дорога шла на подъём, и я едва не сползала с лавки.

– Викс, говорят, что здание академии и общежитие подпирает небеса. Правда? – вдруг спросила Тальена, вытаращившись в окно и вцепившись пухлыми пальцами в узкий подоконник.

Парень сдержано кивнул.

– Я слышала, что в этих краях много драконов, – поддержала я.

– Да, есть, но их мало, и они только светлые, – натянуто улыбнулся Викс. – А ещё есть наги. Кстати, ректор тебе должен понравиться, – парень снова отвернулся. – Читала историю Цимерии?

– Наги?! – изумилась я. – Но ведь они давно вымерли! Чёрная лавина прошла сто восемьдесят лет назад, а позже трижды запускали волну света, и все наги погибли во имя справедливости и чистоты мира. Как и тёмные. Среди нагов остались лишь единицы, которым повезло обладать светлой магией, да и те давно должны были душу Вездесущим отдать. Размножаться-то не умеют.

– А что об этом скажешь? – Викс кивнул в сторону одного из домов, что утопал в пышной зелени. Там по брусчатке плавно передвигался получеловек-полузмей.

Я зачарованно припала к стеклу. Прижалась носом и губами к холодной глади и таращилась на неведомое чудище, пока испарина от моего дыхания не заслонила обзор непрозрачной пеленой.

– Наги – долгожители, – пояснил Викс. – Их и правда остались единицы, но те, кто выжил – работают на очень хороших постах. Они мудры и умны, в науках и управлении им нет равных. Ты знала, что правая рука нашего короля Водейна тоже наг? Причем, самый древний. Ты что, историю не читала?! – удивился парень, когда я мотнула головой. – Учиться одна приехала… – наигранно вздохнул он. – Как ты экзамены вступительные сдашь?

– Но нам нужно сдавать только анатомию, алхимию и базовую теорию магии, – возразила я. – Ну и магическое испытание проходить…

От мысли о магическом испытании по коже поползли мурашки. Сердце обдало холодом тревоги. Этот этап вступительных экзаменов должен был закончиться для меня провалом. Утешало лишь то, что его обычно ставили после теоретических экзаменов. А их-то я надеялась сдать если не на высшие баллы, то на хорошие. Ну, на приличные…

– Ты точно ту программу брала? Сейчас, – Викс потянулся пальцами в нагрудный карман и вытащил белоснежный лист, сложенный в несколько раз. – На, просвещайся. История Цимерии там тоже есть. Буду рад помочь, экзамен предпоследний ведь, – подмигнул парень и приложил палец к губам. – Не бесплатно, конечно. К трем поцелуям добавим ещё парочку. Всего-то, – он широко улыбнулся, и в его глазах заиграли искорки.

– Ви-и-икс, – выдавила я огорошенно. – Ну, Викс…

Одна мысль о том, что придётся провести все ближайшие ночи, зубря историю чужого государства, приводила в уныние. Я-то надеялась, что нас выпустят хотя бы на достопримечательности посмотреть. Мама обещала денег прислать воздушной почтой, когда ей выдадут жалование, и я надеялась, что если не получится поступить, хоть сувенир ей куплю.

– Разберёмся, чудачка, – хмыкнул Викс и постучал в окно извозчику. – Остановите за квартал до академии.

– Мы разве не заедем за ворота? – удивилась я.

– Боишься пройтись? Слабачка! – бросил Викс и, когда повозка затормозила, встал и ловко выбрался наружу. Я даже удивилась, как он с такими габаритами не оббивал углы. – Девушки, подъём! Тальена, ты уснула что ли?

Попутчица подняла голову и осоловело посмотрела сквозь стекло на залитую солнцем дорогу.

– Приехали уже? – сипло пробормотала она, потирая веки.

– Почти. Выползайте. Я вас ещё накормить хочу. А то вон, – кивнул на меня, а потом перевёл взгляд на Тальену и запнулся, – кожа да… кости. Не, если не хотите я попрошу вас довезти до академии, а сам выйду сейчас.

– Нет-нет, – теряться на незнакомых землях не входило в мои планы, и я полезла под сидение за мешком. На холщовом цилиндре вздулись бугры: аккуратно складывать вещи я не могла, а особенно если торопилась. – Подожди!

Он бросил через плечо знакомый ядовитый взгляд, и я вновь увидела старого Викса. С того берега, где мы были детьми. Но лишь на мгновение. Потом Викса снова заслонила угрюмая железная маска.

– Тальена? А ты?

Девушка нахмурилась и поморщилась.

– Я, пожалуй, не пойду. Наелась на корабле, а бродить по городу мне сейчас не охота, – она зевнула, не прикрывая рот ладошкой.

– Да, как хочешь, – Викс спрыгнул с подножки и подошёл к вознице. Я побрела за ним, прижимая к груди мешок с вещами.

– За мной возвращаться не нужно. Девушку довезите и можете быть свободны, брисс Атум, – Викс говорил резко и уверено, а возница мялся и что-то бормотал, но я не разобрала что именно. Парень выпрямил спину и отрезал: – Мне всё равно, что сказал дядя! Я сам доберусь!

Светлое лицо покрылось румянцем, а кулаки сжались. Викс быстро пошёл по дороге. Затем повернулся и, приподняв бровь, обратился ко мне:

– Арлюха, явно пьяная муха тебя преследует. Не спи! Идём!

Я всё ещё не понимала, что творю и зачем, но взвалила свой мешок на плечо и потащилась следом. Интуиция подсказывала, что Викс делает нечто недозволенное, но сил и желания противиться не осталось. Даже если он планировал побег, я рванула бы за ним за компанию. На полпути. На четверть. Ну, только до конца этой аккуратной дорожки, обрамлённой цветущим жасмином.

Неподалеку на всю длину квартала растянулся приземистый домик, утопающий в пышных цветах. Стены его оплетал дикий виноград и петунии, алые, как кровь. Я шла за Виксом и едва поспевала, наверное, даже покраснела от напряжения.

Летнее солнце заливало улицу и ласкало щеки. В нашем селении было слишком много болот и туманов, потому что солнце – большая редкость. Все жители у нас бледные, словно помазаны мукой. В Орейворе же работали маги-стихийники и уравновешивали погоду, потому здесь было теплее и жарче. Куда там нашим бабкам-чаровницам, которые вместо солнца вызывали снег, а в волчий сезон в морозы – оттепель. Заметила, как отличается цвет кожи прохожих от нашей с Виксом. Мы здесь – как две белянки-козы на ржаном поле. Даже стыдно стало, отчего я стушевалась и посильней втянула шею.

Миновав несколько пустых столиков, Викс подошёл к высоким морёным дверям с табличкой «Дворик» и пропустил меня внутрь. Колокольчик над головой почти заверещал.

– Выбирай пока место, а я возьму нам что-то перекусить, – по-хозяйки распорядился он. – Ты что любишь? Сладкое или салаты? Или, может, что покрепче? Курица на вертеле? Могу кабанчика заказать, – заулыбался он. – Опять молчишь? Ладно, сам выберу!

Он отмахнулся и, не дожидаясь моего ответа, ушёл к длинной деревянной стойке.

Я попятилась к столикам, одурманенная аппетитными ароматами. В воздухе, исчерченном нитями света, смешивались запахи зажаренного мяса, свежей зелени, чеснока и пирога с сыром. Вдалеке уютно трещали угли и гудел открытый огонь. Внезапно вспомнилось, что не ела со вчерашнего вечера. В животе заурчало, и я поспешно скрестила руки под грудью.

– Ай, да хороша девчонка, – послышался сальный голосище. Идиллию ароматов перекрыл терпкий смрад алкоголя, и из-за спины вынырнула раскрасневшаяся, щербатая физиономия местного пьяницы. – Волосы прямо как у распутницы. Сколько берёшь, красавица?

– Беру? – я не поняла ни слова, но на всякий случай сделала пару шагов к стойке, где Викс учтиво болтал с трактирщиком. – Я не понимаю вас.

– Нездешняя, наверное, – пьяница икнул мне в лицо. – Бледная, словно в известку окунули. Ну, ничего. Я тебя сейчас такому научу, что раскраснеешься!

Мужчина вытянул крепкие руки и обхватил мои плечи, да так цепко, что выть от боли захотелось. Встряхнул, и мир поплыл перед глазами. Ужас плавно перерастал в панику. Ноги окаменели. Казалось, что я превращаюсь в нага.

– В-вы что, – я дернулась, скидывая тяжёлую лапищу. – Я учиться приехала!

– Женщинам учиться не обязательно, – блестящая от жара морда с рытвинами угрей на щеках плыла на меня. Я забыла, как дышать, и слава Вездесущим: травиться парами хмельного варева не хотелось. – Достаточно уметь ублажать мужчин. Ну-ка покажи мне, что умеешь! Умеешь ведь?!

– Брисс, отойдите в сторонку, – добродушно попросил Викс, появившись за моей спиной.

– О, братец, небось? – зубасто усмехнулся мужик. – Со мной дружки, не суйся, коли здоровым уйти хочешь. – И вяло отмахнувшись, потянул меня грубой волосатой рукой к себе.

Я набрала воздух, чтобы закричать, но Викс крепко схватил меня за плечи и спрятал за своей спиной.

– Она со мной. Уходите, – невозмутимо продолжал парень.

Я задержала дыхание. Этот красноголовый боров сломает Виксу челюсть, если залепит кулаком. А ещё дружки? Вездесущий, куда мы влипли?

– Ах ты, белый поросёнок! – разъярился мужик и качнулся в сторону Викса.

– Сонна-лейс! – выкрикнул друг, закручивая руками облачное кольцо над головой буйного постояльца.

Тот выпрямился и, уложив на массивную грудь подбородок, смачно захрапел. Изо рта потекла мерзкая слюна. Уснул. Прямо стоя в проходе. Некоторые посетители и разносчики захихикали, а бармен хлопнул в ладоши.

– У нас полчаса, – обернулся Викс и прошёл к столику у окна, провожаемый немыми одобрительными взглядами.

– С-спасибо, – пробормотала я, ступая следом. Есть уже не хотелось. Удушающий смрад дешевого пойла и кислое дыхание пьяницы въелись в одежду и кожу. Я до одури желала смыть эту грязь с себя. – Ты отлично справляешься с магией. Очень, – помешкалась, а затем проговорила полушепотом: – Я всегда завидовала тебе, Викс. Это замечательно – иметь магию целителя.

– Это не сложно. Сон всего лишь. Да, крепкий, но ему он поможет отрезветь немного. И нам спокойно, и человеку полезно, – Викс отодвинул крепкий деревянный стул и помог мне сесть. Закинув пиджак на соседнюю высокую спинку, остался в белоснежной рубашке. Сел напротив и заулыбался: – У тебя все получится. Ты уверена, что на лекаря хочешь поступать? Хоть убей, не помню какие у тебя способности. В Мелике мы виделись с тобой нечасто. Помнится, ты с дочкой библиотекаря дружила, но в последнее время я её не видел. Случилось что?

– Вездесущие прибрали, – сердце сжалось, едва я вспомнила подругу и синеглазый взгляд, ставший особенно пронзительным в её последние дни. – Долго хворала, а на лекаря денег не было. Потому и решила я, что должна лечить. Хоть и пустая. Но ведь даже среди именитых лекарей встречались те, у кого магии не было, первооткрыватель миазмов, например.

– Не грусти. Все там будем. Люди не бессмертные, даже наги умирают, хотя жизнь у них намного длинней. Пусть скажут спасибо тёмным, хотя… А, ладно!

Викс подвинул тарелку ко мне и внимательно всмотрелся в глаза. Короткая челка оттопырилась, придавая ему небрежный и хулиганский вид.

– Таки пустая? – переспросил он, загадочно прищурившись. – Не верю. Сердце мне подсказывает, что неправда это. Эх! Жаль не заглянул я в твой дневничок!

Я чуть не стукнула его.

– Всё! Молчу! – парень примирительно поднял руки. – Не открывал я его. Честно, – он, смеясь, надкусил сырный рулет. – Ешь давай, будущий лекарь, ужаленный сонной мухой! А то на регистрацию опоздаем!

Я надкусила хрустящее тесто. Прогретый расплавленный сыр размазался по зубам и растянулся по языку. Даже еда здесь казалась особенной: наш козий сыр неприятно пах и никогда не прижаривался до корочек.

– Мммм, – я не скрывала удовольствия. Даже утренний свет стал ярче. – Вот за это я готова отплатить тебе поцелуем. В щёку.

Викс мило улыбнулся, попивая чай из кубка: на белой глине чётко выделился орнамент по контуру. Парень промолчал, но в глазах появился радостный блеск.

– Маловато будет, – он понизил голос и чуть наклонился. – Ты видела, кто зашёл?

Я только сейчас услышала, как звонко звенит колокольчик. Обернулась, зацепившись взглядом за спящего нахала. Как-то даже странно было на него смотреть: беспомощный такой. Но кто же там на входе? Мои глаза округлились, когда я увидела на расстоянии трёх шагов от себя настоящего нага. Живого! Представляете?! На улице мельком я как-то не осознала, что наги и правда жители Орейвора.

– Вот это да, – выдохнула я, наблюдая, как кончик хвоста нага выписывает спирали на дощатом полу. Чешуйки формировали на кончике незатейливый узор и переливались при каждом движении. – Меня не покидает чувство, что он из могильника вылез. Жутко.

– Тише! – шикнул Викс. – У них очень развит слух, – добавил почти шёпотом.

Наг обернулся и в упор посмотрел на меня.

– И-и-извините, – прошептала я, опуская глаза. Молилась Вездесущим о том, чтобы меня не услышали, но что-то подсказывало: незамеченной я не осталась. Это мерзкое чувство сомкнулось на горле удавкой, и я поперхнулась воздухом.

– Сейчас ты окаменеешь от его взгляда и рассыплешься в труху, – подначил Викс, перегнувшись через стол.

А наг, между тем, окинул взглядом помещение и направился к нам. Сердце забилось птенчиком в груди. Уже никакой рулет в горло не лез. Я схватила кубок и глотнула горячий напиток.

– Он сейчас меня к Вездесущим отправит? – едва слышно шепнула я. – Да?

– А как же?! – засмеялся Викс и неожиданно резко встал. Стул царапнул по деревянному полу. Мне показалось, что парень чрезмерно выпрямил спину. Затем, выйдя из-за стола, протянул ладонь для пожатия.

– Доброе утро, дядя Рэнилл.

– Приветс-ствую, малыш-ш-ш, – наг без смущения протянул длинную ручищу и стиснул тонкими пальцами, похожими на щупальца, ладонь Викса. Покосился на меня, да так, будто я у него булочку украла. – Велел же тебе с-с-сразу в Академию ехать. Ос-с-слушался с-с-старого предка?!

Викс побледнел, смутившись. Вся его решительность меркла перед этим жутким существом. Я попыталась рассмотреть нага, пока он отвернулся. Совершенно лысая и гладкая голова с какими-то щупальцами за ушами, сероватая кожа с редкими чешуйками, один глаз закрыт чёрной повязкой… Жилистая ручища оттягивала цепочку с кулоном на шее, будто странный вензель, похожий на звезду, жжётся. А потом существо снова повернулось, блеснув влажной кожей и серебристыми чешуйками на скулах, и я снова встретила его взгляд. Испепеляющий, недобрый. Захотелось сквозь землю провалиться. В голове не укладывалось: и это – тот самый знаменитый дядя Викса?! Наг?!

– А, вс-с-сё понятно, Викс-с-с, – изо рта существа показался раздвоенный язык. – Так бы и с-с-сказал сразу, – страшная рука нага потянулась ко мне и развернулась ладонью вверх. – Приветс-ствую, прелес-с-стная гос-спожа. Рэнилл Илмаун, ректор Орейворс-ской Академии магии и артефакторс-ского ремесла.

Я вздрогнула. Подумать только: дядя Викса – ректор?! Тогда Виксу точно можно экзамены не сдавать. Может, и за меня словечко замолвит?

Внутри стало ещё холоднее. Стоп. Стоп-стоп-стоп. От этого серого чешуехвостого зависит моя судьба?! Вездесущие, вы плохо шутите!

– Арлинда, – я с опасением пожала руку нага. Его кожа оказалась мокрой и ледяной, как у утопленника. – Арлинда Невелло. Мы с Виксом…

– Друзья, – дополнил парень и сел на место. – Дядя, ты же знаешь, что я не хочу поступать. Это бессмысленно и…

Викс отвёл взгляд, а потом тихо договорил:

– Мне кораблестроение интересней. А лечить я и так умею. Зачем ещё шесть лет учиться? Повлияй на отца, умоляю.

– Викс-с-с, неразумный малыш-ш, – наг скользнул мимо, совершенно не обращая на меня внимание. – Вездесущие с-сказали нам: с-с-следуй за даром с-с-своим и обретёшь с-с-счастье. Кораблес-строение – это удел пус-с-стых, а магам мес-с-сто в лекарс-ском деле или среди чувс-с-ствующих. Ос-ставь капризы.

Облегающая ткань его одеяния тихо зашуршала, когда он двинулся к Виксу. Спереди камзол был застёгнут на золотистые пуговицы, и что на тёмно-синем полотне смотрелись, как маленькие светила. Всё это было заправлено в широченный пояс: стёганный и с набитыми металлическими заклёпками. Он прикрывал бёдра ректора, и его узор плавно переходил в радужную чешую чёрного цвета.

Дядя? Но ему же больше ста лет!

Викс надулся и опустил голову, а затем сжал кубок так, что глина заскрипела под пальцами.

– Я завалю экзамены, – тихо сказал он, пряча от меня глаза и отвернувшись от нага. – А если ты подстроишь, я не буду учиться! Это не так сложно – вылететь по неуду.

– Ты с-совсем как твой отец, – парировал наг. – Помню, с-стоял здесь же и уговаривал его идти учитьс-с-ся. С-с-сорок два года назад, в этот с-с-самый день. И ничего ведь, притёрс-ся, карьеру сделал такую, что вс-с-с-се вокруг завидовали. От с-с-судьбы не уйдёшь, Викс-с-с. С-с-суждено тебе лекарем стать – с-с-станешь. Суждено блис-с-стать – на твой огонь побегут. С-с-суждено умереть – умрёшь. Вездесущие давно вс-с-сё решили.

– Ну, дядя-а-а, – застонал Викс и спрятал лицо в ладонях. – Вездесущие ничего не видят! Не верю я в них! Для чего магия, если ты столько лет мучаешься?! – он выкрикнул это слишком громко. Постояльцы вмиг притихли, а спящий мужик зашевелился и сонным взглядом вперился в барную стойку.

– Налей, – прохрипел мужик вялым языком, обращаясь к трактирщику. Проковылял ближе и добавил: – Воды налей, говорю!

Я насторожилась. Если сейчас узнает нас, будет скандал. А то и драться полезет за выходку Викса.

– И почему отец согласился? – не обращая внимания на пьянчугу, спросил Викс. В его золотистых глазах читалась злость и обида.

Я себя чувствовала рядом с мужчинами лишней. Будто заглянула в чужое окно и увидела недозволенное. Может, уйти пока не поздно?

– Потому что он разумный человек, – лицо нага сделалось строгим и хмурым. – И ему важна честь наш-ш-шего рода. И тебе с-с-советую не бунтовать. Идти против Вездесущ-щих – с-с-себе вредить.

– Ай! Вот не надо! Незримое и невидимое навредить не может! – взвился Викс.

Я не встревала в их разговор. Тихонько попивала чай из кубка и зыркала на дядю. А ведь он был когда-то человеком. Да, историю я не особо изучала, но сказки с участием нагов читала.

– Вот Арлинда наоборот хочет учиться, но вряд ли поступит, потому что пуста. Возьми её вместо меня. Прошу тебя, – парень прилепил ладони на столешницу и уставился на дядю. – С неё хоть врачеватель будет толковый. Пусть не лекарь, но зато по душе. А я. Не. Хо-чу!

Ректор зыркнул на меня: то ли с презрением, то ли с любопытством, и покачал скользкой головой. Чешуйки на его скулах засияли перламутровыми отсветами. Мне стало не по себе. Руки застыли на столешнице, словно вылепленные из глины, а в груди проснулся знакомый мороз.

– Я не хотел бы обижать твою подругу, Викс-с-с, – кончик чешуйчатого хвоста щёлкнул по полу. – И не хотел бы с-с-скандалов с-сейчас-с-с, на людях. Как размес-с-стишься в общежитии, зайдёш-шь ко мне.

Наг двинулся к выходу. У самых дверей бросил на меня оценивающий взгляд: – Ус-спехов, милая гос-спожа Невелло.

Викс опустил голову ещё ниже и даже не попрощался с родственником. Отвернулся и долго смотрел в окно на разгоравшийся день.

– Вот видишь, как бывает, – начал парень потухшим голосом. – Кто-то хочет учиться, но не может, а кого-то прут силой, а он… Пожалуй, пора смириться, – добавил и поднялся. Да так резко, что стул качнулся и грохнулся на пол.

– Я понимаю тебя, – поднялась следом, не допивая чай. Лишь упихала пару сырных рулетиков в бумажную салфетку. – Со своей стороны, но понимаю. Получается, что я счастливее тебя, Викс. Мне-то хотя бы позволили попытаться…

– Нет, – Викс остановился в дверях, пропуская меня вперёд. – Ты не можешь меня понять. Никто не сможет.