Читать книгу Сердце Волка - Мария Бурбовская - Страница 2

Июль 2022

Белый туман стлался по крытой инеем траве, сгущался, клубящимися облаками полз дальше. Казалось, что он что-то шепчет, тоскливо плачет, тычась в холодные стволы деревьев и лапы елей.

В это же время в комнате дома, что стоял неподалеку, вдали от городских многоэтажек, на стуле возле стола сидел человек, внимательно разглядывая кисть левой руки. В последнее время с ним происходило что-то странное, и это его пугало, настораживало и восхищало одновременно. Пока он не знал, как к этому относиться и как поступать, поэтому решил до поры до времени молчать.

Тот аккуратно сжал пальцы в кулак, посмотрел, как проступили косточки и так же разжал. Он чувствовал свою руку. Слышал каждый удар сердца, отдающийся в венах, ощущал кожей прикосновение своего дыхания. И касалось это не только руки, а всего тела – он слышал, как на улице редкие лесные животные пробираются по инею, видел, как натягиваются линии на подушечках пальцев, если немного надавить на них, чувствовал расстояние от плеча до хлопчатобумажной ткани рубашки, которую так и не снял, придя после работы. Но сильнее всего концентрировалось это «что-то» именно в руке, причем в левой.

Костяшки перекатывались под кожей, обеспечивая подвижность суставов. Почему-то ему нравилось это чувство – контролировать себя так, как никогда прежде.

Такие странные изменения происходили в форме приступов – ближе к ночи, и то не всегда. И он никогда не мог угадать, когда же начнется следующий. Появились они около двух недель назад. Впрочем, никаких сложностей приступы ему не доставляли, и беспокоиться пока было не о чем. Волновали только две вещи: из-за чего это происходит, и каковы будут последствия?

Было уже около двух часов ночи, но он даже не чувствовал усталости после трудного дня. Наоборот, ощущал необыкновенный прилив сил, будто голыми руками мог швырнуть грузовик, запрыгнуть с человеком на спине на второй этаж или со скоростью гепарда рвануть за чемпионом по скорости бега.

Он снова собрал ладонь в кулак, но слишком резко разжал его. Пальцы сами собой напряглись, кожу вокруг ногтей стало саднить, она покраснела и опухла. Ногти заострились и вытянулись в форму загнутых вниз когтей.

Он вздрогнул, едва не подскочив на стуле, и с трудом сжал пальцы в кулак. Они словно закоченели, отказываясь подчиняться, как после времени, проведенного на морозе.

Но тут какое-то новое чувство, еще лишь мельком знакомое ему, вновь появилось. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего это не сулит. Как будто внутри, в голове находились большие двери, и ты стоишь, подпирая их спиной, а с другой стороны кто-то неумолимо ломится…

Зазвенело в ушах. Он охнул. Тут же заложило ухо. Затем второе. Высокая чувствительность пропала, но вместе с ней и слух исчез совсем. Картинка перед глазами стала резкой и дерганой, на секунды расплывалась и мутнела, но снова возвращалась в исходное состояние. До того неприятное ощущение, что хотелось избавиться от него прямо сейчас. Он помотал головой, пытаясь прогнать это состояние, хотя в глубине души понимал, что это бесполезно.

Чей-то голос нашептывал ему, призывал отпустить и отойти в сторону. Как будто он схватил его за струны разума и приставил к ним нож. Один взмах – и они порвутся, такие тонкие и хрупкие…

«Ты меня не одолеешь. Я живу бок о бок с тобой уже двадцать с лишним лет, так почему ты до сих пор меня отвергаешь? Ведь знаешь, что рано или поздно ты не выдержишь. Я тебя сломлю, и заставлю в ужасе переосмысливать свои поступки, снова и снова, пока ты не сойдешь с ума.»

Когти не пропали, но появилось неприятное покалывание в ладонях, которое уже переходило к локтям. Страх не давал ему опомниться от одного изменения, как тут же в силу вступало другое.

Руки задрожали. Кожа разрывалась и лопалась, из-под нее высвобождались мышцы, которые стремительно росли. Он в ужасе уставился на розовую плоть, не в силах ни кричать, ни говорить. Его изуродованное лицо все еще выражало хоть что-то, но он боялся, что это ненадолго.

Он покачнулся, ослабев, и сполз с табурета, крупно дрожа и роняя слюни, смешанные с кровью. От былых сил не осталось и следа. Все, что он успел запомнить – это то, как терял сознание.

***

– Поднимай! – раздался чей-то громогласный крик в рацию, выведший Леру из раздумий. Она потянула рычаг, кран вздрогнул и загудел. Железный канат натянулся и закрутился на катушку. Когда груз был поднят, она вернула рычаг в исходное положение и повернула кран в нужную сторону. Еще немного подтянув канат, она придвинула его ближе к зданию. Строители замахали руками, словно маня эту груду кирпичей: «Иди сюда, мы тебя не обидим!» От таких мыслей Леру опять затошнило. Она опустила свой груз на место и дождалась, когда трос будет отцеплен от крепления.

Лера работала здесь всего несколько месяцев.

Возвращаясь домой, она устало валилась на кровать и засыпала без сил. Рычаги были тугими и массивными, ее туда пригласили работать, потому что никого, кто умел бы управлять этой штукой, не было. Прошлый работник уволился сразу после того, как в кране произошло короткое замыкание. Лера согласилась, но без особого энтузиазма.

После школы она получила средне-специальное образование. Сдала на отлично экзамены, получила удостоверение… ведь именно по совету матери она пошла туда. В последнее время в Миткорде были очень востребованы профессии строителей, крановщиков, архитекторов и инженеров. Город до сих пор восстанавливался после пожара, и недавно произошел большой скачок роста населения, а домов-то нет. Поэтому, обнадеженная получить хорошую работу, Лера сделала то, чего хотела ее мать. И она была не одна такая. Очень скоро это закончилось. Со стороны это напоминало Каролингское Возрождение. Вот только всем уже обученным строителям, крановщикам, архитекторам, инженерам и другим пришлось работать там, где есть. И конкуренция теперь была немаленькая.

Крановщица четвертого разряда… Лера как вчера помнила, как насмешливо на нее посмотрел работодатель, когда только увидел. Но в душе-то понимал, что никого больше нет. Все более везучие, умелые и квалифицированные разобрали места у более богатых, и потому Брысову пришлось ее взять, хоть и скрипя зубами. Ведь без крановщика и стройка идти не может. Но Лера все равно ликовала. Вот только стоило ей получше узнать начальника, эту радость как рукой сняло.

В детстве она мечтала стать ветеринаром. Да-да, глупая детская мечта. Тогда ей было лет… пять? Шесть? Неважно.

Валерия Степановна Белова – так она значилась в списке сотрудников. Мама раньше много раз рассказывала, как ей долго выбирали имя. В конце концов они так отчаялись, что просто спросили у первого попавшегося мальчика на улице – действительно, нужно было по-настоящему отчаяться, чтобы решиться на такое. Лера могла себе представить, и без труда: «Мальчик, здравствуй, назови пожалуйста одно женское имя.» «Зачем? Что я, дурак что ли?» В этот момент они краснеют. «Да нет, просто назови, пожалуйста.» Заливаются пунцовой краской. «Ну, Лера.» Такая безнадега на самом деле была вызвана тем, что весь род Беловых был упертый, как ослы. Нет, ну правда. Кто-то всерьез хотел назвать ее Розой. Когда малолетняя Лера про это услышала, она сказала: «Спасибо, что не дали мне это имя.» Ей никогда не хотелось связывать свою жизнь с цветами. А особенно носить имя, которое само за себя говорит. А если кто-то хочет назвать ее Розой, другой обязательно хочет, чтобы она стала Катькой, Динкой, Юлькой и так далее. Лера не знала, почему и зачем вообще, но мама даже описала того мальчишку: зеленые глаза, поношенная одежда, рыжие растрепанные волосы. На вид ему было лет восемь. Когда он сказал простое слово «Лера», родители буквально возликовали. Смущенный такими похвалами, он просто попросил немного денег на еду. Похоже, сирота или бездомный. Родители пожалели его и дали даже чуть больше, чем он просил. Он унесся с блестящими глазами, «сверкая пятками» – так говорила мама.

– Обед! – пронесся крик на всю стройплощадку. Кричал Леон, он пробыл на этой работе дольше всех – целых пять месяцев. Обалдеть как много. Обнадеживает.

Большинство вылетали после двух-трех дней. Или по своей воле, или их отсюда выпинывал разгневанный начальник. Наглый, самовлюбленный эгоист. Ничего не скажешь.

Лера заглушила двигатель. Она не спускалась вниз – пока спустится, пока поднимется, все время закончится. Рядом, в кабине лежала сумка. Лера достала из нее пакет с провизией и начала есть.

Так она и жила.

Небольшая квартира где-то в двух кварталах отсюда, ни одного нормального друга и мама, которая вечно ворчит по телефону: «Ну что ты все одна. Нормальные люди в твоем возрасте уже семью имеют».

Лера хотела поступить в другой университет, получить высшее образование и начать работать где-нибудь в другом месте. А вот дети ей явно не были нужны. Счастья и так особо много привалило – тупой начальник, отсутствие друзей, невероятно низкий болевой порог, расшатанный, как скрипучая петля на двери, вестибулярный аппарат и наставления матери. Зарплата была меньше, чем должна была быть по представлением ее, но даже этого Лере хватало. Но в месте работы, можно сказать, она сама была виновата. Не надо было слушать.

Итак, Лера вернулась домой и снова забылась тем спокойным сном, уснула, «как убитая». Ей было двадцать один. Если человеку, давшему ей имя, действительно было девять, значит, сейчас около двадцати девяти. Или даже тридцати.

Лера в основном не смотрела новости и не читала газеты. Пословица «меньше знаешь – крепче спишь» явно была про нее. Некоторые вещи не давали ей покоя, поэтому она не могла сосредоточиться на работе и делах.

Этим утром новости сами настигли ее, словно мстя за то, что она так не хочет их знать. Стоило ей встать, она сразу получила звонок от родителей.

Сначала Лера слушала с безразличным лицом, но как только были произнесены два слова, ее сонливость как рукой сняло. Силы словно ушли куда-то. Лера с трудом отняла телефон от уха, все еще не веря в то, что произошло. Дрожащими пальцами она набрала номер своего начальника. Трубка, как всегда, взорвалась ругательствами.

– Что тебе от меня надо, Белова? Обед дома забыла? Останешься голодной, значит.

– При чем здесь вообще обед? Я… вы можете дать мне сегодня выходной? По… семейным обстоятельствам, – выдавила она. Да, здесь слово «семейные» было более, чем уместно.

– Это работа, если хочешь жить – работай. Знаешь поговорку «без труда не выловишь и рыбку из пруда»? Так вот, это про тебя.

– Нет! Дело не в этом. Понимаете… все так сложно. Я просто… дайте мне выходной, вот и все. Это… все, о чем я прошу.

– Не в этом, говоришь, дело? А в чем же тогда? Если кто-то помер, тогда, так уж и быть, я тебе разрешу, – голос начальника вдруг стал так противен Лере, что она не сдержалась:

– Ну сколько можно играть в этого тупого босса?! Можете вы хоть раз заткнуться и послушать меня? У меня пропала сестра! – выпалила Лера и тут же пожалела об этом. Счастье, но ее слова возымели хоть какой-то эффект. Начальник впервые за все время ее работы на стройке стал серьезен и повел себя, как нормальный человек:

– Напишешь заявление, придешь, отдашь его мне, и я тебя отпущу.

Лера нажала кнопку «отбой» и положила телефон на стол экраном вниз. Она еще несколько минут сидела, удерживаясь руками за лоб, затем выдохнула и встала, сопровождая это словами в пустую квартиру:

– Что ж, если ты сама не объявишься, я тебя найду, – Лера натянула куртку и вышла на улицу. В этом городе и так было довольно прохладно, а Лера еще и легко замерзала, поэтому даже летом носила легкие куртки.

Да, у нее пропала сестра. Владельцы интерната уже заявили в полицию о пропаже. Значит, скоро начнутся поиски. Но Лера не могла ждать.

Она очень долго бродила по улицам города, обшаривая все переулки и промежутки между домами – это было уже после того, как она отдала заявление. Только Кристина жила здесь, кроме Леры – вся остальная семья осталась во Владивостоке. Этот город – Миткорд – стал большим относительно недавно, все его некрупные жилые дома отстроили лет сто назад. Некоторые держались до сих пор, некоторые превратились в обломки. С тех пор он здорово разросся – этакая махина, сжирающая пространство тайги. Приезжие никак не могли поверить, что все эти здания отстроили за относительно короткий промежуток времени.

Но сколько бы Лера ни искала, ничего не выходило. Она спрашивала у всех прохожих про внешность сестры, но ни один человек не сказал ей «да». Кристина жила здесь в школе-интернате, имея возможность на каникулах приезжать к родственникам. Конечно, неудивительно, что она заблудилась, но ей стоило быть начеку! От злости Лера пнула мусорный бак, спугнув бездомную кошку.

Время близилось к четырем. Часы пролетели совершенно незаметно. Голодная, Лера зашла в первое попавшееся кафе и села за свободный столик. У нее не было планов ничего есть, просто передохнуть и продолжать поиски, но желудок в конце концов одержал верх, напоминая о еде.

Там висел маленький телевизор на стене. Шли новости. Поскольку больше делать было нечего в ожидании заказа, Лера невольно посмотрела на него. Сначала крутилась реклама шампуня. Потом наконец перешли к сути. Лера не особо внимательно слушала, но даже с таким уровнем растерянности она без труда различила слова «десять пропавших человек.» В числе пропавших был и директор института естественных наук «Таэда», Айзек Уилльямс – иностранец, приехавший в Россию. В любой другой момент это ее совсем не заинтересовало бы, но теперь она встревожилась. Скоро принесли заказ, на что Лера даже не обратила внимания. Особенно странным был тот факт, что все эти люди пропали в один день – вчера!

«Кристина пропала вчера,» – пробормотала Лера в стол.

Она готова была погрузиться в раздумья, но новости снова вырвали ее в реальность: «Так, стоп, ты смотришь или нет? Мы для кого стараемся?» «А на окраине леса объявилась стая волков, – говорила ведущая. – Несколько сумасшедших, попавших в больницу сегодня, бредили о «волках-переростках, которые вещали пророчество». Затем последовало видео – вот он, край леса. Сначала ничего не происходило, но затем из чащи появилась фигура. Волк был слишком уж большим. Если обычные походили на собаку, то Лера сомневалась, а будет ли Кристина выше подобного животного, учитывая тот факт, что оно стоит на четырех лапах?

Желудок скрутило тревогой. Она быстро расплатилась, оставив нетронутый заказ на столике и крича на выходе: «Сдачи не надо!»

Лера побежала к лесу. Она узнала это место – сама несколько раз там была, когда блуждала в поисках сестры и проезжала на поезде, только прибывая в город. Проклиная размер Миткорда и все его население, она протискивалась через толпу прохожих, едва успевая выговаривать извинения. Похоже, волки утащили Кристину.

Слегка удивившись, что не обнаружила возле леса никого, насторожило и одновременно сделало на душе Леры легче. В такое время здесь должно быть много грибников и собирателей ягод. Она присмотрелась к окружению. Папоротники и другие растения были поломаны или прижаты к земле камнями, а земля рядом напоминала почву на грядке. Словно ее чем-то вспахали. Две ровные полосы-углубления, шириной всего в несколько сантиметров. Похоже на каблуки. Но вокруг нет никаких других признаков того, что это могли быть люди. Словом, никаких ямок от пальцев, которыми человек отчаянно цепляется, пытаясь замедлиться, вырванной травы или комьев мокрой земли, из-под верхнего сухого слоя. Ничего.

Лера сравнила свою обувь со следом, и это лишь подтвердило закравшиеся было сравнения. Похоже, именно здесь Кристина и побывала. Ей было двенадцать, а Лера выросла ненамного больше с того момента, как ей самой исполнилось двенадцать. Но это касалось только размера ноги. Это определенно была Кристина.

Лера поднялась и подошла к другому следу. Ясно, что все они оставлены разными людьми. Эти ямки были намного уже прошлых, к тому же едва различимые. Похоже на ребенка. Леру передернула дрожь от представления того, где сейчас может быть этот ребенок.

«В желудке,» – проныл ее собственный, отчего стало только хуже.

Расстояние между всеми следами было примерно в метр, а рядом… ничего. Никаких следов похитителей, если они, конечно, были. «Заткнись, – приказала она себе. – Нельзя сдаваться.» Тут Лера вспомнила, насколько странными были те волки. Сомнения испарились. Если мысленно расставить примерно по одному такому по центру каждого следа, получится, что волки должны были двигаться бок в бок, или, если уж на то пошло, волк был один, но всех утащил разными путями. Но где же их следы?..

Лера собралась с духом и отправилась в лес по следам. Это было сложно, учитывая глубину ям. Она была везде разная, в зависимости от ширины. Самый узкий также был и самым неглубоким, а был один, в который могли спокойно поместиться два следа от обуви ребенка и осталось бы еще немного места. «Наверное, взрослый человек,» – подумала Лера и пошла дальше.

Ей все время казалось, что кто-то за ней наблюдает. С деревьев, из кустов, из-за валунов, из-под почвы – неважно откуда, но она просто чувствовала повисшее в воздухе напряжение. Лера шла, готовая в любой момент броситься наутек. День был солнечным, но деревья закрывали плотно прилегающими друг к другу кронами небо и отрезали землю от света. Ее заставляла двигаться вперед только надежда на то, что она сможет найти сестру.

Одна только удача спасла Леру от смерти. Да, такое уже бывало, когда она чуть не выпала из окна, но ее кто-то удержал, или когда чуть не ткнула ножом себе в живот (случайно, конечно), но только сейчас она поняла, насколько близко была к небытию.

Желто-белые зубы клацнули в сантиметре от ее носа. Еще чуть-чуть, и они сомкнулись бы, поглотив еще половину лица. Лера не видела, откуда вдруг появился этот волк, но вблизи он был даже больше, чем она себе его представляла. Да уж, в сравнении с обычной, среднестатической, как говорится, собакой этот волк был настоящим гигантом. Действительно, в холке он был по плечо Лере! А при мысли о том, что могут быть и больше, ее передернуло. Она отскочила в сторону, но это было уже и не нужно. Волк, рыча и скалясь от досады, пополз назад, загребая лапами землю. Через несколько секунд он уже висел вниз головой на длинной ветке векового дерева, извиваясь в попытках освободиться. Его задняя лапа была вытянута, вокруг нее змеей обвилась толстая веревка.

Волк попался в ловушку, Лера была спасена.

Она не знала даже, кто установил эту западню и для кого она была вообще. Вокруг были деревья, и только. Никаких признаков жизни кроме болтающейся на веревке псины. Но был и еще один вопрос: где же его стая?

– Что вы здесь делаете?

Говорящий человек появился также внезапно, как и волк, причем бесшумно. Он выходил из холодного тумана неприветливого леса, окутанный полутьмой, со стороны, противоположной направлению к городу.

– Я… – Лера развела руки в сторону, растерявшись от нескромного вопроса. – Допустим, я гуляю, – почему-то инстинкт самосохранения не дал ей сказать правду, как будто нарочно подсунул ложь. И сердце ее уже стучало. Не от глупой влюбленности с первого взгляда, страха, неожиданности. А от напряжения. Что-то было в этом парне, отчего хотелось добровольно просидеть на кладбище хоть всю ночь, лишь бы подальше от него. – А… разве прогулка по лесу запрещена?

Пока Леру не донимал вопрос «а он-то что здесь делает?». Но она почувствовала, что заставила того растеряться. Сам виноват.

– А, нет, конечно же нет, – человек подходил все ближе. Пока его лица нельзя было различить, но Лера заметила, как тот дернул головой вверх, выразив ответный сарказм в одном только движении. – Но сейчас опасны такие прогулки. Вы случайно не полицейский под прикрытием?

– Что вы, нет! У меня нет никаких навыков следопыта. А это ваших рук дело? – поспешила сменить тему Лера, выделив голосом «ваших».

– Ага, – незнакомец перешагнул через какую-то преграду или очередную ловушку. – На самом деле это несложно, только если у тебя есть стремянка. Надеюсь, вы не ранены?

– Нет, все хорошо. Этот волк напал на меня, а затем попался сюда, – Лера кивнула на веревку. – Если это сделали Вы, значит спасли меня.

Человек усмехнулся. В один момент он прошел под освещенным местом, и солнце сделало его волосы ослепительно золотыми, но к счастью, тут же скрылось. Наконец он оказался достаточно близко, чтобы его можно было разглядеть.

Белая рубашка, черная накидка, напоминающая серапе Мориса-мустангера и пончо одновременно, коричневые брюки и рыжие недлинные волосы, смешно взлетающие на каждом шагу. В цвете этих волос смешалось сразу три оттенка: светло-выгоревший, огненный и темный, почти что бурый. Глаз не было видно, поскольку незнакомец склонил голову вбок и вниз. Высокий. Очень высокий. Одним словом, верста коломенская. Да и вообще, он был длинным. Лера не знала, как это еще объяснить, но только одно слово и вспоминалось: длинный. И руки, и ноги, и шея, и пальцы, даже голова вытянутая, как будто был человек нормальным, а потом по нему скалкой прошлись и растянули.

Несколько секунд длилось молчание, затем наконец незнакомец сделал еще несколько шагов в сторону Леры и протянул руку, сопроводив это словами:

– Павел.

– Лера, – обладательница имени смело пожала руку.

– Мне всегда нравилось это имя, – заметил Павел. – Когда-то я узнал об этом, но раньше это осознание пряталось… знаете, где-то в глубине мозга.

– Забавно. Ведь мое имя мне дал девятилетний мальчуган-сиротка, подсказавший моим родителям верный выбор, – сказала Лера.

Павел вдруг резко поднял голову. Глаза у него оказались изумрудно-зелеными, глубокого насыщенного цвета с вызывающим и хитрым взглядом. Губы тонкие, позволяющие тому улыбнуться во весь рот. Голос Павла скакал от одной динамики к другой – от грубого рычания и истерического крика до почти нежного шепота или сиплого хрипа. Но сейчас он был удивлен, определенно.

– Еще забавнее то, что, когда я был мальчуганом-сироткой, двое незнакомых людей подошли ко мне с очень странной просьбой – назвать одно любое женское имя.

И тут Лера наконец поняла. Зеленые глаза, рыжие волосы… повзрослевший мальчик-с-улицы-давший-ей-имя стоял перед ней! Лера даже не знала, что сказать, но первой мыслью, которая пронеслась у нее в голове, было: «Что ж, надо полагать, у него никогда не было загонов по поводу того, что он слишком низок».

– Ух ты, – наконец выдавила она, уже укоряя себя за подобные размышления. – Такое чувство странное…

– Я тогда даже не думал, что увижу когда-нибудь вас, – выдохнул Павел. Затем, недолго помолчав, продолжил. – Обычным детям имена дают родители, а тут такое.

– Что за намеки? Я что, ненормальная? – Лера даже не заметила, как переступила границу между знакомством и крепкой в не очень далеком будущем дружбой, хоть и прерывающейся вечными пререканиями и сражениями взглядов. Она и сама была удивлена, что при первой встрече так отреагировала. – Кстати, можно на «ты».

– Ладно… хорошо, взаимно, – Павел выглядел так, будто его только что обидели, но он пытался скрыть разочарование и делать вид, что все хорошо. Затем сменил тему. – Ну, что будем с этим Болто делать?

– Даже не знаю. Ты его поймал, тебе и решать. Я здесь вообще ни при чем.

Лера посмотрела на волка. Тот глядел на нее своими умными глазами, и читалась в них такая невообразимая злоба, как будто тот не просто был на одном уровне с человеком – даже больше, он его превосходил.

Павел едва не уничтожил ее скептическим взглядом. После он сделал шаг в сторону волка и остановился, как вкопанный. Лера тоже застыла на месте.

– Погибший сирота, сотканный из зла и тьмы

Вернется, озарив мир огнем смерти.

Повелевающий волками посланник мглы

Очистит древний город от людей, вонзив в их сердце когти.

Унося течением окровавленное тело, река убережет владыку,

Что получил удар по Ахиллесовой пяте.

Аргентум, чья материя поможет избежать убийства,

Станет не братом, не сестрой – врагом тебе.

Скрипучий, но еще не старческий, до сих пор сильный голос. Лера перевела взгляд на Павла. Тот стоял, не шевелясь, словно время застыло, и он вместе с ним. Даже птицы на миг замолкли, а вокруг потемнело, как будто все живое тоже оказалось потрясено произошедшим. Говорящий волк… шизофрения, добро пожаловать! Может, она действительно сходит с ума? Потому что на самом-то деле волк продолжал биться в конвульсиях, пытаясь освободиться от пут, а слова звучали, отдаваясь легким эхом в голове Леры. Однако голос был незнаком…

– Ч-что это было?!

Глаза Павла были похожи на маленькие чаши, в которых плескалась тревога и непонимание.

– Пророчество, – прошептал он. – Несколько дней назад я поймал еще одного волка, он говорил тот же бред.

– Ты тоже слышал?!

– Конечно.

Отлично. Какой-то волк заявляет, что погибший сирота «соткан из зла», а аргентум… станет врагом?

Волк? Говорит? Серьезно? А это не сон? «Кто-нибудь, ущипните меня,» – пронеслось в голове Леры.

– С чего бы волку-переростку сообщать нам об «огне смерти»? Что вообще здесь происходит, черт возьми?! – вот теперь Лера по-настоящему начала приходить в себя. Произошедшее ее не просто напугало. Она думала, как можно максимально логично объяснить это.

В этот момент волк рванулся наверх, схватился зубами за веревку и потянул. Та лопнула моментально. Беглец упал на бок, но тут же взрыл землю когтями, вскочил и бросился прочь, засыпая ошеломленных друзей комьями земли.