Читать книгу Когда мы молоды. Сборник прозаических и поэтических произведений студентов Новосибирского государственного университета - Мария Фефелова - Страница 15

Холод заставляет межклеточную жидкость циркулировать быстрее, сокращения главного клапана ускоряются, тревожность растёт. Открываю глаз. Включаю тепловизор. Датчик мозговой активности считывает пробуждение. Подаёт сигнал главному процессору. Включаются вакуумные обогреватели, играет высокочастотная мелодия, стимулирующая работу мозга. Встаю, отправляюсь в гигиеническую капсулу. Прежде чем задраить люк, снимаю тепловизор, кладу на антигравитационную полку. Погружаюсь во мрак. Тепло, мокро, сухо, снова мокро, температурные режимы стремительно переключаются – стандартная процедура закаливания сейчас включена во все, даже самые недорогие гигиенические капсулы.

Через пять минут я чист, причёсан и одет. Выхожу из капсулы, тянусь за тепловизором. Что за? Ни полки, ни моего зрения. В помещении уже жарко, но без зрительного импульса я не могу отключить теплодувы. Кромешная темнота угнетает. Дольше пятидесяти минут находиться в состоянии бодрствования без зрения опасно для психического здоровья. Пожизненное лишение тепловизора – наказание за самые страшные преступления против отечества. Даже смертная казнь гуманней.

По шее стекает влажная капля. От волнения запускается защитный механизм – поры выделяют влагу, чтобы защитить верхний эпителий от перегрева. Мы отделились от водных форм более ста миллиардов лет назад, но всё ещё боимся высоких температур и сухости. Поворачиваюсь на 180 градусов, нащупываю гигиеническую капсулу. Два шага влево, три вперёд – стена. Двигаюсь вдоль неё до рубильника сигнала тревоги.

Откидываю защитную крышку, прижимаю третий слева отросток для сканирования биоматериала. Вздрагиваю от стука – упала вторая защитная панель. Наклоняю голову вперёд, чувствую на зрачке вязкую слизь. Резкая вспышка лазера падает прямо на сетчатку, на несколько секунд ослепляет. Вокруг только белый. К счастью, темнота быстро возвращается. Воцаряется полная тишина – дом обесточен, все механизмы сохранения жизнепригодной среды выключены. В таком режиме я могу просуществовать сутки. Поводов для беспокойства нет, через тридцать три минуты и сорок одну секунду здесь будет патруль. Он разберётся, что с моим тепловизором.

Итак, мне нужно на протяжении ещё тридцати трёх минут сохранять рассудок в кромешной темноте. Не считая небольшого приступа паники, лёгкого обезвоживания и неприятного запаха, исходящего от слизи пор, я в порядке. Как нас учили на УВЧЭС – уроках выживания в чрезвычайных и экстремальных ситуациях, при потере зрения нужно в первую очередь найти безопасный угол и расположиться в нём до прибытия помощи.

Опускаюсь на четвереньки и ползу вдоль стены. Рано или поздно она упрётся в другую стену и таким образом создаст угол. Мягко. Влажно. Чувствую импульсы доброжелательности и любопытства. В ужасе замираю. Кто-то проник в мою персональную капсулу сна! Я слышал о таком только в легендах и криминальных сводках. Сумасшедшие и выродки с физическими уродствами, которые избежали послеродового умерщвления, недограждане и недозвери, которые всю жизнь скрываются в токсичных областях государства и порой забираются в капсулы граждан. Обычно это заканчивается смертью для разумного существа. Выродка, конечно, затем тоже умерщвляют, но это отнюдь не возмещает вред, нанесённый государству.

Мысли проносятся в одно мгновение и проецируются на мои импульсы. Неизвестное существо отшатывается. Я чувствую его страх. Мне отчего-то становится жалко неопознанное нечто. Мой испуг вытесняется чем-то вроде сопереживания, описанного в книгах по нехарактерным эмоциональным реакциям. Я сосредотачиваюсь и протягиваю мысленную нить тепла. Существо несмело приближается, следуя моей тепловой трассе. Я охватываю его всеми двенадцатью щупальцами. Оно оказывается маленьким и хрупким. Страх спровоцировал в нём мощный выброс слизи, оно покрылось ей полностью и размазало очертания тела.

Я довольно брезглив, но это существо наполнено каким-то необъяснимо привлекательным светом. Мне даже кажется, что темнота приобретает лёгкий розоватый оттенок, который меняет интенсивность, падая на предметы. Этого, естественно, не может быть, ведь я по-прежнему без тепловизора. Однако меня окутывает спокойствие и уверенность. Я посылаю существу импульсы расположенности, и оно отвечает жгучей признательностью. От такого теплового воздействия мои поры намокают, но это не доставляет дискомфорта.

Я считываю, что создание очень юное, из расы нежнейших. Оно весьма сообразительно и даже остроумно. Я всё больше проникаюсь симпатией и даже как будто привязываюсь. Течение времени перестаёт существовать. Такое со мной впервые. Мы погружаемся в увлекательный обмен импульсами.

Грохот взломанного клапана оглушает, вспышка внешнего освещения доставляет физическую боль. Я выпадаю из реальности на декаду секунды. Прихожу в себя от прохлады тепловизора на глазе. Вижу четырёх патрульных в полной амуниции. В их щупальцах что-то маленькое, спутанное медными шипованными канатами. Защитная броня поглощает любые импульсы, и я узнаю моего гостя, только когда его дотаскивают до двери. Он корчится от боли в свете внешней стороны капсулы. Я сжимаюсь и покрываюсь слизью от осознания того, что сейчас случится.

Хочу остановить патруль, но вдруг замечаю тринадцатое щупальце у пленника. Это выродок. Ошибка природы, часть государственных отходов, непонятно как дожившая до половозрелости. Меня пронзает мысль: оно разумно. За ней следует вторая: я общался с выродком. Сообщить о его разумности – навлечь на себя смертную казнь или лишение тепловизора. Мысли превращаются в неразличимый вихрь. Начинаю задыхаться. Падаю.

Прихожу в себя и слышу оповещение от мозгового датчика: летаргический сон прерван после трёх минут и двадцати семи секунд. Я один в моей капсуле. На глазу тепловизор. Включаю новостной приёмник, чувствую импульсы тревоги и возмущения: «В капсулу гражданина ворвался жестокий выродок расы нежнейших. Патруль прибыл как раз вовремя и спас гражданина». Перестаю вслушиваться, сосредотачиваюсь на внутреннем таймере. Надо забыть. Мысли подобны преступлению. Ко мне приходил преступник. Выродок, который пытался меня убить.

По телу пробегает остаточный импульс тепла, лёгкое пощипывание от ироничной шутки. Оно было разумно. Было, как я. Не замечаю сочащейся слизи, не считываю новостной приёмник, не чувствую внутренний таймер. Я видел убийство. Я видел убийство. Я видел убийство. Я видел…

Писк полученного уведомления вырывает из небытия. Включаю импульсную проекцию: «Дорогой Краснощупый Е-0752, патруль доложил о произошедшем на вас нападении, поэтому высокочтимый мыслительный центр резервации постановил освободить вас от общественных работ на нынешние сутки. Лечебная комиссия постановила вам пройти процедуру полной антибактеризации в вашей гигиенической капсуле, а затем принять капсулу слипина, для погружения в глубокий сон до следующих рабочих суток. Мыслительный центр постановляет приступить к реализации рекомендаций немедленно».

Вхожу в гигиеническую капсулу. Прежде чем задраить люк, снимаю тепловизор, кладу на антигравитационную полку. Погружаюсь во мрак. Тепло, мокро, сухо, снова мокро, температурные режимы стремительно переключаются, очищающий гель жжётся. Ничего не вижу, отдаюсь во власть гигиенической программы. Я ничего не видел. Меня ждёт глубокий сон и стандартные рабочие сутки. Я никого не встречал, со мной не происходило ничего нестандартного.