Читать книгу Большие девочки не плачут - Мария Жукова-Гладкова - Страница 8

Мы сделали остановку на площадке, которая, наверное, считалась смотровой, подошли к ограждению и посмотрели вниз.

– Похоже, что там внизу – наш курорт, – задумчиво сказал Абдулла. – К сожалению, они уже выключили освещение…

Конечно, какие-то фонари внизу горели, но тут явно экономили электричество, и той подсветки, которую я сама видела при выходе из гостиницы с Ларисой, уже не было. Но я тоже считала, что мы смотрим на тот курорт, где поселилась я. Пять отелей, два из них – «точечные», озеро… Ну не может же здесь быть двух совершенно одинаковых курортов? Да и нас с Абдуллой навряд ли увезли далеко. В особенности раз в домах и замках на горе можно так легко спрятать и насильно удерживать человека. В них заложника никто не найдет. У полиции должны быть очень веские основания для того, чтобы войти в дом. Конечно, наши люди часто действуют своими методами (мы и в Европу через окно лезли, как я сама в дом, где нашла Абдуллу), но кто бы вообще стал меня искать? Лариса? В лучшем случае – к концу поездки. Лариса явно решила бы, что я нашла какого-то мужика и мне не до нее. И сама Лариса сейчас проводит время с бизнесменом Николаем. Когда я их покидала, они ворковали, как голубки. Конечно, Абдуллу ищут. У него три жены, одна из них – американка, он приехал сюда по делу и должен был прийти на деловую встречу. Его исчезновение уже должно было заинтересовать и взволновать Владимира Станиславовича с партнерами. Ведь они являлись приглашающей стороной. Могли позвонить в гостиницу, поговорить с женами… Да тут уже вполне могут работать представители Интерпола!

– А вашим женам можно разговаривать с чужими мужчинами? – спросила я.

Абдулла рассмеялся.

– Конечно! Я же современный человек. И Рейчел – американка – выполняет функции моего секретаря. Она знает всех деловых партнеров, в курсе всех заключаемых сделок и работы по действующим контрактам. Да она лучше меня тебе скажет, на каком этапе сейчас находится строительство каждого из наших объектов! Она раньше работала в фирме двоюродного брата. Он тоже строитель. Мы так и познакомились. У нашей семьи с ее семьей был совместный проект. И Рейчел к тому же всегда интересовалась Востоком. В общем, она согласилась стать моей третьей женой. У нас дома она ходит в восточной одежде, как все женщины нашей семьи, хотя и работает в офисе, а когда мы выезжаем на Запад, одевается на западный манер. Я не возражаю. Отец делает вид, что ничего не знает. Другие члены нашей семьи на самом деле не знают – кроме двух моих других жен.

– Где вы сами учились?

– В Лондоне. Где учится большинство детей арабских шейхов. – Абдулла улыбнулся. – Да и детей ваших нуворишей там тоже много учится. Но есть отличие. Наши на самом деле учатся. Конечно, есть исключения, но это единицы, и семья быстро находит рычаги давления или просто забирает домой. У ваших наоборот. По-настоящему учатся единицы из детей богатых отцов. Ваши прожигают жизнь и состояния родителей, наши готовятся к тому, чтобы состояния приумножить. Да и распространенное мнение о том, что все арабы богатые, – миф. У нас большие семьи. Основной массе приходится рассчитывать только на себя, на свои знания и умения, хотя семья всегда поможет. Но у нее часто нет такой возможности! Поэтому к образованию относятся серьезно.

Я призналась, что сама читала о гулянках молодых богатых арабов в Лондоне.

– И это есть. И я расслаблялся – с доступными женщинами. У нас-то с этим строго. Тоже, наверное, читала? – Абдулла улыбнулся. – Но по возвращении домой мы все становимся почтительными и послушными сыновьями. Никаких оргий с женщинами и алкоголем.

«И сейчас ты – современный западный мужчина, а не араб с тремя женами», – подумала я, правда, вслух ничего не сказала.

– Ну что, о несравненная Катя Левченко, пойдем дальше? – спросил Абдулла.

Я кивнула, потом замерла на месте. А мне ведь, наверное, опасно возвращаться в гостиницу. Василий и компания явно способны проникнуть в мой номер без ключа и… Если только забаррикадироваться. Подвину мебель, если полезут – проснусь и заору. Но прибежит ли кто-то на помощь?

– О чем задумалась, о несравненная Катя Левченко?

Я поделилась печальными мыслями.

– Ты думаешь в правильном направлении, – одобрил Абдулла. – Я как раз хотел предложить тебе переселиться в мой номер. Места у меня много, твои вещи перевезут завтра утром. Я отдам распоряжение.

– Но как я буду жить в вашем номере?!

Абдулла уточнил, на каких условиях я приехала на этот курорт. Что у меня оплачено? Кто платил? На что я рассчитывала?

Я честно все рассказала и тут вспомнила слова Василия. Этот тип заявил, что это он, а не Владимир Станиславович оплатил мне билет и ваучер!

– Тем более тебе следует переселиться ко мне, – с самым серьезным видом заявил Абдулла. – До выяснения обстановки. Сирому ты сама задашь соответствующие вопросы. Может, он знает, кто такой Василий. Я, конечно, это сам выясню в ближайшее время, но твой Владимир может знать больше уже сейчас. И может знать, почему тебя прихватили подручные Василия. Но вначале и ты, и я должны как следует выспаться, чтобы хорошо соображать, плотно покушать, привести себя в порядок… А мой номер охраняется.

– Кем? Вы же, кажется, говорили…

– Я живу в самом дорогом отеле из всех, которые здесь есть. В самом лучшем, самом большом номере, на верхнем этаже, с отдельным входом. Отель дорожит своей репутацией. Там очень хорошая служба безопасности. Мимо охранников мышь не проскочит! То есть нас никто не будет беспокоить. И я попрошу одного из охранников забрать твои вещи. Если хочешь – можешь вместе с ним сходить завтра. Но лучше тебе не ходить. Не исключено, что уже приехали люди, присланные моим папой. Тогда они сходят.

– Но почему вы приехали без телохранителей?

– Потому что я – не русский и приехал не в Россию, а в тихую европейскую страну. И для понтов мне не нужны человекообразные горы мышц. Твои соотечественники в Европе тоже не выпендриваются так, как в России. Здесь никого не впечатляют молодцы, идущие «свиньей». Как раз наоборот, вызывают отрицательные эмоции и могут помешать ведению бизнеса. Зачем партнер, которого в любой момент могут убить? Ведь при взгляде на такую охрану как раз возникает мысль, что человек очень серьезно опасается за свою жизнь. Значит, есть основания. Значит, с ним опасно и ненадежно иметь дела. Я бы лично поостерегся. Знаю случай, когда одному русскому отказали немцы из-за того, что за ним по Европе носились две женщины, которые его никак не могли поделить.

– А что тут такого? – не поняла я. – Это же его личная жизнь. На Западе не принято лезть в чужую личную жизнь.

– Но не стоит иметь дело с партнером, которого пытаются убить две брошенные женщины.

– Они его убить хотели?! Зачем?!

– Чтобы второй не достался. Каждая по отдельности поняла, что ей ничего не светит, ну и приняла решение – так не доставайся же ты никому.

Я рассмеялась. Это было как раз в стиле наших женщин. Немка, конечно, не стала бы гоняться за бросившим ее мужиком по Европе. Хотя на курорт, где собрались в основном русские (или только русские – я пока точно не знала), арабскому шейху следовало бы привезти охрану.

Внезапно впереди замаячила фигура одинокого путника. Он шел вверх и явно жалел, что на дорожке нет никаких перил. Они бы ему не помешали – его сильно штормило.

– Это еще кто такой? – пробурчал себе под нос Абдулла.

– Человек возвращается домой после бурно проведенного вечера, – пожала плечами я.

Мужчина был в «аляске», черных джинсах и снегоступах. На джинсах и «аляске» кое-где прилип снег – он явно несколько раз упал по пути наверх. При виде нас путник остановился, слегка покачиваясь и пытаясь сфокусироваться, потом снял с головы кепку с ушками, попытался изобразить поклон, чуть не упал, сильно зашатался, потом изрек:

– Дэ-дэ-добрый вечер!

Мы с Абдуллой тоже вежливо поздоровались.

– Вас двое? – уточнил одинокий путник. У него что, в глазах двоится и он не исключает, что нас с Абдуллой четверо? – То есть нас получается как раз трое, – продолжал мужчина. – Господа, я приглашаю вас в свой дом. Мы разделим бутылку коньяка на троих. Я не могу пить один. Мне нужна компания. Ваше общество мне нравится. Пойдемте!

Где-то внизу послышался шум двигателя.

– О, леди, а это не вас случайно разыскивают по окрестностям ваши друзья? – с хитрой улыбкой посмотрел на меня пьяный.

Я напряглась. Абдулла взял меня под локоток и легонько его сжал. Что он хочет этим сказать? Про его исчезновение из подземелья, как я подозревала, еще никто не знает. Или знает?

– Леди, джентльмен, вас в моем доме не будет искать никто. Вы же хотели уединиться? Я предоставлю вам такую возможность, только выпейте со мной коньяка!

– Пошли, – принял решение Абдулла. – И побыстрее. Катя, бери его под левую руку, а я встану справа. Куда идти, друг? Здесь далеко?

– Уже нет. Но с вашей помощью мне будет легче преодолеть последние метры. Вон домик справа. Мой.

Шум двигателя приближался. Мы с Абдуллой припустили к указанному домику, таща за собой путника. Отдать должное, он смог довольно резво перебирать ногами, и мы оказались внутри за секунду до того, как какая-то машина проехала мимо подъездной дорожки по основной колее. Нас не заметили – кто бы это ни был.

– Почему вы не запираете дверь в дом? – спросила я, хотя и радовалась, что нам не пришлось возиться с замком. На это ушли бы дополнительные секунды – даже если бы путник сразу нашел ключ.

– Я знаю, что не смогу ее вечером открыть, – сказал мужчина. – Чувствуйте себя как дома. Каминный зал прямо.

Этот домик значительно уступал размерами двум предыдущим, в которых мне довелось побывать сегодня вечером. Но гостиная с камином оказалась очень уютной и явно жилой.

– Чиркните спичкой, – попросил хозяин дома, делая широкий жест в сторону камина. Сам он направился к бару.

– А кофе можно выпить? – спросил Абдулла.

– Сварите сами. Кухня там, – хозяин кивнул в нужном направлении.

Абдулла посмотрел на меня. Я удалилась в кухню, оставив в гостиной пуховик и шапочку с сумкой. В кухне было чистенько, вся посуда – очень аккуратно расставлена. Ею явно пользовались. В холодильнике стояла кастрюля с кислыми щами! Я сварила кофе, разлила по трем чашкам, поставила на поднос, добавила сахарницу и одноразовые крохотные емкости с молоком. Когда я вернулась в гостиную, хозяин уже сладко спал в кресле. Абдулла выпил кофе за двоих.

– Я думаю, что для нас с тобой безопаснее сегодня переночевать здесь, – тихо сказал араб. – До моей гостиницы мы можем не дойти, раз эти продолжают рыскать по окрестностям. По домам они навряд ли пойдут. В них живут не только русские, и хозяева сразу же вызовут полицию, если заметят, как к ним кто-то лезет. И обыскать все дома в округе нереально. Тебя должны ждать в гостинице. Меня – скорее перед гостиницей. Но этот вопрос я решу завтра. Давай посмотрим, что тут за комнаты.

Мы отправились на исследование небольшого двухэтажного домика. На первом этаже, кроме гостиной и кухни, оказалась сушилка (предположительно для спортивных вещей) и кладовка, где стояли несколько пар лыж и палок, а также стиральная машина. На втором этаже было три спальни и один большой совмещенный санузел. В одной из спален на кровати спала девушка, не проснувшаяся, когда мы заглядывали внутрь. Правда, мы свет в комнате не включали.

– Может, отнести мужчину наверх? – задумчиво произнес Абдулла.

Я сказала, что лучше оставить хозяина там, где заснул. Зачем еще беспокоить девушку? Только я бы сняла с него сапоги. Абдулла кивнул, сказал, что устроится в самой дальней от санузла спальне, мне предложил занять соседнюю. Девушка спала в ближайшей.

Я спустилась вниз, сняла с мужика снегоступы, отыскала в коридоре тапочки, подсунула под ноги. В каминном зале стало тепло. Камин не опасно оставлять? Или огонь сам погаснет после того, как все дрова прогорят? Наверное, погаснет. Мужик сам снял куртку, которая валялась на соседнем кресле. Я отнесла ее на вешалку в небольшом холле, куда повесила и свой пуховик. Снять с него свитер? Я решила, что если станет жарко, мужик проснется и сам разденется. Я только принесла ему из кухни бутылку воды и поставила на журнальный столик. После этого я отправилась наверх в спальню, быстро разделась, забралась под пуховое одеяло и сразу же заснула.