Читать книгу Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства - Мария Капшина - Страница 8

Погода завтрашним утром была бы куда более кстати в первые сентябрьские дни, чем в самом конце осени, но зато отменно соответствовала настроению Реаны, которое, в свою очередь, больше напоминало состояние студента, только что расправившегося с сессией, нежели нормальную растерянную хандру человека, не понимающего, что он, где он и что со всем этим делать…

Улыбнувшись такой солидарности, Реана встала, с удовольствием потянулась и доверительно сообщила нарисовавшейся в дверном проеме служанке о своём намерении умыться и одеться. Сей незамысловатый заказ был с готовностью выполнен, потом Реана навертела косу вокруг головы, на чём утренний процесс приведения себя в порядок завершился, и девушка радостно позволила увести себя вниз: завтракать.

И всё время завтрака (на котором Ёваск отсутствовал по причине крайней занятости – подготовки гостей к выпроваживанию) настроение у неё было бессовестно прекрасным, несмотря на все гипотетические неприятности. И плевать хотелось на вероятность вернуться в Кадар в качестве пленницы с похвальной целью доказать Шегдару, что его столько-то-там-летний труд увенчался полным провалом, и попасть под горячую руку в результате. Думать обо всех этих малопривлекательных перспективах Реане было совершенно неохота, а в голове настойчиво кружилась одна только совершенно сумасшедшая мысль, что хоть таким, не слишком приятным способом, оказалась в центре событий и внимания, этакой важной персоной оказалась – хорошо-то как! Реана тихо рассмеялась.

– В чём дело? – поинтересовался Раир.

– Не знаю, – честно сказала она. – Просто подумала, как дёшево приходит известность: ничего ведь ровным счётом не сделала, а обо мне кричат на всю страну… и не на одну даже!

– Нашла о чём радоваться! – фыркнул Раир. – Я бы куда больше обрадовался, если бы обо мне все забыли. Хоть на годик. Так, знаешь ли, удобнее: никто под ногами не путается, никто внимание не обращает – делай себе свое дело спокойно…

– Так уж и обрадовался бы? – недоверчиво спросил Ликт. – Если бы все забыли – обидно ведь! Скажешь нет?

– Не скажу, – улыбнулся Раир. – Более того, первые двадцать лет своей сознательной жизни я именно известность считал доказательством, что живу не зря. Хотя потом я в этом убеждении не слишком укрепился, но… С голыми руками идя на бой с вооруженным конником, надеешься всё же хотя бы услышать за это «спасибо». А в самом процессе высовывания головы под вражеские стрелы, что бы ни говорили некоторые умники, никакой прелести нет. Другое дело, что быстро привыкаешь, так что потом любая другая жизнь кажется просто скучным и бестолковым способом убить время. Быть неизвестным действительно куда удобнее, чем покоиться на лаврах, связанным собственной известностью по рукам и ногам, но хочется ведь иногда и лавров…

– И того, и другого, и можно без хлеба, – рассмеялась Реана. – Да нет, ничего, – пояснила она двум парам недоумевающих глаз. – Это я так с ума схожу, у меня бывает!

– Когда есть с чего сходить, это уже неплохо. Ты только возвращайся иногда, – серьёзно посоветовал Раир.

– Хорошо. Буду, – торжественно пообещала Реана. – А пока я смоюсь отсюда паковать чемоданы, хотя у вас же тут нет чемоданов, значит, их паковать не удастся… Одним словом, я собираться пошла, а вы тут пируйте, пока есть, что есть.

Засим она и удалилась.

Вещей, которые можно было бы паковать, у неё по-прежнему было огромное количество: оружие, походная аптечка, «чай» (разнообразная душистая ерунда растительного происхождения, предусмотрительно выклянченная у Бабушки) да кремень и огниво, которыми Реана научилась-таки пользоваться за время «отпуска в горах». Хотя нет, ещё прибавилась небольшая посудина из какого-то лёгкого металла, которая могла при необходимости служить кастрюлей, чайником или тарелкой, ежели в таковой обнаружится необходимость. Даже сковородкой – у посудины были невысокие стенки. Как бы то ни было, всего этого для наполнения чемодана было несколько маловато, особенно если учесть, что оружие равномерно развешивалось по поверхности его обладательницы, мешочек с травами и чаем хорошо смотрелся на поясе, а кремень и огниво отлично умещались рядом в навесном кармане – вроде тех, что не так давно вошли в моду на родине некоей Вики… Таким образом, перспектива пакования грозила только посудине, одеялу, да еде, а потому сборы не заняли много времени.

Когда Реана снова спустилась вниз, то обнаружила, что Раир как человек опытный куда-то подевался с целью что-то там подготовить, Ёваск как хозяин направился «лично проследить» и выбрать коней для отъезжающих (несмотря на упорные отнекивания гостей, он всё-таки решил сделать им этот щедрый подарок), Ликт как человек хозяйственный тоже нашел себе кучу дел, а девушка могла пока с чистой совестью бездельничать, чем охотно занялась. По её мнению, лучшим местом для такого ответственного мероприятия был порог дома Ёваска, потому как оттуда просматривалась площадь со множеством экзотических любопытностей, да и свежий воздух казался Реане куда приятнее, чем уютные, но закрытые помещёния.

Улица не слишком отличалась чистотой, там и сям валялись предметы не всегда понятного происхождения, но определенно отслужившие свой век… и ещё пару веков сверх того. Площадь выглядела поаккуратнее – может быть, из-за того, что была просторнее, и смотрела на неё Реана издалека… Площадь, в отличие от улочки, куда выходила дверь Ёваскова дома, не так пустовала: виднелись какие-то сомнительные личности, похожие на драных котов, да пару раз за четверть часа проезжали солидные господа в окружении охраны, эскорта, свиты или как оно там по научному.

Метрах в двадцати от Реаны к площади примыкал небольшой скверик за символической оградой, а внутри скверика – такое же сооружение, какие ей уже встречались: ну да, «тагал». Девушка подумала и пошла туда. Узорную цветную плитку покрывала снежно-грязевая каша. На тёмно-сером с зелёными прожилками камне тагала, в его основании, красовался высеченный портрет давешнего франта. Лейнид? Лейтид? Вика дурашливо фыркнула от неожиданного желания пририсовать франту турецкие усы, густые ресницы до бровей, пару бородавок, пирсинг в каждую бородавку… Почесала бровь, воровато оглянулась и вытащила нож, присаживаясь на корточки на основание тагала.

Затея провалилась при попытке реализации: камень процарапываться не желал. «Чтоб тебя!» – раздосадованно подумала Вика и строго уставилась на кончик ножа, царапая им в нос неподатливого портрета. «Ну!»

Медальон под курткой неожиданно вспыхнул теплом – нож вдавился в камень, провернулся легко, как в пластилине. Снег, попавший под лезвие, растаял и зашипел, испаряясь. Вика охнула и отдёрнула нож. На выгравированном носу красовалась замечательная круглая бородавка. Девушка осторожно протянула палец – камень был горячим. Хмыкнула и продолжила. Напоследок ещё и подписалась под своим художеством: «Здесь была Реана», – ничуть не смущаясь тем, что умеет писать незнакомой иероглификой. И вернулась на крыльцо – за полминуты до того, как на горизонте нарисовались парни в сопровождении Ёваска и парочки мордоворотов, ведших в поводу трёх осёдланных коней. Ёваск распростился со своими гостями тут же, по просьбе Раира: уходить надо было всё-таки быстро и тихо, а не с помпой, чтобы весь город запомнил.

– Ну и чего ты такая счастливая? – весело спросил Ликт, когда они отъехали за угол. – Неужели так безумно успела по нам соскучиться?

– Вот ещё! – ехидно сказала Реана. – Я просто старалась в полной мере насладиться вашим отсутствием, и не успела ещё сменить выражение лица…

– Постойте, – неожиданно строго сказал Раир. – Вокруг тебя магии больше, чем воздуха, – обратился он к Реане, порядком ошалевшей от такого заявления. – Незачем хлопать глазами и тем более незачем пугаться, – хмыкнул Раир. – Убивать тебя я пока не собираюсь (он усмехнулся со странным выражением), скармливать Дракону – тоже… Что ты здесь успела натворить?

– Д-да ничего… – ошарашено сказала Реана. – Понятия не имею… Ну, я и правда не стояла тут столбом, но…

– Вот это «но» и расскажи по пунктам, – попросил Раир.

Реана пожала плечами и рассказала. Ликт ржал, как сумасшедший.

– Ты хоть иногда понимаешь, что делаешь? – спросил Раир, которому тоже не вполне удалось сохранить серьёзное выражение лица.

– Обычно, как мне кажется, да, – буркнула Реана, ещё не решившая, присоединиться к Ликту или пообижаться на Раира немножко.

– Ты, выходит, камень магией плавить умеешь? – встрял Ликт, давясь остатками смеха.

– Умею?.. – переспросила Реана, задумываясь. – Откуда, хотела бы я знать!..

– Я тоже! – снова перебил Ликт.

– Да нет, я же не умею, я же понятия не имею, как это… – пробормотала она, снова пожимая плечами.

– Ну, теперь, значит, умеешь, – сказал Раир. – Только, во имя Хофо, я бы не повторял на твоем месте экспериментов с магией. Не буди лихо… – негромко но весомо проговорил он.

Реана удивленно посмотрела на него, потом, поняв, вздрогнула. Ликт покосился на неё, на Раира и обреченно вздохнул, поняв, что объяснений не последует.

«Хватит с нас совпадений! – думал Раир, не надеясь, впрочем, что совпадения закончатся. – Шегдар вовсе не так глуп, как хотелось бы, и никаких ошибок, вызывая Реду, не допустил, а её это открытие впечатлило куда меньше, чем стоило бы… Всё-таки, есть два выхода… Решить проблему одним махом, до того, как проснётся Реда или до неё доберётся Шегдар. Или… Уничтожить Реду, и не навредив при этом Вике? Чушь собачья. Первый выход прост, как удар Таго, хоть прямо сейчас… Второй – не выход даже, а несбыточная мечта поклонника Эиле11 Выбор бессовестно очевиден, забери его Верго!» Но вслух он сказал совсем другое:

– То, что ты сделала, пришлось, конечно, по вкусу Отцу Ветров12, однако глупость исключительная. Мы вообще-то скрываемся, ты позабыла? – поинтересовался он у Реаны. – А по моему скромному разумению, скрываться и вопить на всех углах о своём присутствии – не вполне одно и то же.

Реане, рот открывшей уже минуты две как, удалось, наконец, озвучить свое возмущение:

– А чего ты, собственно, придираешься? Ну, подписалась я, так Шегдар же этого моего имени не знает!

– Не знает. Но он не особенно глуп, как это ни печально. Думаешь, много на свете таких, что от скуки развлекаются магией? А это твое имя, между прочим, можно перевести не только как «бродяга», но и как «возродившаяся», на что…

– Раир, ты что, опять?.. – встрял было Ликт, но Реана остановила его жестом.

– …на что ты внимания, конечно же, не обратила, – невозмутимо продолжил Раир. – Намёк, сдаётся мне, не слишком туманный получился.

– Не слишком, – эхом повторила порядком сникшая Реана. – Но он же не может быть уверен, ведь мало ли что!..

– Мало, – заверил Раир. – И он, как человек осмотрительный, проверить не поленится.

– И что нам теперь делать? – деловито спросил Ликт, который успокоился, поняв что цапаться никто пока не собирается.

– Вот это хороший вопрос, – кивнул Раир. – Поторапливаться надо. У нас не больше пяти дней до того, как ищейки Дракона появятся в Кунене. Хорошо бы, они не нашли ничего, а для этого нам надо быть тише воды и ниже травы, уж сделай милость, – прибавил он, покосившись на Реану.

– Сделаю, сделаю, – буркнула она, но тут же улыбнулась, сверкнув зубами. – Поторапливаться – это именно то, чего мне сейчас хочется. Поехали! – весело сообщила она Ликту, едва они миновали городские ворота с сонно моргавшими привратниками, и пустила коня вскачь по пустынной дороге.

«Тише воды!» – хмыкнул Раир вслед двум всадникам, наперегонки взбивавшим мелово-белую пыль дороги. И припустил следом.

По мере удаления от города ограничивавшие дорогу холмы подступали все ближе друг к другу, белея сыпучим известняком сквозь редкую желтую траву. Часа через два пути долина кончилась и дорога запетляла, как заячий след, то обвиваясь вокруг подножия, то спускаясь в ложбину, то снова карабкаясь в гору, и тогда порой открывалась широкая панорама неровной, как застывший океан, земли. Холмы, холмы, до самого горизонта, безлесые, лишь кое-где грустили одинокие деревца или – редко – группы по два-три.

Не больше, чем через полчаса после того, как стены города исчезли из виду, Ликт предпринял первую осторожную попытку вытянуть хоть какую-то информацию из Реаны: загадочный совет Раира не экспериментировать с магией надёжно засел в его голове, быстро обрастая домыслами и предположениями разной степени невероятности. Когда он задал свой вопрос впервые, Реана быстро сменила тему, а на все последующие попытки упорно отмалчивалась, с какого бы боку Ликт ни пытался подобраться. Единственное, что ему удалось вытянуть, так это положительный ответ на вопрос, связано ли это с Редой.

«Вот уж спасибо, а то я бы не догадался!» – подумал Ликт, порядком разобиженный и всё более изнывающий от любопытства.

Честно говоря, Реана и сама уже не рада была тому, что пообещала Раиру молчать. Сперва она тоже не хотела поднимать эту скользкую тему, но Ликта было проще убить, чем заставить отказаться от расследования, и скоро ей начали казаться неимоверно глупыми эти попытки сохранить служебную тайну – тем более, от Ликта, который, если разобраться, тоже вполне мог бы придумать какой-то выход из положения. В отличие от неё самой. Она-то о магии не знала ничего вовсе, потому что слышанные когда-то сказки вряд ли могут служить серьезным источником информации, а другого в её мире не было вовсе, если не принимать в расчет книжонки вроде «Большой энциклопедии магии и колдовства», виденной Викой однажды на каком-то лотке. Единственный выход, который, приходил Реане в голову – найти кого-то «великого и ужасного», кто в два счета решит все её проблемы и отправит домой, да заодно ещё подарит перед тем мозги и смелость – очень мило с его стороны было бы…

Раир, в отличие от своих спутников, в магии понимал очень даже неплохо. Он ничуть не приврал, говоря о своей известности. Более того, скорей уж поскромничал: значительная часть населения этого мира сочла бы Лаолийца тем самым «великим и ужасным», кто может практически всё, а если чего-то и не может, то лишь потому, что оно ему даром не надо. Причём это был тот редкий случай, когда большинство ошибалось незначительно. Но Раир не мог ничем помочь своей нечаянной спутнице. В глубине души он полагал совершенно невозможным уничтожить Реду, не повредив при этом ни тела, в котором она затаилась до поры, ни сознания девушки, в которое она проникла. И у него были все причины сомневаться в осуществимости этого финта ушами. Но всё-таки он допускал (очень хотел допускать), что какой-то другой выход может быть известен одному из трех, о ком он говорил с самого начала: Эглитору (Мастеру храма Нори-ол-Те, давнему другу Раира, с которым, собственно, он и собирался поговорить о несколько неожиданном исходе операции), Шегдару (скорей Ррагэ раскается, чем он вздумает уничтожать Реду!) и Нанжину (Мастеру Арна, с которым Раир был знаком в пределах «добрый день, как дела?» – «благодарю, хорошо»). Да, расклад получался не слишком обнадёживающим. Но пока Реда спит, а значит, ещё есть время.

После обеда холмы стали ниже и немного расступились и подул легкий ветерок, который быстро крепчал, так что часа через три путники уже начали ёжиться под его резкими порывами. Солнце светило по-прежнему, но холодный ветер не давал согреться, напоминая, что осень закончилась и зима вот-вот заявит о себе.

На ночь они устроились в ложбине, где склоны холма хоть немного защищали от ветра. Но костёр то и дело норовил погаснуть, бешено плясал и стлался над землей. Хмурые лица замёрзших Ликта и Реаны представляли разительный контраст с утренним их весёлым сумасшествием.

– Лучше бы я согреваться чудесным образом умела, а не камень плавить! – ворчала Реана, кутаясь в плащ и придвигаясь к огню.

– Во-первых, собой управлять всегда труднее, – заметил Раир. – А во-вторых, тебе вообще не стоит пока экспериментировать в этой области…

– Так. Хватит! – сказал Ликт. – Меня вконец достали ваши перемигивания, заговорщицкие рожи и загадочные реплики. И никому нет дела, что один любопытный парень ночами не спит, над вашими секретами голову ломая! Колитесь, короче!

– Да я бы давно раскололась, если бы не этот конспиратор! – пожаловалась Реана.

– «Давно»! – хмыкнул «этот конспиратор». – Это утром сегодня, что ли? Ладно, уговорили, будем колоться. Пожалуй, расскажу я, чтобы вышло коротко и ясно. Если что напутаю – поправь, – попросил он Реану.

Ликт показал себя благодарным слушателем: внимал, раскрыв рот. И то и дело переводил взгляд с Реаны на Раира и обратно, ожидая, когда же она начнет возмущаться. Но Реана молчала: все излагалось добросовестно, куда последовательней, чем она сама рассказала бы, и она только теперь, наконец, начала понимать, что с ней, собственно, приключилось. Раир объяснял, что для возрождения Реде нужно было другое тело взамен того, что триста лет назад пришло в негодность по независящим от хозяйки обстоятельствам. И такое тело нашлось, только в нём уже обитала некая девчонка по имени Виктория, а «новорожденная» – вернее, «нововозрожденная» – Реда была ещё слаба, и ей ничего не оставалось, как покорно заснуть где-то в уголке сознания. Вот пусть и спит дальше, до тех пор, когда удастся усыпить её навеки.

Ликту на протяжении рассказа оставалось только хлопать глазами и кивать головой.

– Ну дела, – только и протянул он, дослушав до конца. – Ну ты и влипла! – сочувственно сообщил он Реане. – Одержимость это тебе не насморк, – назидательно изрёк он, – и если Реда пока спит, то на кой пес её будить! Скорей уж наоборот, колыбельную петь.

– С моим слухом только петь, – хмыкнула Реана. – А фокус в том, что я поручиться ни за что не могу: уж если моя дурацкая утренняя выходка – колдовское действо, то мне даже моргать противопоказано, мало ли, что в следующий раз колдовством окажется! Это ж, выходит, по дурости колдую! Если б я хоть чуть опытнее была, знала бы, как колдовать – вернее, как не надо делать…

– Ты чего это? – спросил вдруг Ликт. Реана удивленно посмотрела на него. Ликт обращался к Раиру. – Никак сказать что-то умное хочешь?

Вопрос был очень своевременным: Раир сидел с лицом Ньютона, которому на голову только что свалилась очередная антоновка.

– Хочу. Но не сейчас, – зловредно улыбнулся Раир. – Все вопросы утром.

– Почему? – вразнобой заныли Ликт и Реана.

– Потому что иногда надо ещё и спать, – изрек Раир. – А если вы сейчас прямо не заснете, то потом и пытаться будет поздно: через два с половиной часа я разбужу первую жертву (он покосился на Реану), а оставшийся будет сидеть караулить под утро. А сонные рожи нам завтра ни к чему: нужно поторапливаться, пока ещё есть время. Всё, спать! Живо! – скомандовал он, так что Ликту и Реане волей-неволей пришлось послушаться. Тем более, что спать им давно уже хотелось, хотя любопытство ещё минут десять не давало уснуть.

Раир, выполнив свою угрозу относительно безжалостной побудки, заснул сам и прекрасно успел выспаться, хотя снова открыл глаза ещё за час до рассвета. Было совсем темно: на равномерно черном небе ни следа лунно-звездной иллюминации, и, даже привыкнув к темноте, глаза Лаолийца едва-едва различали очертания деревьев на склоне. Костер чуть теплился, и его красноватого света как раз доставало, чтобы разглядеть отчаянно клюющего носом Ликта и свернувшуюся калачиком Реану. Решив, что спать лежа Ликту будет удобнее, Раир сообщил ему эту гениальную мысль. Не похоже было, чтобы тот что-то толком понял, но улёгся и заснул мгновенно.

Раир сидел неподвижно, смотрел, слушал и думал. Всё-таки это безумие. Чистейшей воды. Его подопечным, разумеется, план этот – научить Реану магии – не покажется слишком фантастичным. А здесь повторяется та же дилемма, что и с фехтованием. Учить её магии – значит будить чужие воспоминания, просто потому, что «вспоминать» девочке будет легче, чем начинать учиться с нуля. И воспоминания эти она опять не сможет отличить от своих, как не может сейчас отличить от своих чужие умения: от знания языков до способностей к фехтованию. Будить то, что с самого начала ставил целью уничтожить… И невозможно представить, что будет. Скорее всего, это действительно будет похоже на одержимость. Можно ли надеяться, что девочка победит Реду? – Вот потому-то я и хочу её научить! Чтобы она стала сильнее, опытнее, и тогда, быть может… – А быть может, и нет! – Ну и где же тогда выход? – Не знаю. Только один.

Раир посмотрел на спящую. Да, клянусь Хофо, самый простой выход! Самый логичный, самый безотказный и до смешного простой в исполнении. Верго его всё забери! …А впрочем, это бессмыслица. Я отлично знаю, что убивать её не хочу и не могу. И не стану. Потому что нелепо убивать ни в чём не виноватую девчонку просто за компанию! К тому же, мечом она владеть научилась – и ничего страшного пока не произошло. – Научилась? Кому ты лжёшь? Учатся не так. В двадцать лет, не имея за спиной ни единой тренировки, за две луны стать почти вровень с учителем… Который по праву, смею надеяться, известен как один из лучших мечников Равнины и у которого опыт боёв никак уж не две луны… За такой срок, как она, невозможно научиться, возможно вспомнить. Почти полностью восстановить навыки, забытые, но копившиеся полвека. – Лучше так, чем если вспомнит сама. – Лучше, если не вспомнит. С каких пор ты стал таким трусом? Признай, ты не можешь её контролировать, да и с самого начала не мог. – Тем хуже. – Значит, позволишь Реде проснуться? Ты представляешь, чем рискуешь? Во что может превратить этот мир Возродившаяся, только потому, что ты сейчас пожалеешь девочку? – Иди ты к Верго! Плевать мне! …Нет, не плевать, разумеется. Но убивать её я действительно не буду. А значит, выход остается только один: если сама она не сможет уничтожить Реду, то и никто не сможет. Вот и всё. – Чудесно! Пойдёшь на поводу собственной прихоти, и падай всё пеплом, так выходит? Какое ты имеешь право пренебрегать логикой и долгом?

Ответить Раир не успел. Он вдруг насторожился: что-то приближалось. Почти одновременно вдруг проснулась и села Реана, удивлённо и тоже насторожённо оглядываясь. «Нюх на опасность никуда не денешь», – мимоходом отметил Раир.

– В чём дело? – шёпотом спросила Реана.

– Увидим. Тихо.

Реана кивнула. Потом скорчила вопросительную рожу и взглядом показала на Ликта. Секунд пять спустя все трое насторожённо пытались выудить из темноты хоть какую-то определённую информацию. По дороге, совсем рядом с ними продвигались на восток всадники, человек тридцать, не меньше, в багрово-коричневой форме императорской гвардии.

– Как у себя дома, сволочи! – душевно прошипел Ликт. – Куда Нанжин смотрит!

Все бы ничего, но отряд самым подлым образом собирался остановиться как раз напротив затаившихся. Из троих только Раир понял в чём дело: он успел прочитать мысли одного из гвардейцев и выяснил, что коричневые ехали всю ночь и только теперь собрались остановиться на ночлег, а ложбина слева от дороги показалась командиру отлично для этого подходящей. Та самая, которая вчера вечером показалась удобной Раиру. К тому же, искали их, беглецов: Лаолийца и возродившуюся ведьму. Раир ругнулся про себя. Похоже, Лейнтлд куда быстрее, чем надеялись, сообразил, что к чему, и воспользовался птичьей почтой, чтобы высвистать гвардейцев из Арны. Раир сжал рукоять меча…

– И что это ты собираешь делать? – задушевным шипом отреагировала Реана.

– Напасть первыми пока они нас не обнаружили. А что нам ещё остается?

– Идиотизм! – от души высказалась Реана. – Нас трое, а их три десятка. Тебе, извини за банальный вопрос, что, жить надоело? Удирать надо, пока нас не обнаружили, а не нападать!

– Боишься? – ехидно спросил Ликт (вообще-то Ликт склонен был признать, что она права, но слово «удирать» очень уж ему не понравилось).

– Да, – спокойно отвечала Реана. – Это самоубийство. А я, знаешь ли, не люблю, когда меня или моих друзей убивают. Давайте лучше поторопимся!

– Ладно, – выговорил Раир, испытывая сильное желание наградить себя подзатыльником. – Быстро и тихо!

И они постарались «быстро и тихо» (ведя коней в поводу и молясь, чтобы они не фыркали и тем более не заржали) скользнуть в овраг, обогнуть невысокий гребень, так что он оказался между ними и гвардейцами. И что самое интересное, это им удалось. Только потом, когда трое уже обогнули холм, они смутно услышали позади некоторое шевеление: очевидно, это обнаружили их ещё тлеющий костер, – но преследовать троих никто не собирался, в чём не сомневались Ликт и Реана. Раир их оптимизма не разделял, и торопил вперед, подальше от места неприятной встречи – и заодно в сторону от дороги. Может, особо опасаться и не стоило: хотя уже рассвело, в тумане всё равно почти ничего не разглядеть, так что гвардейцы, похоже, сочли поиски бессмысленными. Но потом, когда туман рассеется, они вполне могли бы отправиться следом, так что Раир вёл дальше от дороги, на юго-запад, загадочным образом не теряя направление в молочно-белой каше, жавшейся по низинам. Через пару часов он всё чаще стал останавливаться и напряжённо оглядываться по сторонам: объяснил, что боится пропустить в тумане тропу. Но туман поднялся и растаял, а они всё так же двигались шагом, и никакой тропы не было в помине. Ликт первым обнаружил, что голоден, поделился этой новостью с Реаной, она ответила полной взаимностью, но Раир ехал и ехал вперед, поминутно оглядываясь, и не похоже было, чтобы он помнил, что людям свойственно иногда завтракать. Ещё через час снова поднялся ветер, хотя и без него было вполне пакостно: холодно и сыро, но Раир, наконец, нашел свою тропу и соизволил остановиться и поесть. После чего Ликт вспомнил о вчерашнем обещании Раира рассказать гениальную идею и не отстал, пока тот (не особо и упиравшийся) не поделился ей с общественностью, опустив неуверенность и сомнения, разумеется. В цензурной редакции вышло что-то вроде «если Реана научится и станет сильнее, то сумеет, наверное, противостоять Реде, пока не обнаружится кто-то, кто решит это маленькое недоразумение».

– Здорово! – восхитилась Реана. – Я внимательно слушаю всеми четырьмя ушами: что изучать будем?

– Изучать будешь ты, – сказал Раир. – Словами тут помочь невозможно, я могу дать не рыбу а удочку, с который ты, может быть, пойдешь на рыбалку. А может, и не пойдешь.

– Ясно, – хмыкнула Реана. – Практический курс прикладной магии.

– Вот тебе задание, – Раир проигнорировал выпендрёж, – постарайся согреться.

Задание поступило вовремя: воздух был сухим и морозным, снова поднялся ветер – резкий и колючий, ошалело носившийся взад-вперёд по долине. К тому же, снег усиливался.

– Как это, интересно, я буду греться? – скептически полюбопытствовала Реана.

– У каждого свой способ. Кто-то призывает Таго13, кто-то воображает себя на жарком летнем солнце или в меховой шубе, кто-то приказывает себе согреться, кто-то воображает тепло, расходящееся волнами от сердца… – Раир улыбнулся (довольно зловредно). – День долгий, успеешь попробовать все… и ещё парочку новых придумаешь.

И она попробовала. Пробовала, пробовала – до посинения, – в прямом смысле: к тому времени, когда они отправились дальше, снег, замешанный на резком ветру, лишь чуть-чуть не дотягивал до звания метели. Мороз сам по себе не слишком радует, если до ближайшего жилья два дня пути (деревушка на краю Кадарского леса была единственным хотя бы слегка населённым пунктом в этих краях). Но если к нему добавляется ещё взбесившийся ветер, накидывающийся то спереди, то сбоку, то сзади, то снизу, забирающийся под плащ, пытаясь содрать, хлещущий по щекам, забивающий снегом глаза… Плащи да куртки были тёплыми, но ветер пробирал насквозь, и скоро Реана уже не могла думать ни о чём, кроме слезящихся глаз и вмёрзших в уздечку пальцев. Согреться не получалось. До обеда она успела вспомнить все предложенные Раиром способы (без толку), вспомнить пару шедевров матерной речи, разочароваться во всём, пожалеть себя всласть, попробовать по второму кругу… потом по третьему… ещё разок… Ликт маячил рядышком такой же убитый, а Раир, кажется, от души плевал на взбунтовавшуюся погоду, вообще не обращая внимания на такую ерунду, как климатические недоразумения. Он бдительно всматривался-вслушивался, тем больше сил прилагая к этому бесплодному занятию, чем дальше они продвигались: отряд, с которого началось их утро, не давал Раиру покоя. Лаолиец был совершенно уверен, что гвардейцы (если не все, то по крайней мере часть их) направились к западу, по дороге на Лиато, а значит от мельтешащей белой каши справа можно ожидать любых неприятностей. Особенно после обеда, когда тропа и дорога встретятся у моста на Ютои…

Ликт замерз ещё утром, отогреться с тех пор пока не довелось, и поди угадай ещё, когда такая счастливая возможность представится. Нет, он и не думал сожалеть о том, что сбежал из Даз-нок-Раада, он и сорокаградусный мороз предпочел бы общению с Шегдаром или даже со своим непосредственным начальником. Но зачем было уходить из гостеприимного дома Бабушки, он определенно не понимал. Зачем тащиться куда-то в такую погоду, когда можно бы спокойно сидеть в тепле и задушевно трепаться о всякой ерунде, уж что-то, а это все трое умеют, слава Килре14, или, на худой конец, остановиться сейчас, разжечь костер, хоть чуть отогреться, пообедать… Пообедать, может, и доведется, но костер, скорее всего, останется недосягаемой мечтой, Раир явно уверен, что все коричневые поголовно встали на след, на пятки наступают уже, судя по тому, как он насторожился… Да уж, ещё пару деньков такой жизни, и нервы точно ни на кой пес не сгодятся: от каждого шороха…

Ликт вздрогнул: ему померещился мягкий звук позади, звук копыт, приглушенный снегом. Раир резко остановился, поднял руку, привлекая внимание. Скорее всего, их в таком месиве не заметили, но осторожность не помешает, и трое быстро и тихо – похоже, им теперь все придется делать «быстро и тихо», – сошли с тропы в сторонку, за очень кстати подвернувшийся кустарник. Минут десять они ждали, но ничего не происходило, только напряжение росло. А Раир оставался спокоен, как дохлый удав (он просто не мог позволить себе роскоши расслабиться настолько, чтобы занервничать). Когда, наконец, они отправились дальше – ещё осторожнее, – по сторонам оглядывались уже все трое, причем мандраж у двоих Раировых подопечных проходить и не думал.

Обед прошёл торопливо и напряженно, с постоянным оглядыванием, словно ели они ворованные яблоки прямо на месте преступления. Потом путешествие сквозь снег продолжилось, тропа с трудом протискивалась между холмами, изгибаясь самым замысловатым образом и чуть ли не пересекая сама себя. После очередной серии подозрительных поворотов Реана поняла, что ещё немножко, и она или закоченеет напрочь, или заработает нервный тик, а может, и то, и другое разом, чтоб не скучно было. Одним словом, она отвлеклась от параноидальных затравленных оглядываний, предоставив эту увлекательную обязанность двум своим спутникам, а сама возобновила попытки согреться. Нельзя сказать, чтобы она так уж легко отключилась от происходящего: на протяжении следующих трех часов ей было и страшно, и холодно, и уже хотелось, чтобы эти чертовы гвардейцы вынырнули откуда-нибудь прямо сейчас, чтобы они стали реальной, ощутимой, видимой неприятностью, с которой можно и нужно бороться. Ага, сейчас! Щас! Чертов мир! Чертов мир, чертов Шегдар, чертова Реда, ненавижу!!!

А потом вдруг стало всё равно. Реана расслабилась (насколько это возможно сидя в седле и закоченев) и махнула на все рукой. И замечталась о горячей ванне. Может, и правда навязчивая идея, но как бы сейчас здорово зайти в нормальную человеческую ванную, белый кафель с бежевыми разводами, как дома, а на полу жесткий коврик, теплый и колючий под ногами. И вода прозрачно расходится кругами от капли из крана – плимпк! – а от воды поднимается едва заметный легкий пар. И пахнет цветочным мылом. Перешагиваешь через бортик, и сначала вода кажется слишком горячей, и кожа покрывается пупырышками, но потом становится так тепло и спокойно, уютно…

Реана вздрогнула и сфокусировала взгляд. До нее вдруг дошло, что и на самом деле стало тепло, и даже озябшие пальцы оттаяли и немного ноют.

– Раир! – крикнула она. Тот обернулся, как ужаленный, останавливая коня и выхватывая меч.

– Чего ты вопишь, сумасшедшая?! – вполголоса возмутился он, убедившись, что никого пока не убивают. – Что такое? – спросил он мягче, увидев, как счастливая рожа сменилась обиженной. – Только на тон тише, ради Хофо, не надо никого сюда приглашать!

– Ладно, ладно, – буркнула Реана и замолчала.

– Нет, правда, что такое?

– У меня согреться получилось, – решила всё-таки признаться Реана.

– То-то я смотрю, ты уже не синяя! – усмехнулся Раир. Всё было тихо, никто на её крик не прибежал, значит, жить можно. – Ну и темпы у тебя, Хэноар! – он покачал головой, отправляя меч назад в ножны. – С первой же попытки!

– Ничего себе «с первой»! Весь день мучилась!

– Некоторым и недели мало, – заверил её Раир. – А сейчас тоже тепло?

Реана прислушалась к ощущениям. Пожалуй, всё-таки лучше, чем час назад, но уже не так тепло, как только что было. Как будто зашла куда-то погреться, а потом снова выскочила на мороз. Но сказать она ничего не успела, потому что сзади вдруг послышались голоса: кто-то что-то командовал, приближаясь. Раиру тоже ничего говорить не пришлось, все и без слов заторопились вперед – по возможности, быстро и тихо, разумеется. Сворачивать тут было некуда: на крутой осыпающийся склон и в хорошую погоду не особо заберешься. Но метров через тридцать, как они ни торопились, пришлось спешиться: дорога была ни к черту, к тому же она круто забирала вверх, так что даже в поводу кони пробирались с трудом. Ещё метров двадцать спустя наступающие сзади гвардейцы уже показались в белой мути, а впереди замаячил мост – полудохлый висячий мостик, повизгивающий на ветру. Холмы по-прежнему сжимали тропу с обеих сторон, они и у самой реки не расступались, образую высокие крутые берега. По закону подлости перед мостом, разумеется, маячили всё те же гвардейцы – вторая половина отряда. Беглецы остановились. «Слава Богу, хоть не надо больше прятаться, дергаться от каждого шороха…» – подумала Реана с облегчением.

– Реана, бросай коня и кыш с тропы, а мы постараемся их задержать, – скомандовал Раир.

– С чего вдруг? – вскинулась она. – Трое против тридцати – это, конечно, не ахти, но всё-таки лучше, чем двое!

– У меня не будет времени ещё тебя оберегать! – раздраженно сказал Раир.

– Ерунду ты говоришь, – вдруг выступил на стороне Реаны Ликт. – Если дело в этом, то прогонять ты меня должен: Реана дерется лучше меня, раз уж на то пошло, сам знаешь! И никто ни у кого под ногами путаться не будет.

Про себя Раир отметил, что дело не в этом. Он почему-то чувствовал себя в ответе за неё, хотя сперва сработал скорее рефлекс: девушку нужно защищать, а сама она сражаться не может. Лаолиец боялся за неё. Кроме того, он их обоих с удовольствием прогнал бы от греха подальше. Но вслух, впрочем, все это излагать не стал: времени не было.

– Здоровый прагматизм и никаких предрассудков! – усмехнулся Раир. – Ладно, трое, так трое!

Но и трое, спина к спине, против трех десятков – тоже не слишком весело. Впрочем, сперва гвардейцы подобрались поближе и, не тратя времени на выспрашивание имен-паролей-явок, посоветовали сдаться. Вернее, один из них зачитал приказ сдаться, сооруженный из таких громоздких, как мастодонты, выражений, что…

– Какой ужас! – сказала Реана. – Такое откровенное издевательство над языком! Неужели они всегда так разговаривают?

– Нет, только когда зачитывают официальные бумаги, – успокоил Раир. – В остальное время они разговаривают нецензурно.

– Мы матом не ругаемся, мы на нем разговариваем, – задумчиво вспомнила Реана.

– Сдавайтесь! – прокричали теперь со стороны моста, не дождавшись ответа.

– А в рот тебе не плюнуть жёваной морковкой? – осведомилась Реана. Ликт расплылся в улыбке, но ни заржать, ни прокомментировать не успел: гвардейцы без дальнейших заморочек перешли к активным действиям.

Минуты через полторы Реана к своему удивлению поняла, что не боится: на такие мелочи просто не хватало времени. Думать, впрочем, тоже было некогда. Как и удивляться.

Раир успел краем глаза заметить, что его подопечные держатся очень даже неплохо, но коричневых было ровно вдесятеро больше, а шансов на удачное завершение этой истории во столько же раз меньше желаемого. Тем не менее, никого их троих пока даже не ранили, узкая тропа не позволяла гвардейцам навалиться разом, и медленно отступающим удавалось пока отбиваться. Хорошее слово «пока»: не мытьем, так катаньем… Прошли ещё несколько минут. Трое помаленьку выматывались. В рядах коричневых, наоборот, наметилось оживление.

Как-то внезапно оказалось, что наступили сумерки. Почти в тот же момент, когда осознал этот незамысловатый факт, Раир вдруг увидел, что от моста их отделяют всего два человека и четыре метра. «К мосту!» – мысленно скомандовал он своим подопечным, убедился, что они услышали и одним рывком сшиб одного из загораживающих дорогу. Ликт не удивился, услышав «голос» Раира прямо в сознании: он ни на минуту не забывал, что связался с «этим Лаолийцем», магом и вообще… Реана, напротив, совершенно ошалело похлопала глазами, но оба они послушно ломанулись следом, тем более, что план Раира поняли и одобрили: спать хотелось, а не умирать тут смертью храбрых!

К тому времени, когда они подоспели, Раир уже справился и со вторым гвардейцем, пропустил Ликта и Реану вперед на мостик с напутствием: «Живо на ту сторону!», а сам притормозил ненамного, чтобы задержать остальных. Потом, когда оба его подопечных перебежали на противоположный берег Ютои, он совершенно фантасмагорическим прыжком (Реана поклялась бы, что такое невозможно без спецэффектов) перемахнул чуть ли не весь шестиметровый мостик, легко соскочил на землю и двумя ударами перерубил канаты слева. С двумя другими канатам расправилась слегка пришедшая в себя Реана, и мостик с треском ухнул вниз. Из гвардейцев туда же последовал только один, коротко вскрикнул, звучно приводнился и тут же пропал из виду – то ли под водой, то ли за пеленой снега.

– Пойдём, – Раир явно не считал зрелище вроде коричневых, отчаянно ругающихся и размахивающих холодным оружием на холодном ветру заслуживающим внимания. Кони остались на том берегу, а с ними вся еда и запасная одежда.

Прежде, чем они нашли место для ночлега, прошло часа два, совсем стемнело и стало ещё холоднее. Костер зажигать они не решились, но заснули сразу, совершенно вымотанные ещё и финальной ходьбой по пересеченной местности в полной темноте: минут за десять до того Раир свернул с тропы и увёл их куда-то в сторону, чтобы хоть отчасти обезопаситься от нежданных гостей. Ликт и Реана являли собой такое жалкое зрелище, что Раир не стал даже напоминать им, что кому-то надо стоять на страже, взяв эту почетную обязанность на себя. Реана провалилась в сон мгновенно, успев только подумать, как хорошо бы проснуться дома.