Читать книгу Обличия тьмы - Мария Кущиди - Страница 5

Проснулась я на рассвете. В это время родители еще спят. Я не спешила вставать с кровати, но какой-то странный звук со стороны улицы привлек меня. Это было похоже на то, словно кто-то бросил камень о стену, причем звук был живой, отчетливый, отлично привлекающий внимание.

Поднявшись с кровати, я выглянула из окна, пытаясь разглядеть местного разбойника, который хотел снова увидеть меня, показать что-то интересное. Но внизу никого не было. Обычно о стену бросает камень Хосе, зовя меня погулять немного по пшеничному полю. И когда я увидела только пустоту вместо моего друга, тоска бросилась на меня, взяв в прочный плен, из которого было сложно выбраться, да и сейчас я сопротивляться больше не могла.

Однако там, вдали, где заканчивалось пшеничное поле, начинался массивный лес, я чудом заметила тонкую фигуру. Я была уверена: она махала мне рукой, зазывала в лес. Тогда что-то во мне перевернулось, и я была точно уверена, что видела. Езеф! Это был он!

Бросившись вниз, я задыхалась от собственного волнения, не могла поверить, как брат действительно нашелся и зовет меня, чтобы показать что-то фантастическое. Возможно, убежище, в котором он пережил ту страшную грозу. И я бы выскочила из дома в одну секунду, если бы папа не встретился мне на пути.

− Солнце едва поднялось. Куда ты так рано, Ханна? – настороженно спросил он, зевая.

− Езеф зовет меня там, у леса. Папа, почему вы с мамой не разбудили меня ночью, не сказали, что его нашли? Я ведь волновалась. Хорошо, что сейчас все в порядке, − восторженно сообщила я, но в ответ получила укорительный взгляд.

Сев в кресло, папа опустил голову, опустив глаза в пол. Я видела, как его руки дрожали, как он пытался сжать руки в кулаки, чтобы унять эту презренную дрожь.

− Езеф зовет? Ты заигралась, Ханна. Я понимаю, ты любишь брата и скучаешь по нему, но не надо делать вид, будто он с нами. Прости, дочка. Я просто устал и не могу больше терпеть все это. Дом… Этот дом все уничтожил в нашей семье?! Понимаешь? Твоя мама верила, что все наладится, но ничего нельзя сделать. – Папа словно проснулся, замолчал, поднял на меня свои опустошенные глаза, под которыми сидели два бошущих синяка. Закрыв глаза, он тяжело вздохнул и запрокинул голову. Затем прозвучал его ровный голос: − Езеф зовет тебя, Ханна, беги к нему. Он соскучился по тебе.

Я не знала, что мне стоит сказать ему в ответ. Я никогда не видела его таким печальным. Езеф. Мы были больны им. Эту болезнь не излечить, даже не ослабить. Мы можем только принять эту болезнь, не пытаться с ней бороться. Только сейчас я понимаю это. Но почему-то сердце мое бешено стучит, говоря, что все хорошо.

Что за болезнь это была? Печаль? Тоска? Сомнения? Нет, все слишком просто и однобоко. И пока я не увижусь с братом, ничего больше не хочу слышать, не хочу даже видеть! Пускай папа и говорит все это, я не верю, что его слова реальны. Он устал после пропажи Езефа, впервые был жертвой отчаяния и жестоких обстоятельств. Ему нужно отдохнуть, а эти слова нельзя воспринимать всерьез. Лишь бы наша семья смогла вернуться в прежнюю реальность.

− Отдохни, папочка. Просто немного поспи. Я беспокоюсь о тебе.

Но он ничего не сказал, как будто пытаясь меня не слышать. Нужно просто оставить его в покое. Да, так будет гораздо лучше.

На улице было жарко. Солнце безжалостно слепило мои глаза, которые уже привыкли к домашнему сумраку. Покой и тишина мягкой пеленой покрывали землю, насыщая воздух пряными нотками, от которых слегка кружилась голова.

Скрытая тревога поселилась в стенах нашего дома, но я не могу понять, что она такое и где зародилась. Смотря на дом, мне становится жутко. Он пугает меня. Но откуда этот страх? Он словно смотрит на меня из этих огромных окон, не спуская глаз. Сердце сжимается. Не могу больше находиться здесь.

Я без оглядки бросилась в сторону леса, туда, где я видела Езефа. Только бы снова увидеть его, моего дорогого брата.

Лесная дорога уводила меня все глубже. Этому лесу очень много лет. Он видел все, что происходило здесь еще до строительства нашего дома. Как-то бабушка рассказывала мне, что здесь теряется любой, а если и найдешь потом путь обратно, то не выйдешь уже там, откуда зашел. Но я часто гуляла в нем и всегда возвращалась домой. Так легенда бабушки стала для меня байкой, которую я воспринимала как сказку, придуманную ею специально, ведь бабушки любят придумывать различные истории, чтобы сделать жизнь своих внуков сказочной, а где-то – фантастической, чтобы уберечь их от глупых поступков.

Однако люди опасаются этого леса, никогда не ходят сюда. Но мне всегда было интересно то, почему же все его так сторонятся. У каждого были свои истории о нем, не внушающие доверия. Каждый был уверен, что в этом лесу живет зло. Но что это было за зло, никто не мог сказать. Некоторые дети, например, такие, как я, любили ходить сюда, чтобы погулять и узнать о том, что он скрывает. Все из нас, кто был в нем, вернулись, кроме Езефа. Карл и Хосе, давние друзья моего брата, тоже любили этот лес. У каждого свои страхи? А причина не ходить в этот лес основана как раз на них? Возможно, сложно это отрицать. Но бабушка не рассказывала мне ужасные истории, она лишь уважала это место и просила меня всегда быть честной и справедливой. Интересно, получилось ли у меня быть такой?

Огибая колючие ветви старых деревьев, я вышла к реке, к которой всегда любила ходить. Присев на свой любимый камень, я подставила руки под чистую, прохладную воду, чтобы умыть лицо. Свежесть кольнула все мое тело. Шум реки был таким сильным, что заглушал все мирские звуки. Не было слышно даже пения птиц, которых в этом месте всегда водится очень много. Мелкие речные камушки под моими ногами выглядели красиво и как-то необычно. Я часто смотрю на них, каждый раз удивляясь такой красоте. Бабушка учила меня ценить все прекрасное с самого раннего детства. Возможно, поэтому я и воспринимаю каждый камушек так благоговейно. Благодаря ей я могу часами наблюдать за тем, как бежит прозрачная вода в реке , как играют на ней солнечны зайчики, как они скачут кругом, беззаботно переговариваясь о чем-то.

На минуту закрыв глаза, я представляла, как сейчас, вернувшись домой, я увижу брата, который давно ждал меня у дома. Он снова мне улыбнется, позовет играть. Мы часто играли с ним в лото, которое было подарено нам еще дедушкой. Чудесная игра, хоть и кажется Езефу скучной. Но ради меня он готов даже на такой подвиг, ведь он – мой любимый заботливый брат.

По телу пробежал холодок, когда моих ног коснулся какой-то предмет. Это была фляжка с водой, которую Езеф всегда носил с собой. Судорожно подняв ее, я долго озиралась по сторонам, пытаясь найти глазами брата. У реки я была одна. Но что-то подсказывало мне, что рядом должен был кто-то быть.

Не теряя минуты времени, я начала звать брата, надеясь, что он скоро отзовется. Значит, он решил сыграть со мной в очередную игру, в которой я должна была его найти. Забавно, хоть и немного жутко играть в прятки после того, что с нами произошло. Однако брата я точно смогу найти. Далеко от меня он не мог уйти.

Но стоило мне обернуться, как я споткнулась. Повалившись на мокрую от дождя землю, я больно поранила руку и едва смогла сдержать крик. По ладони скользнула красная дорожка, блестя на солнце.

Лишь спустя минуту я заметила кого-то. Но вот не могла понять, снится ли мне это. Это был брат, но все было в нем не таким, как обычно. Его тело было таким бледным, что я легко могла увидеть его выпирающие синие вены, паутиной обматывающие его тело изнутри. Левая нога была вывернута в обратную сторону. На волосах висела тина и всякий речной мусор. Руки были сплошь покрыты рваными ранами и синяками. На лице не было ни единой эмоции, а в глазах зияла одна только пустота, белесая пустота слепца.

Он молча смотрел на меня, словно видел впервые в жизни. Сердце мое колотилось. Мой брат… Я не уверена, что это был он. Но глаза точно твердили, что передо мной стоял Езеф. Но как это стоило объяснить сердцу, которое всячески отрицало этот факт?

− Езеф, − тихо назвала я его имя, пытаясь сокрыть страх в голосе, − ч-что с тобой с-случилось? Г-где ты б-был? Я волновалась за т-тебя. Мы в-все волнуемся. − Ни одна скула на его лице не дернулась. Впервые мне хотелось убежать от него, поскольку в голову забрались самые страшные мысли, которые могли только посетить меня. – Идем домой. Да! Домой! Мама и папа будут рады увидеть тебя! Идем же?!

Но тело, стоящее передо мной, не шелохнулось. И тогда, когда я потянулась к нему, чтобы дотронуться, ледяная скользкая рука схватила меня за запястье. Обветренные губы Езефа были плотно сжаты, а глаза бегали в разные стороны, точно пытаясь вырваться из этого белого плена, в котором внезапно оказались.

Езеф наклонился ко мне, как будто пытаясь понять, кто сейчас находился перед ним. И когда он понял, вспомнил обо мне, раздался его клокочущий голос:

− Ханни, я же просил тебя оставаться в шалаше. Зачем ты вышла? Гроза еще не закончилась. В лесу опасно.

Меня словно окунули в ледяную воду. Я совсем не понимала, что сейчас со мной происходило.

− Но гроза закончилась, Езеф. Давно.

Брат нахмурился, отступил назад, а после покачал головой, отрицая мои слова.

− Нет. Ты не видишь? Гроза очень сильно разошлась. Ты пострадаешь. Не надо было идти сюда, за мной. Уходи, Ханни! Ты еще успеешь пройти назад. Поторопись, пока он не увидел. – Толкнув меня, Езеф убежал в сторону мрачных зарослей, что-то шепча себе под нос. И тогда, когда я осталась одна, впервые поверила в легенды, которые люди собирали повсюду об этом лесу. Бабушка, так ты не обманывала меня все это время?

Бросившись из леса, скоро я оказалась на привычном пшеничном поле. Лес был позади. Успела ли я выйти вовремя, как и говорил он? Надеюсь на это. Но как понять, что я опоздала? Как это узнать?

В доме раздался выстрел, еще один. А затем тишина накрыла собой весь тот мир, в котором я жила со своей семьей. Что-то со стороны пшеницы приближалось ко мне и скоро вспыхнуло прямо у меня перед лицом. Это было все, что я помнила о себе, пока была жива.