Читать книгу Веселая жизнь - Мария Ларкина - Страница 2

Вера смотрит в окно, облокотившись на подоконник, ждет мужа. Сварила борщ без капусты. Капуста была. Но сгнившая. Вера давно обратила внимание на мошек, кружащихся возле шкафа, но почему-то побоялась туда заглянуть. А сегодня появился гнилостный запах. Потому пришлось достать пакет и, сжав нос, вынести его на улицу. Пакет полетел в мусорный бак, а оттуда на волю ринулись сотни мелких мошек, одна из них чуть не угодила Вере в глаз…

Вера сидит в окружении кактусов. Они достались ей от старушки-соседки, что умерла прошлой зимой. Вера пришла на похороны и увидела подоконник в мохнатых колючках. Кактусы родственники хотели выбросить, но Вера забрала их себе.

Муж не идет. И Вера не знает – хорошо это или плохо. Скорее – уже все равно, ждет по привычке. Так она ждала маму в детском доме. До последнего. Приходили какие-то люди, смотрели на нее и даже играли с ней. В каждой женщине она видела маму. Но несостоявшиеся родители уходили и не брали Веру с собой. А однажды все же мама пришла. Ее звали Нина Павловна. Она грустно, жалостливо смотрела на Веру, как собачка с картинок из детдомовской книги. И еще она была большая, мягкая и часто обнимала ее. Она сказала воспитателям, что они – попробуют. Вера тогда не поняла, что они хотели попробовать, но ее взяли в семью.

Нину Павловну Вера сразу начала называть мамой Ниной, а ее мужа боялась – и папой не называла. Он был странный, часто сердился и говорил: «Зря мы это все задумали».

С мамой Ниной весело было играть во врача. Вера надевала сшитый из белоснежной ткани халатик, открывала купленный специально для нее чемоданчик доктора – и начиналось… Грузная мама Нина ложилась на кровать и клала на лоб мокрый платок, она жаловалась на температуру и кашель. И Вера пыталась ей помочь. Она помнила, врачи часто бывают с очками. И однажды взяла очки мужа Нины Павловны.

– Какое ты чудо, Верочка! – воскликнула та, увидев строгого врача в очках.

Очки случайно слетели с носа и разбились. Мама Нина ничуть не расстроилась, а вот ее муж был в бешенстве.

Вера сидела в детской и до нее доносились голоса:

– Я не готов быть отцом, как ты не понимаешь!

– А я хочу быть матерью!

– Вот и живи с ней одна!

– Одной мне ее не дадут, нужна семья.

Потом была тишина. И всхлипы мамы Нины: «Валерочка, не оставляй меня, я сделаю как ты захочешь».

Уже снова в детском доме Нина Павловна плакала и говорила Вере, что хотела бы жить с ней, что считает ее своей дочкой, но «папочка», ее муж, против, он пока не готов. Она говорила еще много чего, но Вера не слушала, просто плакала и зарывалась в волосы мамы Нины, будто хотела в них запутаться и остаться с ней навсегда. Нина Павловна еще приходила. Пару раз. Принесла апельсины и игрушки, а еще – золотую цепочку с кулончиком. И сказала: «Он приносит счастье, когда-нибудь ты подаришь его своей дочке – и она тоже будет счастливой». Больше она не приходила.

Когда Вера вышла из детского дома, ей дали вот эту квартиру на первом этаже сталинки. И сейчас она сидит тут, возле окна – и ждет мужа. А на груди висит цепочка с кулончиком. Кулончик в виде ангелочка с крыльями. Выражения лица не разобрать. Но есть в его фигуре что-то одухотворенное: хрупкие плечики, маленькие ножки и золотые крылышки.

Вера смотрит на него и думает, что когда-то он принесет ей счастье.

Как только Вера устроилась на работу в детский сад уборщицей, решила найти мать. Нашла. Ее тоже звали Нина. Только она была худая и с перегаром, говорила хриплым голосом и без конца курила.

Жила она в бараке в отдаленном районе города. Мать все повторяла: «Это я не по своей воле, солнце, это я не по своей воле»… Еще рассказала душещипательную историю – как родила в пятнадцать непонятно от кого. И это было вранье, ведь матери было уже много лет, она была старая. Потом Нина поинтересовалась, не будет ли Вера платить ей алименты, ведь матери надо помогать на старости лет. Вера молчала. И та попросила ее хорошенько подумать, а еще попросила у дочери двести рублей на хлеб. Вера дала. А потом пошла домой и рыдала полночи.

Еще будучи в детском доме, Вера переписывалась с заключенными. А какая разница – детский дом или тюрьма?

В большинстве своем все «ухажеры» были примитивные. И только Валька писал хорошо.

Он называл ее маленькой. До него всегда и везде она чувствовала себя чужой и ненужной, а вот когда стала получать от него письма, ей показалось, что не зря подарила Нина Павловна ей ангелочка на цепочке. Письма были пронзительно нежными. Вера вскрывала конверт и, читая, не могла понять – как мог такой человек оказаться в тюрьме.

Он писал, что ни в чем не виноват, и она верила каждому слову. Осужден он был за убийство.

После встречи с матерью Вера поехала к Вале на зону, выходить замуж. На первую свою зарплату купила простенькое белое платье и фату. До этого видела его только на фотографии. В жизни он был достаточно груб и не называл ее маленькой, а только Веркой.

Он сказал, что для быстрого освобождения надо, чтобы у них родился ребенок. И Вера забеременела. Привезла справку. А через три месяца Валю выпустили.

Он стал таскать в Верину квартиру своих старых друзей – они пили до утра, не обращая внимания на Верины истерики. Но потом стало все равно. Внутри девушки зародилась жизнь.

Валя, хоть и много пил, работал, точнее, калымил где-то. Иногда пропадал на сутки. Но Вера все равно была счастлива.

– Верка, – кричал Валя, приходя с очередной шабашки, – жрать есть чего?

– Есть, Валюш, иди руки помой, садись.

– Еще руки мыть… Ты еще заставь салфетку на шею завязать, тебя как будто не в детском доме воспитывали, а в учительской семье…

– Кстати, – говорила Вера, смеясь, – Нина Павловна была учительницей.

– А, эта тварь, что сдала тебя обратно? – спускал ее с небес на землю Валя.

Вере становилось неприятно, но она оправдывала его. «Это он для того так говорит, что ему за меня обидно».

На шестом месяце Вера узнала, что ребенок погиб в утробе.

Сидя перед окном, она вздохнула. Вспомнила, как акушерка положила дочку в ткань и отнесла куда-то. Даже не показала… Вера похоронила ее на городском кладбище и назвала Ниной. Валя на похороны не пришел – уехал на шабашку. С тех пор он стал пить больше. Однажды пришел домой после очередной попойки и ударил Веру за то, что она долго не открывала ему дверь. Вера его прогнала. Но потом пожалела. А куда он пойдет? Так и пропадет со своими горе-друзьями, ведь живой же человек, не выкинешь.

Валя все чаще пропадал, а она, приходя домой после работы, сидела тут со своими кактусами.

На детскую площадку вышла женщина с девочкой. «Наверное, бабушка», – подумала Вера. Девочка села в песочницу, и бабушка протянула ей красное ведерко. Они о чем-то разговаривали.

Вера вспомнила, как они с мамой Ниной сажали в горшки цветы. Сначала они купили их на рынке – сиреневые хрупкие бутоны. Они были высажены в пластиковые стаканчики – там им было тесно. Вера и Нина Павловна во дворе накопали для них земли. Дома они аккуратно стали высыпать в желтые горшки землю.

– Малыш, теперь вот так, – показывала Нина Павловна, – аккуратно берем наш цветочек и тихонько отправляем в землицу.

Вера маленькой ладонью приглаживала землю, чтобы цветок стоял в горшке. Цветы прижились. Но однажды муж Нины Павловны, поругавшись с ней, выбросил их в окно… Горшки разбились, а цветки помялись. И больше расти не хотели.

«Хорошо, что у меня только кактусы», – с горечью подумала Вера.

В дверь позвонили, она пошла открывать. Пришел Валя. Он молча прошел на кухню. Она налила в тарелку борщ.

– А где капуста? – удивленно спросил он, отправив две ложки в рот.

– Умерла, – задумчиво ответила Вера.

– Ты мне тут чушь не городи, где капуста? – возмутился Валя.

– Ну нет капусты, испортилась…

– Вечно у тебя все портится… – раздраженно сказал Валя и достал бутылку.

– Рюмку давай.

Она достала из серванта рюмку.

– Верни тогда деньги мне за капусту, которую я, между прочим, покупал, мать твою! – раздраженно сказал он.

– Верни мне того, кто писал мне письма из тюрьмы, – неожиданно ответила Вера.

– Письма? – истерически засмеялся он. – Так это не я писал, у нас там один мужик сидел с нами, прям ученый такой, так вот… Мы это, его за сигареты просили девкам письма писать. Вот он и писал… Ты, Верка, будто не в детдоме воспитывалась, дура совсем…

Вера посмотрела на него внимательно.

– А чего смотришь, я и писать-то толком не умею…

Вера сжала кулаки. Она вышла из кухни и пошла в прихожую.

– Ты за капустой? – спросил Валя, наливая себе стопку.

Она ничего не ответила. Вышла на улицу и села на скамейку возле играющей в песочнице девочки.

Бабушка восторгалась куличами внучки.

Вера сняла с шеи цепочку. «Что, если подарить, отдать этой девчонке ангелочка мамы Нины? – подумала она. – Может, кончится тогда мое проклятие?»

Вера сжала в руке кулон, а сердце ее заколотилось. Отдать – и все… Вера вспомнила Нину Павловну и ее последние объятья.

– Нет, – прошептала она.

– Вы что-то сказали? – обернулась на нее бабушка.

Вера покачала головой. Она встала и отправилась к своему дому.