Читать книгу Женщина на пике мозга - Мария Микулина - Страница 5

В жизни каждого человека рано или поздно (но обычно в районе 30-35-ти) наступает момент, когда он начинает говорить: «Во времена моей юности…» За этим началом может следовать какое угодно продолжение от «…женщины не носили таких трусов» до «…ели не плоды авокадо, а листья». В моем случае продолжение звучит как «…матом столько не ругались».

Мат был оружием запретным, а потому чрезвычайно мощным. Одним вовремя произнесенным матерным словом можно было нарушить душевный покой бесчисленного количества взрослых. Я узнала это в 9-м классе, когда при директоре ляпнула в чем-то провинившимся мальчикам: «Ну все, п****ц вам, мальчики». Я еще не успела начать курить, следовательно, не знала, что слово п****ц значит то, что оно значит. (В нашей школе обмен новостями из мира лингвистики происходил в зоне для курящих за гаражами).

Я навсегда запомнила выражения лиц директора, завуча и физрука – хотя в последнем сложно было заподозрить ранимого интеллигента. Учителя тут же провели со мной беседу. Затем учителя провели беседу с моими родителями. Затем мои родители провели беседу со мной по просьбе учителей. В общем, все побеседовали со всеми до состояния полного физического изнеможения.

В тот день я усвоила важный урок. Матом ругаться нельзя. При взрослых.

При ровесниках еще как можно – особенно если ситуация располагает. Например, когда Мишка из «Б» сначала обещал, что пойдет с тобой на дискотеку на День святого Валентина, а потом пошел с Надей из «В». Ну вот как еще эту ситуацию назвать? Только п****ц.

Спорадическое использование мата было еще и удобно. Подруги моментально понимали, что если уж ты употребила не банальную «хрень» или не старомодную «жопу», а самый настоящий «п****ц», значит, все серьезно. И относились к тебе с повышенным вниманием, подавая сигарету и банку апельсинового «Хуча» с той же скоростью и профессионализмом, с которыми стюардессы подают кислородную маску пассажиру, потерявшему сознание в полете.

Не представляю, что такого должна сказать современная девушка своим подругам, чтобы они поняли, что все серьезно. Потому что «п****ц» она употребляет в среднем 150 раз в сутки.

Мат из разряда запретных слов перешел в разряд слов-паразитов и междометий. Редакция журнала MAXIM, в котором я много лет проработала, располагалась рядом с несколькими факультетами Высшей школы экономики. Если вы вдруг не в курсе, это весьма неплохое учебное заведение, в котором учатся действительно прекрасные дети. Один из факультетов окончил мой брат, так что я знаю, о чем говорю. То есть это не просто московская молодежь, это изюминка сливок московской молодежи. И как же матерится эта изюминка!

Уши не просто вянут, они сворачиваются внутрь. Я постоянно сталкиваюсь с этими стильно и по-европейски одетыми ребятами в различных заведениях, раскиданных по району. Иногда они обсуждают Фейхтвангера, иногда дифференциальное уравнение в частных производных. Но, что бы они ни обсуждали, они матерятся. Такое впечатление, что с каждым из них Фейхтвангер поступил в десять раз хуже, чем со мной Мишка. А это, поверьте, невозможно.

И вот я стою позади очереди из матерящегося будущего страны и чувствую, что вот-вот, еще чуть-чуть и я скажу им: «Ребята, ну зачем вы так? Зачем столько мата? Ведь это вас не украшает, не делает крутыми. Это засоряет ваш язык и ваши мозги». То есть превращусь в ту самую тетечку, которая подходила к нашей компании в самый разгар веселья и пыталась притушить костер юности своими нудными нравоучениями. Обычно все вежливо отводят глаза, но стоит ей отвернуться, как компания взрывается праведным смехом. Незавидная участь, но, очевидно, таков природный цикл.

Но самое смешное, когда мат пытаются включить в свою повседневную непринужденную речь мои ровесники. Те самые, для которых мат был так же запретен, как и для меня. Выглядит это каждый раз неловко, будто человек пытается заново научиться ездить на скейтборде.

В таких случаях я вежливо улыбаюсь и не позволяю мышцам на лице дергаться – искусство притворства я освоила в совершенстве. Те несколько раз, когда меня спрашивали, не тик ли у меня, не считаются.

Я ни в коем случае не хочу сказать, что мат не заслуживает права на жизнь, напротив. Я и сама использую мат – но только если обстоятельства действительно достойны мата, а не в рассказе о том, как я провела выходные. Конечно, если в выходные я не столкнулась с Мишкой, Надей из «В» класса и тремя их детьми.

Да и вообще, я не из тех, кто блюдет чистоту языка. Я приветствую неологизмы, использую заимствования и считаю, что у феминитивов должны быть те же права, что у слов мужского пола. Но принять кэжуал-мат не могу. И, кстати, в моем ближайшем окружении мало кто использует мат. От своего многолетнего начальника, главреда MAXIM Александра Маленкова, я слышала матерное слово ровно один раз в жизни – а, поверьте, поводов у него и до этого было предостаточно.

Это я все к чему: если вы так же, как я, морщитесь, заслышав матерную тираду, если так же не понимаете, зачем вставлять матерные слова вместо «э-э-э-э-э», и не можете больше заходить в «Твиттер», потому что там мат победил все остальные слова, не беспокойтесь – это нормально. Но молодежи, даже самого интеллигентного вида, замечания лучше не делать. А то еще побьют.