Читать книгу Похоронное бюро «Хэйзел и Смит». Египетский переполох - Мария Руднева - Страница 3

Когда я проснулся, то обнаружил, что лежу в постели, аккуратно накрытый одеялом, а в комнате никого нет. Я уже начал думать, что ночной разговор мне приснился, как дверь отворилась и в спальню широким шагом вошел Валентайн. Вид у него был смурной.

– Дориан, поднимайтесь. Совестно вас будить, когда из-за меня вы не спали толком, но вернулся лорд Лейтон.

Я сел на кровати.

– Это не все новости, так ведь? – Я видел это по выражению его лица.

Валентайн покачал головой.

– Вчера ночью кабинет лорда Лейтона ограбили. И вот это точно сделал не призрак.

Я быстро оделся в сменную одежду – от вчерашней рубашки отчетливо пахло кровью, – и поспешил следом за Валентайном в коридор. Первый, на кого мы наткнулись, был призрак Джерома, методично пытающийся биться головой об стену, но раз за разом проходящий сквозь нее.

– Джером, позвольте вам помочь. – Валентайн просунул между его лбом и стеной руку. Он обладал уникальной способностью касаться призраков – теперь я больше понимал почему – и Джером с большим облегчением несколько раз стукнулся головой, после чего выпрямился и поправил шейный платок.

– Прошу простить за то, что застали меня в столь… непристойном виде, – чопорно проговорил он. – Минута слабости. Случается со всеми.

– Мы нисколько вас не осуждаем, – кивнул Валентайн. – Вы испытали серьезный стресс.

– Еще бы, – вздохнул дворецкий. – Вот так покидать рабочее место мне по статусу не положено. Да еще и допустить ограбление! Как я мог!

– Вы видели, что произошло? – Валентайн прислонился к стене.

Я заметил, что он выглядит усталым. Под глазами залегли тени, и улыбка, как всегда вежливая и очаровательная, смотрелась натянутой. Со стороны вряд ли это было заметно, но я знал Валентайна слишком хорошо.

Джером тем временем схватился за голову. Кажется, он все больше осознавал трагедию происходящего.

– Не видел! – тихо возопил он. – Потому что застрял в стене!

Я быстро огляделся и, убедившись, что никто из слуг не намеревается нас прервать, переспросил:

– В стене?

– Именно! В стене дома! – Джером опустил руки и взглянул на нас прозрачными растерянными глазами.

Его рассказ звучал довольно сбивчиво. Я понял, что Джером решил самостоятельно отправиться на поиски призрака леди и убедиться, что его здесь нет – или же найти, поговорить и настоятельно убедить оставить безобразия. Потому что нож в затылок – это чересчур. Однако никаких следов другого призрака он обнаружить не смог и ощутил невероятное одиночество при мысли о том, что никто не видит его, кроме нас.

– А ведь вы скоро покинете Мелроуз… И я задумался, а что, если после похорон я все-таки останусь привязанным к дому? Может же такое быть?

– Мой богатый опыт общения с призраками подсказывает мне, что все зависит от вас. – Валентайн улыбнулся краешком рта. – И от того, как сильно будет ваше желание присматривать за домом и семьей.

– Ох, я уже не уверен, что лорд Лейтон сохранит дом… Он был радостью хозяйки, ему-то и переступать порог, наверное, противно… Так о чем я говорил?

Одиночество, охватившее Джерома, было настолько сильным, что он осознал себя мертвым. Для каждого привидения есть точка невозврата, и с дворецким это произошло в момент прохождения сквозь стену. В которой он, вконец растерявшись, провел всю ночь и высвободился только утром, услышав голос лорда Лейтона и поднявшийся шум.

– Я и подумать не мог, что здесь настолько толстые стены. А казалось бы, должен знать все уголки, за столько-то лет. Нет, этот дом хранит намного больше секретов…

Мы с Валентайном переглянулись.

– Друг мой, вы говорили вчера…

– Потом, Дориан. – Валентайн прикрыл глаза. – Мне надо подумать. А пока нам стоит отправиться к лорду Лейтону и уничтожить все его надежды.

– Нам надо заняться организацией похорон Джерома, – напомнил я.

Валентайн прижал пальцы к виску и на мгновение замер.

– Ненавижу грозы, – пробормотал он. – Идемте, Дориан. Джером, проводите нас? Господа ради, только не ходите сквозь стены. Мы пока еще существа из плоти и крови, как бы ни хотел я сейчас быть бестелесной сущностью. Или шаровой молнией. Чем-то, у чего не болит голова.

Лорд Лейтон принял нас в гостиной.

Это был высокий немолодой человек с острым носом, острыми скулами и упрямым подбородком. В его внешности чувствовалась порода. Русые волосы, подбитые сединой, он зачесал назад, а усы и бородку подстриг по последней лондонской моде. В его облике чувствовалось, что так же тщательно, как и ко внешности, относится ко всем аспектам своей жизни. Скорее всего, его манеры, привычка чуть наклонять голову к плечу и идеально прямая спина делали его холодным и грозным противником для деловых компаньонов, но сейчас впечатление портил растерянный, слегка расфокусированный, взгляд.

– Прошу прощения, что принимаю вас в гостиной, господа, – привстав нам навстречу, сказал он.

Пожимая протянутую ладонь, я улыбнулся:

– Нет необходимости соблюдать формальности, сэр. Мы просто гробовщики.

– В первую очередь вы такие же дельцы, как и я, – чуть улыбнулся лорд Лейтон. – Лучшие в своей сфере, поверьте, я многое разузнал о вас, когда искал помощи. Я благодарен вам, что вы приехали, хоть сейчас и не самое подходящее время… Впрочем, будь оно иным, вы бы и не понадобились… Присядьте, пожалуйста…

Я опустился на диван, сочувственно глядя на лорда Лейтона.

– Сэр, я боюсь, что должен вас разочаровать. То, ради чего вы пригласили нас… Ее здесь нет.

Я взглянул в лицо лорда Лейтона, и мне тут же захотелось зашить себе рот. Предполагалось, что в нашем дуэте с Валентайном я более чуткий и тактичный человек, которого можно допускать до разговора с горюющим вдовцом. Но события последних суток так измотали меня, что не осталось сил для того, чтобы ходить вокруг да около, не переходя к сути. И вот результат – мои слова ранили его.

– О, – сказал он, наконец разбивая тишину. – Вот как.

– Когда мы приехали сюда, мы ничего не почувствовали. – Валентайн подхватил разговор, и я был ему благодарен. Мне было тяжело дышать. Я посмотрел в глаза лорда Лейтона и осознал, что не понимал и половину той любви, которую он испытывал к покойной супруге. Мы были его надеждой – на чудо, на что-то неизвестное, что могло позволить его сердцу продолжать биться. Я проклинал себя за то, что так легко позволил себе отнять у него надежду.

– Дом, в котором есть призраки, ощущается по-другому. Призраки оставляют эфемерный след, который мы, люди, одаренные способностью смотреть за пределы смертного мира, не можем не ощутить. Ваш дом был абсолютно чист…

– Был? – Лорд Лейтон едва шевелил губами.

– Был, – кивнул Валентайн. – Видите ли, ваш дворецкий, Джером…

– Джером. – Лорд Лейтон уронил голову на руки. – Как же так…

– Ваш дворецкий настолько привязан к особняку, что задержался тут.

– Он… здесь? Теперь он призрак? – Лорд Лейтон поднял голову, и в его глазах блеснула такая надежда, что я даже растерялся.

– Он здесь, и он призрак, – сказал Валентайн. – Так что отныне вы владелец дома с привидением, желаете вы этого или нет. Кстати, он сейчас стоит за вашей спиной.

Лорд Лейтон медленно выпрямился. Призрачная ладонь Джерома опустилась ему на плечо, и лорд словно смог что-то почувствовать – его рука потянулась туда же. Некоторое время они замерли так: разбитый горем хозяин и склонивший голову слуга.

Потом лорд Лейтон шумно выдохнул.

– Что ж, жаль, что я не могу допросить Джерома насчет всего, что случилось, но, может быть, вы расскажете мне? Вы же можете с ним разговаривать?

Мне так хотелось загладить вину, что я немедленно вызвался побыть медиумом.

– Вы можете задавать вопросы, а я буду передавать вам ответы Джерома, – объяснил я. – Это самый безопасный способ контакта с призраком.

– А чтобы вы не сомневались, я попрошу Джерома сбросить ложку со стола, – добавил Валентайн. – Ну же, смелее, у вас получится. Все полтергейсты с чего-то начинали.

Несмотря на серьезность ситуации, я закусил губу в попытке не рассмеяться. Кажется, это было любимым занятием моего друга: учить призраков быть полтергейстами и кидаться мебелью.

Джером не с первой попытки, но все-таки справился с задачей сбросить на пол серебряную чайную ложку.

– О, – сказал лорд Лейтон.

– Джером готов отвечать на ваши вопросы, – ответил Валентайн. – Дориан, только пожалуйста… Соблюдайте осторожность.

Я кивнул.

В прошлом у меня было несколько неприятных опытов спиритического характера, после чего я понял, что слишком подвержен агрессивному влиянию потустороннего. Поэтому я старался по возможности избегать подобных ситуаций, но рассудил, что сейчас буду выступать не как медиум, а, скорее, как телеграфист.

Джером рассказал о том, что мы знали и так. Лорд Лейтон кивал и время от времени потирал пальцами переносицу, словно осознавая масштаб трагедии.

– К сожалению, я не мог быть в кабинете, сэр, – печально закончил Джером историю со стеной. – И я никак не должен был позволить себе умереть в ваше отсутствие. Простите меня.

– Ох, Джером… – Лорд Лейтон вздохнул. – Мистер Хэйзел, передайте ему пожалуйста…

– Он вас слышит, – напомнил Валентайн.

– Точно, – вздохнул лорд Лейтон. – Джером, украли анкх из моей коллекции. Тот самый, что я недавно приобрел на аукционе.

– Передайте, пожалуйста, господину, что это большая потеря, – попросил Джером.

Я передал.

Валентайн потер подбородок.

– Лорд Лейтон, а вы позволите нам осмотреть место преступления? Видите ли, мы гробовщики, а гробовщики всегда немного детективы. Пока здесь нет полицейских… Мы не будем ничего трогать.

– Точно. – У лорда Лейтона растерянно вытянулось лицо. – Полиция. А я и забыл, что надо озаботиться этим вопросом… Но как вызвать кого-то, если с места преступления никого нельзя отпускать?

– Передайте господину, что в город можно отправить Абигейл. Она ответственная девочка и не будет рисковать потерей места, – посоветовал Джером.

– Вы правы… – Лорд Лейтон, выслушав меня, кивнул и поднялся на ноги. – Я отправлю за полицией Абигейл со своим кучером, а мы с вами осмотрим место преступления. Может быть, вы сможете увидеть что-то, что мое внимание уже не может ухватить. Только сначала… Могу я увидеть Джерома?

Я наблюдал в окно, как мисс Абигейл, кутаясь в пальто и явно робея перед кучером, села в дилижанс. Валентайн проводил лорда Лейтона в погреб к телу Джерома и оставил их там наедине. Призрак спустился туда же.

Валентайн неслышно подошел и встал за моей спиной.

– Лорд Лейтон справится, – негромко сказал он. – Ему придется нелегко, но он найдет способ двигаться дальше.

– Я знаю, – ответил я. – Просто сейчас… тяжело.

– Вы очень чувствительны, Дориан. – Валетайн отвел прядь волос с моей шеи и задержал руку, считая пульс. – Чаще всего я склонен думать, что это благо, но иногда это оборачивается проклятием для вас.

Я вздохнул.

– Наше дело – исполнить наш долг и устроить достойные похороны Джерому. Зато мы можем точно быть уверены, что лорд не убивал свою жену. Призраки убитых обычно предпочитают задержаться.

– Строго говоря, он мог убить Джерома, – усмехнулся Валентайн. – Приехать на сутки раньше, пробраться через потайной ход, затаиться в тенях…

Я резко развернулся.

– Что вы сказали?

– Что он мог убить Джерома. Хотя вряд ли он это сделал – если только не захотел ограбить сам себя ради страховки.

– Нет, нет, это чушь… Он… Не такой человек. Хотя полиция подумает так же, как вы… – Я убрал волосы со лба, пытаясь сосредоточиться. – Но вы сказали про потайной ход. Я все думал, что же меня так дергает. И вот оно!

Мы восторженно посмотрели друг на друга.

– Потайной ход! – хором сказали мы.

– Фундамент очень старый! – Я ударил себя ладонью о ладонь.

– Я вчера явился к вам примерно с этой же мыслью, – довольно кивнул Валентайн. – До того как началась гроза, я смотрел в стену и думал, что неоготический фасад наверняка построен на месте какого-то старого дома или замка местного лендлорда. А в таких домах не могло не быть потайного хода или, как минимум, тайной системы погребов.

– Уйти во тьму… – пробормотал я.

– Что?..

– Китс. – Я смущенно пожал плечами. – Я в ночи читал его прежде, чем заснуть. И что-то меня зацепило в этих строках. Уйти во тьму. Кто-то, кто убил Джерома, вышел из тьмы и там же скрылся. Значит, в гостиной есть потайная дверь?

– Я бы расспросил лорда Лейтона. Обычно аристократы не любят распространяться о фамильных секретах, но… Вы правы, полиции будет удобно первым делом обвинить самого Лейтона. Предлагаю расспросить его обо всем, когда рассмотрим кабинет. И выясним, не пропало ли что-то еще, кроме анкха. Иначе это очень странное ограбление…

– А что такое анкх? – запоздало поинтересовался я.

– Дориан! – пораженно посмотрел на меня мой друг. – Вы как не в Лондоне живете! Неужели вас еще не поразила египтомания?

– Единственная болезнь, которая меня поразила, – это сезонная простуда, – нахмурился я. – И нет, меня совершенно не интересует эта странная тяга к Египту, пока нас с вами не просят захоронить вместо дубового гроба в каменном саркофаге или соорудить пирамиду вместо креста!

– Все впереди, мой друг, все впереди, – развеселился Валентайн. – А анкх – это египетский ключ жизни. Похож на крест, только вверху у него кольцо. Его клали в гробницу к фараонам, чтобы они могли и дальше веселиться в загробном мире.

– Рад за них, – устало вздохнул я. – Вот только пока этот ключ жизни приносит только смерть.

– Видит бог, я надеялся, что вы поможете мне только с одними похоронами, – проговорил лорд Лейтон, пока мы поднимались по лестнице в его кабинет. – Но я вынужден просить вас заняться и похоронами бедняги Джерома тоже…

– А где хранится тело леди Лейтон? – по-деловому спросил Валентайн, пресекая новую волну сантиментов.

– В фамильном склепе, там холодно, и тела семьи перед погребением всегда находятся там.

– У вас собственное кладбище или местное городское? – уточнил я.

– Собственное. Небольшое, но очень старое, оно находится за домом.

– Надо распорядиться, чтобы Джерома тоже перенесли туда, – размышлял вслух Валентайн. – Остается открытым вопрос с гробом. По телефону сказали, что местные гробовщики обеспечат всем необходимым, но…

– Не волнуйтесь, я дал нужные указания Абигейл. Она толковая девушка и должна справиться. Я заплачу за двое похорон, не волнуйтесь. Я и так доставил вам слишком много проблем, вызвал сюда… Как оказалось, зря.

– Все-таки не совсем зря. Как минимум, Джером на связи, – улыбнулся я.

– И у меня есть шанс обзавестись фамильным привидением, – невесело ответил лорд Лейтон. – Впрочем, надеюсь, что Джером не выберет этот путь.

– Что вы намерены сделать с поместьем?

– Продам, скорее всего. Мне… тошно здесь находиться, – еле слышно признался он, останавливаясь у тяжелой дубовой двери.

Открыв замок собственным ключом, он пропустил нас в кабинет.

Я потрясенно ахнул. Никогда раньше мне не доводилось быть в настоящем пристанище коллекционера, и я с удивлением рассматривал экспонаты, которые хранились здесь под стеклом и даже просто так.

– Вы давно интересуетесь стариной? – склонившись к явно старинной китайской вазе, поинтересовался Валентайн.

– С детства. Часть коллекции досталась мне в наследство от отца, и я продолжил собирать. Сначала по инерции, теперь уже по любви. Однако… Это весьма странное ограбление, не находите? Кто-то пролез в окно, чтобы из всего этого богатства украсть только анкх.

– Вы уверены, что больше ничего не пропало? – спросил я.

Лорд Лейтон направился вдоль витрин.

– Определенно, не вижу, чтобы чего-то еще не хватало. Смотрите, витрина с анкхом разбита, в бронзовые шумерские украшения, лежащие рядом, остались!

И в самом деле – стеклянная витрина, прикрывавшая сокровища, была разбита чем-то тяжелым, потускневшие украшения блестели от крошева стеклянной пыли, а придавленная в форме анкха бархатная подушка единственная пустовала.

– Однако хочу вам сказать, что в окно никто не залезал, – сообщил Валентайн.

– С чего вы взяли? Миссис Холден сказала, что окно было разбито снаружи.

Валентайн опустился на одно колено, рассматривая крупные куски стекла на ковре.

– На первый взгляд кажется, что это правда так. Однако… Смотрите, совсем нет стеклянной крошки. Исключительно большие, цельные куски стекла. Этого достаточно, чтобы создать видимость в глазах не самого внимательного человека.

– Значит, вы считаете, что?..

– Стекло разбили изнутри. Я уверен, что, если мы выйдем из дома и хорошенько осмотримся, найдем осколки, которые некто не смог подобрать и оставил там… Кстати, я считаю: если бы ограбление инсценировали вы, то не стали бы разбивать окно. Вы бы просто забыли его закрыть перед отъездом. Слишком сложный ход.

– Но для того, кто пользуется потайным ходом, подходит, – усмехнулся я.

– Что? – встрепенулся лорд Лейтон. – Потайной ход? Откуда вы знаете?

– Вычислили. – Валентайн поднялся на ноги и сложил руки на груди. – И будем очень благодарны, если вы покажете нам, как туда попасть. У меня есть надежда, что преступник оставил там следы своего пребывания.

– Вдруг он еще там? – спросил я, но Валентайн покачал головой:

– Мы вызвали полицию. Если он не сбежал ночью, то еще успеет сделать это сейчас.

– Тогда дождемся полиции, – упрямо сжал губы лорд Лейтон. – Меня не только ограбили и убили моего человека, но и пытаются подставить! Я этого не допущу!

Абигейл вернулась довольно быстро. Вместе с ней приехал пожилой, страдающий одышкой сержант полиции, а следом – на своей повозке – двое местных гробовщиков с досками для гробов. Я подумал, что четыре гробовщика, пожалуй, слишком много для бедного лорда Лейтона, поэтому спустился к ним и вступил в недолгие переговоры. После того как несколько фунтов перекочевали в их карманы, гробовщики согласились оставить нам инструменты и доски и покинули усадьбу Мелроуз.

– Напомните лорду Лейтону позже включить эти траты в счет, – недовольно буркнул Валентайн, которому, как я подозревал, хотелось сбросить на чужие плечи свою работу.

– Обязательно, – заверил я. – А пока нам стоит вернуться обратно… Мы же не хотим пропустить все самое интересное?

В холле поместья лорд Лейтон беседовал с сержантом Бьюкененом, к моему удивлению, – весьма дружелюбно. Мои опасения, что полицейский сразу же решит заковать лорда Лейтона в наручники, не оправдались.

– Я знаю лорда Лейтона очень давно, – сказал сержант, вытирая лоб многое повидавшим носовым платком. – И леди Лейтон всегда хорошо относилась ко мне. К тому же мало есть на свете преступников, которые при виде полицейского пытаются сдаться с поличным. Нет, господа, какой-никакой опыт у меня имеется, потому могу заверить, если то, о чем вы говорите, правда, то лорду Лейтону ничего не грозит.

– Спасибо, сэр, – улыбнулся лорд Лейтон. Он немного оживился, и улыбка уже не походила на болезненную гримасу. Кажется, первое потрясение прошло и к нему возвращалось обычное собранное деловое состояние.

Джером за нашими спинами издал вздох облегчения.

– Абигейл, будь так любезна, собери в холле всех слуг. – Лорд Лейтон повернулся к сержанту Бьюкенену. – Я хочу, чтобы все присутствовали при открытии подземного хода, сэр.

– Да, это было бы кстати, – согласно кивнул полицейский.

Очень скоро лакеи, кухарка и горничные собрались полукругом в гостиной. Не хватало только одного человека.

– Где же миссис Холден? – нахмурился лорд Лейтон. – Я не видел ее с самого утра.

Я обменялся быстрыми взглядами с Валентайном. Мы ведь тоже ее не видели! Впрочем, все слуги тихо отсиживались по комнатам, переживая случившееся, но уж экономка-то должна была поприветствовать хозяина дома?

– Миссис Холден мается мигренью, – пояснила Аннабель.

– Дурью, – зло фыркнула Эми, тихо, чтобы не услышал лорд, но я стоял к ней достаточно близко.

Я повернулся и нашел глазами Джерома. Дворецкий кивнул и растворился в тенях поместья – пошел на разведку. Что-то внутри меня – должно быть, то, что называют интуицией, или же предчувствием – кричало, что экономку необходимо разыскать.

Валентайн подошел ближе к лорду Лейтону и наблюдал, как он открывает подземный ход. Мне с моего места было видно не очень хорошо, но позже Валентайн рассказал мне, что сам ни за что не догадался бы, как открыть подземный ход: старинная хитрая комбинация требовала одновременного нажатия плиток в разных местах фундамента, чтобы сработал засов.

Лорд Лейтон, сержант Бьюкенен и Валентайн спустились в подземный ход. А я, несмотря на то что сгорал от любопытства, предпочел остаться в гостиной и понаблюдать за слугами.

– А что же вы не идете? – спросила миссис Фордж.

– Меня пугают темные подземелья, – улыбнулся я. – И все же, где миссис Холден?

– Она так расстроилась из-за смерти Джерома, что почти не покидала свою комнату.

– А кто-то из вас был у нее?

– Я была, – резко ответила Эми. – Приносила ей завтрак. Терпеть не могу все эти мигрени и прочие дурацкие выдумки. Разве ж это дело – валяться в кровати с зашторенными окнами, когда такое творится? Так она еще и руку порезала. Я видела, у нее ладонь замотана тканью! И как такая неловкая женщина, как она, стала экономкой?

У меня застучало в висках.

Все складывалось в единое целое – оставалось лишь надеяться, что и Валентайн отыщет что-то интересное.

Я перестал вслушиваться в разговоры горничных, то и дело поглядывая на зияющий зев подземного хода.

Внезапно передо мной возник взволнованный призрак дворецкого.

– Миссис Холден пытается сбежать, сэр, – отчитался он. – У меня есть предположение, что лучше задержать ее до прихода полиции!

Я сорвался с места.

Не могу сказать, что я – лучший кандидат для погони за экономками-преступницами. Я довольно худого телосложения, если не сказать тощего, и, хоть я и навострился перетаскивать тяжелые гробы и махать лопатой на шесть футов вниз[1], бегал я из рук вон плохо.

Здесь и сейчас помогло исключительно то, что миссис Холден была хрупкой немолодой женщиной и к побегам со второго этажа через окно тоже не была готова. А потому замешкалась, спускаясь вниз, а потом прорываясь через кусты шиповника, буйно растущие под окном.

К тому же она, кажется, повредила ногу – я видел издалека, что она припадала на одну ногу, пока неслась к воротам. Я выдохнул и припустил за ней.

Территория поместья запомнилась мне большой и запутанной, но миссис Холден явно знала, куда идти. Следом за мной летел Джером – к счастью, призрак мог спокойно покидать стены дома – и указывал мне направление.

– Она бежит к воротам! – прокричал он мне почти в ухо. – Она хочет угнать дилижанс!

Я и так понимал, что терять миссис Холден нечего – наверняка ее испугала новость о визите полиции, а то, что обнаружили тайный ход, вынудило ее покинуть укрытие, словно испуганную куропатку. Я предполагал, что от острого глаза Валентайна не укроются неопровержимые улики, спрятанные там.

Экономка и в самом деле бежала к дилижансу, вот только увиденное заставило ее бессильно упасть на колени и закрыть лицо руками – несмотря на то что не прошло и четверти часа, дилижанс уже был распряжен и кони уведены в стойло. Кучер лорда Лейтона прекрасно знал свое дело.

Миссис Холден закрыла лицо руками. Я остановился прямо над ней, упираясь руками в свои колени и пытаясь отдышаться.

– Прошу прощения, мэм, – пробормотал я. – Но вынужден вас задержать.

Она подняла на меня красные от слез глаза.

– Вы даже не представляете, что натворили. Вы – чудовище, – хрипло прошептала она и лишилась чувств.

Тем же вечером сержант Бьюкенен увез арестованную миссис Ребекку Холден в полицейский участок.

– Боюсь, ее признают сумасшедшей, – почесывая в затылке, сказал он после допроса подозреваемой. – Она только раскачивается из стороны в сторону и называет нас всех чудовищами.

– Однако мы нашли в подземном ходе то, что вряд ли принадлежало ей, – покачал головой Валентайн.

Я уже знал список его находок: отпечаток подошвы ботинка примерно 42-го размера, просыпавшийся табак (сержант Бьюкенен определил по запаху, что это «птичий глаз»[2]) и носовой платок со следами крови. Монограмма «VH» на нем совпадала с монограммой на платке экономки – «RH» на ней было вышито теми же нитками и явно той же рукой.

– У нее явно был сообщник, – сказал Валентайн. – Которому она показала потайной ход. Интересно, откуда она узнала? Случайность?..

– Она призналась, – вздохнул лорд Лейтон. – Монограмма… Платок принадлежал ее племяннику Виктору. Но его следов уже не найти. Что до миссис Холден… Я сделаю все, чтобы она понесла настоящее наказание, а не выдавала себя за сумасшедшую.

– Поверьте, сэр, Бедлам будет для нее наказанием, если она правда безумна. А если нет – то очень скоро ее выдумка станет правдой. О-хо-хо… – И сержант снова протер лоб платком.

– А ваш анкх, сэр?.. – поинтересовался я.

Лорд Лейтон сжал губы в жесткую линию.

– Тот, кто его взял, с какой бы целью ни совершил свое преступление, никогда не будет счастлив. И вся кровь, что он пролил, вернется к нему.

Я вздрогнул.

Никогда раньше мне не доводилось сталкиваться с настоящими проклятиями. Я читал о них в книгах, несомненно – в «Макбете» Шекспира, в «Манфреде» Байрона, – но не представлял, что могу столкнуться с чем-то подобным в жизни.

И все же это было проклятье.

Рожденное от сердца, потерявшего все, что было ему дорого и приносило радость. Я смотрел на лорда Лейтона и видел лишь оболочку, оставшуюся от человека. Его возлюбленная жена оставила его, дворецкий, заменивший отца, был жестоко убит, слуги предали, а коллекция, приносившая радость, стала причиной несчастий.

Мне захотелось проявить милосердие.

Лорду Лейтону было бы лучше в могиле.

Но он сильный человек.

Я знал, что он будет жить. И от этого меня охватила печаль.

В эту ночь мы с Валентайном почти не спали. И поместье не спало с нами – слуги собирали вещи, лорд Лейтон курил на балконе (до нас доносился запах патоки[3]), а мы стучали молотками, собирая гробы для покойников. Но даже привычная работа не могла отвлечь нас от мрачных мыслей.

– Лорд Лейтон сказал, что пока не будет продавать особняк, – проронил я, прибивая к стенкам гроба черный креп. – Но и оставаться здесь не будет. Поместье опустеет…

– А коллекцию он оставляет здесь, – хмуро ответил Валентайн. – Никогда не понимал коллекционеров.

– Дело не в коллекции, а в разбитом сердце, – пояснил я. – Теперь для него его сокровища – не больше, чем золото, которое клали в гробницу фараона.

– А говорили, Египтом не интересуетесь, – криво усмехнулся мой друг.

– Вы уже закончили? – Над нами возник призрак Джерома.

– Почти. Вам нравится? – спросил я.

Призрак замялся.

– Простите, сэр, но это вопрос, на который у меня нет ответа. Моя бы воля, так я бы еще десяток лет не менял ливрею дворецкого на деревянный сюртук. Вот только выбора не осталось…

– Джером, а это же вы нанимали миссис Холден? – вдруг спросил Валентайн.

– Да, все моя вина, – вздохнул дворецкий. – Мы были настолько ошарашены смертью леди… И потом началось явление призрака, из-за которого сбежала предыдущая экономка…

– Стойте! – резко выпрямился я. – Так призрака никакого не было.

– Верно, – кивнул Валентайн. – Когда я был в подземном ходе, я обратил внимание, что там очень хорошая акустика. Вероятно, кто-то прятался там и издавал жуткие звуки, чтобы напугать обитателей дома.

– Думаете, миссис Холден?..

– Или она, или ее сообщник. – Валентайн поморщился.

Джером угрюмо опустил голову на руки.

– Я считал себя таким опытным дворецким. И попался на обман обычных мошенников и воришек! Как я мог так подвести хозяина?

– Все будет хорошо, – сказал Валентайн и приподнялся, похлопывая Джерома по плечу. – Слуги едут с ним. За ним присмотрят. Он будет в порядке.

Он не будет в порядке, хотел сказать я, он просто будет жить. Но я не стал разбивать призраку и без того разбитое сердце.

Мне не хотелось оставлять его несчастным, привязанным к дому, из которого все бегут подобно крысам с идущего ко дну корабля.

Я хотел, чтобы Джером ушел спокойно. Его служба была окончена.

Священник из местного прихода приехал на следующее утро. Похороны прошли тихо и мирно. По настоянию лорда Лейтона оба гроба опустили рядом. В склепе осталось еще одно место.

– Однажды я сюда вернусь, – сказал лорд Лейтон, прижимая ладонь к свежей надгробной плите.

Я отвернулся, не в силах смотреть, и увидел, как медленно тает на ветру тень Джерома.

– Но темен сумрак сада, – пробормотал я так, чтобы это услышал единственный человек, которому это предназначалось. Валентайн сжал мой локоть и тихо ответил:

– Нам пора домой, Дориан. Оставьте скорбь скорбящим.

В тишине сада я слышал только тихие, ни для кого, кроме покойных, не предназначавшиеся рыдания человека, имевшего все и в то же время лишенного всего.

Я кивнул, и мы с Валентайном, прихватив лопаты, пошли прочь – мимо тихого кладбища, мимо кустов шиповника, прочь отсюда.