Читать книгу Восьмёрка. Дорогая Рита - Мария Руслановна Якунина - Страница 17

Интересные пироги!

Иду я, значит, мимо нашего садика с беседками, считаю деревья у обочины, чтобы хоть чем-нибудь себя занять. И вдруг вижу – в одной из беседок сидит Сережа, а рядом с ним – кто бы вы думали?! Лизка! И вот эта самая Лизка, которую не оттащишь от Хранилища и ее собственных конспектов, эта самая Лизка, которая вечно читала мне нотации («Сиди ровно!», «Не маши руками», «Опусти ноги»), вот эта самая Лизка, которая забрала мои папки и не появляется уже второй день, сидит себе на скамейке в беседке, болтает ногами и хохочет во все горло. И почему? Потому что Сережа, из которого слова не вытянешь, рассказывает ей что-то необыкновенно смешное. Настолько смешное, что у Лизки от смеха даже слетела одна туфелька, и теперь ее босая нога так и мелькает в воздухе.

Я ринулась к ним через Сад, чтобы немедленно разобраться, что здесь происходит, но они внезапно стали очень серьезными, и я притормозила. А потом спряталась за ближайшую беседку и стала изо всех сил прислушиваться.

Подслушивать, разумеется, нехорошо. Но я тут кое о чем подумала недавно. Разве мы не подслушиваем и не подсматриваем за родителями через экранчик? Потому что мы им не чужие люди. И Лизка мне тоже не чужая, а я должна быть в курсе, что с ней происходит, потому что последние два дня она явно не в себе. Или вот еще – книжки. Разве это не подслушивание? Живут себе люди преспокойно, а какой-то ужасно умный дядька (почему-то писатели в основном дядьки) наблюдает, как они страдают, а потом описывает все это, чтобы все желающие могли узнать, кто в кого на самом деле влюблен. И ничего, все читают, да еще потом и хвастаются своей начитанностью, как некоторые.

Пока я так рассуждала, Сережа с Лизой от громкого хохота перешли к полушепоту, и мне с трудом удалось разобрать, о чем они беседуют:

– Ты пойми, – говорила Лиза, – никогда не бывает идеально. Это не я так думаю, это опыт человечества. Я понимаю, что тебе очень трудно, но постарайся на них не злиться.

– Я не злюсь, – грустно сказал Сережа, – просто не понимаю. Они же так друг друга любят. Почему же все время ссорятся? Мне экран их совсем редко показывает. И мама почти все время одна дома.

Лицо у Сережи перекосилось, и Лиза потихоньку взяла его за руку. Я просто своим глазам не поверила. Вот так, среди бела дня!

– Мне кажется, папа вообще уже не живет дома, – сказал Сережа совсем тихо.

У меня ужасно затекла нога, я попыталась повернуться поудобней, но в этот момент прямо над моей головой раздался звонкий голос:

– А от кого ты прячешься?

От неожиданности я подскочила, но поспешно вернулась обратно в убежище и дернула за собой Дашку, которая, хлопая глазами и обсасывая синюю ленточку, доставшуюся ей от Маши перед Появлением, стояла на дорожке и смотрела прямо на меня.

Лизка отдернула руку и беспокойно осмотрелась по сторонам.

– Даша, – сказала я шепотом, – это такая игра. Сейчас мы с тобой поползем между беседками как можно тише. Выиграет тот, кто доползет первым к выходу из Сада. Поняла?

Даша послушно кивнула, и я потихоньку поползла по еле заметной тропинке, убедившись, что она ползет за мной.

Нет, не могла я просто так подойти к Лизе и Сереже. Что-то такое странное было с ними обоими. Еще вчера я бы даже внимания не обратила на этого Сережу и просто высказала Лизке все, что о ней думаю. А теперь было нельзя. И еще я вспомнила, как однажды папа заболел и лежал несколько дней в постели. Как мы с мамой тогда волновались за него! Мама поила его разными травяными чаями, а еще читала вслух. Я уверена, что не так уж папе интересно слушать про какую-то девушку, странствующую по замкам и лесам, но смотрел он на маму с такой нежностью.

И причем здесь мои мама с папой? Совсем не к месту вспомнилось.

– Я выиграла! – завопила Дашка, вскочив с земли и улыбаясь во весь рот. – Но ты не расстраивайся. Ты когда-нибудь тоже выиграешь.

И она участливо погладила меня по голове.