Читать книгу Forest. Книга о медленной жизни и поиске себя - Мария Шипилова - Страница 5

Эмма родилась в семье художников. Родители ее часто переезжали, можно сказать, кочевали, но девочка этого не замечала, потому что условия везде были похожие – крохотные квартирки с минимумом удобств или вообще без них. Родителям Эммы приходилось нелегко, но это она поняла только, став взрослой. Это сейчас она отчетливо видела, что одевались они как нищие, ели плохо, жили убого, никаких родственников, бабушек и дедушек не было, наверное, они либо умерли, либо не одобрили жизненные пути своих детей и прервали с ними всяческое общение. Но тогда, в детстве, жизнь представлялась Эмме прекрасной. Мама и папа почти всегда находились рядом, вокруг царил творческий хаос, все было в краске, так что маленькой Эмме разрешалось пачкаться в ней без ограничений. Они могли в любой момент сорваться и поехать куда-нибудь на старенькой машине, которая обычно ломалась в дороге. Но это не служило поводом для расстройств, наоборот, вызывало радость приключения. Могли заночевать под звездным небом на берегу озера или в лесу. Купить или, чаще, выпросить несколько картофелин и запечь их в костре. Вот и весь ужин, но этого было достаточно. Им не нужны были шикарные апартаменты, изысканные блюда, дизайнерские наряды. Они были свободными и счастливыми. Отец играл на гитаре, мать пела, потом они спали, обнявшись, втроем и чувствовали себя одними во вселенной.

Мама умерла, когда Эмме было восемь. От передозировки – услышала девочка, как шушукались немногочисленные люди на похоронах. Через год не стало отца – он бросился под поезд. Детство Эммы резко закончилось вместе с осознанием, какой иллюзорный мир создали ее родители. Они сами бежали от реальности и спрятали от нее Эмму. Тем тяжелее было столкновение с миром настоящим. После смерти отца объявилась родственница – какая-то двоюродная тетка, она и взяла на себя опеку над девочкой. Строгая тетка Берта, вылизанная квартира, четкий распорядок дня, железные правила: как же все отличалось от привычного Эмме уклада. Сначала девочка пребывала в депрессии и просто отключилась от происходящего, потом устроила бунт против тетки и ее правил, потом покорилась. Есть в одно и то же время, аккуратно одеваться, не грубить, ходить в школу, не пропускать занятий, делать уроки, прибираться в комнате… Тетка Берта казалась Эмме чудовищем, а ее дом – тюрьмой. Про отца и мать Эммы она сначала ничего не говорила, потом высказывала неодобрение. Сейчас-то Эмма понимала, что тетка для нее сделала. Из дикого волчонка вырастила нормальную девушку – образованную, воспитанную, целеустремленную, чего родители Эммы не делали и делать не собирались, уйдя в сладкий мир наркотиков и творческих грез. Но тогда… Стыдно вспоминать, как она изводила бедную родственницу. К счастью, терпение тетки Берты не имело границ, и в конечном итоге она смогла переубедить строптивого подростка: чтобы окончить свою жизнь иначе, чем мать и отец, нужно жить иначе: брать на себя обязательства, делать не только то, что нравится, но и то, что требует от тебя общество, не противопоставлять себя ему, а играть по правилам.

Взрослея, Эмма перестала обожествлять родителей, пошла учиться на юриста, максимально отдалилась от всего, что связано с творчеством. Даже никогда не посещала галереи и музеи с картинами, полностью обратившись к земному. Потом нашла себе мужа, тоже юриста. Оба успешно работали, неплохо зарабатывали, хоть и были молодыми специалистами. Купили квартиру. Тетка Берта, с которой у повзрослевшей Эммы наладились отношения, умерла, завещав ей свой домик в деревне, куда они ездили пару раз в школьные годы Эммы.

Когда они с мужем приехали смотреть наследство, то ужаснулись разрушениям, которое сотворило время и отсутствие крепкой хозяйской руки. Домик обветшал и перекосился, двор зарос травой. Ганс предложил снести развалюху и построить новый коттедж. Весь ненужный хлам выбросить. «Если захочешь что-то оставить в память о тетке, – сказал Ганс, – отложи, отведем под эти вещи кладовую». Вот тогда-то, разбирая накопившийся за годы скарб, Эмма наткнулась на него – непонятный круг. Как он здесь оказался?

– Да это же гончарный круг! – удивился муж. – Твоя тетка мастерила посуду?

Нет, Эмма не могла предположить ничего подобного. Она даже рассмеялась, представив, как подслеповатая и тучная тетка Берта сидит за гончарным кругом и лепит кувшин.

Эмма выбросила круг. Но потом, неожиданно для себя, достала его из кучи рухляди и спрятала в коробку с другими вещами. Она сама не могла объяснить, зачем сделала это и почему не сказала мужу. Сделала и забыла.

Старый дом снесли. Эмма не испытала по этому поводу никаких эмоций, ведь он не был ее родным местом. Она только ценила удачное расположение участка и красивую природу вокруг. Представляла, что когда-нибудь у них с Гансом родятся дети, и они вмести будут приезжать сюда на каникулы или на выходные. «Я не такая, как мои родители, – думала Эмма. – У меня есть собственный дом, и не один. Я смогу дать своим детям самое лучшее».

Новый дом построили без всяких изысков, как и у остальных в поселке. Ни Эмма, ни Ганс не собирались выделяться. Предстояли приятные хлопоты по внутреннему убранству, но до них не дошло. Словно злой рок висел над Эммой, заставляя ее жизнь рушиться снова и снова, отнимая близких. И не просто отнимая, но вынуждая посмотреть на них другими глазами. В одно мгновение Ганса не стало. Он выбросился из окна. Любимый, надежный и такой прагматичный муж оказался жутким игроком. Проиграв все их имущество и наделав кучу долгов, он покончил с собой. Эмма не могла прийти в себя. В этот раз рядом не оказалось строгой, но заботливой тетки Берты. Никого не оказалось. Эмма лишилась не только мужа, лишилась всего, что они нажили и накопили, мечтая о светлом будущем. У Эммы осталось одно – завещанный теткой участок и недоделанный дом. Там она и скрылась, спасаясь от невыносимой сердечной боли. Но вскоре Эмме все-таки пришлось выйти к людям, потому что дом ее был хоть и новый, но совсем пустой. Негде спать, не на что присесть, нечего есть, да и готовить тоже не на чем. Пару суток Эмма спала, расстелив на полу пальто. Ничего не пила и не ела. Потом решила, что так дальше нельзя, нужно собраться с силами и поехать в город на воскресный базар, где подешевке можно купить всякие подержанные вещи и фермерские продукты. И вот там, бродя среди старых стульев и продавленных кушеток, увидела она потрепанную книжку – самоучитель по гончарному ремеслу. Эмму словно кто-то тряхнул за плечо. Она вмиг вспомнила и гончарный круг, и то, как втихую от Ганца спрятала его в коробку, которая теперь стоит в кладовой. Эмма купила самоучитель, и последующие за этим месяцы стали для нее временем открытий. Эмма открывала для себя радость творчества, муки неудач, поиск вдохновения. Она поняла своих родителей, поняла, как многое в ней было от них. Молодая женщина погребла под приличиями и правилами свой творческий дух и сейчас, освобожденный, он заиграл разными гранями таланта.

Сначала у Эммы ничего не получалось. Она швыряла во все стороны куски глины, пинала круг, даже плакала от бессилия. Потом начали получаться кривые, уродливые вазы. Эмма сердилась. Потом вазы стали получаться как-надо. Радости Эммы не было предела. Почти ни разу за это время она не вспомнила о Ганце, хотя сначала думала, что умрет без него. Все мысли ее были заняты глиной и кругом. Что было потом? Несколько лет прошло прежде, чем Эмма решилась продавать свою посуду и разные керамические изделия. Сначала предложила на пробу в один сувенирный магазин в соседнем городе. Посуду Эммы быстро раскупили. Следующие заказы тоже. Набравшись храбрости и увидев, что потенциал у ее изделий есть, Эмма открыла собственный магазинчик в Грюнберге, затем второй – в Бергштадте. Тем и жила. С местными общалась, но ни с кем не сближалась, словно боялась, что они окажутся не теми, за кого она их принимает. Единственной, с кем Эмма более-менее сблизилась, была Хелена. У нее тоже умер муж, и после этого она тоже обрела новую жизнь в Грюнберге.

Выслушав историю Эммы, Эльза поняла, что должна написать про ее талант и сувенирный магазин, даже если на коленях придется умолять женщину принять участие в этой затее.

8

Героями журнала Эльзы были не только люди, но и то, что укрепляло их дух, врачевало душевные раны, давало силы и энергию, вдохновляло – природа. Как-то на рассвете Мартин зашел за Эльзой, и они отправились в лес.

Тропа утопала в жемчужно-сером тумане, и не было видно ничего, кроме темных силуэтов деревьев, но молодая женщина не беспокоилась. Мартин знал в этом лесу каждый куст, каждый поворот и изгиб дороги. К тому же, впереди, скрытый пеленой тумана, бежал пес и овцы брели на пастбище. Эльза слышала, как стучат их копытца. Когда лесные заросли остались позади и показались заливные луга, вышло солнце и заполнявший долину туман начал таять. Мартин фотографировал эти первые робкие, но такие горячие лучи, лавой растекавшиеся по траве. Луг заискрился росой, раздались птичьи трели, запахло влажной землей. Мир проснулся, заполнился звуками, заиграл красками. И мужчина старался поймать это начало. Снимал, как лениво разбрелись овцы, щипля сладкую, молодую траву. Как носился пес, вывалив язык и радостно размахивая хвостом. Снимал, как утренний ветерок ерошит волосы Эльзы. Как бабочка садится на раскрывшийся цветок. Потом, оставив овец и собаку, они петляли по лабиринту лесных троп, и Мартин показывал Эльзе птичьи гнезда, норы животных, серебристую паутину на деревьях, причудливо изогнутые ветви и переплетения корней. Когда они через час присели на поваленное дерево, чтобы передохнуть, Эльза чувствовала себя уставшей, но необыкновенно умиротворенной. Звуки и ароматы весеннего леса, вся обстановка вокруг вливала в ее тело новую живительную силу, успокаивая тревоги и волнения.

– Мартин, – произнесла Эльза нерешительно, – как ты оказался в Грюнберге?

Мужчина перевел взгляд на собеседницу. Он не спешил отвечать, но Эльза уже привыкла к его неторопливой манере.

– Хочешь и меня поместить в свой журнал? – спросил он.

– Если против, не буду. У каждого, с кем я общалась, находилась своя причина приехать сюда. Интересно, какая у тебя.

– А какая у других?

– Каждый нашел здесь тихую гавань, куда его прибило житейское море.

– Получается, в Грюнберге люди прячутся от проблем?

– Не прячутся, просто живут здесь, но другой жизнью – не такой, как раньше. Находят новые цели и ценности, открывают в себе новых я.

Мартин хмыкнул и стал смотреть вдаль. Эльза терпеливо ждала. Не испытывала раздражения, неудобства, обиды или чего-то еще. Она заметила, что перестала спешить, что пауза не заставляет ее паниковать, беспокоиться о потерянном времени. И вот Мартин заговорил.