Читать книгу Дети Нитей. Эллед - Мария Вилонова - Страница 16

***

Сразу же после встречи с учителем я, не скрывая нетерпения, полетел к Шаану. Вломившись в его комнату, ассадена я не нашел. Отметив, что наши жилища совершенно одинаковые на первый взгляд, я с затаенной усмешкой оглядел огромное количество тренировочного оружия, аккуратную горку трактатов о магии на столе и просто неимоверное множество исписанных мелким почерком листов, где Шаан размышлял о своей части ткани мироздания. После чего уселся на стул, решив дождаться его возвращения. Мне срочно требовалось поделиться полученными знаниями. И раз уж наши Нити связаны настолько неразрывно, а учитель у нас и вовсе один, выбор был абсолютно очевиден.

– Как дела, Найт? – насмешливо спросил Шаан, еще только открыв дверь и точно пока меня не разглядев.

Я прождал его с полчаса, все это время наблюдая Нити, а точнее – бесконечный танец Разума и Пустоты.

– Где тебя носит? – весело уточнил я. – Уже давно не обед.

– Тренировался с Саару и Рут. – Ассаден смерил меня взглядом и усмехнулся. – Ты быстро научился врываться в помещение без хозяина, смотрю.

– Я понял, что у вас так заведено, и не смею оспаривать правил, – заявил я и насмешливо уточнил: – Рут? Не Рутта?

– Это только при ней, – с несколько злорадной улыбкой ответил Шаан. – Она слишком забавно злится.

– То есть, все-таки злится? – Я приподнял бровь.

– Гораздо меньше, чем пытается показать, – хмыкнул ассаден. – По поводу чего твой собственный бешеный восторг?

– Ты в эмоциях сейчас читаешь или по лицу видишь? – на всякий случай уточнил я.

– Одновременно. – Шаан уселся на кровать и приготовился слушать.

Я подробно рассказал все, что узнал от Анха, с огромным наслаждением замечая попутно совершенно тот же бешеный восторг ассадена. В то же мгновение, когда я замолчал, Шаан потребовал продемонстрировать ему Пустоту и вообще все, о чем я сообщил. Я без капли сомнений объяснил, как увидеть дар Мейет, после чего с невероятной радостью наблюдал, как он всматривается в Нити, которые ему открылись, и очень счастливо при этом улыбается. Теперь, когда были правила и была школа, я уже не настолько переживал по поводу того, чтобы делиться Пустотой с посторонними. Да и, к тому же, Шаан, во-первых, посторонним не был совершенно – он был таким же элледом, как и я сам, а во-вторых, уж сыну Анха я мог доверять не меньше, уверен, чем самому мастеру.

Следующие пару часов до ужина мы провели, обсуждая наши Нити и выдвигая собственные идеи обо всем происходящем. В основном, конечно, идеи эти создавал сам Шаан – он куда лучше меня разбирался и в ткани мироздания, и в ее плетениях. Я же просто поддерживал разговор и развивал уже возникшую мысль с точки зрения того, что знал о собственных Нитях, и того, что услышал от мастера. Попутно с неким затаенным удовольствием отмечая, что приблизительно вот так и работают Разум и Пустота. Эта деталь еще больше подняла мне настроение, что, естественно, не укрылось от Шаана. Он уточнил причины моего веселья и, выслушав ответ, сам очень радостно засмеялся. Я же был сейчас максимально счастлив и совершенно не собирался этого скрывать, абсолютно безразличный к тому, может ассаден чуять мои эмоции или нет.

– Шаан, ты не видел Найта? – Тин ворвалась в комнату без стука, после чего, заметив меня, приподняла бровь и коротко резюмировала: – А.

– Что случилось, Тин? – уточнил я, с улыбкой ее рассматривая.

– Я уже полчаса пытаюсь до тебя достучаться и напомнить про ужин, – пояснила девчонка.

– А сюда не могла Нити сплести? – Я покосился на Шаана, который сейчас ну очень довольно улыбнулся.

– В мою комнату нельзя сплести Нити, – насмешливо заметил ассаден, – ни чтобы говорить, ни чтобы слушать. Такова была воля Великого Мастера, правда, Тин?

Тинэко коротко тряхнула головой и закатила глаза.

– А эта воля распространяется только на одного его старшего ученика? – невзначай поинтересовался я, приподняв бровь.

– По-хорошему, должна бы на обоих, – иронично хмыкнул Шаан.

– Это же просто удобней. – Дернула плечом Тин и смерила нас довольным взглядом, в который очень пыталась добавить теперь немного возмущения.

– Не когда не можешь ответить, – весело напомнил ассаден.

– И не когда понятия не имеешь о присутствии дополнительных слушателей, будущий мастер Хэддена, – ехидно добавил я.

– Делайте, что хотите, – фыркнула Тин. – Если вы мне понадобитесь, я вас из-под земли достану, обоих. Пошли ужинать, Рут и Саару уже ждут внизу.

– А Мирош? – уточнил я, одновременно с Шааном вставая и направляясь за Тин к лестнице.

– А он уже ждет в таверне. – Дернула плечом девчонка. – Он сегодня был у себя дома и решил не посещать Эллед ради нас.

– Что-то случилось? – немного нахмурился ассаден.

– Можно и так сказать, – улыбнулась Тин. – Но ничего плохого. Просто встреча с семьей. С матерью и сестрой.

Шаан весело хмыкнул. И по их довольно теплым взглядам я догадался, что, видимо, никакой сестры у Мироша еще недавно не было в принципе.

За ужином мы выпили бутылку вина, которую предусмотрительно стащил из дома Мирош, конечно же, за прибытие в мир нового суудена по имени Тайла. Знать наверняка никто, естественно, не мог, – способность видеть Нити появляется у детей только ближе годам к пяти. Но, в конце концов, мы же могли пожелать девочке оказаться магом – это было лучшим на вкус каждого из собравшихся сегодня вечером за столом пожеланием в принципе.

Когда мы покинули таверну, то справедливо рассудили, что мастера наши, конечно же, тоже сейчас празднуют. А потому позволили себе до позднего вечера гулять по городу, не опасаясь того, что кто-то из учителей внезапно захочет нас видеть. Или уточнить, почему хозяин таверны, посматривавший на нас весь вечер с хитрым прищуром, заметил эту несчастную бутылку вина с нами за одним столом. Я не сомневался, что мастерам доложат незамедлительно, но был совершенно уверен, что они предпочтут в этот раз не обратить ровным счетом никакого внимания на подобный доклад. Остальные думали точно так же. Не тот случай.

На самом деле этот вечер оказался на ближайшее время для меня последним настолько свободным. В совершенно сумасшедшем режиме: встречи с Анха – тренировки с Шааном – сон – я провел следующие несколько месяцев. Так же встретил свою первую, как сказала Тин, настоящую зиму в жизни. Несмотря на все уверенья Тинэко, морозы Маатса меня даже обрадовали. Снег выпал только ближе к середине декабря, и вместе с ним пришли какие-то необычайные чистота и покой. Мне нравилось наблюдать за белыми крупными хлопьями, летящими мимо окна и укрывающими лес плотной пушистой шапкой. Нравилось вдыхать морозный воздух и чувствовать легкое покалывание на коже во время коротких перебежек до таверны и обратно. Нравился скрип и хруст, которые сопровождали наши торопливые шаги по улице. И за кругом солнца, спрятанным за низкой серой дымкой облаков, наблюдать мне нравилось также.

Мой восторг по поводу зимы полностью разделяла Рут. С ней вместе мы куда чаще остальных выбирались на воздух и даже, если позволяло время, немного прогуливались по Маатсу. Шаан и Саару тоже не прочь были находиться сейчас вне помещений, но они предпочитали, как, в общем, и всегда, тренировки любому другому виду деятельности. Мирош и Тин, глядя на нас четверых, вежливо называли своих друзей безумцами и полагали, что единственное достойное занятие зимой – сидеть в своей комнате у печи с каким-нибудь трактатом о магии. Если бы им туда еще и еду приносили, боюсь, до весны мы бы этих двоих не увидели ни разу, в принципе.

Если зима и морозы добавляли в мою жизнь странного, невиданного да этого уюта и покоя, то вот занятия с Анха этого покоя меня лишали совершенно. Мастер, присмотревшись к Нитям Пустоты, решил, что пора уже начинать их плести. Самостоятельно. Это до ужаса, просто до сумасшествия пугало меня. Мне не нравилась сама идея того, что кто-то с коконом станет касаться черных Нитей. Тем более Анха. На мой страх учитель предпочел не обращать внимания абсолютно, проводя свои личные эксперименты с плетениями. А я, не имея никакого права голоса в данных условиях, был вынужден просто с ужасом и совершенно бледным лицом наблюдать за ним, судорожно выдергивая из его кокона Пустоту. Ровно в то мгновение, когда скажет он сам. Глядя на то, как быстро разрастаются черные Нити в коконе Великого Мага, я сидел на взводе, ожидая команды, пока Анха записывал собственные наблюдения. Слишком, просто невероятно долго, по моему мнению, записывал. Периодически еще выговаривая за то, что мои эмоции совершенно не дают ему сосредоточиться на работе.

В один из таких уроков, состоящий из моих отчаянья и страха более чем полностью, в кабинет Анха заявился Рицико. Заметив, видимо, Пустоту в коконе друга, хэдден зарычал, но, посмотрев на меня, очень быстро оценил всю гамму моих собственных ощущений и предпочел направить свое негодование на самого мастера:

– Анха, ты с ума сошел? – мрачно уточнил он. – Ты чего творишь?

– Рицико, у нас занятие, – не отрываясь от записей, насмешливо заметил учитель.

– У тебя ученик в панике, – не сводя внимательного, очень тяжелого взгляда с Анха, счел нужным сообщить Рицико, – И лучший друг теперь тоже.

– Я замечаю эмоции Найта, спасибо, – иронично приподнял бровь мастер. – Но уже привык не обращать на них внимания. А твои чувства я бы паникой не назвал, брат королевы. Что-то еще?

– Король ожидает, – скрипнул зубами Рицико. – Срочно.

Анха тяжело вздохнул и приказал мне, наконец, почистить его кокон. Что я и сделал моментально, с затаенной благодарностью в душе к хэддену, да и к королю, собственно, тоже.

Но, если честно, мгновение покоя для моего истерзанного волнениями сознания длилось недолго. Потому что мастера уехали за границы королевства. Снова лично. Это было редкостью невероятной и означало только одно – произошло нечто максимально паршивое. В начале января мы, их ученики, получили наставления и задачи на ближайшее время и проводили их взглядами, каждый из которых был наполнен безграничной тревогой. Отныне мои прогулки в компании Рут, тренировки Шаана с Саару и даже сонное уединение Тин и Мироша были окончены полностью. Мы старались держаться поближе друг к другу, много молчали и только временами вздыхали, обмениваясь мрачными взглядами. Я в полной мере теперь смог оценить, как именно ощущается момент боевых операций мастеров тут, за их спинами. Но даже приблизительно не представлял, что именно чувствуют сейчас Тин, Шаан и Мирош. Особенно Тин, у которой уже был в семье один герой. Посмертно. Спрашивать любого из них о происходящем я, естественно, не горел ровным счетом никаким желанием.

– Они величайшие воины Востока, – хмуро произнес я спустя несколько мучительно долгих недель после отъезда мастеров. – Что им может противопоставить кучка спятивших от возможностей магов?

Мы стояли на горбатом мосту на подъезде к Элледу, с мрачным вниманием вглядываясь в промерзшую насквозь речушку. Только что кончился обед, но в Дом мы не спешили, настолько уже невыносимо становилось сидеть сейчас в четырех стенах и просто ждать. Ничем другим последнее время мы заниматься не могли по определению. Их не было долго, уже очень-очень долго, и каждый из нас медленно сходил с ума от волнений.

– В прошлый раз им Пустоты в коконы наплели, – сквозь зубы напомнила Тин.

Она стояла, кутаясь в меховую куртку, но все равно дрожала. От холода или уже от страха, я не имел понятия.

– Единственный человек, который умеет ее видеть и плести, сейчас здесь. – Я резко качнул головой. – А если бы был еще кто-то, тем более способный использовать ее для подобных целей, Элурен бы знал.

– Так, может, и узнал, – прищурившись, бросила Рут.

Саару и Мирош одновременно тихонько зарычали. Я скрипнул зубами.

– Тин, они точно ничего… не говорили? – уточнил Шаан с каким-то совершенно неживым спокойствием. В тысячный, наверное, раз.

– Я не могу слушать в кабинете Анха точно так же, как у тебя или у Найта, – раздраженно отозвалась девчонка, со злостью вцепившись перчатками в кованые перила моста. – А свои задачи они нигде больше не обсуждают.

Мы с Шааном одновременно сжали ей плечи ладонями. Поддерживать кого-то в нашем состоянии было невероятно тяжело, но ее уже правда трясло. Рут, судорожно вздохнув, уткнулась лицом в плечо Саару. Она очень старалась быть сильной и не показывать собственных волнений, но чем больше проходило времени, тем хуже ей это удавалось. Как и любому из нас, собственно. Тин тоже не предпочитала обычно ныть по любому поводу.

– Если вы шестеро не окажетесь в Доме раньше нас, занятые делом, – весело заявил нам голос Рицико спустя пару минут наполненной отчаяньем тишины, – вам конец.

Мы одновременно обернулись, замечая вдалеке, в начале моста, знакомые фигуры. Все пять, живые и, судя по всему, совершенно невредимые. Переглянувшись, мы поспешили незамедлительно выполнить повеление учителей и очень быстро пошли в Эллед, невероятно счастливые, даже несмотря на эту, абсолютно нешуточную в устах хэддена, угрозу.