Читать книгу Империя Бермудской земли. Смена власти - Мария Юрьевна Киселёва - Страница 8

Насколько мне известно, Матис потом еще долго был в темнице и разговаривал с Икаром. Я была очень удивлена столь резкой переменой в настроении сатира: прежде он наравне с Реей желал его смерти, а сейчас уверен в благих намерениях брата и готов ручаться за его слова. В этом я окончательно убедилась, когда встретила его в коридорах Мармашу ночью, и между нами состоялся непродолжительный разговор.

– Я и мой брат готовы помочь тебе в подготовке в грядущем вторжении, – Матис остановил меня, когда проходил мимо, – Он обладает даром ясновидения, а я же могу призвать на помощь все живое, что есть на этой земле.

– Хорошо, спасибо. Я это учту, – я внимательно осмотрела его в поисках хоть малых следов гипноза или скрытого влияния, – Почему ты готов ручаться за Икара? Он не так давно был для всех вас врагом.

– Нам было необходимо о многом поговорить с ним, – сказал он и ушел в свои покои, не проронив больше ни слова и ни разу не обернувшись.

Я приказала подать Икару новые одежды, наподобие тех, которые у него были, а также обеспечить его водой и всеми необходимыми средствами, чтобы привести себя в порядок. Я даже не сомневалась, что мои требования будут выполнены должным образом. Почему же я это делаю? До этого момента у меня были сомнения в правдивости того, что говорит Икар. Тогда мои сомнения пытался развеять Яр, но его непрямолинейность напротив заводила меня в тупик. Сейчас же остальные сомнения отпали, после слов Матиса.

Когда встретила Матиса, я шла к Катастросу. Ему выделили отдельные покои. Похожие на те, что были выделены моим гостям. Я не знала, что говорили лекари. Узнала только от дворцовой стражи, что его было велено приказом Найта временно поселить отдельно. Генерала-драконида я больше сегодня не видела и не слышала и предпочла не отвлекать, поскольку точно была уверена в том, что это время он проводит за изучением рукописей Макария.

Катастроса поселили на верхних этажах в том же крыле: там, где размещали гостей. Здесь еще было довольно шумно, поскольку не все успели уехать, но многочисленная стража, а также известные всем правила поведения в Мармашу поддерживали здесь порядок. Вход в комнату Катастроса не охранялся. Да и зачем это было, раз патрулирование происходит регулярно? Каждая из гостевых комнат имела свое обозначение: изображение животного и римский номер. Это позволяет гостям не путать свои комнаты, двери которых так похожи на другие.

Помещение было окутано светом многочисленных факелов, свечей и жаровен. Посреди комнаты стояла большая кровать, застеленная шкурами. Около нее хлопотали два жреца в белом: один что-то смешивал в ступке, второй омывал рану. Около кровати на столе были разложены многочисленные травы, стояли разные склянки с зельями и лежали свитки. Сам же Катастрос лежал на животе, поскольку рана в человеческом обличии пришлась ему в верхнюю часть задней поверхности бедра с наружной стороны.

– Здравствуйте, Ваше Высочество, – тот, кто обмывал Катастроса, поднял на мгновение голову, чтобы поприветствовать меня, а потом снова углубился в дело, – Рана глубокая, да и попала в сосуд, поэтому Ваш дракон потерял много крови. Я опасаюсь за то, чтобы не было заражения.

Это Шамиз – один из лучших лекарей в Мармашу. Ему я доверяю, как самой себе. Он очень часто осматривает мои раны, а также раны моих приближенных. Ему уже около шестидесяти, но разум его настолько светлый и пластичный, что я порой поражаюсь тому, как он в свои годы может быстро выявлять закономерности, делать выводы, быстро отбрасывать свои старые суждения, находя более убедительные аргументы в пользу того или иного лечения. Он родом из Сохага, но не приобрел характерного для жителей этого города тщеславия, а всецело отдался науке и врачеванию. Я практически не ограничиваю его в средствах для своих исследований, как Авксения, поскольку взыскания последнего больше носили развлекательных характер, в то время, как Шамиз производил свои опыты более разумно. В моем мире у него были бы все шансы не только получить докторскую степень, но и, возможно, претендовать на премию – настолько он гениальный для меня человек.

– Я доверяю тебе, Шамиз, – ответила я, – Не отвлеку ли я тебя от дела, если поговорю недолго с Катастросом?

– Нам Вас покинуть? – спросил лекарь, поднимая голову. Его помощник тоже замер, ожидая указаний.

– Нет, ни в коем случае, – поспешно сказала я, – Продолжайте.

И оба лекаря снова углубились в свою работу. Я подошла к изголовью кровати и оперлась об него, а Катастрос приподнялся на локтях, и повернулся ко мне. На нем не были ничего, кроме плотной ткани, отчасти закрывающей нижнюю часть тела.

– Простите, госпожа, что не могу должным образом поприветствовать Вас, – проговорил он весело, а потом его лицо исказилось от боли.

– Не говори ерунды, – сказала я, склоняясь над ним и облокачиваясь о кровать, – Как ты себя чувствуешь?

Он заговорил, когда смог снова овладеть собой.

– Вполне сносно, госпожа, поэтому смогу в скором времени вернуться к выполнению своего долга.

– Это не тебе решать, – я переглянулась с Шимизом.

– Что там с пленником? – просил он, после чего он опустил голову, скрывая очередной приступ боли от меня.

– Он умер, но нам удалось кое-что от него узнать, – поспешно сказала я, – Сейчас Найт занимается изучением бумаг, которые мы смогли достать в Ризасе. Темосу я поручила мобилизацию войск по всей Империи.

Катастрос прекрасно понимал, что здесь при лекарях я не могу рассказать ему больше. Поэтому не приставал с расспросами. Он знал, что я приду еще и подробнее расскажу обо всем, кода мы будем одни.

Когда Шамиз закончил с промыванием раны и начал ее осматривать, касаясь руками пораженной области, Катастрос согнулся от боли и застонал.

– Не буду отвлекать тебя, Шамиз. Спасибо, что позволил поговорить с ним – сказала я и поспешила удалиться.

– Я всегда к Вашим услугам, – невнятно ответил лекарь, не поднимая головы.

Я поспешила удалиться в свое крыло, но внезапно встретила Калена. Я шла, углубившись в свои мысли, и даже не подумала замедлиться на повороте. Мы едва не столкнулись с ним.

– Простите, Ваше Величество, – начал мямлить он, – Я Вас не заметил и никак не хотел причинить неудобства.

– Ничего страшного, – ответила я, – Ты идешь к Катастросу?

– Признаться, да, – сказал он уже увереннее, – Хотел проведать друга. Я видел, какой он прилетел.

– Я тебя огорчу, но сегодня ты не сможешь с ним поговорить, – ответила я. Я искренне сожалела о том, что Кален не сможет его поддержать, что было также слышно в моем голосе, – Его сейчас врачуют лекари. Даже мне не удалось там надолго задержаться.

Кален поник и вздохнул. Не думаю, что он преследовал цель выведать какие-то сплетни или что-то еще. Он просто хотел видеть друга живым. Меня несколько растрогала такая искренность, которую я видела по мимике дракона.

– Ваше Величество, – скромно сказал он, когда я уже собиралась уходить, – Вы не составите мне кампанию сегодня под звездами? Я еще утром хотел предложить это Катастросу, но его рана немного изменила мои планы.

– Хорошо, – ответила я и отправилась к себе.

Надев серую и неприметную куртку, я в облике совы долетела до места, где уже сидел Кален: очень невеселый и поникший. Он, как обычно, был при своей фляге, но не пил из нее. Смотрел то на звезды, то на нее, а потом, повертев немного ее в руке, закрыл и опустил около себя. Я обратилась в человека и приблизилась к нему.

– Снова добрый вечер, Сумеречница, – он обернулся ко мне с грустной улыбкой на лице.

– Что-то с тобой сегодня не так, – я села около него, – Я не узнаю прежде жизнерадостного и несносного солдата.

Кален уныло засмеялся, но радость быстро оставила его. Он снова стал мрачен.

– Он будет жить? – наконец, спросил он, – Я видел, сколько крови он потерял, и как его вносили. Он был бледен, как снег. Сознание почти покинуло его.

– Да, конечно, – теперь я поняла причину угнетения Калена, – Он, действительно, потерял много крови, но сейчас с ним все хорошо. Шамиз – мой лучший лекарь, он знает свое дело. Я разговаривала с Катастросом и не нашла в нем предпосылок скорейшей кончины. Просто рана глубокая, так как стрела попала в артерию. Шамизу надо больше времени на врачевание.

Кален постепенно успокоился. Он верил мне, поэтому опасения за жизнь друга постепенно его оставили. Он посмотрел на свою флягу, но к вину так и не притронулся.

Погода стояла спокойная. Небо затянули тонкие серые тучи, местами рваные – через эти плеши пробивался свет луны и мерцание звезд. Вокруг нас кружился хоровод из легких изящных снежинок. Одна из них даже упала мне на рукав. Из-за туч, которые отражали свет столицы, было достаточно светло, чтобы я смогла рассмотреть тонкий узор, образованный кристаллами льда.

Кален тоже приподнял руку, позволив упасть на одежду снежинку. Потом он склонился и с заинтересованным видом начал изучать узор.

– Никогда прежде такого не видел, – проговорил он, не отрывая внимательного взгляда от рукава, – Сколько себя помню, всегда видел снег только комками.

– Он иногда, действительно, падает бесформенным, – проговорила я, оборачиваясь к нему, – Но, в сущности, весь тот снег, что падает с неба, состоит из таких снежинок.

– Это магия такая? – он немного повеселел.

– Если и магия, то она принадлежит природе. В моем мире падал точно такой же.

– Удивительно. И все это время я не замечал их.

– Бывает так, что мы не видим очевидных вещей, хотя они мелькают у нас прямо перед носом.

– Вот и те корабли плавали прямо перед нами, а мы их не замечали, – тонко подметил Кален.

– Да. Как и пропустили надвигающуюся беду.

Шум стражи около ворот привлек наше внимание. Мы с Каленом переглянулись и поднялись выше на крышу, посмотреть о причине этого беспокойства. Как мы потом поняли, на горизонте промелькнул силуэт с длинными крыльями, который целенаправленно приближался к Мармашу.

– Рея возвращается, – проговорила я и, обратившись в сову, спланировала в свои покои. Кален тоже этим временем спустился в окно.

Я наскоро переоделась, сменив теплую куртку боле легким Императорским военным жилетом, и быстрым шагом вышла из комнаты, приготовившись встретить позднюю гостью. Я предполагала, к кому мчится Рея, и в каком настроении, поэтому морально готовила себя к нелегкой беседе. Выйдя из своего крыла, я наткнулась на Калена.

– Что ты тут делаешь? – спросила я серьезно. Наша с ним дружеская беседа осталась на крыше – здесь и сейчас мне было не до того.

– Катастрос ранен и не может выполнять свои обязанности телохранителя. Позвольте мне занять его место на сегодня.

– Хорошо, – ответила я и продолжила путь в тронный зал.

По пути я сменила облик с человеческого на облик прямоходящего кондра. Сейчас волнение, охватившее стену, настигло еще и крепость. Один из стражников, получивший донесение со стены, мчался мне навстречу.

– Ваше Величество, – торопливо говорил он, – Рея летит в Мармашу.

– Хорошо. Привести ее в тронный зал.

Солдат отдал честь, резко обернулся и также стремительно побежал выполнять мое поручение. Мы с Каленом продолжили наш путь.

Перед нами распахнули двери, и мы вошли внутрь. Из-за трона возник силуэт Найта. Видимо, он так и не уходил спать – пожелал должным образом разобраться с письменами Макария.

– Что происходит? Что это за шум снаружи? – спросил генерал, а потом, увидев, кто идет следом за моим левым плечом, прищурился, – Что здесь позабыли городовые патрули?

– Катастрос ранен, а этот дракон оказался в замке на ногах, когда поднялся шум. Встретив меня в коридорах, он пожелал на это время взять на себя обязанности Катастроса, а сейчас охрана мне может пригодиться, – быстро сказала я, подходя к Найту, – Сюда летит Рея. Я могу предполагать об ее намерениях и настроениях.

Найт прищурился.

– Мне тогда следует позвать еще больше охраны?

– Не думаю, – ответила я, – Втроем мы должны с ней справиться в случае стычки. Или задержать, пока подоспеют другие. В любом случае, враждебно встречать ее не стоит.

В зал вошла разъяренная каладрия. Она шла широким твердым шагом. Глаза метали молнии. Всем своим видом она показывала то, что готова сейчас же сгореть от гнева. Была бы драконом, уже давно бы воспламенилась.

Она остановилась в нескольких метрах от нас. Я обернулась в ней, пытаясь сохранять спокойное выражение лица.

– Где посох Икара?! – вскричала она, – Я знаю, что ты задумала! Ты хочешь вернуть ему его могущество! Весь этот спектакль с нападением и обрядом был разыгран для того, чтобы усыпить нашу бдительность! Я знаю все ваши с ним планы! Вы хотите погубить нас всех!

– Успокойся, Рея, – я пыталась говорить твердо и как можно спокойнее, – Ты права, посох у меня. Он спрятан в недрах крепости. А о моих намерениях ты глубоко ошибаешься: Икар до сих пор заключен в темницу, и никто отпускать его не собирается.

– Ты лжешь! – видимо, ее вывел мой спокойный тон, поэтому она обнажила саблю, – Это все ложь! Что ты, что он желаете только нашей погибели!

– Рея, опусти оружие, – говорила я, чувствуя, как готовятся к бою мои приближенные у меня за спиной.

– Он и Сферу Душ успел забрать! – кричала каладрия, – Я даже не сомневаюсь, что он хочет отдать ее тебе. Ничего удивительного, что ты ценой своей жизни готова его защищать!

Она была готова уже замахнуться и броситься в бой, но внезапно в зал вбежал встревоженный Матис.

– Рея! – он побежал к своей подруге.

– Матис, я была права, – теперь ее голос был полон скорби и отчаяния. Ее едва не поглотили слезы.

Сатир подбежал, вырвал у нее из рук саблю с жал в объятиях. Рея сопротивлялась, крича, что «он снова один из них» и «его разум снова поработили», но он не ослабил хватки. Мы стояли и не вмешивались, наблюдая за этой картиной, так как видели, что Матис справляется и без нас. В какой-то момент каладрия перестала биться и обмякла в руках сатира, разразившись горькими слезами.

Матис унес Рею, обещая всю ночь следить за ней и при необходимости, обращаться к нам. Я поверила ему, хотя Найт был не столь оптимистичен. Мы проводили его до покоев, а потом все втроем вернулись в тронный зал.

– Спасибо, Кален, – обернулась я к дракону, – Ты можешь идти.

Тот повиновался без лишних слов и вскоре скрылся за дверьми.

– Зачем Вы позволили ему Вас сопровождать? – спросил Найт, – Он не отличается надежностью и исполнительностью, и Вам это хорошо известно, а Вы позволяете ему выполнять столь ответственные обязанности.

– По крайней мере, он преданный и умелый воин, а это было мне нужно сейчас, – ответила я, – Вернемся к письменам Макария: что тебе удалось узнать?

– Юноша был потрясен, о чем свидетельствует характер описания и почерк. Было видно, что он успел заболеть разумом.

«О чем я тебе и говорил» – сказал Хитч.

– Характер изложения беспорядочен и, как я намерен считать, местами изрядно приукрашен. Но кое-что мне удалось установить. Они, как я понял, имеют корни Империи или связаны с ней кем-то из предыдущих Императоров. В любом случае, я нашел много сходства с тем, что происходит у нас. Рабы им необходимы для возделывания земель, выращивания скота и добычи металлов. Они расширяют свои владения, поскольку не ограничены портальным кругом. Большие владения следует охранять, поскольку они не одни там живут. Растущую армию необходимо кормить. Для этого они и вывозили рабов.

– Что же до их технологий и вооружения?

– Все довольно интересно, – начал Найт, – Они очень схожи с теми, какими пользуемся мы. Уклад жизни тоже приближен. Это и было у меня основанием полагать, что родом они отсюда.

– Кто же ими правит?

– А вот это особенно любопытно, моя госпожа, – начал Найт, – Он упоминает о том, что главенствует над ними титан. Я много изучал книг из библиотек и Мармашу, поэтому у меня есть основания предполагать, что именно это божье создание, легенды о которых произрастают здесь, и подразумевал Макарий. Этот титан имеет в своем распоряжении любовниц-людей, что мне показалось особенно любопытным, от которых у него и появляются дети, главенствующие над остальным их родом. Видимо, в том мире, где они живут, они сосуществуют с людским родом. Подробностей государственного устройства я пока не нашел, но, думаю, что оно предполагает разделение на княжества или царства.

– Очень интересно, – я начала расхаживать по залу, обдумывая сказанное, – А что до мифических созданий? Драконы, грифоны, кентавры?

– Ни о ком больше я упоминания не нашел, – коротко ответил Найт.

– Ладно, продолжай свои взыскания, – ответила я, – Как будешь готов, доложишься нам с Темосом. Во времени я тебя не ограничиваю, но, сам понимаешь, что счет может идти на часы.

– Разумеется, Императрица.