Читать книгу Клисандра-I. В ЗЕМЛЯХ ХАУОМИ - Марк ЛаКрой - Страница 7

Наш мир

Я гипнотизировал экран телефона казалось уже целую вечность, почти минута прошла, давай же, Артур, жми быстрее на кнопки, мне надо знать с чего начать поиски моей Лики. Интересно, когда она стала «моей»?

Так быстро я еще не собирался. Правой рукой заказал в приложениях смартфона такси в аэропорт, левой сунул во внутренний карман пиджака паспорт, подцепил у выхода зонт и пока лифт мчал меня 47 этажей вниз, я выключил в доме свет, выдал рыбкам порцию корма и даже перекрыл в куполе воду, которую набирал в ванну… все-таки «умный» дом не такая и бесполезная дань моде.

– Привет, Siri, позвонить в Хьюстон, – сказал я в наушник и улыбнулся. Как же мне нравится наш цифровой век, хотя… скоро совсем атрофируемся, еще чуть-чуть и техника начнет сама решать, что нам и кто нам нужен, а потом холодильник посоветуется с чайником и робот-пылесос выгонит хозяина из дома как лишний для всех этих электронно-цифровых «помощников» элемент. Наушник ожил, этот голос для меня означает «все будет как надо»:

– Гранд Персона Логистик, Виктория, чем могу Вам помочь?

Вики мой персональный менеджер, её компания специализируется на доставке людей в любую точку мира и решает все дорожные проблемы. Когда я говорю «все» то не преувеличиваю.

Пару лет назад на Аляске приказал долго жить мотор нашего экспедиционного внедорожника и Вики по сигналу GPS отправила за нами упряжку ездовых собак.

– Марк, я там за тобой санки послала, это самый близкий транспорт. Часа три, держитесь, постарайся не обморозить ничего. Советую начать жечь машину с колес. Жив останешься – с тебя ужин.

С того времени я был должен девушке ужин уже не раз и теперь даже когда мне нужно такси доехать до булочной я набираю Вики:

– Хьюстон, здравствуй, мне в Прагу надо, ближайшим шаттлом, – такое обращение Виктории безумно нравилось, она забывала свои дурацкие скрипты и начинала говорить, как живой человек.

– Привет-привет, Марк, секунду… еще секунду, я соскучилась, ты же помнишь, что снова должен мне ужин… все придумала: твой вылет через сорок минут, Прагу накрыл циклон, заброшу тебя в Дрезден, потом поездом на Прагу, успеешь ко мне?

– Успею, Хьюстон, ты гений, что я без тебя…

– На трамвае бы ездил по проездному, оборванец, ладно, встречу тебя у стойки регистрации, придержу самолет за крыло – ты же никогда не бываешь вовремя, – Вики улыбнулась в трубку, а я вспомнил строчку песни Высоцкого «надежная как весь гражданский флот».

Я немного опоздал… Громкоговоритель в аэропорту ожил, как только я прошел стеклянную дверь-вертушку: – Эх ЛаКрой, ну ты как всегда, сто пятьдесят четыре пассажира, девять членов экипажа, две кошки и золотая рыбка ждут тебя одного. Бегом, а то будешь догонять самолет на попутках, – чувства юмора Вики хватило бы на весь Аэрофлот.

Светло-синий брючный костюм поверх белой блузки идеально посаженный на сто семьдесят сантиметров логистического совершенства вручила мне билеты и обменяв напоминание об ужине на поцелуй в щеку, скрылась в лабиринтах аэропорта ни разу не обернувшись.

В полете я спал, дни напряженного ожидания стука в дверь настолько измотали меня, что, очутившись в ситуации «от меня не зависит ни-че-го» сознание перешло в режим off как только перестало закладывать уши на взлете.

Посадка, аэропорт, такси, вокзал, поезд, место у окна, за которым мелькали лесные пейзажи вперемешку с небольшими городками. Вот маленький аккуратный вокзал, одноэтажный домик зала ожидания, кирпичные стены в свежей побелке, на которых выделяются окна с коричневыми рамами и легкими декоративными ставнями, старинные перронные стрелочные часы на массивном чугунном столбе и цепочке, лавочки со деревянными спинками и расположившиеся на них пассажиры и провожающие.

Остановка. Молодая девушка в графитовом плаще заняла лавочку напротив моего вагона, сидит спиной к платформе. Она делает наброски на планшетке, может художница или только учится, несколько четких и легкий движений рождают на листе бумаги очертания здания вокзала, что её так заинтересовало в этом не примечательном на первый взгляд домишке?

Ветер играет длинными волосами, закидывая их на лицо, брюнетке надоедает, и она забирает волосы в высокий хвост резинкой. А она должно быть хороша, под плащом угадывается тонкая талия, в движениях легкость и грация, каждая линия как по линейке, я хочу посмотреть на её лицо и стучу в вагонное окно, вдруг незнакомка услышит.

Может услышав, а может почувствовав на себе мой внимательный взгляд девушка поворачивается и смотрит на меня.

Тонкая линия носа, удивительной красоты разрез глаз, дополненный стрелками, обезоруживающая улыбка, Моя Лика! Она там на перроне, а я в поезде. Успеваю выскочить в закрывающуюся дверь, одним прыжком преодолеваю расстояние между нами, обнимаю так крепко как будто искал и скучал по ней две тысячи лет, успеваю удивиться, что новый Ликин аромат непривычно необычайно цветочный.

И получаю ощутимый удар коленом, который складывает меня пополам, ударяюсь о край лавки и теряя сознание замечаю широко открытые изумрудные глаза:

– Ты… Вы не Лика…

Ужас как гудит голова… Или это гудит отходящий поезд? Не могу понять открыты мои глаза или не хватает сил поднять веки. Темнота сменяется красным туманом, потом белым дымом, который медленно рассеивается.

– Он очнулся! Не шевелитесь, врач скоро будет. Извините, простите, Вы так набросились на меня …, – из изумрудных глаз катились слезы, – выпейте воды, нет-нет даже не думайте вставать!

– Вы очень похожи на одну мою знакомую, одно лицо, только удар у Вас лучше поставлен, – шутка отдалась резкой болью, и я закрыл глаза. Висок горел, липкая и теплая кровь медленно ползла по шее и забиралась за воротник рубашки. Девушка провела ладонью по моим волосам и остановила руку, боль стала стихать, я уснул.

– Все будет с Вами хорошо, отдохните, я никуда не уйду, – донёсся до меня её мягкий голос, – спите, я буду рядом.

И она была рядом, когда пришли врачи, когда меня на носилках грузили в медицинский вертолет, когда положили на стол и включили лампы, её с трудом заставили покинуть операционную и проваливаясь в наркоз я видел её изумрудные глаза за стеклянной стеной.

Через несколько месяцев я выписался из клиники. Доктор был доволен – прогнозы были оптимистичные, правда вместо прямых линий я все еще мог рисовать только волны, а головная боль была приправой к завтраку, обеду и ужину.

Я взял такси, адрес моего купола пришлась читать с визитки, память иногда сбоила в самые неподходящие моменты. Код-пароль моего этажа в лифте дался мне с девятого раза и войдя в холл я мог думать только о том, как добраться до кровати, но кто-то был в моем доме. Седьмое чувство подсказало имя раньше, чем я услышал доносившиеся с кухни слова:

– Обожаю водопады, не большие и громкие, а такие скромные и тихие, их можно найти посреди леса на маленьких речках, мы нашли один такой с Марком, представляешь – редкий светлый лес, тихий ручеек бежит и по каменным уступам падает в озеро по перекатам, там такой звук… можно часами сидеть и слушать. У нас на берегу этого озера шалаш (Марк его так называет). Только дерево, камень и кварцевое стекло. Никакого пластика, металла, все делали вручную, даже от электричества отказались. Правда у меня спрятан фонарик и спутниковый телефон, он не знает, но у любого экстрима должен быть запасной план. Домик вписан в ландшафт идеально, крыша идет до самой земли, а на втором этаже стеклянные фронтоны, вокруг на километры ни души. Тебе там понравится, Марк поправится и устроим ему реабилитацию, – это был голос Лики… мой Спутник на орбите, а с кем это она?

А Лика тем временем смеясь продолжала: – я сделаю кофе, а потом слетаем в больницу, прямо чувствую еще чуть-чуть и он будет с нами.

– Совсем чуть-чуть, вот прямо сейчас, – сказал я так громко, как только смог. Раздался звон разбитой кружки, громыхнул падающий стул и из-за стеклянного ограждения кухни меня внимательно разглядывали две пары удивительных глаз, таких одинаковых и таких разных одновременно, как сестры-близняшки, родившиеся одна за другой, но воспитывавшиеся с детства на разных планетах, на меня смотрели Лика и незнакомка-художница в графитовом плаще.