Читать книгу Клисандра-III. В землях Нейтрали - Марк ЛаКрой - Страница 6

Клисандра. Железнодорожная станция.

Пантера скрылась за скалами, ворон давно унес за горизонт Алириум и Сальтариум. Военные артефакты Клисандры ушли из моих рук в попытках спасти тех, кому моя помощь совсем и не требовалась. ЭЙ потеряла почти все тело, оставшись лишь браслетом на моем запястье. Разрезанное пополам ружье вряд ли было способно стрелять, да и в кого стрелять? Не палить же в почтальонок. Внутренний голос мне подсказывал, что сопротивляться маленькой троице сейчас не стоит. В прикладе ружья остался Граниум, сильнейшая из капсул Клисандры, которую я меньше всего хотел везти в руки ПостМастера. Не самый удачный день, но будем импровизировать.

– Девочки, а могу я последнее письмо отправить?

Троица переглянулись и та что в кепке на бок разрешила воспользоваться почтовым ящиком на станции, а рыженькую отправили присматривать за мной. Почтовые ящики на станциях были довольно большие, капсула легко вместила половину ружья. Я накидал записку, что попал в плен к ПостМастеру, а Мика стала пленницей Калеров. Набрал на адресном кольце номер Иваса. Сейчас на пороге сражения с объединенными силами Калеров и Нумеров моим землякам Граниум нужнее. Да и каких бед может натворить капсула в руках владыки почтовых ящиков явно страдающим сразу букетом разных маний.

– Отправить Граниум в столицу Хауоми правильный поступок, вы мне нравитесь, дядя, я буду надеяться что папа вас не убьет.

– А ты… откуда ты знаешь что я отправил?

– Смешной вы. Разве не знаете что мы видим любыми глазами на планете и слышим любыми ушами. Чувствуем клириптон и великие капсулы за сотню шагов. От нас ничего не скрыть!

– Зачем же ты пошла за мной, если видишь моими глазами, а?

Рыженькая растерялась, забегала взглядом по углам.

– Ну вашими не вижу, у внешних какой-то дефект с глазами, вы вообще странные. Папа говорит внешние ходят по Луне и иногда падают с нее, а дядя Брикс вас ловит в сачок на воздушном причале.

– Почти так, ты вроде хорошая девочка, умная. Может отпустишь меня? Я же спасти вас хотел, машину свою сломал ради вас, дырку эту в вокзале я отремонтирую. Я вообще там на луне до того как упал в сачок, я там строителем был, архитектором. Строил огромные дома до самого неба, выше деревьев южного леса. Давай я всё исправлю, будет лучше чем было. Договорились?, – я присел, протянул рыженькой руку и улыбнулся: – Друзья? Ты же мне поможешь?

– Друзья, – рыженькая засмущалась и пожала мою руку: – У меня давно не было друзей, только сестры.

– Хочешь поиграем? У меня кстати есть щенок. Такой пушистый, он умеет лапу подавать. Хочешь поиграть с ним?

– Да, да! – рыженькая запрыгала и захлопали в ладоши: – А где он? Тебе наверно надо сейчас сходить за ним?

– Точно, я же его тут недалеко оставил. Давай я сейчас быстро сбегаю и приведу, а потом будем играть. Мы же теперь друзья. Ты можешь даже с ним погулять, – я начал боком отходить к пролому в стене: – Подождешь меня тут? Я бегом.

Я вышел из здания вокзала, оставив рыженькую внутри. Её сестры играли в классики на платформе не обращая внимания по сторонам. Так, теперь бежать, главное оторваться если будут преследовать. Спрячусь в горах, там разберемся. Отмотав почти до белой черты – границы земель почты – я обернулся. Рыженькая вышла из вокзала, покачала головой и начала рыться в сумке. Я достаточно далеко, ни догнать ни достать меня своими йо-йо почтальонки уже не смогут. Девочка вырыла из недр сумки свисток, погрозила мне пальчиком и приложила вещицу к губам, я видел как маленькие щёчки надулись и земля под моими ногами закачалась. Свист был еле слышно, но каждую мышцу свела судорога, картинка перед глазами стала двоиться, я повалился на землю, голову разрывало, дыхание сбивались, мне стало одновременно холодно и жарко, сердце то бешено колотилось то почти замирало, а почтальонка шла ко мне не спеша и свистела. Сквозь белую пелену в дрожащих глазах я увидел как подошли сестры, та что в кепке набок положила рыженькой руку на плечо и проговорила:

– Оставь его, Аратриэль, вдруг он не выдержит. Папа будет ругаться.

– Всегда хотела попробовать мамин свисток на внешнем, смотрите как он смешно дёргается, хотите сами? На держи, – она сунула свисток сестре и та с новой силой стала раздувать щеки.

– Ладно дай, я тоже хочу, – девочка в кепке на бок вырвала проклятый свисток и моя пытка продолжилась: – Девочки, смотрите, смотрите, он уже пузырики пускает.

– Ну все, вообще-то он нам помочь хотел. Папа же всегда говорит, чтобы мы смотрели на намерения.

Рыженькая забрала свисток у сестры и спрятала в своей сумке. Я медленно приходил в порядок, звон в ушах стихал. Усевшись на земле я рассматривал маленьких садисток.

– А помните Князь тринадцатой войны решил что законы о неприкосновенности почтальонов его не касаются? Я его так же засвистела, – Аратриэль была весела как будто получила мороженку, а не мучала человека до полусмерти.

– Да, сестра, и стаю волков в двадцатую войну ты разогнала, мы помним, помним, не зазнавайся, – наставнически проговорила Арапараэль.

– Да что вы такое? – способность издавать звуки ко мне ещё полностью не вернулась, язык с трудом ворочался: – И что это было?

– Это свисток, мама сделала, чтобы меня никто не обижал. Я свистела в него и мама приходила. Потом когда мамы не стало папа его переделал. А что мы такое… мы почтальонки первого индекса. Мы тут давно, очень давно, вы столько не живёте. Это мы нашли первый клириптон. Когда вулкан проснулся нашу деревню залила лава, мы с папой и дядей долго бежали, но лава нас догнала. Мы забрались на скалу, а лава все поднималась и поднималась к нам. Было очень жарко и нечем дышать. Воздух был весь искрящийся, голубые искорки, они забирались в легкие и жгли, а потом все остановилось. Стало не больно и не страшно. С того времени мы с сестрами не меняемся, время идёт, война сменяет войну, приходят новые императоры, князья, канцлеры, внешние один за другим, строятся и разрушаются города, а мы все те же маленькие девочки, – Аратриэль даже вздохнула: – А вообще простите. Наверно больно было. Я на вас не обижаюсь. Папа рассказывал что такое военная хитрость. Вы не обманщик и не предатель, вы увидели во мне врага во время войны. Я вам подыграла с самого начала, вы плохой актер. Я вас прощаю. Вставайте, поедем к папе.