Читать книгу С мечтой не прощаются - Марк Москвитин - Страница 13

Врач «Стрежевого» Манфред Бэр пребывал в глубоком недоумении. Он не мог поставить диагноз. Инна не приходила в себя. Содержимое флакончика, отобранного у Афлюна, исследовали в лаборатории. И пришли в ещё большее замешательство. Оказался самый обыкновенный формалин, которым пользуются биологи. Его осторожно понюхали, и никому ничего не сделалось.

– Значит, было что-то ещё, – уверенно сказал Манфред.

– Но что же, что? – воскликнула Алёна.

– Может, хлеб? – предположил Ярослав. – Инна очень любит здешний хлеб. Прямо объедается им.

– Да ну, хлеб… – не поверил Рустам. – Мы все его ели. Вкусный, конечно. Умеют…

– Может, действие у него недолгое? – предположил Манфред.

Артур и Ярослав продолжали летать на планету в составе разных команд. Сегодня они посадили катер у черты далёкого города, столицы огромного северного региона. На окраине располагался авиационный завод.

– Смотрите, как здорово! – сказал Стас.

Пологий склон изумрудного холма зарос кустами. Налетал порывами сырой ветер. Кусты клонились и выпрямлялись, словно бежали куда-то нестройной толпой. В ярко-бирюзовом небе гнались друг за другом рваные синие тучки. По земле проносились тени.

– Угу… – согласился Артур.

Они пошли к заводским воротам. Через канцелярию правителя была согласована встреча с конструкторами и инженерами.

Хозяева дали обед. Земляне выложили на стол ответное угощение – полётные рационы, взятые в месячном количестве. И попросили разрешения унести с собой буханку хлеба.

– Хоть весь забирайте… – ответил директор завода.

– Какой возьмём? – спросил Артур.

– Вот этот, – Ярослав указал на тёмную, примерно килограммовую буханочку в форме усечённого конуса. – Такой Инна всегда предпочитала.

Их внимание привлекла группа мужчин, отличавшаяся резкими, уверенными манерами, точными движениями, быстрыми взглядами. Спортсмены? Их острые иолантийские лица светились умом и отвагой. Не было обычной здешней меланхолии. Держались они дружной кучкой. Перед тем, как сесть за стол, сняли свои одинаковые жёсткие чёрные куртки и составили их в ряд у стены.

– Кто это? – шепнул Ярослав соседу-инженеру.

– Это наши лётчики. Испытатели.

Артуру помогал беседовать Стас Максименко. Астронавты расспрашивали авиаторов о работе, о жизни в городе, об условиях существования, о семьях. И с удивлением замечали, что здесь народ не такой подавленный, как всюду. Работники КБ, начальники цехов охотно делились планами, новыми конструктивными задумками.

Лётчики сидели спокойно, молча. Слушали разговоры. Переглядывались. Подошли только, когда все начали вставать, с шумом отодвигая стулья. Окружили землян.

– Мы вас не отпустим, пока не покажете изнутри, на чём летаете, – сказал один, черноволосый и черноглазый, с энергичным лицом. Остальные согласно кивнули.

– Так пошли, – улыбнулся Артур. – Мы тоже не уйдём, пока не покажете ваши самолёты.

Он вынул радиоблок.

– Рустам, мы задержимся. Тут интересно…

– Куда сначала? – спросили иолантийцы.

– К нам. Вон наш корабль.

– На нём и перелетим на аэродром, – предложил черноволосый Фиданг, начальник лётной группы.

– Винтов не видно… – заметил другой лётчик, Сетлах.

– Неужели ракета?..

На Атмис был известен ракетный принцип, но до промышленных разработок не дошло. Был он использован лишь единожды, полтораста лет назад, когда запускали космонавта.

– И в военной авиации реактивных не было? – поинтересовался Ярослав.

– Её самой военной не было. Войны у нас кончились задолго до рождения авиации.

Не все лётчики втиснулись в тамбур. Подняли первых, и Ярослав спустился за остальными… Показали гостям пульт управления, телескоп штурмана, капсулы. Класть в них лётчиков не стали. До аэродрома было около трёх километров («пять перебежек» – сказал Фиданг). Артур аккуратно поднял катер и на высоте ста метров повёл его по указаниям иолантийцев. Гости толпились позади пилотских кресел, держались за спинки и друг за друга, вполголоса обменивались впечатлениями. После приземления они по очереди посидели в креслах.

«Иван Ефремов» встал у края аэродромной линейки, в ряд с самолётами. На взгляд Ярослава, здешние аэропланы не слишком-то отличались от земных середины двадцатого века. Крашеные в серебристый цвет, четырёхмоторные, с прямым крылом и семилопастными винтами. Трёхопорное шасси. Вдоль борта отсутствовали пунктиры иллюминаторов – видимо, самолёты были грузовые. Но, к удивлению землян, внутри стояли плотные ряды кресел.

Лётная группа разместилась в ярко освещённом салоне. Фиданг провёл землян в кабину. Несмотря на её просторность, пилотское кресло было только одно, по центру, как в здешних автомобилях. Перед креслом стоял простой Т-образный штурвал с «ушами» для рук. Слева и справа были места штурмана и радиста. Второй пилот и бортинженер сидели в салоне.

Педалей не было. Вместо них – неподвижные упоры для ног. Всё делалось штурвалом. Его колонка отклонялась, кроме известных Ярославу движений, ещё вправо и влево.

Самолёт нёсся в льдистом зеленоватом воздухе между синими айсбергами, иногда задевая их крылом. После широкой «восьмёрки» над аэродромом Фиданг стал вылезать из кресла.

– Я позову второго пилота! – забеспокоился Стас. Испытатель между тем сделал приглашающий жест Артуру. Тот не выказал удивления. Перенял у Фиданга рога штурвала, уселся и чуть потянул на себя. Рычажки управления моторами были смонтированы на приборном щитке. Артур прибавил газ, потом отпустил. Медленно качнул машину с крыла на крыло… Фиданг не уходил, наблюдал. В глазах его было одобрение. Сзади в дверь заглядывали лётчики… Артур направил машину в проход между двумя тучками, чуть сманеврировал; машину болтнуло.

– Добавь моторам! – сказал Фиданг. Артур понял без перевода. Движки взревели…

Но вот начальник положил ладонь на руку пилота. Артур понял, начал вставать. Фиданг кивнул Ярославу. Видимо, здесь это было в порядке вещей – передавать штурвал из рук в руки. Самолёт, как заметил Ярослав, был очень устойчив в воздухе и прекрасно летел недолгое время с брошенным управлением. И штурман тоже с любопытством попробовал инопланетную машину… Конечно, он был навигатор, но со времён возвращения «Гаутамы» чего только не пришлось попилотировать, под дружеское ворчание Артура: «Ты, Славка, прирождённый летун…». Иолантийские конструкторы добились невозможного: при такой непоколебимой устойчивости машина была очень легко управляема.

Приглашали за штурвал и Стаса, но он отказался: не пилот.

Фиданг посадил машину, и все вышли на бетон аэродрома.

– Хороша техника! – признал Артур. – Я управлял с удовольствием.

– Не хуже наших в этом классе, – согласился Ярослав. – Комфортная машина.

Они неторопливо подошли к катеру.

– Лётная техника красива, – заговорил Фиданг. – Что наша, что ваша.

Ярослав с удивлением глянул на него.

– У вас есть понятие красоты? Это не ересь?

– Да, это принято считать ересью. Но мы-то, летающие, всё понимаем.

– Нам сверху видно всё, – добавил Сетлах. – И за это нас не очень любят власти.

Испытатели заговорили все разом. Стас и Ярослав едва успевали переводить Артуру.

– Наш космонавт Кендал, видимо, слишком много увидел с орбиты. Больше в космос не летаем…

– Пассажиры в иллюминаторы почти не смотрят. Жмурятся. Наши конструкторы вот и придумали лайнеры делать без иллюминаторов. Прочнее, технологичнее. Дешевле.

– Нам пророчат всеобщее вымирание.

– И много таких пророков… Сконхэ.

Ярослав в затруднении повернулся к Стасу.

– Жаргонное слово, – пояснил тот. – Вроде нашего старинного «раздолбай».

Летуны продолжали высказывать своё.

– И у нас были. С нашего завода мы их вышвырнули.

– Я одного взял за кадык, спрашиваю: хочешь прямо сейчас вымереть? Молчит, глаза вытаращил, головой мотает… Спрашиваю: дети у тебя есть? Опять головой мотает. Только бормочет: зачем?

– А у вас дети есть? – спросил Артур.

– Конечно, есть! Как же без них?..

Ярослав набрал код, и из днища катера почти до земли опустился тамбур.

– Удобно… – оценил Фиданг. Он расстегнул куртку, снял с комбинезона сине-золотой значок – летящая птица – и приколол Артуру со словами:

– Теперь ты наш…

Другой лётчик наградил Ярослава.

– Эх, нечем отдариться… – подосадовал штурман.

– Вы лучше свозите нас на большой звёздный корабль, – ответил командир иолантийцев.

– Так поехали, – просто сказал Артур.

– Нет… Дней через двадцать. Сейчас облётываем новую партию машин. Этих, без иллюминаторов. Я так понимаю, вы ещё не скоро улетаете домой?

– Не скоро. Вас отвезти на завод?

– Не надо, мы всё равно собирались сюда.

Поднявшись в катер, Ярослав остановил Артура. Всмотрелся в значок. Перевёл выбитые золотом слова:

– «Лётное братство Атмис».

* * *

Они разгонялись, выходя на орбиту «Стрежевого».

– Здесь народ какой-то другой, – сказал Ярослав.

– А что ж ты хотел, – откликнулся Артур. – Авиация.

– Безумно храбрый народ, – со смехом покачал головой Стас. – Этак просто взять и посадить за штурвал инопланетянина!

Артур чуть подумал.

– Мы, летуны, народ ответственный. И они это понимают. Сами такие.

– Пассажиров не было, – сказал Ярослав. – А то бы не дали.

– И ты, Стас, тоже ответственный, – засмеялся Артур. – Не сел же, когда приглашали.

На звездолёте они сразу пошли в медицинский отсек. Всматривались в Иннино бледное неподвижное лицо, заговаривали. Инна не отвечала.

Буханочку отнесли в лабораторию. И… штурман оказался прав. Хлеб содержал незнакомые компоненты, без всякого сомнения психотропные. Это стало окончательно ясно, когда определили структурную формулу.

– Но мы же все его ели! – ужаснулась Алёна.

– Но мы, – ответил Ярослав, – на него не налегали без меры. И не нюхали вскоре после этого формалин.

– Вот! – поднял паоец Манфред. – Спусковой крючок?

– Да, он самый.

– Как просто ослепить человека…

– Ломать – не строить.

– Мы здесь – инопланетяне, – печально сказала Алёна. – У нас нет иммунитета.

Корень зла вроде бы нашли. Но легче не становилось. По-прежнему никто не понимал, чем лечить отравленную Инну. Благодаря усилиям Манфреда она постепенно выходила из комоподобного состояния. Вставала, призраком бродила по кораблю. Ни с кем не заговаривала, никого не узнавала. И узнавать не пыталась. Было видно, что товарищи её не интересуют. Однако из медицинского отсека в свою каюту перешла самостоятельно.

Но радость покинула её. Не раздавался на «Стрежевом» её смех, не слышались меткие юморные словечки. И радость ушла со всего огромного корабля. Будто покойник в доме… – думалось Ярославу.

– Мы все стали иолантийцами… – грустно говорила Алёна.

Как-то Ярослав сидел у Инниной кровати. Дочь лежала спокойно, полуприкрыв глаза.

– Есть хочу, – произнесла она в пространство.

Отец откинул стенную полку, поставил на неё приготовленные тарелочки и бокалы. Инна поела; он убрал посуду в проглот. Инна улеглась, поворочалась и, кажется, заснула.

Ярослав вздохнул. Повернулся к каютному компьютеру. Наткнулся на незнакомую строчку: «Кам. флот». В последние дни перед похищением Инна переводила одну из книг, подаренных иолантийским писателем. Похоже, именно эта книга лежала рядом с монитором. На обложке – люди, плывущие в странной лодке среди неласковых волн.

Он открыл файл. Прочитал сверху: «Каменный флот. Глава первая»… И чтение захватило его.

* * *

…Долгая война между сторонниками и противниками нового хлеба закончилась известно как. Новое всегда побеждает… Война, собственно, была гражданской – уже весь материк был объединён под одной властью. Ещё точнее – война была мафиозной. Наиболее решительная и циничная часть накопистов передралась за контроль над наркотическим хлебом. Война, как и следовало ожидать, закончилась так называемым Всеобщим Великим Поворотом…

Но оставалась одна «заноза» – большой Пальмовый остров. Там сроду не росло, не бегало и не летало ничего, содержащего наркотик. Островитяне упорно отказывались от попыток навязать хлебные поставки. У них была плодородная земля и благодатный климат. В то время как на всей остальной планете глохла радость, жители острова оставались веселы, хотя и далеко не беспечны.

На то, чтобы завоевать остров Еретиков, было положено двести лет и миллионы жизней солдат. Вложены громадные капиталы, которые требовалось отбить. Но население острова не желало меняться. Армейские генералы, обозлённые непомерно большими потерями, предложили ни много ни мало – поголовную казнь.

Правители приняли более трезвое решение. Вдоль северного берега материка тянулась цепь из семи островов – каменных, почти лишённых почвы и растительности. Лишь кое-где пробивалась полудохлая травка. Еретиков решили вывезти туда: пусть работают, приводят Северный архипелаг в пригодное для жизни состояние.

Сначала для охраны и предотвращения побегов на островах держали воинскую часть. Но убежать было и так невозможно. Ледяная вода северных морей исключала побег вплавь. В такой воде человек не мог прожить дольше десяти минут – сердце останавливалось. Сделать баркас или хотя бы лодку было не из чего – на архипелаге не росли деревья. Оставалась возможность захватить корабли охраны, но они были снабжены хитрыми устройствами самоутопления… А потом охрану сняли. Студёное море являлось лучшей охраной. Уйти зимой по льду было невозможно – морское волнение, при не таких уж больших морозах, не давало образоваться льду. Лишь в отдельные холодные зимы лёд устанавливался вдоль северной кромки островов… Людям оставалось только смириться. Возделывать скудную землю и выращивать небогатый набор овощей. Овощи эти с грехом пополам могли возмещать отсутствие хлеба, есть который островитяне себе запретили. Это было священное и непреложное правило: машреба не есть.

С материка приходил корабль, выгружал очередную партию арестантов, учебники и словари эглиша – имперского языка, орудия для обработки почвы, каменотёсный инструмент – пусть строят и ремонтируют свои убогие хижины – и какое-то количество посевного зерна. Корабль уходил; непреклонные колонисты зерно не сеяли и не ели, и даже не выбрасывали птицам. Его сжигали.

– Хлеб тут не растёт, – разводили руками островитяне перед государственным инспектором. – Так обходимся…

Седой еретик Иедин Бон, бывший кораблестроитель, подолгу сидел на берегу стылого моря, повыше, чтобы не докатывались холодные зеленоватые волны. Смотрел вдаль, о чём-то думал. Что-то подсчитывал, рисуя острым камнем по песку крупные цифры. Что-то чертил… Наконец, пошёл в кладовую и отобрал несколько молотков и ломиков.

Скоро жители колонии услышали стук в ближних скалах. Его сопровождало гулкое эхо. Поселенцы приходили, смотрели, как Иедин Бон вырубает из камня нечто большое и продолговатое.

– Это будет корабль! – объяснял он товарищам по ссылке. Все решили, что Бон тронулся умом. Он с трудом упросил, чтобы у него не отобрали инструменты.

Шла неделя за неделей. Грохот в скалах стал надоедать. Но тут мастер пригласил нескольких друзей и соседей.

– Помогите к морю стащить.

Те переглянулись, покрутили пальцами у виска. Но помогли.

– Сейчас твоё корыто булькнет.

– Металлические корабли плавают! – ответил старый инженер. – А камень легче металла.

Он осторожно залез в лодку. Гребя большой лопатой, сплавал к соседним скалам и вернулся. Сказал только одно слово:

– Поняли?

* * *

Инна во сне чуть посапывала носиком. Отец смотрел на неё с грустью и нежностью. Ему начинало казаться, что дочка сейчас такая же, как была, что с ней ничего не происходило. Сейчас пошевелится, откроет глаза, улыбнётся, потянется: «Ух, как выспалась! Ты что там читаешь?»

И он, вздощнув, опять повернулся к экрану.

…Шли годы. Наследники корабела стали вырубать большие баркасы. Играло роль соотношение водоизмещения и массы корабля. Маленькое судно скорее потонет. Кроме того, каменные лодки были всё-таки тяжелы и брали мало груза. Металличенский корабль, построенный на верфи, мог быть тонкостенным и лёгким. Каменный, вырубленный в кустарных условиях – нет. А ещё очень важно было найти для нового баркаса монолитный, без трещин, массив породы.

Самые отважные наладили сообщение между островами. Корабли стал вырубать весь архипелаг. Одна команда за другой уплывала на Большую Землю. Еретики плыли, пренебрегая смертельной опасностью: при мало-мальски сильном волнении кораблик опрокидывался и тонул, не успев удержать пузырь воздуха… Но восемь из десяти баркасов благополучно достигали материка.

Капитан и его помощник не выходили на берег. Они были обязаны вернуть плавсредство обратно. Кораблей было мало, вырубка их была трудом тяжёлым и долгим.

Тюремщики время от времени навещали острова. Лишь только на горизонте показывалось их судно, маленький каменный флот в бухте уводился с фарватера и притапливался на небольшой глубине под нависшими скалами. Однажды инспекторы, обходя местность, наткнулись на баркас, ещё не отделённый от родного скального массива.

– Это у вас что?

– Памятник.

Инспекторы пожали плечами: что ж, дело безобидное, пусть развлекаются, жизнь тут скучная…

Чиновники замечали: хотя привозят всё новых и новых еретиков и преступников, населения на островах не прибавляется.

– Мрём, – коротко объясняли колонисты.

Конечно, и мёрли, и тонули… Но большинство беглецов всё же оказывалось на материке, раздобывало одежду и всеми возможными путями пробиралось на свой тропический остров. Кстати, и язык они сохранили.

Но удивительнее всего было, что за сотни лет никто не выдал тайну каменного флота! Северный архипелаг обезлюдел, и туда перестали возить кого-либо. Какой смысл? Уж лучше сразу казнить. Да и казни были отменены. Времена смягчились. Тем более, еретики постепенно перестали быть заметны. Одни покорились и стали есть машреб, другие научились искусно маскироваться.