Читать книгу Хочу сны. Игра уравнителей - Марк Йерго - Страница 5

Где-то неподалёку послышался нежный женский смех. Что-то зашелестело от ветра и раздалось хлопанье крыльев.

Виктор открыл глаза и обнаружил себя лежащим в траве под тенью старого дерева с кривым стволом. Красно-рыжая листва колыхалась, но не собиралась срываться. В просвете между серых ветвей, на фоне голубого неба, пролетала стая птиц.

– Эй, ты здесь? – зазвучал голос на этот раз ближе.

Виктор не сразу узнал девушку, вышедшую из-за деревьев на солнечный свет. На ней был лёгкий походный костюм: тонкие сапожки, штаны защитного цвета, свободно сидящая на стройном теле клетчатая мужская рубашка с подвёрнутыми рукавами, маленький рюкзак за спиной. Кожа на открытых участках рук и на лице теперь не казалась такой сияющей, а имела персиковый оттенок. Волосы, изрядно отросшие в сравнении с прошлой встречей, теперь были сплетены в косу, спускающуюся через плечо до уровня груди. Лишь увидев шрам возле виска, и встретившись с ясными синими глазами, Виктор узнал Аню и резко оторвал тело от земли.

– Ты чего тут разлёгся? – с улыбкой спросила девушка, остановившись в метре от него.

Растерянный Виктор присел спиной к стволу и тут же отпрянул – кора дерева оказалась твёрдой – точь в точь, как в реальности.

– Эй, ты в порядке? – незнакомка чуть склонилась, и в свесившейся косичке показалось небольшое пёрышко, явно попавшее сюда случайно.

– Как будто бы, – на выдохе ответил Виктор, отыскав дар речи.

Девушка выпрямилась.

– Тогда вставай, – с красивых губ слетел тихий смешок. – Нельзя же целый день тут проваляться. А то можно подумать – ты вообразил себя Ньютоном и вот-вот откроешь что-нибудь важное.

Виктор поглядел вверх и, разглядев на ветвях жёлто-красные яблоки, сконфужено улыбнулся.

– Зачем мне воображать себя Ньютоном? – спросил он, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от лесного мусора.

– А зачем же ещё тебе понадобилось валяться под моей яблоней?

Девушка шагнула ближе и едва ощутимыми прикосновениями стала стряхивать еловые иглы и кусочки коры с его рубашки. Виктору сделалось неловко, и всё же он решил воспринять это как должное. В мире снов вообще лучше всё воспринимать как должное, иначе велик риск заплутать в мелочах.

– Если я – Ньютон, тогда ты – Оцеола, – Виктор нерешительно потянулся левой рукой к её волосам, и, только со второй попытки вытащив нежное пёрышко, продемонстрировал его девушке, всё так же скромно улыбаясь куда-то под ноги.

Девушка тепло улыбнулась и приняла дар. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Виктор почувствовал, как глупо краснеет, и спешно опустил руку, а другой почесал затылок.

– А кто такой Оцеола? – вдруг спросила она, и Виктор почти изумился подобному незнанию, но девушка только громче рассмеялась. – Да я шучу. Я знаю, кто такой Оцеола, – она бережно спрятала пёрышко в карман куртки и зашагала в сторону тропинки, виднеющейся неподалёку. – И всё же, я бы предпочла быть Покахонтос.

– Постой!

Девушка обернулась.

– Ты ведь, ты ведь, – запинался в нерешительности Виктор, и всё же спросил, глядя в синие глаза. – Ты настоящая?

На лице девушки отразилось лёгкое удивление:

– Конечно, – она улыбнулась на один бок и вновь направилась к тропинке, осторожно обступая камни, таящиеся среди ковра из старых листьев и хвои. – Я сноходец, – бросила она через плечо, когда Виктор зашагал следом. – Пробуждённая, как и ты.

– Прости, если обидел. Просто я никогда прежде не встречал других пробуждённых… А как тебя зовут? – спросил Виктор, хотя помнил её имя.

– Аня.

– Аня… – почти неслышно повторил он и громче добавил. – А я – Виктор.

– Приятно познакомиться, – она отвесила ему вежливый кивок. – Хотя лучше бы тебе придумать прозвище, пока есть время.

«Время?», – хотел спросить Виктор, но споткнулся об камень и едва не упал. К счастью, уверенно шагающая впереди Аня ничего не заметила.

Они вышли на тропинку, ведущую на вершину холма, поросшего хвойными деревьями.

Виктор пытался распознать возраст Ани, разглядывая то её стройную фигуру, то лицо, когда она коротко оборачивалась, проверяя, не отстаёт ли он. Благодаря таящемуся в глазах холоду океанской пучины, скованной льдом, игриво поблескивающим на солнце, девушка выглядела немного старше него, хоть и была ниже ростом. Двадцать один год, не больше.

– А можно спросить? – произнёс Виктор и внезапно обнаружил у себя одышку.

– Попробуй.

– А где ты живёшь? Я имею в виду – в реальности… Откуда ты? – Виктор едва поспевал за девушкой.

– Из Советского Союза, – уклончивым тоном ответила Аня.

– Я тоже… А откуда конкретно?

Вместо ответа девушка вдруг обернулась к нему и, продолжая шагать спиной вперёд, с улыбкой заговорила бесстрастным голосом, к тому же, ничуть не сбивая дыхания:

– В мире снов лучше никому не говорить, откуда ты. Чем меньше сноходцев знают о твоей реальной жизни, тем лучше.

Заметив на лице Виктора озадаченность, Аня добавила:

– Мир снов – это мир снов. А реальность – это реальность. Так что, чем лучше ты будешь различать, где одно, а где другое, тем больше у тебя шансов не сойти с ума.

Виктор посерьёзнел и кивнул в знак понимания, хотя на деле объяснение показалось ему крайне размытым. Но он не стал допытываться, боясь совершенно задохнуться, так и не осилив подъём.

На вершине перед ними открылся вид на равнину, раскинувшуюся у подножия холма. Впереди, от горизонта до горизонта раскинулось необъятное рыжее поле, где среди ржаных колосьев, стоял одноэтажный фермерский домик, окружённый редко посаженными садовыми деревьями и тройкой старых ветряных мельниц с тонкими металлическими стеблями и сверкающими на солнце жерновами. Справа, в тени дома, скучали одинокие качели, привязанные к ветви старого дуба.

Виктор дышал тяжело, ноги ныли. Аня же невозмутимо оглядывала равнину.

Только бы она сейчас на меня не посмотрела, думал Виктор, надеясь, что Аня не посчитает его таким слабаком, каким сейчас он считал себя сам.

– Что с тобой? – всё же спросила девушка.

– Чёртов Ньютон, – отшутился Виктор, смахивая рукавом рубашки пот со лба. – Либо я слишком глубоко уснул, либо здесь что-то не так с гравитацией. В этом месте сила притяжения определённо сильнее, чем в реальности.

– Правда? – Аня растерянно посмотрела на пыльную землю и пошаркала в ней носком ботинка. – А я так привыкла к ней, что и не замечаю. Что ж, я могу это исправить…

– Исправить? – Виктор не поверил ушам и встретился с Аней взглядом. – Это шутка? Просто, я был уверен, что всё дело в глубине сна.

– Нет, – Аня покачала головой. – То есть, глубокий сон, конечно, создаёт иллюзию реальности, которую можно чувствовать телом, но сейчас это, скорее всего, ни при чём. Просто мы в моём подсознании, а здесь всегда так.

– В твоём подсознании? – Виктор вытаращил глаза.

– Да. Мой сон, моё подсознание. Точнее, его отражение. Называй, как хочешь, суть от этого не изменится, – Аня говорила легко и, даже, немного небрежно. – Но в нашем узком кругу мы зовём это комнатами, чтобы избегать бесконечных бесполезных споров о том, что это всё же такое: отражение разума, подсознание, или изнанка мозга. Просто – комната. Так решили. Так они и называются.

– А кто решили?

– Не знаю. Кто-то, – Аня улыбнулась и пожала плечами.

– Вот так запросто, кто-то решил и всё?

– Ну, кто-то же назвал дерево деревом или океан океаном. Важно ли, кто был первым?

Виктор ещё раз окинул взглядом долину и спросил:

– Выходит, раз это твоё подсознание – это… твой мир?

– Ага.

– И ты можешь менять здесь законы физики?

– Вообще-то, в мире снов законы физики отсутствуют в принципе. Есть только иллюзии этих законов, которые мы воспринимаем за действительность в зависимости от глубины сна. Ты, наверное, и сам это уже замечал. Но, в общем, ты прав. Мой мир – мои правила. И мои «законы физики», – Аня убрала чёрную прядку со лба.

– То есть, находясь в твоей комнате, я подвергаюсь воздействию твоих иллюзий?

– Если у тебя невысокая концентрация самосознания, то да, – девушка окинула Виктора быстрым сканирующим взглядом и улыбнулась. – А он у тебя в данный момент невысок. Попробуй сдвинуть камень. Мысленно.

Виктор обернулся, увидел лежащий у обочины камень, сосредоточился, но камень не шелохнулся. Почему-то казалось, сама идея о подобном «волшебстве» абсурдна сейчас так же, как была бы абсурдна в реальности.

– Твой разум истощён, – объяснила Аня, и они зашагали дальше. – Сознание ослабленно. Сейчас тонкой энергии в тебе едва хватает на то, чтобы удержать контроль и не провалиться мёртвым сном.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Вижу.

– Видишь?

– Ну да, – мягко произнесла девушка. – Подожди-ка…

Она прикрыла глаза, изящные брови её чуть заметно напряглись в сосредоточенности. Внезапно незримая горячая хватка боли в ногах Виктора ослабла. Шагать стало легче, и лёгкие, наконец, свободно наполнились воздухом.

– Ну как, лучше? – Аня подмигнула, встретив восторженный взгляд Виктора, и предупреждающим тоном добавила. – Но особенно не расслабляйся. Это в виде исключения, раз уж ты гость. Дойдём до дома, и я верну всё обратно.

Виктор благодарно кивнул и, спустя несколько метров, когда необъятная равнина и яркое синие небо с лёгким шлейфом перистых облаков стали всё приветливее расстилаться перед его восторженным взором, то заговорил вновь:

– То есть… всё это… Всё кругом, это всё в твоей голове? Часть тебя самой?

– Это не совсем так, – протянула Аня и сделалась серьёзнее. – Это лишь отражение какой-то части меня… Как бы объяснить… Представь художника, который изобразил что-то, что обычно не увидишь. Что-нибудь абстрактное. К примеру – созидание. У каждого в голове свой образ при этом слове. Так вот всё это вокруг – мой холст, а я – художник. Так что, пока ты здесь, ты видишь то же, что вижу я. Ну, или то, что я тебе позволяю видеть.

– Подожди, – Виктора вдруг осенило.

Он завертелся, вглядываясь то в тени между деревьев, то в тёмные могучие стволы.

– А где стражи? – спросил он.

– Стражи? – Аня на мгновение задумалась, но быстро догадалась. – Ах, ты про хранителей?

– Ну да, ну да, – Виктор понял по взгляду девушки, что задаёт столько вопросов, на сколько она отвечать не рассчитывала.

– А с чего им быть здесь? – спросила она недоумённо, но, когда Виктор глупо пожал плечами, пристально посмотрела ему в глаза. – Постой, ты что, раньше никогда не бывал в комнатах?

Он отрицательно покачал головой.

– И даже в своей? – в глазах девушки вспыхнуло изумление.

Виктор коснулся указательным пальцем губ, задумчиво глянул в небо, и затем снова покачал головой.

– Подожди, но как же… – Аня шагнула к нему, остановилась, и, коснувшись кончика косы, отступила, собираясь с мыслями. – Как же ты попал на пустую территорию? И как научился держать контроль и продержался так долго с хранителями? – она подозрительно прищурилась. – Постой, ты вообще понимаешь, о чём я говорю?

Он в третий раз отрицательно покачал головой и ощутил жар стыда до самых ушей.

– Хорошо, постараюсь объяснить…

Девушка коротко огляделась, затем подошла к ближайшему дереву, подняла из травы сухую ветку и, вернувшись к Виктору, заговорила вновь, ловко обдирая с ветки мелкие сучки:

– Смотри, это – мир снов, – она начертила на коричневой сухой земле неровный круг. – А это, – палка изобразила внутри круга ещё два, поменьше. – Наши комнаты. Вот эта красивая – твоя, а эта корявая – моя, понимаешь?

Виктор почувствовал на себе Анин взгляд, но от плана глаз не отвёл, только кивнул.

– А это, – Аня принялась усердно заштриховывать всё пустое пространство внутри круга, не задевая «комнат». – Всё это мы называем общей территорией мира снов. Некоторые – мёртвой территорией, но это, опять же, без разницы. Размеры её бесконечны. Жизни не хватит, чтобы всё исследовать. Долго находится там опасно… – девушка запнулась, словно решаясь, говорить дальше или нет. – Опасно по разным причинам. Но в основном из-за хранителей. Они вроде хозяева общей территории и страшно не любят нас, сноходцев.

– Это я заметил. Но почему?

Девушка расслабленно выпрямилась и чуть склонила голову, глядя на рисунок:

– Сложно объяснить. О хранителях никто толком ничего не знает. Но то, что они не любят, когда мы что-то меняем на общей территории, к примеру – пространство, или приносим свои проекции, это факт.

– А почему здесь их нет? – Виктор махнул рукой. – В твоей комнате?

– Хранители обитают только на общей территории, и попасть к кому-то в подсознание, – Аня указала палкой на незаштрихованные островки. – Они не могут. Для них чья-либо комната – место недосягаемое, только если владелец комнаты сам не запустит их внутрь.

Виктор усмехнулся:

– Зачем кому-то запускать этих тварей к себе в подсознание?

– Причины могут быть разные, – спокойно ответила Аня, но в голосе её послышался странный холодок.

– И какие же?

– Например, для защиты.

– Для защиты? Но от чего?

– От кого, – поправила его девушка и отвела взгляд. – От других сноходцев, например.

Виктор не понимал, но задавать очередной вопрос не решался.

– Порой они куда опаснее хранителей, – смягчившись, сказала Аня. – Впрочем, ты сам в этом ещё убедишься, – она отбросила палку в сторону и, подтянув лямки рюкзака потуже, посмотрела на Виктора с неожиданной ободряющей улыбкой. – Отдохнул?

– Вроде, – ответил он, всё ещё изучая импровизированную карту мира снов и пытаясь запечатлеть изображение в памяти. – Выходит, подсознание, то есть, комната каждого человека – это ещё один небольшой мир внутри мира снов?

– Так и есть.

– А что происходит с комнатой, когда человек умирает?

– Ничего, – ответила Аня. – Его подсознание умирает вместе с ним, а всё, что он проецировал в комнате при жизни, становится частью общей территории, – она подняла ногу и опустила на свой пыльный островок, разрушая его границы. – Комната умершего человека становится пустой локацией и переходит во владения хранителей.

– То есть, в теории, в мире снов можно отыскать подсознание любого человека, когда-либо жившего на земле?

– Не подсознание, а его пустую оболочку. Это как тело мертвеца – узнать знакомые черты можно, но внутри – пусто. В нём никого. Так и здесь. Но, в целом ты прав. Отыскать в мире снов можно что угодно.

Аня сравнивала их островки с землёй, грустно улыбаясь пыльному облачку под ногой. Внезапно Виктор ощутил далёкую чужую скорбь и тихо произнёс:

– Вся общая территория – это сны давно умерших людей.

Девушка согласилась молчанием.

– Понятно теперь, почему мир снов такой необъятный, – более непринуждённо добавил Виктор и постарался улыбнуться.

– Давай не будем о печальном, – уверенно сказала Аня.

– Да. Не будем.

– Лучше вернёмся к тебе, – их взгляды встретились. – Ты – самоучка? – спросила она с прежней дружеской улыбкой.

Виктор смутился и, закинув руку за голову, почесал затылок:

– Да. К сожалению, в университете не было факультета по осознанному снохождению. Так что, пришлось поступить на педагогический.

Они засмеялись и вновь двинулись вниз, к ржаной равнине и домику с мельницами.

– Значит, всё, чему ты научился в мире снов, ты научился сам, блуждая по общей территории среди хранителей?

– Как будто бы да. А что в этом особенного?

– Что особенного? – с губ Ани слетел добродушный смешок. – Осознанное снохождение – это не рисование или спорт. Ты первый самоучка, которого я встречаю в своей жизни. У всех, кого я знала, были наставники. Остальные, как правило, либо трогаются умом, либо утрачивают способность различать явь и сон… Давно ты пробудился?

– Весной… выходит, полгода назад где-то, – прикинул Виктор, провожая взглядом последние сосны – дальше холм порастал диким шиповником.

– И сколько в среднем ты ходишь во снах?

– Часа три каждый день.

– Выходит, если в среднем по три часа в день… – девушка вскинула взгляд к ослепительному от солнца небу. – Это почти шестьсот часов в реальности… А, значит, около трёх тысяч в мире снов! – она посмотрела на Виктора и на этот раз в её глазах были уважение и восторг. – Неплохо! Совсем неплохо!

– Я не совсем понимаю твоих расчётов, – признался Виктор.

– Разница восприятия времени в реальности и сне – один к пяти. Во сне мозг работает эффективнее. Скажем, час твоё тело спит дома, в кроватке, с книжкой об индейцах под подушкой, и за это же время ты пять часов плутаешь по общей территории и нервируешь несчастных хранителей. Эх, бедные, бедные арлекины… – тихо запричитала Аня.

Виктор нахмурился, а девушка только шагнула к нему и легонько толкнула в бок, задев левую руку, от чего он залился краской и нервно покосился на свою фантомную конечность. Он ничего ей не чувствовал, однако мог шевелить и выглядела она точь в точь как настоящая – ещё один плюс отточенного навыка имитации.

– Не обижайся, – примирительно произнесла Аня. – Просто ты чудной.

– Я? Чудной? – подавляя внезапное раздражение, спросил Виктор.

– Да. Хотя, чего тут удивляться. Полгода наедине с хранителями – шутка ли? Как ты вообще сохранил рассудок?

– А как давно ты пробудилась? – спросил он, желая прервать насмешки и сменить тему.

Девушка ответила не сразу. Она с задумчивой улыбкой смотрела куда-то в пространство, а затем тихо выдохнула:

– Очень давно…

Солнце припекало. Аня сняла рубашку и повязала её на пояс. Под белой майкой, облегающей тонкую талию, показались два белый холмика, от которых Виктор с трудом отвёл взгляд. Девушка подула себе на лоб, слегка выпятив вперёд нижнюю челюсть. Это показалось Виктору странным. Жара определённо доставляла девушке неудобство, несмотря на то, что она вмиг могла обратить её в прохладу.

И это я ещё чудной? – подумал Виктор, но на этот раз промолчал.

Они приближались к невысокому деревянному домику, который уже внешним своим видом внушал доверие и гостеприимство: блестящие от олифы стены, напитанные солнечным теплом; чисто вымытые, но слегка запылившиеся от жары и зноя окна; скромный узкий порог; хлипкая, на первый взгляд, деревянная дверь с разноцветной стеклянной вставкой. Не считая вишнёвых деревьев, трудящихся вхолостую мельниц и старых качелей, дом окружало золотистое море ржи, тянувшееся до далёких заснеженных гор на горизонте.

– А тот мужчина. Он твой учитель? – спросил Виктор, и неожиданно Аня бросила на него почти возмущённый взгляд, точно он спросил что-то непристойное или личное, но уже через секунду спокойно ответила.

– Его зовут Гуру. Он был моим учителем.

– Каково это, когда есть учитель?

– Даже не знаю, – протянула Аня и искренне улыбнулась. – Наверное, не так интересно, как набивать шишки самому.

Виктор тоже улыбнулся.

– Обычно тренировки проходят в комнате опытного сноходца перед тем, как новичок выходит на общую территорию. Учитель впускает ученика в своё подсознание и…

– Впускает, как ты впустила меня в комнату «43»? – перебил её Виктор.

– В эту комнату, – поправила его Аня, взойдя на порог, в прохладную тень дома.

Виктор недоверчиво огляделся:

– Да ладно? Всё это продолжение той же самой комнаты? Как же я тогда оказался здесь на этот раз? Я же не прошёл через ту дверь в коридоре…

Аня взялась за старую деревянную ручку. Дверь поддалась, чуть скрипнув, и из глубины дома хлынуло освежающей прохладой, и внезапно послышался ясный переливчатый звон.

Виктор наклонился, чтобы не удариться о низкий проём, проходя за девушкой, и едва не клюнул носом в зелёные металлические колокольчики с выгравированными на них ангелами. Они соединялись между собой чем-то вроде нейлоновой струны и были подвешены к ночнику, торчавшему над дверью. Колокольчики звенели и переливались, отбрасывая на светлые стены прихожей трусливых солнечных зайчиков. Виктор осторожно прикрыл дверь, продолжая разглядывать чудесное изделие, но Аня окликнула его, и он обернулся.

– Узнаёшь? – спросила она.

Он узнал. Место из прошлого сна. Комната «43». Точнее, теперь он видел, что это целый дом, состоящий из комнаты и прихожей-кухни, разделённых стеной с пустым проёмом. Стены обоих комнат были отделаны светлыми деревянными досками. Благодаря этому кухня выглядела довольно просторно, несмотря на свой небольшой размер и невысокий потолок. Возле окна, украшенного тюлем, стоял столик и пара стульев. У противоположной стены притаились потёртый шкафчик с кухонной утварью и маленькая газовая плита. В углу, у другого окна, располагалось старое кресло с красной обивкой.

Аня позвала Виктора в комнату, и та оказалась чуть больше кухни и с потолками повыше. В углу стояла уже знакомая кровать, заправленная синими одеялами, а на окнах висели бежевые занавески, как и раньше, раздуваемые ветром. Только нигде не было ни листьев, ни старых игрушек, ни…

Виктор пригляделся к торцевой стене, посреди которой находился неестественный, слишком грубый для лёгкости этого дома, заложенный кирпичной кладкой дверной проём.

– Я же пришёл отсюда в прошлый раз! Здесь была дверь! – сказал Виктор, обернулся, и, не увидев Аню, вернулся в прихожую.

– Ага, – девушка сбросила рюкзак на стол, повернулась к окну и, сцепив пальцы обеих рук на затылке, сладко потянулась, так что на миг обнажился плоский животик. – Была, пока ты не заставил её исчезнуть.

– Прости, я не хотел. Это вышло как-то само собой! Я лишь пытался скрыть следы.

– Да, забудь, – девушка искренне отмахнулась. – Двери – это ведь просто формальность. Дань мира снов нашей привычке всё упорядочивать. Так говорит Гуру.

Виктор подошёл к Ане и тоже посмотрел в окно, где мельницы по-прежнему молотили солнце, и переливалось всеми оттенками золота ржаное поле.

– Я долго бродил по коридору дверей, – тихо заговорил Виктор. – И всё гадал, что же за ними? Но никогда бы не подумал, что за ними такие огромные комнаты…

– Думаешь, так и во всех остальных? – Анины глаза блеснули от улыбчивой гордости. – Всё зависит от хозяина комнаты. Тем и прекрасен мир снов, что твой мирок здесь не обязательно должен ограничиваться стенами. Твоя комната – это визуализация твоего подсознания, и ты сам решаешь, какой она будет, какая будет погода, гравитация, и всё, что пожелаешь.

– Это потрясающе, – невольно выдохнул Виктор, переполненный восхищением. – Потрясающе…

Он посмотрел на Аню и внезапно лёд синих глаз снова обжёг. Ему неожиданно захотелось обнять девушку, но он мысленно осадил себя за неуместный порыв. Виктор с трудом отвёл взгляд и спросил:

– Но я так и не понял, как же я попал сюда во второй раз, если не через дверь?

– Телепортировался, да и только.

– Но я ничего такого не…

– Это произошло не осознанно, я полагаю.

– А можно телепортироваться в мире снов осознанно?

– Конечно. Между локациями или комнатами, в которых ты бывал раньше. Здорово экономит время. Со временем ты научишься этому

– Но как же я телепортировался к тебе и даже не понял этого?

– Наверное, так случилось, потому что моя комната – пока единственное доступное и безопасное для тебя место.

Логично, разочарованно подумал Виктор. Собственной комнатой он пока не обзавёлся, а оказываться в измотанном состоянии во владении хранителей опасно. Он бы вновь оказался в кошмаре. Вот интуиция и выбросила его сюда, где нет этих тварей.

– Я теперь каждый раз буду пробуждаться здесь?

Аня засмеялась:

– Думаю, это ни к чему. Гуру поможет тебе отыскать твою собственную комнату.

– Гуру поможет?

– Да. Кстати, он уже на подходе.

Виктор всмотрелся в окно.

– Ты же никуда не торопишься? – спросила девушка, заметив его озабоченность.

– Нет.

– Чудно! Он очень хотел с тобой встретиться.

– Но для чего?

– Чтобы учить тебя.

Виктору вновь захотелось спросить, но выставлять себя полным идиотом не хотелось.

– Знаю, у тебя много вопросов, – Аня шагнула к нему и с заботливым сочувствием заглянула в лицо.

От этого взгляда и нежного минорного голоса на душе у Виктора стало чуть спокойнее.

– Потерпи ещё немного, – сказала Аня. – Будет лучше, если на них ответит Гуру. Он знает куда больше, чем я. Да и объясняет доходчивее. И ему это, можно сказать, в радость. На то он и Гуру, – девушка тепло мигнула уголками глаз и посмотрела в окно. – Кстати, вот он.

Пыльной тропой к дому не спеша приближался широкоплечий, высокий, одетый в сине-серый костюм мужчина, чей пристальный взор Виктор ощущал на себе даже издалека.